Читать книгу Смертельное путешествие - Кэти Райх - Страница 9

Когда я в десятом часу вечера вернулась в «Дом на холме», Райан подстерегал в засаде. Я и не заметила его, пока не услышала голос:

– Похоже, мы имеем дело со взрывом.

Я замерла, потянувшись к ручке раздвижной двери.

– Райан, сейчас не время.

– Джексон сделает заявление завтра утром.

Я повернулась к висевшим на крыльце качелям. Детектив, одной ногой упершись в перила, медленно покачивался вперед и назад. Он затянулся, и крохотный красный огонек сигареты подсветил его лицо.

– Это точно?

– Как то, что Богоматерь переспала с голубем.

Я заколебалась, потому что не прочь была узнать новости о расследовании, вот только источник этих новостей внушал опасения.

– Бреннан, день выдался дьявольски тяжелый. Прошу прощения за все, в чем перед тобой провинился.

У меня не было возможности подробно копаться в нашей утренней размолвке, но одно решение я все-таки приняла. Настало время разорвать порочный круг – мои отношения с Райаном. Отныне и навсегда наше общение станет исключительно деловым.

– Расскажи.

Райан похлопал рукой по сиденью качелей.

Я подошла, но садиться не стала.

– Почему именно взрыв?

– Присядь.

– Если это уловка, можешь…

– Обнаружены воронки и вдавливание волокон.

В тусклом свете горевшей над нами лампочки лицо Райана казалось совершенно безжизненным. Он сделал глубокий вдох и швырнул окурок в гущу папоротников, что взлелеяла Руби. Я проводила взглядом рассыпавшиеся в темноте искорки, мысленно представляя падение рейса 228 «Эйр транссаут».

– Так ты хочешь это услышать?

Плюхнув между нами свой пакет, я уселась на качели.

– Что значит «воронки»?

– Воронки появляются, когда твердое или жидкое тело мгновенно превращается в газ.

– То есть при детонации.

– Именно. Взрыв моментально повышает температуру на несколько тысяч градусов и распространяет ударные волны, которые создают на металлических поверхностях эффект омывания газом. Примерно так описывает это группа специалистов по взрывам. Сегодня на совещании они показывали слайды. Результат напоминает апельсиновую корку.

– Они обнаружили воронки?

– Воронки замечены на фрагментах самолета. И оплавленные края, что также указывает на взрыв.

Райан легонько толкнул качели.

– Что значит «вдавливание волокон»?

– Волокна одних материалов проникают в глубину других, неповрежденных. Все это, само собой, видно только под очень мощным микроскопом. Кроме того, на концах некоторых волокон найдены следы высокой температуры и мгновенного оплавления.

Качели вновь плавно качнулись – и греческий салат, второпях сожранный по пути из морга, угрожающе всколыхнулся в желудке.

– Прекрати раскачивать.

– Некоторые макроснимки просто потрясающие.

Я застегнула куртку и сунула руки в карманы. Днем было еще тепло, но вечерами ощутимо холодало.

– Итак, воронки, мгновенно оплавленные края металла, вдавливание волокон – все это означает взрыв. С чем вполне сообразуются травмы нашей знакомой ступни.

– А также тот факт, что большая часть фюзеляжа упала на землю неповрежденной.

Я уперлась ногой в пол на крыльце, чтобы помешать нам качнуться вперед.

– Все это, вместе взятое, подтверждает теорию со взрывом.

– Но что стало его причиной?

– Бомба. Ракета. Механическая неисправность. Отдел ФАА по обеспечению безопасности от взрывов проведет хроматографический анализ, чтобы, возможно, обнаружить следы химических веществ, сделает рентгеновские снимки и рентгенографическую дифракцию для идентификации видов молекул. И еще что-то… ах да. Инфракрасную спектрофотометрию. Не уверен, что слово точное, зато как звучит!.. Все это, конечно, при условии, что им удастся отобрать хлеб у криминалистической лаборатории ФБР.

– Ракета? – Я впервые услышала о такой возможности.

– Вряд ли, но предположение высказывалось. Вспомни, какая шумиха была по поводу того, что рейс восемьсот восемьдесят мог быть сбит ракетой[27]. Пьер Сэлинд-жер[28] бился об заклад, что виноваты военные.

Я кивнула.

– А в этих горах засело несколько вооруженных группировок. Быть может, белое отребье Эрика Рудольфа[29] осчастливило своим вниманием рынок оружия – прикупило новую игрушку.

Рудольф разыскивался в связи с рядом нападений на клиники, где делали аборты, и как подозреваемый в организации взрыва на Олимпийских играх 1996 года в Атланте. Не утихали слухи, что он скрывается где-то в здешних горах.

– Есть предположения, в каком месте самолета рвануло?

– Пока об этом еще рано говорить. Группа, которая занимается внутренним состоянием рубки и салонов, сейчас составляет схему повреждений кресел. Это поможет точно определить место взрыва.

Райан оттолкнулся обеими ногами, но я удержала качели на месте.

– Наша группа занимается тем же в отношении ран и увечий. Пока получается, что самые серьезные повреждения получили люди в задней части самолета.

Антропологи и патологи в тот момент составляли диаграмму распределения травм сообразно расположению кресел.

– А что говорят радарщики?

– То, чего и можно было ожидать. Сразу после взлета самолет направился на северо-восток, в сторону Атенса. Диспетчерский пункт Атланты ведет рейсы до Уинстон-Салема, а уж там управление берет на себя Вашингтон, так что наш объект до самого падения оставался в пределах компетенции Атланты. Радар зафиксировал аварийный сигнал от пилота – через двадцать с половиной минут полета. Примерно через девяносто секунд цель на радаре распалась на две части – возможно, на три – и исчезла с экрана.

Далеко у подножия холма вспыхнули фары. Мы с Райаном наблюдали, как они двигались сквозь темноту, затем вынырнули на подъездную аллею и резко погасли на стоянке слева от дома. Минуту спустя на дорожке возник темный силуэт человека.

– Пришлось работать допоздна? – окликнул Райан, когда тот подошел ближе.

– Кто здесь? – На фоне черного неба человек был почти неразличим.

– Энди Райан.

– А, bonsoir[30], сэр. Я и забыл, что вы тоже квартируете здесь.

Владелец голоса явно много лет потреблял виски. Насколько я смогла разглядеть, это был плотного сложения мужчина в кепке с широким козырьком.

– Сиреневый гель для душа – мой.

– Приму к сведению, детектив Райан.

– Угостил бы вас пивом, но бар уже закрыт.

Вновь прибывший поднялся на крыльцо, придвинул стул, который стоял напротив качелей, поставил рядом спортивную сумку и сел. Неяркий свет упал на мясистый нос и лицо в прожилках лопнувших сосудов.

Когда Райан представил нас друг другу, специальный агент ФБР Байрон Макмагон снял шляпу и учтиво склонил передо мной голову. Мелькнули густые седые волосы, расходившиеся волнистыми прядями от пробора посередине.

– Угощение за мной.

Макмагон расстегнул сумку и достал упаковку из шести банок «Курз».

– Дьявольское зелье, – пробормотал Райан, выуживая банку пива из пластиковой оплетки.

– Да уж, – согласился Макмагон. – И спасибо дьяволу, что оно есть.

И выразительно помахал мне жестянкой.

Давно уже мне ничего не хотелось так, как сейчас – этого пива. Я не забыла, как растекается хмель по жилам, как рождается внутри отрадное тепло, когда частицы алкоголя проникают в организм. Не забыла блаженство расслабления и легкости бытия.

Но я слишком хорошо знала себя. Чтобы обрести это знание, ушли годы, и теперь я отчетливо понимала, что каждая двойная спираль моей ДНК несет в себе безоговорочную покорность Бахусу. Как бы ни манила мысль о радостном облегчении, я прекрасно знала, что эйфория будет краткой, а гнев и презрение к себе продержатся гораздо дольше. Пить мне было нельзя.

– Нет, спасибо.

– Это не последняя жестянка в мире.

– В том-то и проблема.

Макмагон улыбнулся, опустошил банку и бросил остальные в сумку.

– Итак, что думает обо всем этом ФБР? – спросил Райан.

– Похоже, самолет шарахнул какой-то сукин сын.

– У Бюро есть подозреваемые?

– Одно из первых мест в списке занимают ваши дружки-байкеры. Петричелли был убогой дрянью с соломой вместо мозгов, но у него имелись солидные связи.

– И?..

– Возможно, здесь поработал профессионал.

Порыв ветра качнул плетеные кашпо Руби, и на перилах и половицах заплясали черные тени.

– Есть и другой сценарий: место один «а» занимала некая Марта Симингтон. Три месяца назад Гаскелл Симингтон застраховал жену на два миллиона зеленых.

– Кругленькая сумма.

– Достаточно, чтобы облегчить горе безутешному муженьку. Да, забыл упомянуть вот что: сладкая парочка жила раздельно уже четыре года.

– Этот Симингтон – такая сволочь, что мог походя отправить на тот свет восемьдесят восемь человек? – Райан допил пиво и бросил пустую жестянку в спортивную сумку Макмагона.

– Мы намерены очень близко познакомиться с мистером Симингтоном.

Макмагон проделал то же самое со своей банкой.

– Вот еще сценарий: место двенадцать «f» занимал девятнадцатилетний юноша по имени Анурудха Махендран. Студент-иностранец из Шри-Ланки, вратарь футбольной команды.

Макмагон выудил из сумки еще пару банок и одну вручил Райану.

– Дядя Анурудхи, живущий в Шри-Ланке, работает на радиостанции «Голос тигров».

– «Тигров освобождения Тамил-Илама»?[31]

– Именно, мэм. Дядюшка – известный крикун и наверняка застолбил теплое местечко в правительственном списке наилучших пожеланий со смертельным исходом.

– Вы подозреваете правительство Шри-Ланки? – изумилась я.

– Нет. Однако экстремисты есть с обеих сторон.

– Дядю не сломить – займемся племянничком. Донесем, так сказать, идею.

Райан откупорил очередную жестянку.

– Это маловероятно, но в расчет принимать приходится. Не забывая, конечно, о наших местных источниках.

– Местных источниках? – переспросила я.

– Я имею в виду двух сельских проповедников, которые живут неподалеку. Преподобный Исайя Клэборн клятвенно заверяет, что самолет сбил преподобный Люк Боумэн. – Макмагон отхлебнул пива. – Они соперники в деле укрощения змей[32].

– Укрощения змей?!

Я пропустила недоуменное восклицание Райана мимо ушей.

– Клэборн что-то видел?

– По его словам, он заметил, как из-за дома Боумэна поднялась струя белого дыма – и мгновение спустя прогремел взрыв.

– ФБР принимает это свидетельство всерьез?

Макмагон пожал плечами:

– Время совпадает. Место, судя по траектории полета, тоже подходящее.

– Что за змеи? – не унимался Райан.

– Анализ записи анонимного звонка что-нибудь прояснил? – продолжала я расспросы, не желая, чтобы разговор застрял на религиозном рвении наших соседей-горцев.

– Звонил мужчина, американец, белый, речь без ярко выраженного акцента.

– Это сужает круг подозреваемых до… скольких миллионов?

В глазах Макмагона мелькнуло странное выражение – будто он и впрямь задумался над моим вопросом.

– До двух-трех.

С этими словами Макмагон допил пиво, смял жестянку и бросил к предшественницам. Поднялся, пожелал нам доброй ночи и направился к двери. Брякнул колокольчик, и через минуту в одном из окон второго этажа зажегся свет.

Если не считать поскрипывания кашпо, на крыльце было совершенно тихо.

– Ты прошлась по койотовым тропам? – спросил Райан, закурив.

– Да.

– И?..

– Ни койотов, ни разрытых могил.

– Обнаружила что-нибудь интересное?

– Дом.

– Кто там живет?

– Гензель, Гретель и ведьма-людоедка. – Я встала. – Откуда мне, черт возьми, знать?

– Хозяев не было дома?

– Никто не выскочил на крыльцо, чтобы предложить мне чашку чая.

– Там никто не живет?

Я забросила мешок на плечо и помедлила, обдумывая ответ.

– Не уверена. Когда-то вокруг дома был сад, но теперь он совершенно одичал. Само строение так добротно, что сложно определить, ухаживают за ним или оно просто не ветшает.

Райан выжидающе молчал.

– Вот одна странность. С фасада это самый заурядный горный коттедж из некрашеных бревен, но позади него имеется внутренний двор, окруженный стеной.

Лицо Райана на секунду озарилось оранжевой вспышкой света, а затем погрузилось в темноту.

– Объясни мне все-таки, что там за дела со змеями? У вас в Северной Каролине есть заклинатели змей?

Я уже собралась горячо отрицать этот факт, когда снова звякнул дверной колокольчик. Я оглянулась, ожидая увидеть Макмагона, но из дома никто не вышел.

– В другой раз.

Открывая раздвижную дверь, я заметила, что дощатая створка массивной внутренней двери приоткрыта. Войдя в дом, я захлопнула за собой дверь и подергала ручку, от души надеясь, что Райан сделает то же самое. И побрела в «Магнолию», сосредоточив помыслы на одном: в душ и немедленно спать. Я едва успела войти в номер, когда в дверь еле слышно постучали.

Решив, что это Райан, я придала лицу суровое выражение и приоткрыла дверь.

В коридоре стояла Руби, и лицо ее, безмерно усталое, было осенено мрачной торжественностью. На женщине были серый фланелевый халат, розовые носки и коричневые шлепанцы в форме звериных лап. Она прижимала руки к груди, тесно переплетя пальцы.

– Я уже собираюсь спать, – улыбнулась я.

Руби вперила в меня суровый взгляд.

– И уже поужинала, – прибавила я.

Руби подняла руку, словно хотела что-то выдернуть из пустоты. Пальцы ее едва заметно дрожали.

– Руби, что случилось?

– Дьявол может принимать множество обличий.

– А… да. – Больше всего на свете мне хотелось вымыться и заснуть. – Но я уверена, что вы его все равно обставите.

С этими словами я протянула руку, чтобы коснуться ее плеча, но Руби тотчас отпрянула и снова сплела пальцы на груди.

– Они споспешествуют Люциферу пред ликом Божиим. Богохульствуют.

– Кто «они»?

– Они завладели ключами Аида и смерти. Именно как сказано в Откровениях.

– Пожалуйста, Руби, выражайтесь яснее.

Глаза ее были широко открыты, уголки покраснели и влажно блестели.

– Вы не из этих мест, вам не понять.

– Чего не понять?

В моем голосе невольно прозвучало раздражение. Я не настроена была разгадывать аллегории.

– Здесь витает зло.

Она о пиве, что ли?

– Детектив Райан не…

– Беззаконные глумятся над Вседержителем.

Ничего не понимаю.

– Поговорим об этом завтра, хорошо?

Я взялась было за ручку двери, но Руби вдруг схватила меня за плечо. Шершавые от мозолей пальцы царапнули рукав моей нейлоновой блузки.

– Господь явил знамение!

Она подалась ко мне вплотную.

– Смерть!

Осторожно отцепив от своего плеча костлявые пальцы, я мимолетно пожала ладонь Руби и отступила на шаг. Закрывая дверь, видела, как ее низкорослая фигурка застыла, точно вкопанная, и скрученные жгутом волосы обвивают макушку, как седая змея.