Читать книгу Рассвет костяной волшебницы - Кэтрин Парди - Страница 11

Я прохаживаюсь вдоль решетки своей камеры, вглядываясь в тени от факела по другую сторону от нее. До рассвета осталось чуть больше часа. А Аилесса до сих пор не вернулась. Но сейчас самое лучшее время, чтобы прокрасться сюда. Праздник закончился – по крайней мере, музыка стихла, – а стражник уснул. Его храп слышно с другого конца коридора, когда воцаряется тишина между раскатами грома.

Где ты, Аилесса?

Даже на костыле за это время она бы успела преодолеть все лестничные пролеты и вернуться обратно. Я вновь кручу в руке золотой гребень для волос. А вдруг Казимир узнает, что она приходила ко мне? Станет ли он запирать ее в комнате, если не делал этого раньше?

Я провожу руками по волосам. Нужно отыскать способ выбраться отсюда самостоятельно. И, конечно же, отыскать Аилессу. Чтобы мы сбежали из этого проклятого замка. Но как? Я медленно пересекаю камеру еще дважды, когда мне в голову приходит идея.

– Эй! – прижавшись к решетке, кричу я. – Стража!

Не дождавшись ответа, я пронзительно и громко свищу.

– Затихни! – раздается хриплый и сонный голос охранника. – И не вздумай кричать снова, если не хочешь получить тумаков, парень!

Вот только это пустая угроза, потому что он не подходит ко мне. А через несколько секунд вновь раздается храп.

– Мне безумно скучно! – кричу я. – Может, составишь мне компанию? Мы можем поговорить о твоей девушке, Софи. – Я усмехаюсь. – Твой капитан знает, что вы тут делаете?

На мгновение повисает тишина. Затем раздается топот сапог. И вскоре передо мной появляется явно нервничающий стражник.

– Кто сказал тебе о… – Он стискивает челюсть, обрывая себя. – Я не знаю никакой Софи.

– Ты разговариваешь во сне, дружище. – Я подмигиваю ему.

Сделав три быстрых шага, он оказывается вплотную к решетке. А затем резко протискивает между прутьями мясистую руку, чтобы ухватить меня за горло.

– Расслабься, я не стану доносить на тебя. Особенно если ты согласишься на сделку. Я тут поковырялся в соломе и нашел маленькое сокровище. – Я показываю ему гребень. – Он из настоящего золота. И изумрудов. На мой взгляд, он стоит достаточно франков, чтобы отпереть эту дверь, что скажешь?

Стражник пристально смотрит на гребень, а его пальцы подергиваются от желания схватить украшение.

– Думаешь, сможешь подкупить меня? – фыркает он. – Капитан оторвет мне голову, если я выпущу тебя.

– Мы можем сделать вид, что я напал на тебя. – Я пожимаю плечами. – Давай подобью тебе глаз и оставлю болтаться ключ в замке. А ты вздремнешь на соломе. Так что, когда капитан во время обхода обнаружит тебя в камере, ты будешь выглядеть немного потрепанным, но при этом совершенно невинным.

– Отдай мне гребень, и я подумаю о… – ворчливо начинает он, но затем его глаза широко распахиваются.

На лице явственно отражается ужас. При этом взгляд направлен мне за спину куда-то под потолок. Я поворачиваюсь и вижу, как сквозь решетку проползает змея. Она быстро соскальзывает с каменной скамьи, а затем прячется в соломе на полу.

Я прижимаюсь спиной к прутьям. Это же чертова степная гадюка.

– Открой дверь, – говорю я стражнику, застывшему словно статуя. – Быстрее, или сделка отменяется!

Он нащупывает связку ключей на поясе. Но тут что-то скользит по носку его ботинка. Стражник начинает громко ругаться и пинаться, словно безумный.

Я оглядываюсь за спину. Но не вижу никакого движения в соломе, которое бы выдало местоположение змеи.

– И часто у вас тут ползают гадюки?

В темноте коридора темный пол начинает извиваться, словно превратился в темную воду.

«Не смотри туда, Бастьен», – одергиваю себя я, потому что не хочу спугнуть стражника, опасаясь, что он сбежит.

– Золотой гребень в обмен на ключи, – требую я, сохраняя невозмутимый вид, даже когда одна из гадюк начинает сворачиваться у него за спиной.

Один укус не смертелен.

– Давай же. Передадим их друг другу одновременно.

Стражник кивает и придвигается ближе. На его лбу выступили капли пота. Он приподнимает ключи. Я приподнимаю гребень.

– Готов? – спрашиваю я. – Раз, два, тр…

Внезапно свернувшаяся змея бросается вперед. И вонзает свои клыки в ногу стражника. Он кричит и валится на решетку. А ключи выпадают у него из руки. Но я хватаю не их, а меч из ножен стражника. За спиной раздается шипение. Я резко разворачиваюсь и взмахиваю мечом. Клинок рассекает змею как раз в тот момент, когда она выпрыгивает из соломы.

Стражник с криком падает на пол. И его кусает еще одна гадюка. Merde. Еще несколько особей скользит к нему… и ко мне.

– Вставай! – кричу я, протискивая меч сквозь прутья решетки, чтобы отогнать еще одну змею.

А затем прилагаю все силы, чтобы поднять стражника. Он развалился на полу и стонет, но мне наконец удается поставить его на ноги. Вот только еще две гадюки бросаются в атаку. Первую я успеваю разрезать клинком, но вторая пролетает сквозь решетку в камеру.

Прекрасно.

Я придерживаю стражника и осматриваю камеру. А вдобавок еще и пытаюсь дотянуться до ключей, осторожно просунув ботинок между прутьями. Но тут с другой стороны на стражника бросается змея. И впивается в его левую руку. Он сгибается от боли. Поэтому у меня не хватает сил его удержать. И стражник с глухим стуком падает на пол. Его уже укусили трижды. Моя грудь опускается. От такого количества яда не излечиться. Гадюка, забравшаяся в мою камеру, свивается в кольцо. И обнажает клыки. Я замахиваюсь и рублю мечом, но она успевает отпрыгнуть в сторону. Еще одна змея проползает через решетку под потолком. А две проползают между прутьями из коридора.

Merde, merde, merde.

Я кручу мечом вокруг себя. Змеи шипят и широко разевают пасти. Огрызаются на меня. Но я продолжаю рубить. Я понял, почему они приползли сюда. Всему виной магия Костяных волшебниц. Мне уже доводилось встречаться с подобным. Я бросаю еще один взгляд на коридор. Где Аилесса? Мы должны уйти из замка вместе.

Обезглавив двух гадюк, я спешу к решетке. Змеи обвивают безжизненное тело стражника. Сглотнув подступившую к горлу желчь, я стараюсь дотянуться до упавших ключей. Отбившись еще от трех змей, я цепляю кольцо от ключей кончиком меча. И как только выпрямляюсь, сбрасываю обвившуюся вокруг лодыжки змею и бегу к двери камеры.

На кольце шесть ключей. Первые два не подходят. Я вожусь с третьим, когда сверху падает еще одна гадюка. Merde. Видимо, она обвилась вокруг прута под потолком. Но только я собираюсь стряхнуть змею, как она впивается клыками мне в запястье. Ослепляющая боль пронзает меня. И с криком роняю ключи.

– Бастьен!

Аилесса.

Черные точки пляшут перед глазами. Но, несмотря на это, мне удается разглядеть Аилессу. Ее каштановые волосы мокрые. Платье пропиталось влагой и порвано в нескольких местах. А в руке она сжимает костяной нож, который покрыт кровью. Это кровь Казимира?

– Н-не стоило спускаться, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. – Слишком опасно.

Она бросает взгляд на мертвого охранника, и ее кремовая кожа бледнеет.

– У-уходи, – хрипло требую я.

Мне едва удается выдавить эти слова и пошевелиться. Боль не утихает. Ей надо бежать отсюда. Но она не уходит. А спешит к моей камере, быстро переставляя свой костыль. Видимо, мой затуманенный мозг подводит меня, потому что мне кажется, будто змеи расползаются перед ней. Но потом я вспоминаю, что летучие мыши не нападали на нее в катакомбах. Только на меня, Жюли и Марселя.

Аилесса хватает ключи и пробует вставить их в замок. Гадюка бросается на меня, но Аилесса успевает отбить ее костылем, после чего вновь пробует открыть двери трясущимися руками.

– Зачем Сабина вызвала степных гадюк, если знала, что ты здесь? Я думала, вы подружились.

«Скорее заключили союз», – пробивается сквозь пульсирующую боль мысль.

– Их… послала Сабина?

Аилесса находит правильный ключ. Внутри замка звякают перемычки. Она распахивает дверь и вкладывает мне в руку костяной нож. А затем хватает меч и разрубает змею, нацелившуюся на мою лодыжку.

– Быстрее, Бастьен. Передвигай ноги. А я буду отгонять змей.

Спотыкаясь, я выхожу из своей камеры и медленно иду по коридору темницы. А Аилесса ковыляет рядом, размахивая мечом.

– Это точно дело рук Сабины, – наконец отвечает она на мой вопрос. – Ни у одной из Леурресс нет благодати степной гадюки, а она matrone… по крайней мере сейчас. – Ее лицо на мгновение мрачнеет. – И как matrone Сабина могла получить дополнительные кости благодати. К тому же я видела подобную магию только в исполнении мамы. Наверное, чтобы использовать ее, необходимо стать matrone.

Впереди появляется лестница, ведущая из темницы. Аилесса направляется к ней. Я стискиваю зубы и шагаю следом. Аилесса расчищает нам путь мечом так, словно косит пшеницу. Добравшись до первой ступеньки, мы инстинктивно беремся за руки. Она поддерживает меня, не давая упасть, а я – ее, помогая удерживать равновесие с костылем. Нам навстречу ползут змеи, и я отбрасываю их ногой. А Аилесса перерезает еще двоих.

Добравшись до верхнего уровня, мы оказываемся перед приоткрытой дверью. Я толкаю ее плечом. И мы выходим в узкий коридор. Гадюки свисают с канделябров и извиваются на полу. Аилесса откидывает подальше двух ближайших особей. После чего мы шагаем вперед, под их шипение.

– Забыла тебя предупредить, – тяжело дыша, говорит она. – Сабина не открыла Врата в Подземный мир.

Гадюка бросается к моей ноге. Но я успеваю разрезать ее костяным ножом.

– Откуда ты знаешь?

– Вечером Скованная… – Аилесса отрубает голову змее, – напала на короля. – В ее глазах вспыхивает боль. – Он погиб, Бастьен.

Холод пронзает мое разгоряченное тело. Мы сворачиваем в проход, а затем в длинный коридор, который тянется по всей длине замка. И все это время я пытаюсь осознать сказанное Аилессой. Если появился один из Скованных, то вскоре появятся и другие. А раз король Дюранд мертв…

– Принц все еще жив, да?

Аилесса отводит взгляд.

– Насколько я знаю.

Merde. Значит, теперь Казимир король Южной Галлы. И стал более могущественным, более значимым и… возможно, более желанным для Аилессы. Так что ей будет еще сложнее убить его. От этих мыслей желудок скручивается в узел.

– Тебе вновь придется прятаться под землей. – Я не хочу думать о связи их душ прямо сейчас, когда есть более насущные проблемы. – Скованные найдут тебя, как в прошлый раз, и…

– Сегодня не я играла песню сирены. – Морщась, она медленно ковыляет вперед. Видимо, ее сильно беспокоит колено. – Поэтому они опасны для меня не больше, чем для других.

Ну хоть это радует. Но ей все равно нужно выбраться из замка. Аилесса откидывает в сторону еще одну гадюку, и я вновь переплетаю наши руки, чтобы поддержать ее. Боль в запястье становится сильнее, так что приходится стиснуть зубы, чтобы перетерпеть ее. Аилесса выставляет меч перед нами, готовясь отразить атаки змей, но они убираются с нашего пути. Пока мы держимся за руки, они мне не угрожают.

Чувствуя, как меня покидают силы, я прижимаюсь к ней. Напряжение в мышцах немного ослабевает, когда успокаивающее тепло ее тела проникает в меня.

– Думаю, можно попробовать выбраться через новый колодец, – говорит она. – Скорее всего, гвардейцы убеждали оттуда, когда полезли змеи.

Мы шагаем по коридору дальше, не встретив никого на пути. Если не считать двух скрючившихся фигур, которые сильно напоминают мертвого стражника из темницы. Я сглатываю. Не верится, что Сабина спокойно отправила змей напасть на замок. Надеюсь, большинству живущих в замке людей удалось спрятаться в шкафах или других укромных местах, где им ничего не угрожает.

Наконец, мы добираемся до большого зала, который теперь кишит змеями. Они извиваются на столах и оплетают кубки, а из-за острых клыков виднеются раздвоенные языки. С наступлением утра эти чудовища расползутся. Ведь с рассветом разрушились чары Одивы, когда она направила летучих мышей в катакомбы. Я смотрю сквозь окна на светлеющие грозовые облака. Думаю, первые лучи появятся в ближайшие полчаса.

Мы с Аилессой проходим через фойе, ведущее во внутренний двор. Ливень сменился моросящим дождем. Змеи ползают по камням и вокруг образовавшихся луж. Я отталкиваю пару гадюк, которые оказались слишком медлительными, чтобы убраться с нашего пути. К счастью, мы уже добрались до узкой башни, в которой расположили колодец. Распахнув двери, я, пошатываясь, захожу внутрь.

Голова кружится. Воздух с трудом пробирается в легкие. А колотая рана на спине пульсирует сильнее, чем укус змеи. Но и отдыхать времени нет. Я должен спустить Аилессу в колодец. А лестницу опутали змеи, которые ползут вверх. Ей все еще требуется моя помощь, а мне не справиться без ее защиты.

– У меня возникла идея, – говорит она. – Дай-ка мне костяной нож.

Как только я протягиваю клинок, она роняет меч и костыль, а затем разрезает ножом ладонь. После чего размазывает выступившую кровь по моему лбу.

Я вздрагиваю.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь обмануть змей. Ритуалы Леурресс основаны на крови и костях. Мы с Сабиной одной крови. Думаю, именно она привлекла змей в Бо Пале. И, как мне кажется, защищает меня. Надеюсь, теперь она будет защищать и тебя. – Она размазывает еще немного крови по моей шее. – Давай проверим, права ли я.

Мы осторожно отступаем друг от друга. Она прислоняется к стене, а я хватаю упавший меч и разворачиваюсь, чтобы отбить атаки змей. Но они не нападают. А те, что извивались у моих ног, расползаются в стороны, как только я делаю шаг. Даже упавшая со стропил змея пытается поскорее убраться подальше.

Я выдыхаю и подаю Аилессе костыль.

– Ты великолепна, – признаю я и целую ее в щеку.

Но мои слова вызывают у нее улыбку лишь на мгновение. Она выхватывает факел из подставки. Скорее всего, его оставили здесь гвардейцы.

– Скоро наступит рассвет, – передавая мне факел, говорит она. – Тебе лучше уйти, пока есть возможность.

Я напрягаюсь.

– Ты хотела сказать – «нам лучше уйти».

Она слегка отступает назад, как сделала это в темнице. И старательно отводит взгляд в сторону.

– Аилесса, посмотри на меня.

Несколько секунд я жду, пока она наконец поднимает свои прекрасные глаза. В свете факелов они горят золотом от упрямства и непокорности.

– Ты должна уйти со мной, – говорю я. – Ты ничем не обязана принцу.

– Он только что лишился отца.

– Его готовили к этому. Все знали, что король недолго задержится в этом мире.

– К тому же мне нужно разобраться с гадюками. Если Казимир умрет, я умру вместе с ним и…

– Если он смог пережить эту ночь, то доживет и до утра. Ты сама сказала, что до рассвета недолго осталось.

Она медленно вздыхает.

– Я потеряла Свет, Бастьен.

Все внутри переворачивается от этих слов.

– Что?

– Скованная напала и на Казимира. А когда начала вытягивать из него Свет, то он начал исчезать и у меня.

У меня перехватывает дыхание на мгновение. Мысль о том, что Аилесса могла лишиться души, слишком ужасна.

– Т-ты в порядке?

Свет нужен всем, но для Леурресс он особенно важен. Если они не получают его от луны и звезд Элары, то истощаются и слабеют. А Свет, украденный Скованными, восстановить нельзя.

– Сколько она утянула из тебя?

– Не очень много. Я в порядке. – Она сжимает зубы. – Но разве ты не видишь? Я должна остаться здесь, пока не найду кости благодати, чтобы в следующую Ночь Переправы загнать всех Скованных во Врата. – Аилесса выпрямляется. – Я все исправлю, как только моя famille примет меня в качестве matrone.

Я смотрю на нее, чувствуя, как учащается пульс. Нас с Аилессой уже разделяли на мосту душ, но я смог пробиться обратно к ней.

– Так ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь, когда Скованные вырвались на свободу и могут высосать Свет твоей души через Казимира?

Она прищуривается, услышав резкие нотки в моем голосе.

– Я всю жизнь училась сражаться со Скованными.

Я сужаю глаза. От злости на нее. Но еще больше на себя за то, что боги не выбрали меня ее amouré. Да, это неразумно, недостижимо, и от меня ничего не зависело. Но мне ненавистно, что она плюет на опасность, чтобы защитить жизнь и душу другого парня… который к тому же прячет ее кости благодати.

– Разве… – Голос срывается, и мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы продолжить. – Разве я могу отпустить тебя?

– Доверься мне, – в ее голосе звучит не меньше раздражения, чем у меня.

– Аилесса, прошу…

Она вздрагивает, когда я тянусь к ней, и вновь отступает немного назад. А мне вдруг кажется, что между нами образуется пропасть, хоть и не понимаю, что ее породило.

– Ты же знаешь, что я чувствую к тебе, Бастьен. И это не изменится, что бы ни случилось.

– Что бы ни случилось? – внутри все сжимается от разрастающейся боли. – Что это значит?

Она качает головой, словно и рада бы все объяснить, но и сама не понимает, что происходит. И вдруг будто сдерживающие ее путы лопаются. Аилесса бросается ко мне и обхватывает руками мою талию. А затем изо всех сил сжимает дрожащими руками. Но из-за факела и меча я даже не могу обнять ее в ответ. И все еще чувствую, как она ускользает от меня. Как же легко представить ее в короне и на троне рядом с Казимиром. Она родилась, чтобы стать королевой.

А может, боги выбрали ей именно такую судьбу – чтобы она правила Леуррессами в Южной Галле? Тогда я проклинаю таких богов. Аилесса не их пешка, но они почему-то чинят ей препятствия на каждом шагу, вынуждая двигаться в нужном им направлении. Не позволяют ей самой решать, как жить.

Но что бы произошло, появись у нее такой выбор? Если бы на кону не стояла чья-нибудь жизнь?

Выбрала бы она меня?

Она медленно втягивает воздух и выдыхает, а затем отступает назад.

– Уходи, Бастьен.

Она прижимается губами к моим губам, и все эмоции, словно по щелчку, исчезают с ее лица. А у меня в груди все сжимается. Вдруг я ее никогда больше не увижу?

Приходится призвать все свои силы, чтобы отойти от нее. Я засовываю меч за пояс, подхожу к краю колодца и спускаюсь на три ступени, а затем замираю. Но не позволяю себе смотреть на нее. Потому что проститься будет еще сложнее.

– Когда решишь сбежать из замка…

– Я сбегу.

– …можешь найти меня с Жюли и Марселем в квартире Бердин.

Я объясняю, что она находится в квартале борделей над таверной «Ле Кер Персе», что переводится как «Пронзенное сердце».

Как же иронично.

Спускаюсь еще на одну ступеньку, и сила воли покидает меня. Я смотрю на Аилессу. В ее глазах застыли слезы. А густые каштановые волосы чуть подсохли и выглядят растрепанными. Змеи вьются вокруг ее ног, но не осмеливаются подползти ближе, словно ее красота неприкосновенна.

– Я люблю тебя, Аилесса.

Она делает глубокий вдох:

– Я тоже люблю тебя, Бастьен.

В горле встает ком.

– До встречи.

И я спускаюсь в колодец.