Читать книгу Тайна Лунного мотылька - Кэтрин Вудфайн - Страница 8

Не найти в универмаге «Синклер» места элегантнее, чем дамская комната отдыха. Похожая на модную гостиную, обставленную в белых и золотых тонах, украшенную вазами с яркими букетами, она радует глаз мягкими креслами и уютными диванами. Неудивительно, что именно там леди из высшего света собирались отдохнуть, утомлённые прогулками по магазинам. И сегодня их было не счесть: одни пили лимонад со льдом из высоких стаканов, принимая их из рук горничных в белых передниках с оборками, и оживлённо болтали друг с другом; другие сидели в одиночестве, с серьёзным видом читая свежую газету. В комнате велись вежливые беседы, нежно позвякивали о фарфоровые блюда серебряные столовые приборы. Софи и Лил почувствовали себя неловко, оказавшись в дамской комнате отдыха, и невольно растерялись – как им отыскать здесь нужную леди?

Но к ним почти сразу же подлетела одна из горничных и повела к дальнему углу у окна. Девочки переглянулись и поспешили за ней. Софи не знала, кого ожидала увидеть, но уж точно не юную леди в кружевных перчатках, миниатюрную, с прямой спиной. Она сидела в бархатном кресле и спокойно попивала чай.

– Полагаю, вы мисс Тейлор и мисс Роуз? – спросила она высоким, немного высокомерным голосом и смерила девочек оценивающим взглядом.

– Да, я Софи Тейлор. Добрый день, – вежливо поздоровалась Софи и протянула руку. Леди замешкалась на секунду, а затем бодро пожала её ладонь.

– А я Лилиан Роуз, – представилась Лил и с такой пылкостью повторила жест Софи, что леди испугалась и поспешно отняла руку.

– Меня зовут Вероника Уайтли. Рада знакомству, – надменно произнесла она.

Софи была удивлена. По тону письма ей представлялась пожилая брюзга, а никак не девчонка немногим старше Лил, наряжённая в изящное платье цвета слоновой кости с рюшами и кружевами. Скорее всего, она одна из дебютанток этого сезона, и причём довольно богатая. Вдруг Софи вспомнила, что уже видела Веронику. Вчера именно она вертелась перед зеркалом в той розовой шляпке из Парижа.

Мисс Уайтли, однако, не узнала Софи.

– Присаживайтесь, – предложила она и по-королевски указала на два стула напротив. Девочки сели, и Софи принялась с интересом разглядывать юную леди, которой не особо шло её роскошное, мастерски сшитое платье. Вероника была очаровательной девушкой с фарфоровой кожей, розовым нежным ротиком и аккуратно завитыми золотисто-рыжими волосами, но из-за рюшей и оборок больше походила на дорогую фарфоровую куклу из отдела игрушек в «Синклере». Правда, выражение лица у неё было отнюдь не кукольным: она хмурилась и сверлила глазами Лил и Софи, словно буравчиками, не забывая потягивать чай из фарфоровой чашки.

– О какой помощи вы нас просите? – полюбопытствовала Софи.

– Мне сказали, что вы нашли драгоценности мистера Синклера, – важно начала мисс Уайтли. Лил раскрыла рот, чтобы ей ответить, но юная леди явно не рассчитывала на то, что её будут перебивать, и продолжила, не обращая на это внимания: – Я позвала вас для похожего поручения. Дело совершенно секретное, но я не сомневаюсь, что вы будете хранить молчание.

Софи с Лил кивнули.

– Недавно один джентльмен вручил мне подарок. Уникальный и невероятно ценный – брошь в форме мотылька, сделанную на заказ специально для меня. На прошлой неделе она пропала, и я прошу вас её отыскать.

* * *

Вероника осознала, что рука дрожит, когда взяла новую чашку с чаем. Свою надменную манеру речи она позаимствовала у графини Алконборо, знатной вдовы. Это была властная дама, которая всегда ходила в чёрных бархатных платьях и ожерельях из агата и держала себя крайне высокомерно. Сегодня Веронике хотелось предстать перед девочками такой же надменной. Она жаждала заслужить уважение, чтобы они не отмахнулись от её просьбы и не сочли её за очередную безмозглую дебютантку.

Посмотрев на них, она снова поджала губы. Кто бы мог подумать: они ещё очень молоды! Та, что пониже, выглядела даже младше неё самой. Вероника ожидала увидеть элегантных и смелых девушек, вроде героинь скандальных романов, которые она тайком таскала у своей мачехи, Изабель. Но леди больше походили на школьниц, чем на юных детективов. Впрочем, выбора у неё не было: о драгоценной броши она уже рассказала, а значит, искать других сыщиков уже поздно.

«В какой же дурацкой ситуации я оказалась!» – сердито подумала Вероника. Будь она взрослой дамой, то с лёгкостью наняла бы настоящего частного детектива. Но с неё, дебютантки, никогда не сводили глаз: с момента, когда горничная будила её поутру, до часа отбоя, когда она ложилась в постель после очередного бала или званого вечера. Папа и Изабель нянчились с ней, как с ребёнком. Раньше, во время занятий с гувернанткой в классной комнате, у Вероники и то было больше свободы. Теперь же за ней приглядывали чуть ли не круглые сутки и вряд ли отпустили бы одну на тайную встречу с частным детективом.

К счастью, универмаг «Синклер» – это другое дело. Здесь Изабель увлекалась покупками и болтовнёй с подругами и разрешала Веронике самой гулять по магазину, отходить к стойкам со шляпками и перчатками, витринам с туалетной водой и пудрой. Здесь-то ей и пришла в голову удачная идея нанять сыщика для поисков Лунного мотылька. Вероника редко читала газеты – её не привлекали скучные колонки про морской флот и налоги – но пропустить статьи о нашумевшем ограблении «Синклера» было невозможно. Весь Лондон только и говорил, что об этой удивительной истории, и ходили слухи, будто частному детективу мистера Синклера помогали две невероятно смышлёные работницы универмага, и драгоценности нашли именно они. Идея нанять этих двух девушек показалась Веронике гениальной. В конце концов, нет ничего подозрительного в беседе с двумя юными леди. Тогда она почувствовала себя такой же смелой и хитрой, как героини романов Изабель. Теперь же Вероника начала сомневаться в гениальности своей идеи. Девочки выглядели возмутительно обыкновенными. Высокая мисс Роуз, пожалуй, обладала нестандартной внешностью, но в целом они ни капли не отличались от других скучных продавщиц в дешёвых платьях без украшений. Особенно умными они тоже не выглядели.

«Что ж, остаётся надеяться, что внешность обманчива», – со вздохом подумала Вероника. Она на всё была готова, чтобы вернуть брошь.

– Вы должны найти мотылька до моего бала, а он пройдёт на следующей неделе, – твёрдо произнесла она и одарила Лил и Софи самым высокомерным, самоуверенным взглядом, на который только была способна. – Я щедро вас награжу, в этом можете не сомневаться, но брошь вы должны передать лично мне в руки.

* * *

Через полчаса Вероника уже сидела вместе с Изабель в ресторане «Мраморный двор» и успешно делала вид, будто всё утро искала себе новый веер. На самом деле из головы не выходила драгоценная брошь-мотылёк. Она чувствовала себя неуютно после разговора с теми девочками, и теперь безучастно ковыряла рыбу вилкой, не думая положить в рот хоть кусочек. Она не могла подавить в себе тревогу и раздражение. Лучшие дни её жизни испорчены потерей несчастного украшения!

Вероника напомнила себе о том, что быть дебютанткой не так уж и весело. Это и бесконечная примерка новых платьев, когда приходится стоять в булавках, будто она не человек вовсе, а подушечка для иголок; и изматывающие званые ужины, где полагается вести скучные беседы с пожилыми дамами; и партнёры на балах, которые то и дело наступают на ноги… Впрочем, несмотря на всё это, первый сезон проходил замечательно. И вот теперь вместо восторга и радости она испытывала лишь страх.

Вероника даже не могла сосредоточиться на разговоре, который шёл между её сотрапезниками за круглым столом, накрытым безупречно чистой скатертью из дамаста и украшенным сверкающей серебряной посудой. Она опустила голову и стала тайком рассматривать окружающих её леди. Изабель, вовсе не злобная мачеха, заворожено слушала графиню Алконборо, широко распахнув большие голубые глаза. Как и всегда, мачеха походила на роскошную модель: гофрированные светлые волосы, искусно накрашенное и припудренное лицо, платье, словно сошедшее со страниц La Mode Illustree. А миниатюрная вдовствующая графиня важно восседала на стуле в своём струящемся чёрном платье. Рядом с ней расположилась её дочь, леди Элис. Она была выше и пышнее матери, но зато в ней не было той яркой искры, как в самой графине, с которой она во всём соглашалась, попутно кивая.

Кроме того, за столом сидели остальные дебютантки. Во-первых, Филлис, старшая дочь леди Элис и внучка графини. Светловолосая и очень улыбчивая. «Пожалуй, она за всю жизнь и двух слов интересных не сказала», – с презрением подумала Вероника. Хотя леди Элис и Изабель почему-то решили между собой, что они с Филлис лучшие подруги. Во-вторых, мисс Эмили Монтегью. Её семья жила совсем рядом с лондонской резиденцией леди Элис. Эмили с Филлис учились в одной частной школе, но характеры у них были противоположные. Филлис нежная и покладистая, Эмили смекалистая и острая на язык. Сейчас Эмили со скучающим видом смотрела по сторонам – очевидно, разговор за столом увлекал её не больше, чем саму Веронику. Она выглядела растерянной и расстроенной. Вероника подозревала, что причина тому простая: Эмили до сих пор не зацепила ни одного достойного поклонника.

– Ну что, мои дорогие, нравится вам ваш первый сезон? – внезапно спросила графиня, сладко улыбаясь трём дебютанткам.

– Они прекрасно проводят время! – ответила за них леди Элис. – Им очень повезло – столько чудесных вечеров устраивают в этом сезоне!

– Разумеется, у леди Фитцморис всегда превосходные балы, – согласилась графиня. – Милая Сильвия такая чудесная хозяйка! А приём Бьюкасла? Сад у него поистине великолепный!

– Сегодня вечером пройдёт бал в Йорк-хаус, – добавила леди Элис. – Филлис пойдёт на него в изумительном платье, да, милая?

Изабель покосилась на тарелку падчерицы и строго заметила:

– Вероника! Ты почти ничего не съела!

– Рыба несвежая? – спросила графиня и присмотрелась к блюду через монокль.

– Нет, всё в порядке, – заверила её Вероника. – Просто я не очень голодна.

– Аппетит у неё явно скромный, – заключила графиня, впиваясь взглядом в Веронику. Глаза её походили на маленькие серые камешки. – Пожалуй, это можно счесть достоинством для леди, главное, чтобы она не ослабла. Сезон изматывает, знаете ли. Особенно хрупких девушек. – Она повернулась к Изабель. – Вероника, очевидно, как раз из таких. Вид у неё… измождённый.

Все посмотрели на неё: графиня – осуждающе, леди Элис – заботливо, Эмили – насмешливо, а Изабель – недовольно. Вероника покраснела от стыда. Филлис тем временем с аппетитом уплетала фаршированного гуся, не замечая напряжения за столом.

– Полагаю, она всего лишь переживает из-за грядущего бала, – предположила добрая леди Элис. – Помню, как я волновалась в своё время! Ни кусочка не могла съесть за ужином! Почему бы не угостить бедняжку чем-нибудь сладким? Например, мороженым. Филлис, например, очень любит сладкое. Да, милая?

– Да, мама, – радостно пробормотала с набитым ртом Филлис.

Графиня неодобрительно взглянула на внучку, поджав губы, и снова впилась стальным взглядом в Веронику.

– Что ж, насколько я знаю, у неё есть веский повод для волнения, – лукаво произнесла она и переглянулась с Изабель и леди Элис. – Говорят, на неё положил глаз сам Бьюкасл, – добавила графиня таким тоном, будто подозревала, что Вероника опоила его любовным зельем.

Изабель явно обрадовалась новой теме разговора и поспешно ответила:

– Да, ей крупно повезло. Лорд Бьюкасл очень добр и учтив.

Вероника с удовольствием отметила лёгкое раздражение графини и леди Элис. Судя по всему, им было обидно, что один из достойнейших холостяков Лондона ухаживает за ней, а не за их драгоценной крошкой Филлис.

– Знаете, в честь представления ко двору он преподнёс ей изумительный подарок, – беспечно бросила Изабель.

– Брошь в драгоценных камнях – да, слышала, – резко ответила графиня. – Очень редкий экземпляр, судя по всему. Неподобающее украшение для столь юной леди. Куда уместнее было бы подарить жемчужное ожерелье.

– Папа подарил мне такое на мой первый выход в свет, да, мама? – с улыбкой сказала Филлис, но никто не обратил на неё внимания.

– Честно говоря, я удивилась, когда услышала, что он отдаёт такое сокровище, – продолжила графиня. – Надеюсь, ты хорошо о нём заботишься, моя дорогая.

Веронику бросило в холодный пот. У неё задрожали руки. Не могла же графиня догадаться о том, что случилось с Лунным мотыльком? Но вдова Алконборо продолжала о чём-то говорить, и Вероника постепенно осознала, что её замечание не несло никакого скрытого смысла. Однако по коже всё ещё бегали мурашки, а в ушах звенело, и она не могла сосредоточиться на разговоре за столом.

На самом деле брошь ей сразу не понравилась. Большая и тяжёлая, она совершенно не шла к белому атласному наряду и продырявила красивое розовое платье, в котором Вероника пошла на бал к леди Фитцморис. Конечно, украшение дорогое и модное, оно сделано на заказ у лучшего лондонского ювелира специально для неё – это всё замечательно, но есть в нём что-то неуловимо жуткое.

Разумеется, Вероника очень гордилась тем, что лорд Бьюкасл преподнёс ей такой ценный подарок. Это означало, что он намерен на ней жениться – как же тут не радоваться? Он был богат, знатен и популярен, его знали и любили. Приглянуться столь важному человеку – большая честь! Ни у одной из дебютанток этого сезона ещё не появилось ухажёра, готового сделать предложение, а Вероника купалась во внимании самого видного холостяка. Разумеется, она понимала, что другие ей страшно завидовали. Даже сейчас Эмили очень странно на неё поглядывала, а остальные дебютантки то и дело бросали в сторону Вероники ядовитые замечания, полные злобы и зависти.

Но в то же время… Всё произошло так быстро! Около месяца назад она вышла в свет. И внезапно лорд Бьюкасл, друг её отца, довольно пожилой, но чрезвычайно обходительный, принялся осыпать Веронику цветами, сопровождать на ужин на балах, делать подарки. Да, она мечтала найти супруга в первый же сезон – на это надеялись все девушки, ведь никому не хотелось «пылиться» до будущего года, подобно никому не нужному товару, – но представляла это иначе: вот в бальной зале к ней подходит красивый юноша, вот они пьют шампанское на балконе, залитом лунным светом, влюбляются и справляют роскошную свадьбу, полную кружев цвета слоновой кости и оранжевых букетов, а затем живут долго и счастливо. Лорд Бьюкасл был человеком приятным и щедрым, но Вероника его не любила. От этой мысли она поёжилась.

Может, именно поэтому она решила не надевать брошь на приём в саду лорда Бьюкасла? Изабель то и дело кудахтала, что мотылька надо беречь, но Вероника не послушалась и, приколов к шёлковой шали, оставила в комнате, а теперь проклинала себя за легкомыслие. Когда она вернулась, шаль лежала на том же месте, но драгоценная брошь таинственным образом исчезла.

Вероника не смела никому рассказать о краже. Изабель пришла бы в бешенство из-за того, что падчерица столь небрежно отнеслась к ценному подарку лорда Бьюкасла, а остальные девчонки просто заклевали бы её. Несложно представить едкие замечания Эмили! Нет, брошь следовало найти, и как можно скорее. Вдруг лорд Бьюкасл оскорбится тем, что она потеряла мотылька, и прекратит свои ухаживания? Тогда она лишится возможности выйти за него замуж. Вероятно, он больше никогда с ней не заговорит! О ней пойдут дурные слухи, и она сойдёт с ума от стыда!

До бала оставалось меньше двух недель. Лорд Бьюкасл предложил провести его в собственном великолепном поместье. Люди шептались, что там-то он и сделает Веронике предложение, и все ожидали увидеть его подарок. Брошь просто необходимо отыскать и вернуть!

– Всегда говорила: Бьюкасл – себе на уме, – трещала графиня. Вероника отвлеклась от размышлений и посмотрела на неё. – Все мы были убеждены в том, что он останется холостяком, однако посмотрите! Впрочем, я удивлена, он ухаживает за дебютанткой. Он же вдвое старше неё!

– Что ж, такие пары тоже встречаются, – поспешно заметила Изабель, и щёки у неё порозовели.

«Папа тоже вдвое старше Изабель», – подумала Вероника.

Но графиня отмахнулась.

– О, я всё понимаю. Лучшего кавалера, право, не найти. Позвольте, у Бьюкасла есть всё: титул, приличный доход, чудесное поместье. А военные заслуги! Он вступил в ряды армии совсем молодым, знаете ли, – заговорщическим тоном добавила она. – Никогда не разделял взгляды своего отца – отвратительного, ворчливого старика! – Она сделала паузу, проверяя, осмелится ли кто-нибудь возразить, но никто, конечно, не осмелился.

– Правда? – прошелестела леди Элис.

– Правда, – подтвердила графиня. – Армия стала для Бьюкасла…

Вдруг Изабель её перебила.

– Ах, смотрите! Разве это не Эдвард Синклер?

Все обернулись. Владелец универмага «Синклер» был знаменитостью даже в высшем обществе Лондона. Прекрасно одетый, с неизменной орхидеей в петлице, он поклонился одному из посетителей и направился к старшему официанту – вероятно, для важного разговора.

– Он довольно красив, скажите? – прошептала Изабель, с интересом разглядывая мистера Синклера.

– Хм-м, – протянула графиня, приложив к глазу монокль. – Уж очень показная у него красота. Американцы все такие – ни капли вкуса. К тому же разбогател он совсем недавно.

Вероника заметила, что Изабель опять покраснела. Ведь то же самое можно было сказать об отце Вероники, Чарльзе Уайтли. Пускай сейчас он живёт в Мейфэре и обедает у самых влиятельных семей, лондонское общество помнит, что на самом деле он отнюдь не аристократ, а промышленник, богатый владелец нескольких прибыльных шахт в Южной Африке. После того как умерла мать Вероники, Чарльз Уайтли женился на Изабель из-за её аристократических корней. А ещё для того, чтобы хвастаться красивой, элегантно одетой молодой женой. Изабель же вышла за него ради богатства и возможности закупаться в «Синклере», ни в чём себе не отказывая. От этих мыслей Веронике стало не по себе.

– Говорят, он популярен у дам, – сказала тем временем леди Элис, поглядывая на мистера Синклера. – Знаете, миссис Бальфур мне рассказала… – Она подалась вперёд и зашептала что-то еле слышно. Филлис вытянула шею, и даже Эмили с любопытством оглянулась на владельца универмага. А Вероника даже не подняла взгляд. Какое ей дело до глупого американца? Главное, он отвлёк внимание её сотрапезниц, и официант успел незаметно забрать тарелку с нетронутой рыбой.