Читать книгу Тоскана, нарисованная вином - Кэтти Спини - Страница 3

Гроза в моей жизни, как и полагается, грянула внезапно. Никаких туч, никакого ветра, только чистое голубое небо, штиль – и вдруг буря. Хотя теперь я понимаю, что просто не замечал ничего дальше метра.

Мы с моей женой Эльдой существовали дружно и мирно уже пять лет, правда официально женаты были всего два года. Мы даже жили отдельно от моих родителей, которые изначально мой выбор спутницы жизни оценили крайне негативно. Я давно уже обитал в собственном доме на задворках Милана, за несколько десятков километров от моих родителей. Собственно, они практически перевезли меня в этот дом еще лет десять назад, когда я заключил свой первый договор с издательством. Как только это свершилось, мои родители заявили, что теперь я могу начать самостоятельную жизнь. С чего они это взяли, я так и не понял. Готовить я не умел, поддерживать чистоту в доме – тоже, а как программировать стиральную машинку, я не знаю до сих пор.

Короче говоря, несмотря на то, что мне на тот момент исполнилось всего лишь тридцать лет, я начал жить отдельно. В результате я питался исключительно в ресторанах или полуфабрикатами, что мне, разумеется, не нравилось после маминой кухни. Благо мама не смогла бросить на произвол судьбы своего бородатого сына и позволила мне привозить к ней раз в неделю грязное белье. Отец каждый раз спрашивал: «Figliolo mio³, не лень ли тебе каждую неделю ездить за сто километров вместо того, чтобы один раз разобраться, как функционирует стиральная машинка?»

Нет, мне было не лень. Разобраться со стиральной машинкой я вполне могу, но взять в руки утюг или приготовить домашнюю пасту я не способен, а хотя бы раз в неделю мой желудок нуждался в празднике.

Отец отпускал по этому поводу в мой адрес весьма обидные комментарии. Он утверждал, что я вырос инфантильным и ничего не умею, кроме как водить ручкой по чистому листу бумаги. И он очень опасался, что я никогда не женюсь, а буду вечно сидеть на их с мамой шее, потому что ни одна женщина не захочет выйти замуж за такого недоразвитого, который только марает бумагу да развлекается с друзьями в баре или на футбольном поле. Когда два года назад я с триумфаторским видом сообщил родителям, что женюсь, отец ответил: «О да, только такая за тебя и пойдет». Я тогда страшно обиделся на то, какого плохого он мнения о собственном сыне. А надо было не обижаться, а прислушаться к мудрой мысли.

Эльда переехала ко мне после недели знакомства, потому что мы жить не могли друг без друга. Почти сразу я понял, что мне с ней очень повезло: она работала в остерии, где я часто обедал, и умела готовить восхитительные блюда. А еще она умела общаться со стиральной машинкой. Правда утюг недолюбливала, но я неожиданно понял, что вовсе не обязательно ходить в безупречно выглаженной одежде.

Итак, опасения моего отца не оправдались, и после сумасшедшего и страстного романа длиной в три года я женился. Я чувствовал себя совершенно счастливым. Не верьте тем, кто говорит, что не в семье счастье. И что одиночество вполне способны скрасить друзья, с которыми в старости, когда станем седыми и лысыми, с трясущимися руками, можно будет посидеть в баре за бокальчиком вина и пообсуждать хамоватых парней, короткие юбки, продажных политиков и футболистов, и «nessuno ti romperà i coglioni⁴».

Только где найти этих друзей? Судя по моим наблюдениям, у всех друзей будут седые бабушки, работающие дети и обожаемые внуки, а этим самоуверенным типам, которым не нужна семья, придется за бокальчиком красного вина грызть в одиночестве гриссини⁵, а потом мучиться несварением. Потому что от одиночества только несварение и может случиться.

Таким образом, я вполне осознанно хотел иметь семью. Для полного счастья мне не хватало только детей, но моя возлюбленная не торопилась становиться матерью, потому что ей «было всего двадцать пять», как она неоднократно повторяла, едва я заводил эту тему. Но мне-то было уже почти сорок! В итоге мы с ней серьезно ссорились из-за несовпадения желаний, но жаркий секс – всегда отличный способ примирения…

Однажды Эльда уехала в Грецию в отпуск. Впервые за пять лет одна, без меня. Выбрала именно тот период в жизни, когда я никак не мог к ней присоединиться, несмотря на мою свободную профессию: я до конца той недели должен был завершить свой роман. Крайний срок, на самом деле, истек уже давно, но я каждый раз уговаривал редактора дать мне еще неделю отсрочки. Но в тот раз он был предельно четок и строг: либо роман будет дописан до конца недели, либо контракт на дальнейшее сотрудничество будет разорван. И его совершенно не волновало, куда периодически отлучается мое вдохновение и желание творить.

В итоге роман я закончил, выслал редактору, а сам отправился на празднование дня рождения моего друга. Ту вечеринку я никогда не забуду. И вовсе не потому, что она оказалась очень необычной, яркой, веселой, небанальной (нужное подчеркнуть), а потому что я ее не помню. Понимаю, звучит весьма странно, тем не менее это так.

Все начиналось как обычно: друзья, разговоры, шутки, вино. А потом у меня начала кружиться голова, почувствовалось небывалое опьянение, будто я уже бутылок пять в одиночку выпил, хотя в реальности я выпил только бокал. Зрение стало нечетким, меня качало, но мне было весело. Чем дело кончилось, я не помню. Зато утром я обнаружил, что пребываю в доме лучшей подруги моей жены. Непосредственно в постели. Без одежды. И она рядом. Без одежды.

Должен заметить, что за пять лет наших отношений с Эльдой, я никогда ей не изменял, потому не стоит сразу называть меня животным, несмотря на то, что в тот момент я сам себя таковым считал. И у меня не было никаких объяснений тому, как я мог изменить своей обожаемой Эльде, кроме как: под воздействием алкоголя моя голова отключилась, и остались одни инстинкты. Понимаю, что это весьма сомнительное оправдание, но другого у меня не было. Впервые в жизни я согласился с нелестным мнением отца о моей персоне. Я чувствовал себя безмозглым идиотом: едва жена уехала в отпуск, как я оказался в постели ее лучшей подруги. Мне оставалось только верить в благоразумие этой самой подруги. Хотя это последнее, во что стоит верить, потому мысли мои лихорадочно заметались в голове в поисках выхода из сложившейся ситуации.

Только это не понадобилось.

Когда мне на телефон пришло сообщение от жены, в котором она должна была уточнить, во сколько часов встречать ее в аэропорту, земля у меня под ногами покачнулась. Слова напоминали стальной клинок, который медленно вонзался мне в мозг: «Если ты полагаешь, что после этого я вернусь к тебе, то ты еще больший кретин, чем я думала». Далее, как и следовало ожидать, прилагалась фотография меня и ее лучшей подруги.

Кстати, я вообще был не в курсе, что она считала меня кретином. Я стоял посреди кухни, и мне казалось, что стены дома на глазах трескаются и заваливают меня камнями, и слово «кретин» было особо болезненно ударившим меня булыжником. Правда, когда я наконец осознал основной посыл ее сообщения, меня чем-то будто придавило. Камнепад явно усилился, а я не мог пошевелиться, чтобы увернуться от летящих на меня валунов. Но потом я понял, что настоящий обвал меня ждал впереди.

– Не трать попусту время, я уже подала на развод! – бросила Эльда мне в лицо, сгребая с полок шкафа свои вещи.

– Развод?! Ты спятила, Эльда?! – в ужасе вскричал я. – Ты очень импульсивно реагируешь!

– Я импульсивно реагирую?! Я не потерплю такого обращения со мной! Едва я за дверь, как ты устраиваешь вечеринку в постели с моей лучшей подругой! Ненавижу вас обоих! Давно ты мечешься между нами двумя? – ехидно прищурив глаза, спросила Эльда.

– Ни разу! Клянусь тебе! Это произошло не по моей воле и совершенно случайно! – нес я несусветную чушь. Нет, в реальности это являлось святой правдой, но выглядело глупо.

– Ах, случайно?!

– Да, именно! Я отправился на день рождения, а там быстро опьянел, хотя выпил всего бокал вина! Я был нетрезв, совершенно не соображал, что делал, понимаешь?! И потом, твоя подруга привезла меня к себе домой! Я не собирался никуда ехать!

– Не надо сваливать на других свою вину! Она сказала, что ты весь вечер к ней приставал! – гневно сверкнула Эльда глазами.

Я от возмущения даже дар речи потерял! Это была наглая ложь! Я никогда в жизни не приставал к ее подругам, несмотря на то, что эта красотка была в моем вкусе, и несмотря на то, что я ей нравился. Да, она всегда бросала на меня томные взгляды, старалась невзначай прикоснуться, но для меня не существовало никого, кроме моей жены.

– Разумеется, мои слова ничто по сравнению со словами твоей подруги, – с горьким сарказмом ответил я. – Только если я приставал к ней, почему же она поддалась? Она ведь твоя лучшая подруга…

Эльда на миг задохнулась. От неожиданности или возмущения – сложно сказать. Но она ловила ртом воздух, широко распахнув глаза, и никак не могла найти ответ в своей хорошенькой светлой головке. Так и не отыскав логического объяснения, она круто повернулась ко мне спиной и с перекошенным лицом решительным шагом двинулась к двери.

– Эльда! Подожди! – схватил я ее за руку. – Нельзя вот так в один миг рушить все из-за одной ошибки! Выслушай меня!

Она развернулась и, уперев руки в бока, недобро уставилась на меня, напоминая разъяренную продавщицу прокисшего винограда на рынке.

– Ну? Что еще хочешь придумать в свое оправдание? – вызывающе спросила она. – Только учти, что алкогольное опьянение является не облегчающим фактором, а, наоборот, отягчающим.

– Эльда, я люблю тебя! Ты нужна мне! Только ты!

– А ты мне не нужен, – с леденящим мою кровь спокойствием бросила она в меня очередной камень. – Ты противен мне после этой измены. Хотя этого и следовало ожидать от тебя! Целый день сидишь дома и ничего не делаешь! Даже постирать сам себе не в состоянии! Скучно живешь, вот и потянуло на приключения, – искривились ее губы в издевательской насмешке.

– Я ничего не делаю?! – вспылил я. – Вообще-то я ценный писатель, уже даже известный за пределами Италии! И зарабатываю побольше твоего в разы!

– Ах, ты теперь считать доходы вздумал?! Считай! – бросила она ядовито. – Как раз пригодится, чтобы назначить сумму алиментов!

– Эльда, что ты такое говоришь! Остановись! – в отчаянии сложил я перед собой ладони, понимая, что ситуация начинает приобретать черты безнадежности.

– Мое решение окончательно! – сердито сдвинув брови, заявила она.

Как известно, развод в Италии – процесс невероятно долгий и изнурительный, хотя у нас имелись все шансы развестись поскорее, ведь делить нам было нечего: ни детей, ни имущества, приобретенного в совместное владение. То есть после окончания периода «separazione⁶» мы могли бы через полгода разойтись по своим дорогам. Но, разумеется, этого не случилось.

Во-первых, я изначально разводиться не хотел и всеми силами старался вернуть свою обожаемую Эльду. Я предпринимал попытки объясниться с ней, говорил ей о своих чувствах, посылал букеты и подарки, открытки с признанием в любви, но она оставалась холодной и неприступной, а иногда даже злой и насмешливой… Во-вторых, адвокат моей жены оказалась невообразимой стервой. Уверен, что она разведенная мужененавистница. Эта гиена умудрилась так настроить против меня Эльду, что я просто перестал узнавать свою жену, осыпавшую меня такими обвинениями и оскорблениями, после которых я чувствовал себя полным ничтожеством.

Например, во время очередной нашей эмоциональной беседы с Эльдой с ее губ сорвались буквально следующие слова:

– Я всегда изумлялась, что ты достиг мировой славы. Просто не представляю, как люди читают тот бред, который ты пишешь? Хотя подростков, мечтающих покорить другие планеты, на земле, конечно, хватает… Таких же как ты, – истерично хихикнула она. – Сорок лет мужику, а он не умеет ничего, кроме написания глупых сказочек.

В тот момент вид у меня был, видимо, необычайно глупым, ибо Эльда откровенно расхохоталась. Правда, выражение лица у нее было каким-то змеиным. Я ее в таком образе ни разу не видел. И слов таких от нее ни разу не слышал. Даже не догадывался, что она так думает. Она мои творения никогда не читала, ибо не увлекалась научной фантастикой да и вообще чтением, но она никогда и не высказывала неуважения к моей профессии…

Кроме того, помимо унизительных слов она принялась выдвигать мне несправедливые условия относительно алиментов, а поскольку мой адвокат был не только моим другом, но и очень опытным специалистом и не собирался уступать ни цента, то окончание процесса даже не маячило на горизонте.

Понятное дело, что я от всего этого впал в депрессию. Или лучше сказать, в меланхолию и апатию. Иногда я неделями не мог написать ни строчки, а потом сидел сутками напролет, поскольку моему издателю было глубоко плевать, что мое вдохновение при смерти. Но в итоге я за полгода написал какую-то настолько провальную книгу, что издатель даже хотел расторгнуть со мной контракт. Я пообещал, что за следующие полгода обязательно напишу шедевр, хотя как я его напишу, я не имел ни малейшего представления, но искать нового издателя было выше моих моральных сил.

Вдобавок ко всему, однажды вечером раздался телефонный звонок, и на дисплее мобильника высветился номер моего адвоката. Разумеется, он не хотел сообщить мне ничего воодушевляющего. Но я никак не думал, что настолько…

– Армандо, должен сообщить, что вынужден передать твой процесс коллеге.

– Что?! – вскочил я из кресла, будто мне иглу вонзили в то место, на котором я сидел.

– Меня вовлекают в очень сложный и интересный международный процесс, это очень важно для меня. Я буду ездить в частые и длительные командировки и не смогу заниматься банальным разводом, извини.

– Разумеется, развод друга – вещь настолько банальная и прозаическая, что вряд ли может быть кому-то интересна, – кислым голосом пробормотал я, опускаясь обратно в кресло.

– Не будь таким пессимистом! Моя коллега хоть и не такая опытная, как я, зато очень способная и мудрая.

– Не очень опытная?! – снова что-то больно кольнуло меня. – Неужели нельзя было найти хотя бы очень хорошего адвоката? – полюбопытствовал я с сарказмом.

– Фабьяна как раз такая! – засмеялся мой друг. – Пусть у нее всего три года практики, она выиграла больше процессов, чем я за первые три года работы.

– Три года?! – схватился я за голову. – Поставь их против твоего пятнадцатилетнего опыта…

– Брось, Армандо! Твой случай весьма простой, надо только хорошенько надавить на моего оппонента, – снова засмеялся мой друг. – И я дал Фабьяне массу ценных указаний, к тому же я буду с ней на связи, и она всегда сможет посоветоваться со мной.

В тот момент я сидел в кресле, подперев голову рукой и окончательно удостоверившись, что фортуна повернулась ко мне не то, чтобы спиной, а именно задом.

После этого разговора мне приснился мой повторяющийся сон. Перед моим взором раскинулось золотистое поле. Ветер игрался с колосьями, и казалось, будто золотые волны катятся к плавным силуэтам холмов. Небо было бледным в лучах не то восходящего, не то заходящего солнца. Оно слепило мне в глаза, и я даже во сне жмурился, вглядываясь вдаль. Через поле, будто в замедленной съемке, бежала девушка в коротком светлом платье. Огненно-рыжие волосы, словно языки пламени, развевались за ее спиной. Девушка была достаточно далеко от меня, я видел ее со спины, но чудесным образом слышал, что она говорит. А говорила она всегда одно и то же: «Иди за мной, только за мной… Не делай ошибок… Я покажу тебе правильную дорогу, но ты не должен никуда сворачивать…»