Читать книгу Сжечь правду - Кэтти Спини - Страница 9

Наглая усатая морда

Последующие две недели до возвращения из командировки моей жены я испытал на себе многие прелести жизни преисподней. Желание хотя бы просто услышать голос Кьяры поджаривало меня изнутри, а чувство ревности беспощадно плавило мой мозг.

Но я понимал, что не должен ей звонить, писать сообщения, спрашивать о самочувствии и о том, чем она занимается. Я был женат, мы ждали ребенка, поэтому в моей жизни не было места для Кьяры. Я не мог завести с ней кратковременную интрижку, равно как не мог завести с ней продолжительный тайный роман. Во-первых, я не знал, как потом смотреть в глаза жене, а заодно и себе в зеркале. Я не представлял, как можно проводить время с одной женщиной, а потом, как ни в чем не бывало, мило улыбаясь, ложиться в постель с другой. Во-вторых, Кьяра была девушкой моего лучшего друга, и хотя я и не понимал, какого дьявола он ее обманывает, я не мог обманывать его. В-третьих, Кьяра не могла быть для меня сиюминутным увлечением. Если у меня будет с ней роман, я уже не смогу жить без нее.

Можно, конечно, остаться друзьями, обеспечив себе возможность общаться с ней, но дружба между мужчиной и женщиной возможна, только если нет физического притяжения. Увы, меня тянуло к ней до умопомрачения. И чем больше я с ней общался, тем сильнее сводило меня с ума влечение к ней. И потом, как я буду с ней дружить и слушать, как она проводит время с Мирко?! Я лишь только представлял, что она засыпает в объятиях моего друга, а мой разум уже бился в конвульсиях ревности.

Именно поэтому я перестал проводить время с моим другом. Вообще почти перестал с ним общаться. Я очень боялся, что он станет мне рассказывать, что они делают в постели, а он очень любил рассказывать о своих любовных приключениях. И потом я в последнее время стал испытывать к нему какое-то дурацкое чувство неприязни. Это было отвратительно, но я ничего не мог с этим поделать.

Правда, один раз я не выдержал и спросил у Мирко, как себя чувствует его девушка. Ничего не подозревающий Мирко поведал мне, что неплохо, и единственное, что ему не нравится, – это ее отказы заниматься с ним сексом из-за загипсованной ноги. Он считал, что это напротив внесло бы разнообразие и новизну, начав мне рассказывать свои фантазии в свойственной ему манере типичного stronzo, а я едва не обрушил на него все ругательства, которые знал. И ему еще повезло, что все это он рассказывал мне по телефону, потому что иначе вместо ругательств я обрушил бы свой кулак на его легкомысленную голову.

И вот я стоял в аэропорту в ожидании жены. Я всеми силами моей души старался испытать то чувство, которое подразумевает фраза «как я по тебе соскучился!». Но сколько бы я ни старался, это чувство никак не хотело посетить меня.

Лоретта часто ездила в Париж, у нее там был филиал ее Дома моделей (хотя иногда мне казалось, что там находится головной офис). Порой она проводила там несколько недель подряд. Мне это, разумеется, не нравилось. Но она была страшной карьеристкой. Она даже однажды заявила, что если меня не устраивает режим ее работы, я могу подать на развод. Весьма великодушная женщина.

Уязвленный тем, что карьера для нее важнее меня и нашей семьи, я даже задумался над этим предложением и пошел на консультацию к адвокату, занимающемуся вопросами развода, пока она больше месяца пребывала в Париже. Но потом она вернулась, даже сказала, что соскучилась по мне, а спустя несколько недель потеряла сознание после очередного тяжелого дня на работе. Я отвез ее в больницу. Оказалось, что она ждет от меня ребенка. Таким образом, на развод я так и не подал. Когда в этот раз на пятом месяце беременности она снова собралась в командировку на месяц, я решил промолчать, надеясь, что рождение ребенка усмирит ее бешеный бег по карьерной лестнице.

Так вот, я ждал ее в аэропорту и не ощущал никакого трепета, который испытывают все нормальные люди, ожидая в аэропорту любимого человека после длительной разлуки. Но я давно уже не испытывал этого чувства, уже года два как… Видимо, после пяти лет брака такие чувства вырождаются.

Наконец она показалась в толпе. Мадонна! Какой большой у нее живот! Она уезжала с совсем небольшим животиком, а сейчас он был огромным. Интересно, это я за месяц отвык от вида беременной жены, или это живот так вырос за месяц?

– Ciao, caro¹⁹! – поцеловала она меня мимолетным поцелуем. Похоже, ей тоже неведомо чувство тоски по любимому в разлуке. – Как дела? – поинтересовалась она будничным тоном.

– Хорошо… Как ты себя чувствуешь? Малыш растет неплохо, – улыбнулся я.

– Ах, – скорчила она гримасу, – скорей бы уж родить, достал меня этот живот!

– Как ты можешь так говорить?! – я даже остановился на полушаге от возмущения.

– Хахаха, – рассмеялась она. – Кстати, у меня для тебя сюрприз. Он будет жить с нами, – сказала она, протягивая мне клетку для перевозки животных. Я только сейчас заметил ее в руках Лоретты.

– Кто это? – подозрительно спросил я.

– Посмотри сам, – беззаботно ответила она. – И не забудь мой чемодан. Я пойду выпью кофе, а ты подгони машину к выходу, – отдала она мне распоряжения. Лоретта все чаще стала разговаривать со мной тоном начальника. Видимо, руководство Домом моделей накладывало свой отпечаток.

Я поднял корзинку и заглянул внутрь. Из темных недр контейнера на меня сверкнули два огромных зеленых глаза. Потом где-то чуть ниже этих глаз приоткрылся крошечный ротик, обнажив два ряда маленьких и явно острых зубов, и неведомое существо высказало мне свое возмущенное «мяу!»

Только кота нам и не хватало!

– Послушай, откуда ты взяла этого зверя? – спросил я Лоретту, когда мы ехали в машине к нашему дому.

– В Париже, вестимо. Он очень милый, вот увидишь.

– Тебе не кажется, что это не самое лучшее время заводить домашних животных?

– Почему? – искренне удивилась Лоретта.

– Ну… например, потому, что у ребенка может быть аллергия и…

– Ты думаешь только о ребенке! – раздраженно вспыхнула она. – А до моих желаний тебе вообще пофиг?

Я едва не выронил руль из рук. Я вообще-то всегда думал о ее желаниях и даже ставил их выше своих. Но беременность сделала ее дерзкой и раздражительной, потому я промолчал, зная, что после родов это пройдет. Это все причуды беременности.

Когда мы вошли в дом, Лоретта отправилась принять душ и отдохнуть с дороги, а у меня теперь появилась новая забота. Ведь у меня – не у Лоретты – теперь был кот.

– Ну, иди сюда, будем знакомиться, – сказал я, открывая дверцу корзинки. Я хотел засунуть туда руку и вытащить зверька, но донесшееся из полумрака клетки угрожающее шипение заставило меня передумать. Я поставил клетку на пол и решил подождать, когда он или она изволит выйти добровольно.

Минут через пять из клетки высунулись длиннющие усы, торчащие во все стороны от крошечного любопытного носа, а потом моему взору предстало нечто маленькое пушистое цвета кофе с молоком, совершенно взъерошенное, с длинным хвостом трубой и большими ушами. Существо было настолько милым и несуразным, что я даже рассмеялся. Но моя улыбка быстро растаяла, потому что взгляд его зеленых глаз не предвещал ничего хорошего для меня лично. Я изучающе смотрел на этого крошечного чертенка, а потом протянул к нему руку, чтобы погладить, но он угрожающе поднял лапу и зашипел.

Я откинулся на диван, оставив свои попытки познакомиться с этим своенравным зверем, зная, что настаивать на чем-либо в переговорах с кошками, – самая бесполезная вещь на свете.

Но через минуту котенок, используя свои острые коготки, взобрался по моим джинсам мне на колени, заставив меня резко сесть от боли.

– Эй, приятель, полегче! Я не дерево, чтобы оттачивать на мне свое альпинистское мастерство, – возмущенно пригрозил я ему пальцем.

Вместо того, чтобы извиниться хотя бы взглядом, если не робким «мяу», этот негодяй больно цапнул меня за палец.

– Ahia! – вскричал я, тряся укушенной рукой в воздухе. На пальце были две дырочки, из которых сочилась кровь.

Я был категорически возмущен поведением этого наглого вампиренка, потому резко скинул его с колен и пошел на кухню, чтобы подставить палец под струю холодной воды.

Котенок мягкой походкой последовал за мной. Выйдя на середину кухни, он беззастенчиво налил аккуратную лужицу.

– Ну ты и stronzo… – сказал я ему.

Котенок внимательно посмотрел на меня наглым взором, а потом словно пантера вскочил сначала на стул, а с него впрыгнул на столешницу и уселся на краешке раковины, внимательно изучая, как течет вода.

– Мяу! – требовательно изрек он.

– Ах, пить хочешь? – с издевкой спросил я. – Ты меня кусаешь, а я тебя поить должен? Обойдешься, – сказал я, закрывая кран.

– Мяу! – настойчиво возразил кот и посмотрел на меня таким взглядом, словно он в пустыни нашел стакан воды, а я отнял его и выпил.

Я тяжело вздохнул и открыл шкаф в поисках блюдца. Потом я налил в него воды и поставил перед этой наглой усатой мордой. Он принялся жадно лакать, а напившись, обратил на меня свой испытующий взор. Тем не менее, в его взгляде мелькнула благодарность. По крайней мере, мне так показалось.

Я усмехнулся и направился обратно в гостиную, предварительно вытерев лужицу на полу. Я ведь знал, что если я этого не сделаю, потом мне придется отправлять в стирку свежие носки. Едва я удобно устроился на диване, кошак опять решил поупражняться в альпинистских навыках. Он снова возник на моих коленях, правда, совершенно не оцарапав мне ноги сквозь джинсы, и воззрился на меня. Я укоризненно посмотрел ему в глаза, но решил поберечь пальцы и не подкармливать его своей кровью.

Кот прошел по дивану в другой его конец, вспрыгнул на спинку и осторожно направился обратно в мою сторону. Я с опаской смотрел на него, потому что вид этого чертенка, который с озорным блеском в глазах приближался к моей голове, пугал меня. (Мадонна, котенка боюсь…) Дойдя до моего плеча, он осторожно потрогал его лапой, словно проверяя, насколько надежна конструкция моего тела. Я напряженно наблюдал за котом. Решив, видимо, что моему плечу можно доверять, кот встал на него сначала двумя, а потом всеми четырьмя лапами. Он был таким маленьким и легким, что я едва ощущал его вес. Кот сел и нерешительно поднял лапу. Откровенно говоря, после того нападения на мой палец его действия вызывали во мне серьезные опасения.

Котенок осторожно коснулся лапой моего небритого подбородка. Похоже, ощущения ему понравились, потому что потом он сделал нечто совершенно неожиданное для меня и абсолютно противоречащее его агрессивному настрою в моем отношении в первые минуты нашего знакомства: он потерся головой о мою недельную небритость и замурлыкал.

Так началась моя дружба с котом. Наша дружба не отличалась равноправием, потому что я делал все, о чем просило меня это наглое животное, а он плел из меня веревки, и у меня почти сразу сложилось ощущение, что это я пришел жить к коту, а не он ко мне.

19

Ciao, caro (it.) – привет, дорогой! (типичное итальянское обращение).