Читать книгу Дюна: орден сестер - Кевин Дж. Андерсон - Страница 14

Оглавление

То, каким вы видите будущее человечества: светлым или мрачным, – зависит от того, какие данные к вам поступают.

Норма Ценва

У Сальвадора Коррино выдался плохой день; он вообще не мог вспомнить, какой день за последнее время назвал бы сносным. Во многом он был виноват сам, ведь его фобии намного превосходили то, чего опасается обычный человек, но ведь правитель гигантской империи – совсем другое дело, и у него все должно быть больше, чем в обычной жизни. Измученный заботами император завидовал спокойствию и уравновешенности своего брата Родерика.

Сегодня Сальвадора преследовала адская, нестерпимая головная боль. Необходимо найти надежного врача – такого, которого он мог бы не подозревать. Никто не мог сравниться с внимательным доктором Эло Бандо, прежним главой медицинской школы Сукк: тот понимал заботы и боли императора и предлагал много эффективных (пусть дорогих) методов лечения. Если бы только этот проклятый тип не покончил с собой!

Хотя прославленная школа переехала в новый центр на Парментьере, ее старое здание по-прежнему оставалось поблизости, в Зимии. Сальвадор приказал прислать ему лучшего врача, но они посылали разных врачей для каждой его болезни, стоило ему испытать приступ боли или вообразить у себя новую страшную болезнь. Врач за врачом, и ни один не находил у него ничего серьезного. Неучи! Сальвадор до сих пор не нашел врача, который ему понравился бы… и этот – он даже не мог вспомнить его имени – был не лучше остальных.

Он знал, что гости ждут его в банкетном зале к ужину, но Сальвадор Коррино еще не готов, и гостям придется потерпеть. Он не может идти на скучный банкет, когда боль в голове не дает ни о чем подумать.

В своей гардеробной Сальвадор бросился в мягкое кресло, а последний из присланных школой Сукк врачей склонился над ним и, напевая раздражающий мотив, налепил на лысеющую голову императора тестовую полоску. Длинные рыжеватые волосы врача были перехвачены серебряным обручем. Считав показания с ручного монитора, он изменил тон.

– Однако у вас сильная головная боль.

– Замечательный диагноз, доктор. Чтобы узнать это, вы мне не нужны! Это серьезно?

– Пока нет необходимости тревожиться, хотя вы, кажется, похудели, сир, и бледны.

– Вы здесь из-за моей головной боли, а не из-за цвета лица и веса.

Когда отцу Сальвадора исполнилось семьдесят лет, врач из Сукк диагностировал у него опухоль мозга, но император Жюль отказался подвергнуться сложной технологической процедуре. Хотя Родерик, вечный голос разума, советовал отцу опробовать новейшее лечение, император Жюль публично поддержал антитехнологическое батлерианское движение и не подпустил к себе ученых врачей. И умер.

Сальвадор не хотел повторить его ошибку.

– Посмотрим, как это подействует.

Все еще напевая, врач ввел поправки через монитор, и Сальвадор почувствовал, как его череп пронизывает вибрация, будто мозг погрузили в успокаивающую жидкость… словно мозг кимека, хранящийся в защитной камере. Сальвадор сразу почувствовал себя лучше.

Врач улыбнулся, заметив облегчение на лице важного пациента.

– Что, полегче?

– На данный момент этого достаточно. Мне нужно на банкет.

Такое у Сальвадора уже бывало. Головная боль уходила, но потом все равно возвращалась. Император встал и вышел, не поблагодарив: этот врач вскоре исчезнет, как и его предшественники.

Как он и подозревал, гости уже сидели за столом и смотрели на пустые тарелки в ожидании первого блюда. Сальвадор переглянулся с братом и заметил, что рыжеволосая жена Родерика Хадита разговаривает со стройной императрицей Табриной. Прекрасно; по крайней мере беспокойная Табрина будет занята.

Несмотря на строгие меры безопасности во дворце, некоторые гости надели личные щиты, которые слабо мерцали в воздухе. Как предписывал обычай, щиты были и у всех членов императорской семьи, кроме мачехи императора Оренны, затворницы, не терпевшей никаких проявлений технологии.

Оренна сидела с прямой спиной, грациозная и надменная, будто вся из острых углов, а не из мягких изгибов, хотя в свое время считалась ослепительной красавицей. Ее до сих пор называли императрицей-девственницей, поскольку император Жюль ясно дал понять, что так и не закрепил их брак близостью. Болтливая Анна, младшая сводная сестра Сальвадора и Родерика, сидела рядом с Оренной; у нее с мачехой были удивительно близкие отношения, они часто проводили время вместе и делились секретами.

У Анны Коррино были короткие каштановые волосы и узкое лицо, как у императора, глаза маленькие и голубые. Хотя ей исполнился двадцать один год, она казалась гораздо моложе, психологически и интеллектуально. Настроение ее резко колебалось, как маятник на лодке в бурю, и она так и не оправилась до конца от сильной эмоциональной травмы, полученной в детстве. Но она была Коррино, сестра императора, и ее недостатков как бы не замечали.

Как только Сальвадор вошел, Анна посмотрела на него – с обидой и упреком. Точно зная, чем она обижена, император вздохнул и почувствовал, что головная боль возвращается. На правах старшего брата и императора Сальвадор положил конец недостойному романтическому увлечению девушки дворцовым поваром Хирондо Нефом. Анна никому, кроме Нефа, не позволяла готовить и приносить ей еду, но шпионы императора обнаружили, что шеф-повар доставляет его сестре не только ужин. О чем только думала эта девица?

Невозмутимый, с вежливым выражением лица, Родерик оживленно разговаривал с сестрой Доротеей, долговязой худой женщиной с чувственным кошачьим лицом. Несколько дней назад, когда Манфорд Торондо выдвигал свои требования в Зале ландсраада, Родерик с удивлением узнал, что Доротея сочувствует батлерианцам в отличие от большинства сестер с Россака. К счастью – как обычно, благодаря своему умению быстро соображать, – Родерик имитировал угрозу взрыва и помешал глупому, но опасному голосованию.

Сальвадор не любил фанатиков антитехнологии: такие ярые и ограниченные сектанты способны причинить большие неприятности. Но игнорировать их непрерывно растущее число, их рвение, их губительный потенциал он не мог. Приходилось по меньшей мере их терпеть. Возможно, Доротея способна была сыграть роль посредника, буфера между ним и харизматическим вождем.

Он не мог отрицать, что Доротея и еще десять сестер принесли двору немало пользы. Выпускницам Россака были присущи большая наблюдательность и умение анализировать, и Доротея со времени появления во дворце не раз поражала его своей проницательностью. Может, она сумеет образумить младшую сестру, прежде чем Анна попадет в еще более неловкое положение.

Старясь показать, что превосходно себя чувствует, император прошел во главу стола. Гости встали (даже Анна, неохотно), но мачеха осталась сидеть: она утверждала, что страдает от острых болей в суставах. Сальвадор научился не замечать причуд леди Оренны и ее пассивного неуважения к нему; вдова его отца заслуживала снисхождения, хотя в делах империи не играла никакой роли. Поскольку все трое детей императора Жюля были незаконнорожденные, все от разных матерей, а не от законной жены, Сальвадор полагал, что раздражение старой женщины можно понять.

Он занял свое место, и все гости тоже сели. И тотчас слуги пулей вылетели из-за ширм, где ждали. Они быстро подали аперитив и закуску с креветками и вкусными орехами хеп на листьях салата в форме звезд. Рядом с императором занял свое место служитель, который будет пробовать его еду, проверяя, не отравлена ли она.

Но Родерик взмахом руки отогнал его, наклонился и взял салат с тарелки брата.

– Я сам. – Сальвадор в тревоге протянул руку, пытаясь его остановить, но опоздал: Родерик прожевал взятое и проглотил. – Отличный салат. – Светловолосый мускулистый мужчина улыбнулся, и все приступили к трапезе. А Родерик прошептал брату: – Глупо так тревожиться из-за еды. Из-за этого ты выглядишь слабым и неуверенным. Ты ведь знаешь: я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

С досадливым вздохом Сальвадор начал есть. Да, он знал, что Родерик отдаст жизнь за него, рискнет принять яд или бросится под пули убийцы. Увы, Сальвадор знал, что, если бы обстоятельства переменились, сам он так не поступил бы. Почти во всех отношениях Родерик лучше его.

Дальше по столу громко рассмеялась императрица Табрина, и Хадита кивнула, довольная каким-то забавным замечанием. Сальвадор печально посмотрел на жену брата – не из похоти, а завидуя их отношениям. Брак Родерика с Хадитой оказался устойчивым и счастливым и привел к появлению четверых прекрасно воспитанных детей, в то время как брак Сальвадора с Табриной был лишен и любви, и детей. Несомненно, императрица была необычайно хороша, но под привлекательной внешностью таилась неприветливая требовательная личность.

Богатая семья Табрины владела шахтами и была главным производителем легких и прочных строительных материалов, жизненно необходимых для многих правительственных проектов. Сальвадор подписал контракт, по которому в случае развода ему грозили очень крупные финансовые неприятности; контракт предполагал крупный штраф даже в случае преждевременной смерти. И теперь у Сальвадора не было выхода. Скверный контракт и скверный брак.

К счастью, у него восемь наложниц – не так много для человека в его положении. У отца помимо императрицы Оренны несомненно было множество любовниц. Табрина могла этого не одобрять, но так диктовала установившаяся традиция, дающая правителю больше возможностей, чем постель без любви.

Гости негромко разговаривали, изредка бросая взгляды в его сторону. Они ждали, пока он, по обычаю, определит тему разговора. Головная боль уже вернулась.

Родерик понял намек и взял на себя обязанность брата, что Сальвадор принял с благодарностью. Пока ждали, когда подадут суп, он поднял бокал с вином и обратился к женщине с Россака.

– Сестра Доротея, ваша таинственная школа производит впечатление. Может, поделитесь с нами некоторыми истинами?

– А может, и нет. – Ее кошачьи глаза сверкнули. – Если мы будем разглашать наши тайны, зачем тогда орден?

На лицах гостей мелькнули усмешки.

Родерик наклонил бокал в ее сторону, принимая ответ, и разговор пошел о множестве школ, возникших после окончания джихада.

– Мы живем в интересное время, в пору возрождения учения – так много школ специализируются на потенциале мозга и тела человека.

Доротея согласилась.

– Важно, чтобы люди видели, как далеко мы можем уйти, если нас не угнетают мыслящие машины.

Император постоянно получал отчеты со всей своей обширной империи. Повсюду, как сорняки, вырастали школы, каждая со своей особой специализацией, сосредоточенные на разных ментальных и физических дисциплинах. Император не мог сам следить за всеми разновидностями философии и назначил для этого особых представителей. Вдобавок к сестрам на Россаке и врачам Сукк, на Лампадасе учили ментатов, и на Гиназе появились все новые мастера меча. Император также только что узнал о новой хорошо финансируемой академии физиологии на Иравоке, в которой изучали кинезиологию, анатомические функции и нервную систему. А были еще и сотни других безумных научных дисциплин. Сальвадор считал их образовательными культами.

Сальвадор пользовался каждой возможностью, чтобы при свидетелях высоко оценить действия своего брата.

– Родерик, в отличие от меня ты прекрасно развит физически. Тебе, возможно, стоило бы стать инструктором в новой академии физиологии или отбирать туда учеников.

Родерик рассмеялся и обратился к Доротее. Остальные слушали.

– Мой брат говорит не всерьез. У меня слишком много важных государственных обязанностей.

– Это верно, – с искренним замешательством согласился Сальвадор. – Ему слишком часто приходится исправлять мои ошибки.

Нервный смех. Родерик сделал пренебрежительный жест, продолжая говорить с Доротеей.

– Ваш совет, как всегда, был бесценен, сестра.

Наконец слуги начали разливать суп.

– Когда женщины заканчивают обучение, – сказала Доротея, – Преподобная Мать Ракелла отправляет большинство наших выпускниц помогать благородным семьям в Лиге ландсраада. Мы считаем, что орден сестер многое может предложить. Что касается умений, то мне особенно удается отличать правду от лжи. – Она улыбнулась братьям Коррино. – Как, например, когда один брат ласково дразнит другого.

– В отношениях членов моей семьи нет ни игры, ни любви, – выпалила Анна, заставив всех замолчать. – Сальвадор вообще ничего не знает о любви. В его собственном браке нет любви, и поэтому он всем в ней отказывает.

Молодая женщина всхлипнула, очевидно, ожидая сочувствия. Леди Оренна погладила ее по плечу. На лице императрицы Табрины застыло каменное выражение.

Анна выпрямилась и негодующе взглянула на Сальвадора.

– Мой брат не должен распоряжаться моей личной жизнью.

– Император – должен, – прозвучал в наступившей тишине резкий голос сестры Доротеи.

Прекрасный ответ, подумал Сальвадор. Теперь надо бы поделикатнее вывести Анну из зала. Он переглянулся с Родериком, и тот встал.

– Леди Оренна, не отведете ли нашу сестру в ее покои?

Анна не успокаивалась. Не глядя на мачеху и Родерика, она возмущенно смотрела на Сальвадора.

– Разлука с Хирондо не помешает нам любить друг друга. Я узнаю, куда вы его сослали, и сама отправлюсь туда.

– Ну ведь не сегодня, – спокойно заметил Родерик и снова сделал знак мачехе. Немного помешкав, Оренна встала, демонстрируя отличную осанку. Сальвадор заметил, что, когда Оренна уводила его сестру, боль в суставах никак не проявлялась. Молодая женщина при ее прикосновении поднялась, и они с подчеркнутым достоинством вышли из банкетного зала.

В наступившей неловкой тишине один из гостей с громким звоном уронил на тарелку серебряную вилку. Сальвадор задумался, как спасти вечер; он надеялся, что Родерик скажет что-нибудь забавное и смягчит напряжение. Анна причиняет все большее беспокойство. Может, следует ее куда-нибудь отослать.

В этот миг в зале раздался хлопок, и на открытой площадке, которую использовали придворные музыканты, материализовалась большая бронированная клетка. Над банкетным столом пронесся порыв ветра. Обедавшие отскочили, стража в тревоге бросилась вперед, окружив императора и защищая его. Он автоматически активировал персональный щит.

Сквозь прозрачное плаз-окно в баке Сальвадор видел оранжевый газ и неясный силуэт мутанта с огромной головой. Он сразу узнал эту фигуру, хотя теперь ее редко видели в компании других людей. За десятилетия Норма Ценва превратилась в существо, утратившее человеческий облик.

Не обращая внимания на возгласы гостей, Сальвадор встал и повернулся лицом к баку. По крайней мере это нисколько не напоминает драму из-за романтической невоздержанности младшей сестры.

– Весьма необычный визит.

Когда из громкоговорителя донесся странный голос Нормы, в зале наступила тишина.

– Мне больше не нужен космический корабль. Я могу сворачивать пространство силой своего разума.

Говорила она так, словно эта возможность ее забавляла. Газообразная пряность в ее баке бурно вихрилась.

Сальвадор откашлялся. За двенадцать лет своего правления он лишь дважды разговаривал с этой загадочной женщиной. Она внушала ему благоговение и одновременно пугала, но, насколько ему было известно, никогда никому не причиняла зла своими сверхъестественными возможностями.

– Добро пожаловать к моему двору, Норма Ценва. Ваш вклад в победу над мыслящими машинами неоценим. Но зачем вы пришли сегодня? Должно быть, это что-то очень важное.

– Я больше ни с кем не связана. Потерпите, и я попробую объяснить. – Из бака на Сальвадора смотрели ее огромные, непроглядно темные глаза. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок. – Я вижу осколки будущего, и я встревожена. – Она переместилась в баке; Сальвадор напряженно молчал, ожидая продолжения. – Чтобы сохранить целостность империи, нам нужна транспортная и торговая сеть. А для этого нужны космические корабли.

Сальвадор откашлялся.

– Да, конечно. У нас есть космический флот «Венхолдз», «Селестиал транспорт» и другие бесчисленные фирмы.

Все в банкетном зале молчали. Потом Норма сказала:

– В космосе брошены тысячи кораблей-машин. Они невредимы. Их можно использовать для коммерции, на благо цивилизации. Но другие группы уничтожают эти корабли, когда их находят. Толпы причиняют большой ущерб. Меня это очень тревожит.

У Сальвадора пересохло в горле.

– Батлерианцы. – Манфред Торондо присылает гордые отчеты о тысячах кораблей, разграбленных и взорванных его людьми. – Они действуют в соответствии со своими убеждениями. Некоторые находят их пыл достойным восхищения.

– Они уничтожают ценные ресурсы, которые можно было бы использовать для укрепления человеческой цивилизации. Вы должны остановить их. – Коричневые пары газа рассеялись, и стало отчетливо видно тело Нормы с его чудовищными деформациями – чахлый короткий торс с крошечными руками и ногами, с огромной головой и глазами, с почти невидимыми ртом, носом и ушами. – Или империя распадется и погибнет.

Сальвадор не знал, что ответить. Он понятия не имел, как подавить движение батлерианцев, даже если бы захотел. Но прежде чем он нашел, что сказать, Норма Ценва свернула пространство, и ее бак с хлопком потревоженного воздуха исчез из банкетного зала.

Император Сальвадор покачал головой и с принужденной веселостью сказал:

– Поразительно, на что способны эти навигаторы!

Дюна: орден сестер

Подняться наверх