Читать книгу Дикость - Кейт Хаск - Страница 12

Я вышла из душа и замоталась в полотенце. Подойдя к зеркалу, я осмелилась и взглянула на себя. Щека и нижняя губа немного распухли, на лбу возле виска красовался пластырь. Я откинула влажные волосы назад и ещё раз умылась холодной водой. Мои глаза были красными от слёз.

Я снова вспомнила родителей и заплакала. Сил стоять на ногах уже не было, я отступила назад и прижалась спиной к прохладной двери, а потом соскользнула вниз и села на пол.

Пол был холодным как раз то, что мне нужно. Сердце уже надорвалось, но я продолжала плакать. Мысли путались, я винила себя в гибели родителей. Эффект бабочки. Если бы тогда не помогла Ронни, возможно, мои родители были сейчас живы. Мне хотелось возненавидеть его, но решение приняла я.

– Лилиан, ты плачешь? – вдруг услышала голос Ронни за дверью.

– Я хочу побыть одна, – я шмыгнула носом.

– Тебе можно поплакать. Тебе сейчас, наверное, очень плохо? – парень с шумом уселся на пол.

Мы сидели спина к себе, между нами была лишь закрытая дверь. Я всхлипывала, а он подбирал слова, чтобы снова заговорить со мной.

– Откуда тебе знать? Ты же не чувствуешь сострадания! – я крикнула.

– Зато ты чувствуешь! Мне, кажется, тоже немного жаль твоих родителей. Короче, я не знаю, что мне сказать чтобы как-то ободрить! Хочешь Колина позову?

– Не надо, мне поможет лишь новость о том, что вы нашли тех грабителей, – я встала с пола и ударила кулаком в дверь.

– А мы нашли, я за этим и пришёл. Выходи, – Ронни довольно проговорил.

Я посмотрела на себя, а потом на своё грязное платье, оно было пропитано кровью, грязью и моими слезами. Воспоминания нахлынул. Я сильно зажмурилась, словно пыталась сражаться с этими страшными кровавыми картинками, что мелькали у меня перед глазами. Но вдруг некая новая сила зародилась в груди и придала силы существовать. Я взглянула на свое отражение в зеркале, а потом вышла из ванной комнаты.

– Где они?

Ронни стоял возле стены напротив и оглядывал комнату.

– Тут терпимо, ночевал пару раз, но всё равно скудно как-то. Нужно будет людей нанять, пусть ремонт сделают, – он облокотился на стену и указал на цветочные обои.

– Где они? – я повторила.

– Внизу в подвале, Том сейчас забавляется с ними. Они не из Бруклина, искали деньги или решили спровоцировать нас, – брюнет заговорил, сверля своим холодным взглядом несчастную стену.

Ронни частенько так пропадал из беседы. Вроде разговаривает с тобой, а мыслями где-то далеко. Сейчас ему интереснее была стена, чем я. Его слова меня разозлили. Мои родители погибли из-за денег? Что ещё за провокация? Я сжала кулаки и хоть сейчас была готова спуститься и помочь Тому.

Я уже начала подходить к двери. Ярость и гнев овладели моим телом даже забыла, что на мне было одно полотенце. Ронни бормотал что-то себе под нос.

– Постой, – он остановил меня, когда я уже подошла к двери.

– Что? – я выгнула бровь и обернулась.

– Тебе понадобится что-то… Оружие есть? – Ронни, не переводя взгляда, спросил.

Он стоял ко мне боком и снова замолчал. Скорее всего, брюнет намекнул, чем же я попытаюсь убить грабителей. Я оглядела комнату и выдохнула.

– Нет, – я ответила и отошла от двери.

– Плохо, но у меня есть, могу одолжить, – парень всё так же безразлично говорил и достал пистолет.

Я медленно подошла к нему, надеясь что, это не очередная шутка. Я была действительно зла, мне было не до шуток Ронни. Мне нужен был этот чертов пистолет и неважно, что не умела пользоваться им. Я встала напротив Ронни. Он протягивал мне пистолет, а сам бормотал об обоях в комнате.

Дотронулась кончиками пальцев до холодного металла. Наверное, в тот момент у меня загорелись глаза, как у настоящего безумца. Я уже представляла, как расправляюсь с теми парнями. Мне не было стыдно за свои мысли. Внутри с каждой секундой всё больше разгорался огонь. Мне чуть было не сорвало башню, если бы тогда Ронни всё-таки не отдал мне пистолет. Он действительно всегда знал меня лучше, чем я сама.

– Мы – это не всегда наши мысли, – Ронни резко сжал пистолет и положил свою руку поверх моей, а потом перевёл взгляд на меня.

– Что? – я не поняла его.

– Фиолетовый сюда точно не пойдёт. В течение дня в головах людей пролетают сотни и сотни разных мыслей. Плохие и хорошие, абсурдные и забавные, но это никак не характеризует нас. Человек как губка впитывает всё, а в голове у него нет фильтра. Лишь те мысли считаются твоими, за которые ты цепляешься, планируешь сказать или выполнить, – чёрные глаза Ронни вновь испепеляли меня.

Я нахмурилась и пыталась его понять. Меня накачали успокоительными, но суть его слов всё же уловила. Пусть глаза парня пронизывали меня холодом, но руки его были тёплыми, а мои холодные как лёд. Мне снова стало холодно. С каждой секундой прежний огонь в груди угасал.

– Я действительно хочу убить их и могу это сделать, – я ответила, играя с Ронни в переглядки. Интересно, кто моргнёт первы?, Конечно, я.

– Я знаю это, но не сейчас. Выйдешь сейчас из этой комнаты и тебя будет не вернуть. Потеряешь контроль, а контроль – это всё. Ты ещё не готова. Убивать людей просто, а вот перестать это делать сложнее, – брюнет проговорил и отпрянул от стены, теперь он был ещё выше.

– По собственному опыту судишь? – я ухмыльнулась и хотела выдернуть из рук чертов пистолет.

– Нет, я умею себя контролировать, – Ронни сжал мою руку.

– Но при этом убил уже многих людей.

– Верно, но никогда мщением не занимался, а ты только об этом и думаешь. Лучше отсидись сегодня, – он настаивал на своём.

Я с шумом выдохнула. Вновь попыталась себе представить, как убиваю грабителей, но у меня не получилось. Похоже, действительно думала об этом в порыве гнева, а в действительности, когда уже немного отпустило, не смогу этого сделать. Я больше не держала пистолет и ожидала, когда Ронни отпустит мою руку.

– А что мне делать? – я спросила, уставившись в пол.

– Выспись хорошенько, отдохни, – парень пожал плечами и отпустил мою руку.

Он обошёл меня и спрятал пистолет. Я могла здраво мыслить и точно решила не спускаться вниз. Наконец, вспомнила, что стою в одном полотенце и мигом скрестила руки на груди. Ронни ни разу не взглянул меня, он смотрел только мне в глаза.

– А вы… – я протянула, наблюдая, как парень выходит из моей комнаты.

– Они пожалеют о том, что сделали. Ты в гневе пошла бы и убила их быстро, а я человек с самоконтролем буду убивать их медленно вот тебе ещё один плюс, – Ронни обернулся и подмигнул.

Его взгляд стал весёлым, на лице появилась улыбка. Ронни вышел из комнаты. Когда я снова осталась в комнате одна, всё словно вернулось на свои места. Меня будто окунули в холодную воду. Я не должна оставаться здесь! Убийство – это перебор. Ронни прав, я не смогу убить человека и о чём только думала!

Горе затуманило мой рассудок я, чуть было не совершила большую ошибку. Я уже была соучастницей убийства хозяина того клуба, теперь ещё и грабители. А что, если «Бруклинская троица» решит, что я слишком много знаю. Им ничего не стоит избавиться и от меня, после того как убьют тех парней внизу. Слишком много знаю о них, что делает меня потенциальной жертвой. Хотя Ронни знает, что я умею держать язык за зубами, надеюсь, мне это поможет. Судьба уже наказала меня за то, что связалась с ними. Я быстро оделась, убрала мокрые волосы в пучок. Мне нужно как-то выбраться из клуба.

В памяти о своих родителях, я не погрязну в бандитских делишках. Что если это наказание для меня? Я помогла убить человека, пусть даже и плохого. Зло породило зло, я получила урок от судьбы. За мой необдуманный поступок, понесла наказание и потеряла самое ценное, что у меня было. Сегодня я была на волоске от смерти, и это научило меня опасаться за свою жизнь.

Я незаметно спустилась вниз и попыталась затеряться в толпе. Боялась попасться на глаза кому-нибудь из охранников, они доложат Ронни или остальным. Приметив, что компания молодых людей собиралась уходить, поторопилась за ними. Мне удалось затеряться в толпе и выйти из клуба незамеченной. На улице снова продрогла до костей. Мне повезло, что рядом жила подруга, я побежала к ней, зная, что меня впустят. Той ночью меня приютили родители школьной подруги, они уже знали о моих родителях. Я проплакала всю ночь и боялась, что за мной вот-вот придут. Даже репетировала речь, в свою защиту, но о «Бруклинской троице» решила помалкивать.

Я думала, как же мне теперь жить дальше? Мне хотелось обрести покой, но успокоительные больше не действовали. Хотела услышать добрые и милые моему сердцу голоса родителей. Ужасные мысли терзали мою душу. Я не представляла, как мне жить без моих родителей. У меня болело всё тело, но сильнее всего изнывала от боли моя душа. Я осталась сиротой всего за одну ночь. Почему грабители не убили меня? Они уготовили мне ужасную участь. Тот покой и умиротворение, что дарили мне мои милые родители, я больше никогда не находила. Я занималась поисками долгие годы, но так и не обрела того, что искала.

Наутро стало только ещё хуже, все меня жалели и снова возвращали боль от чувства утраты. Соседи, знакомые, друзья и их родители. Я боялась возвращаться в пустой дом, но мне пришлось. Всё в доме детства напоминало мне о родителях. Я любила свой дом, но сейчас опасалась его. Теперь, когда я была дома, меня одолевали тоска и отчаяние. Чувствовала себя никчёмной, а чувство вины снова и снова мучило меня.

В полицейском участке рассказала всё, что происходило в кафе в ночь убийства. Они интересовались, где я пропадала несколько часов прежде, чем появится в доме подруги. Я сказала, что мне было страшно и не помню, как оказалась в парке, где и просидела несколько часов. Мне поверили и посочувствовали, убийц не нашли. Знаю, что они мертвы, даже знаю, кто их убил. Более того, их убили по моей просьбе, но из-за понятных соображений рассказывать об этом никому не стала.

Каждый день ждала, когда парни из «Бруклинской троицы» придут за мной. Они выполнили мою просьбу, но ничего не получили взамен. В доме подпрыгивала от каждого шороха, всё казалось, что это они крадутся за мной. Странно, шли недели, но никто за мной не пришёл. Решила, что они решили оставить меня в покое. Я помогла им, они помогли мне, на этом наши пути разошлись.

Кроме них у меня появилась новая головная боль – кафе. Я не знала, как вести дела, прибыли никакой не было, а всё счета приходили. Так как мне уже исполнилось восемнадцать я могла жить одна, но мне было тяжело справляться со всеми делами. Я написала письмо родственникам, они были на похоронах родителей и обещали мне помочь. Но ответа от них я так и не дождалась. Хорошо, что у моих родителей были верные работники, они-то мне и помогали еле-еле справляться с кафе. Посетителей стало меньше, так как в паре метрах от нас открылось ещё одно новое кафе. В школе оценки ухудшались, я отдалилась от друзей.

После того как не стало моих родителей вся моя жизнь покатилась вниз прямиком на самое дно. Я жалела лишь о том, что меня не убили те грабители. Я плакала каждую ночь, разговаривала с родителями, хотя знала, что они мне никогда уже не ответят. Мне кажется, я просто сходила с ума. Уже не была похожа на прежнюю себя, часто от усталости засыпала на уроках. Учителя поначалу жалели меня сиротку, но на носу уже были экзамены.

С приходом весны все мои одноклассники оживились, они были олицетворением настоящего молодёжного духа, но не я. Город приходил в себя от зимнего сна и преображался с каждым днём. Как ни странно, но и «Бруклинская троица» с приходом весны всё чаще и чаще заявляла о себе. Люди судачили о том, что они вот-вот захватят весь Манхэттен. В Бруклине они практически больше не бывали. Я радовалась их долгому отсутствию, но с приходом весны, они снова напомнили о себе.