Читать книгу Однажды 3. Ты полюбишь снова - Кейт Хаск - Страница 10

– Мне уже намного лучше. Просто голова резко закружилась, и я упала в обморок. С кем не бывает, – пытаясь говорить, как можно убедительнее, я проговорила и чуток привстала.

– Не лучше. Джесс осмотрела тебя, пока ты не идешь на поправку.

Я уперлась спиной в подушку и смогла сесть удобнее. Гарри продолжал держать тарелку с супом в руках и говорить. Да, он прав. Мне было плохо, кажется, я даже успела простыть.

– С таким иммунитетом, как у тебя любая простуда может свалить с ног, – он сказал, и наконец, замолк.

Я молча озиралась по сторонам, мое пальто и сумка лежали на комоде, что стоял напротив кровати. Опять какие-то цветы в горшках, два кресла со светлой обивкой. На мне по-прежнему была надета одежда Рози, а на краю кровати лежала очередная стопка цветной одежды.

– Давай заключим уговор? – вдруг предложил брюнет, я перестала таращиться по сторонам и взглянула на него.

– Какой? – я оживилась.

Мне было холодно, так что я натянула одеяло почти до самой шеи.

– Ты пообещаешь больше не сбегать, а нормально лечиться, – парень продолжил говорить, внимательно посмотрев на меня.

Его глаза потемнели почти казались карими. Вид уставший, наверное, я здорово надоела ему.

– И что взамен? – перебив его, я спросила.

Если это уговор, значит, должна что-то получить взамен. Это должно быть что-то весомое, чтобы я согласилась проторчать здесь еще несколько дней.

– Как восстановишь силы, сможешь уехать на все четыре стороны, – чуть тихо проговорил Гарри и опустил глаза. Свобода, он предложил мне свободу. Это то, что мне и нужно.

– Идет, давай сюда свой суп, – я перебила неловкое молчание, что повисло в комнате.

Брюнет протянул мне тарелку с куриным супом, стараясь не касаться меня. Я откинула одеяло и взяла в руки тарелку. Руки тряслись, мне с трудом удавалось удержать тарелку. Суп был еще горячим.

– Я сама, – я буркнула, когда Гарри хотел мне помочь.

Я поставила тарелку на свои колени и посмотрела на суп. Мне не хотелось есть, но, если не съем этот суп, Гарри насильно заставит съесть его.

– Думаю, за несколько недель ты придешь в форму, – брюнет большим пальцем потер висок и ждал, когда я начну есть.

– Чего? Две недели? Нее-е… – я возмутилась.

– Это и то при лучшем раскладе, – перебил парень и нахмурил брови.

Я сжала челюсть и демонстративно взяла ложку с тумбочки. Что все правда так паршиво? Думала, что на мне все заживет, как на собаке, и отправлюсь в путь. Две недели. А вдруг привыкну к роскоши нормальной жизни? Мне было страшно оставаться здесь. Мое вторжение в нормальную жизнь ребят может плохо сказаться на них. Не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня.

– А что если они приедут? Что если они уже нашли меня? – осилив одну ложку супа, я спросила.

– Врачи констатировали твою смерть. Те люди, что ищут флешку думают, что ты мертва, – ответил парень.

– Хорошо, – я выдохнула и немного успокоилась.

– А тело? – я снова поинтересовалась.

– Мэтт в морге той больницы поменял записи одной девушки, которая умерла в тот вечер. Тело Эмили Берд уже отправили на родину, в Америку.

– Ну и хорошо.

– ФБР разбираются с этим делом, ничего не хочешь рассказать?

– Хм, я местная звезда у них, – я ухмыльнулась, съев еще несколько ложек супа.

– После Артура? – Гарри уперся локтем в колено, а рукой подпер подбородок и продолжал расспрашивать меня.

– Да, – я ответила, убирая тарелку на прикроватную тумбочку.

– Всего четыре ложки, съешь еще хотя бы две, – парень принялся уговаривать меня.

Я закатила глаза, меня уже тошнило от этого супа, хотя он был вкусным. Я поставила тарелку обратно и продолжила есть. Он же не отстанет от меня, пока недоем этот суп.

– Крис уже разбирается с флешкой, – брюнет поменял тему разговора.

– Сколько времени ему нужно?

– Может, неделю, все файлы зашифрованы. Как ты ее нашла?

– Все, я доела. Хочу спать, от твоих вопросов у меня только сильнее разболелась голова.

Я поставила тарелку на тумбочку и притянула к себе одеяло. Гарри понимающе кивнул и встал с кровати. Моя голова и не переставала болеть. Просто мне было тяжело сидеть и разговаривать с ним, будто все как прежде. Не хочу искушать судьбу, пусть держится от меня подальше. Два года старалась забыть Гарри.

Постаралась забыть, какого это быть с ним рядом. Но все это время, его присутствие никогда не покидало меня. Бывало, по ночам я часто разговаривала с ним, представляя, что он рядом. Теперь, Гарри и правда рядом со мной, но мне нужно держаться от него на расстоянии. Ничего уже не будет как прежде.

Гарри взял тарелку с тумбочки и вышел из комнаты. Судьба очень иронично поступила с нами. Раньше Гарри и я были так близки, несмотря на расстояние. Сейчас мы так далеки друг от друга, хотя сидим в одной комнате. Изо всех сил старалась ничем не выдать себя. Безразличное лицо и спокойное дыхание. Как только он вышел, я стукнула рукой по голове. «Эмили не глупи. Просто не смотри на него и не думай о нем», – я твердила про себя. Он уже смирился с тем фактом, что я уеду, как только мне станет лучше. Не должна давать надежды ни ему, ни самой себе. Ничего уже не будет как прежде. Умом понимаю это, но сердце бунтует. Знаю, что может длиться вечно. Я могу вечно любить Гарри, и эта любовь убивает меня. Время не властно над моими чувствами, но жизнь решила все по-своему. Теперь мы находимся по разную сторону баррикад. Мне лучше не впутываться в его жизнь и оставить парня в покое. Так и поступлю. Я посмотрела на стопку одежды, кажется, это пижама. У меня не было сил переодеваться, я просто закуталось в одеяло и уснула.

Мне стало опять невыносимо жарко. Такое ощущение, что я лежу возле костра. Пламя совсем рядом и уже опаляло мою кожу. Не могу отодвинуться и спастись от этого пожара. Кто-то откинул одеяло и коснулся меня. Будучи даже в бреду, я почувствовала это прикосновение. Ответная реакция не заставила ждать, меня будто ударило током. Тело скрутило, и я закричала.

– Прости, но так надо, – прошептал хриплый голос.

Я билась в конвульсиях, пока Гарри держал меня на руках и вынес из комнаты.

– Джесс говорила, что ее нельзя трогать! – послышался обеспокоенный голос Эммы.

Я не могла сосредоточиться и слушать, о чем они говорили. Моя реакция была двояка, резкая боль и гнев. Когда кто-то прикасался ко мне, меня словно прошибало током, но при этом мне хотелось напасть на этого человека и убить его. Не могу трогать Гарри, я сжала кулаки и продолжала терпеть боль. Уже привыкла терпеть боль. Два года только этим и живу.

– Но нужно же отнести ее в ванную как-то! Она вся горит, ей нужен холодный душ.

Я хотела отключиться, лишь бы не чувствовать боли и сознанием не быть здесь. Наконец, меня поставили на пол, я сразу же упала. Больше меня никто не трогал. Я прижалась щекой к холодному кафелю и начала жадно хватать губами воздух. Словно рыба, которую выбросили на берег. Тело изнывало от боли и слабости, но меня радовало, что больше никто ко мне не прикасается. Эту боль вытерпеть сложнее всего.

– Так, выйди, я сама! – Эмма хлопнула дверью.

Кажется, мы с ней остались вдвоем в ванной. Она склонилась надо мной, я открыла глаза. В ванной ярко горел свет, я сфокусировалась на лице женщины.

– Тебя нужно хоть как-то остудить, Джесс ушла гулять с дочкой, – обеспокоенная Эмма смотрела на меня и продолжала говорить.

– Мне нужно будет снять эту одежду и помочь тебе залезть в душ, так что ты потерпи девочка, – прошептала она и потянулась к пуговицам на моей рубашке.

Я стиснула зубы, готовясь к новой порции боли. Эмме самой было не по себе. Бедная женщина, никто не просит ее возиться со мной, но она все равно пытается помочь. Она помогла мне раздеться. Мне, правда, нужен холодный душ, иначе просто сгорю. Кажется, у меня температура все сорок. Я поднялась на ноги, Эмма коснулась меня, тело опять пронзила боль. Она начала быстро раздевать меня. Еле держась на ногах, я стояла уже голая и тщетно пыталась хоть как-то прикрыться руками. У Эммы отвисла челюсть, она сделала шаг назад и застыла.

– Кто это сделал с тобой? – с болью в голосе спросила женщина.

– Жизнь… – хрипя, я ответила.

Гарри начал тарабанил в дверь, Эмма попыталась прийти в себя.

– Мы тут справляемся сами, все хорошо!

Гарри что-то проворчал, стоя за дверью. Женщина подошла ко мне и взяла за локоть.

– Хорошо, что он не видит этого, – смахивая слезы, женщина завела меня в душевую кабинку.

Не хотела, чтобы кто-то плакал или жалел меня. Мне не нужна жалость, иначе сама начну жалеть себя. Просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Почему они спасли меня? Лучше бы дали мне умереть. Гарри думал, что спасает меня. Он только лишь продлил мои страдания. Эмма отпустила меня, и я могла спокойно дышать. Она включила душ, холодные струи воды приятно обдали мое тело. То, что нужно, я прижалась спиной к холодной стене и стояла под прохладной водой. Эмма закрыла душ и принялась платком вытирать слезы. Она поняла, что повела себя неправильно, вот так расплакалась. Придя в себя, женщина выключила воду и тактично старалась не смотреть на мое тело. Шрамы, синяки, ожоги не украшают меня. Я уродлива, знаю.

Она помогла мне выбраться из душа и закутала в полотенце. Мне стало намного лучше, особенно если лишний раз не трогать меня. Женщина отошла к стене. Теперь мне холодно, я задрожала.

– Сейчас принесу тебе что-нибудь надеть, – сказала Эмма и направилась к двери. Полотенце еле держалось на меня. Голова опять пошла кругом.

– Ну как она? – как только дверь открылась, я услышала голос Гарри.

– Ступай на кухню, с ней все хорошо, – женщина почти выталкивала сына из ванны, боясь, что он увидит тоже самое, что она увидела несколько минут назад.

Она боялась, что сын не перенесет вида моего изуродованного тела, все в шрамах и побоях. Ее голос предательски дрожал, Гарри сразу догадался, что что-то не так.

– Нет.

– Гарри тебе не нужно, – Эмма не смогла остановить сына, и он буквально ворвался в ванную.

Полотенце упало, я стояла голая, хотя нагота даже не бросалась в глаза. Первым делом любой человек увидит мои бесчисленные недостатки. Гарри замер, он увидел то, что я так пыталась спрятать. Я шаталась, сил стоять почти не было. Лицо Гарри исказилось от боли, его глаза покраснели от слез. «Ну что, я все еще твоя милая Эмили?» – мне хотелось спросить его, но говорить не было сил. Я уже не та Эмили. Надо мной издевались, пытали, Эмили умерла…

– Гарри… – Эмма попыталась вывести сына из комнаты.

Он отдернул ее руку и подошел ко мне. Я посмотрела на парня, он не смог поднять глаз и встретиться со мной взглядом. Чувство вины и боль, вот что он чувствует сейчас.

Сделав вид, что ничего не видел, брюнет закутал меня в полотенце. Все еще шмыгая носом, он поднял меня на руки и вынес из комнаты.

– Уходи, – приказал он матери, когда та попыталась снова заговорить. Гарри положил меня на кровать и укрыл одеялом.

– Но…

– Я же сказал, просто уйди, мам.