Читать книгу Монстр, Маньячка и Мертвец - Ким - Страница 2

Когда я открыла глаза горели звёзды. В небе висел месяц, и даже он ярко сиял. А звёзды горят там, на невероятной высоте, невероятно далеко от меня, и они манят, они чаруют, они просят остаться на месте и смотреть на них бесконечно, пока мир не погрузиться во тьму, и месяц светится так ярко, что режет глаза. Он большой… и такой далёкий, почти как звёзды.

И осталась бы тут, на одном месте лежать и смотреть на них, но я очень замёрзла… Поднимаюсь на ноги. Оглядываюсь по сторонам…город, но место незнакомое. Дома старые и рушатся. Дороги – сплошные ямы и потрескавшийся асфальт. И не горит ни один уличный фонарь, лишь вдалеке я вижу слабый огонёк костра. Бреду туда, стараясь не смотреть на небо, иначе можно упасть.

Иду к огню так долго, что кажется, словно это тянется вечность, но в какой-то момент огонёк становится совсем близко… Это оказывается небольшая железная бочка, в ней горит костёр, и язычки огня выплясывают через край, искры взлетают вверх. Рядом, на деревянном ящике, сидит мужчина весь в лохмотьях, в руке сжимает помутневшую бутылку, смотрит на огонь, и время от времени делает тяжёлый, словно совсем не хотя, глоток.

Я руки поднесла поближе к огню. Только сейчас мужчина заметил меня. Смотрел несколько мгновений ничего не говоря, затем протянул грязную руку.

–Клавдий, – сказал он.

Я пожала руку и прошептала:

–Лилит.

–У тебя очень холодные руки, Лилит, даже трупы будут потеплее! Грейся у моего огня и не бойся… я ничего не сделаю тебе.

–Что это у вас? – я указала рукой на мутную бутылку.

–ВЕЩЬ! – ответил он и протянул бутылку мне. – На ко, выпей! Быстрее согреешься…

Один глоток и я, скорчившись в рвотном позыве, лежу в снегу. Согреться оно мне не помогло, но горло больно обожгло.... Из глаз слёзы текут.

–Ну ты и непутёвая! – сказал Клавдий отбирая бутылку. – Если не умеешь пить, так зачем взяла то, надо было сразу сказать, дурёха…

Я поднялась, оставив после себя грязное пятно на снегу. Клавдий привстал со своего ящика, поднял его, а под ним, как матрёшка, оказался ещё один, поменьше.

–Присаживайся, гостья дорогая!

Сажусь и пытаюсь отогреться, но холод не уходит… не в силах сдержать дрожь, я трясусь в лихорадке. Клавдий стянул с себя куртку и протянул мне:

–Одень, согреешься.

И я одела, но холод всё не унимается, он словно исходит изнутри… мне страшно, но я упрямо смотрю на огонь. В голову пришёл образ ведьмы с моим лицом… она прикована к деревянному столбу и огонь под ней яростно полыхает, но не касается её, а стороной обходит, и этой сумасшедшей всё нипочём, ведь холод исходит из тёмной ведьмовской души. И она заливается дьявольским хохотом, издеваясь над своими палачами: Аха-ха-ха… как же глупо, страшно и холодно. Я закрыла глаза, пытаясь во сне найти покой и тепло…

***

Стол. Стул. Темнота вокруг и поток света, освещающий меня и сидящую напротив. В первый раз мне было страшно. Страшно смотреть на своё лицо с мерзкой улыбкой и глазами полными льда. Но я привыкла и сейчас уже не страшно, ведь это всё лишь жалкий кошмар.

–Пришло время меняться, дорогая! –

говорит сидящая напротив и так мерзко лыбится при этом… ух, хочется ударить… но я привязана к стулу и пошевелить руками не могу… да и сказать тоже, рот заклеен… но ведь это лишь сон. Мой сон. Почему я закована в собственном сне? Какой-то бред, я не собираюсь так сидеть, и вот на это вот чудо смотреть. Верёвка треснула, порвалась и с рук свалилась. Рот больше ничего не сковывает, и я могу сказать:

–А не пошла бы ты в другой сон, милочка?

Она даже не удивилась.

–Это не сон, дурёха…

–Да? Но я помню, как заснула, и не помню, как проснулась.

Она встала., подошла ко мне. Само спокойствие. Лицо – ледяная маска.

УДАР

Пол. Голова кружится. Она нависает надо мной. Во рту кровь, лицо горит, больно…

–

ПО-ТВОЕМУ, Я ЛГУ? Я ПОХОЖА НА ЛГУНЬЮ?!

Она кричит, почти визжит.

УДАР

Кроссовок в моё лицо. Хруст. Текут слёзы. Я не могу закрыть рот, боль, я боюсь даже пошевелить ртом, боль…

Разве во сне бывает боль? Нет. Во сне есть страх. Во сне не бывает боли. Во сне никто не может сломать мне челюсть. Во сне никто не может заставить меня плакать… каким бы ни был страшным сон, это лишь сон. Я помню, как засыпала. Но я не проснулась. И сейчас я сплю. Она стоит надо мной. Она бьёт меня. Она хочет заставить меня поверить… поверить в то, что я слаба, чтобы я испугалась её, чтобы я подчинилась как это было в первый раз… Так скажи же мне Лилит, может ли кто-нибудь навредить тебе в твоём же сне?

–Нет… Ты не просто лгунья, ты самая настоящая лживая сука…

УДАР

УДАР

УДАР

…

Я поднялась. Она бьёт меня. Но боли нет. Я ощупала лицо. Цело и невредимо. Значит и навредить мне, без моего согласия она тоже не может, как я и думала…

Удары прекратились. Она отходит назад, губу закусила, смотрит сквозь меня, в пустоту, кажется, начинает догадываться.

Мне здесь скучно. Мрак вокруг давит…

Загорелись звёзды. Подул ветерок. На небе показалась бледная луна. А где-то в стороне горит огонёк в бочке и сидит рядом, на деревянном ящике Клавдий… нет, я не проснулась, я всё ещё сплю, и ОНА никуда не делась, пусть её почти не видно, но я знаю, что она всё ещё здесь. Стоит в темноте и смотрит на меня отмороженным взглядом.

–Замёрзла дорогая? Не переживай, я тебя согрею…

Вздыбилась земля, из неё, из самых недр, вылез здоровенный деревянный столб, на нём цепи звенят, они поползли к ней, схватили за шею, за руки, за ноги и к столбу притянули, приковали, не пошевелится, не сбежать… Она висит над землёй. На лице ледяная маска. А вокруг деревянная клетка, а под ней загорается костёр. Вспыхивает, пожирает всё вокруг, ненасытный… но её не касается, боится, шипит, искрами отплёвывается, но не решается напасть.

Она не смеётся, нет, она даже не улыбается, лишь смотрит на меня, глаз не отводит.

–Я чужая здесь… нет у тебя той силы, чтобы убить меня.

–Догадывалась, что не смогу избавить от тебя, но всегда можно просто взять и уйти…

***

Открыла глаза и ослепла на миг. Наступило утро. Белое небо и яркое солнце… я моргаю и моргаю, рукой прикрываюсь, но не сбежать от яркого светила…

Привыкла к свету, оглянулась, а Клавдия рядом нет. Бутылка мутная валяется в снегу совсем пустая, огонь в бочке почти потух. Я улыбнулась, заметила только сейчас, а холод больше нет… Мне тепло. И даже жарко, ведь на мне до сих пор вонючая куртка Клавдия.

Рядом с бочкой обнаружились небольшие переломанные доски, усеянные гвоздями. Я бросил в костёр пару штук, решила поддерживать огонь, пока его хозяин отсутствует. Огонь шипит, бурчит неблагодарный и дым во все стороны пускает, в нос залетело немного, закашлялась, глаза режет. Отошла подальше. Свежим воздухом подышала.

И куда теперь идти? Вокруг лишь разрушенные дома: окна на первых этажах выбиты, на других покрылись пылью, паутиной или вовсе выпали. Стены разрушаются, крыши прогнили … и так повсюду, куда не посмотрю! И ни одной живой души. Никто здесь не живёт, а если и живёт, то прячется. Квартал, где находится мой дом выглядит отнюдь не так убого! (Но и там я давно уже никого не встречала, кроме ангелочка…Сон это был или реальность?)

Клавдий пришёл под вечер, когда доски с гвоздями почти закончились. Он, кажется, волнуется, походка очень дёрганная. Как только подошёл то сразу спросил, как мне спалось, и сильно ли замёрзла. Я ответила, что всё хорошо и на этом разговор сам собой прекратился. Но Клавдий не успокоился, постоянно смотрит на меня, а встретившись взглядом, свой в сторону отводит и через пару минут снова пялился… Меня это достало, но я молчу, жду, что он сам объяснит в чём дело. И он объяснил. Объяснил, когда здоровенная машина, с тонированными окнами, выехала хрен знает откуда, осветила нас светом фар, вот только тогда он всё и объяснил:

–Пойми, там будет лучше, тебе нечего делать на улице…там точно будет лучше… там теплее…

–Что за херню ты несёшь?

Дело плохо. Пытаюсь убежать, но Клавдий схватил за руку и не отпускает.

–Там о тебе позаботятся, кроха, я же тебе говорю… да постой ты… не дёргайся!

Дверь машины открылась, вышли люди в белых одеждах, в руках держат какие-то пушки…

ПУФ

В плече кольнуло. Дротик, красный… в глазах муть, падаю. Весь мир словно сжался в одной точке и рассыпался…

***

Открываю глаза. Я лежу на жёсткой и узкой кровати с металлическими спинками. Прохладно. На мне белая и очень тонкая пижама. На полу валяется одеяло. Мерцает тусклый электрический свет от лампы на потолке. Рядом маленький столик и одинокий стул, комната крошечная, в ней нет окон. И нет никого кроме меня. Болит голова. Встаю, ноги шатаются, пол очень холодный, каменный… Рядом с кроватью стоит столик, на нём странные металлические инструменты, среди которых есть скальпель. Я беру его с собой и иду к двери, она открыта, а за ней широкий коридор. На потолке те же электрические лампы мерцают. Слышу шаги, справа в мою сторону направляются двое… Женщина в синем халате и мужчина, в руках он сжимает связку ключей. Мы встречаемся взглядами. Они срываются с места и бегут ко мне. Мужчина добегает первый, он протягивает ко мне руки:

–Тише… тише, успокойся девочка… мы просто врачи, мы не сделаем тебе ничего плохого, – он подходит всё ближе, внимательно всматриваясь в моё лицо… Он не заметил скальпель…

***

Я вся липкая, в крови. Подбираю ключи и открываю ближайшую дверь, мне нужно спрятаться, пока не подошли другие люди… Комната внутри оказалась, как та в которой я проснулась… На кровати лежит человек. Парень. Он связан по рукам и ногам.

Не знаю почему (может мне любопытно?), я подошла совсем близко, чтобы рассмотреть его лицо. Он такой бледный… вроде бы спит, но веки дрожат… Светлые волосы и лицо такое обычное, совсем не примечательное, но напряжённое… похоже ему больно.

Я стою здесь уже около часа… и мне почему-то не хочется уходить. Этот парень, он ведь как я… он заперт здесь не по своей воле, ему тоже больно и… мне кажется мы похожи чем-то ещё… и совсем не хочется уходить… кажется я хотела спрятаться здесь…

Он открыл глаза и смотрит в потолок, не замечая меня, словно меня здесь и нет… у него зелёные глаза…

Слова выпорхнули из меня сами собой, каким-то образом проигнорировав разум, словно и не мои то были слова, но почему-то произнесла их именно я:

–Эй…ты станешь моим парнем?