Читать книгу Дом на Красной. Расширенная версия - Кир Николаевич Неизвестный - Страница 2

Риэлтор ушла, он остался один. Для него все прошло быстро – вошли в помещение, осмотрелись, ему все понравилось, подписали договор, оплатил требуемую цену. Инна, помахала на прощание рукой, оставила визитку и пожелала всего наилучшего. И все. Тишина.

И такая повсюду воплотилась безмятежность, что можно было представить – мир остановился, замер на пороге некого события. И перестал дышать, двигаться, подавать признаки жизни. Робко ждал его решения. А он не спешил. Егор не торопил Землю лететь вокруг Солнца.

Прошел в зал и как был в одежде, плюхнулся на кровать, а та ответила ему плюшевой сдобой, приняла и растворила в своих недрах тяжесть уставшего тела. Подарила тепло и покой. Сон.

Не особо было понятно, сколько он проспал, но когда проснулся, на улице было темно. Впрочем, Егора это не расстроило. Прошел в ванную, там встретился взглядом со своим отражением в зеркале, умылся, улыбнулся себе амальгамой. Вышел в ледяной подъезд, освещенный желтыми нитями накаливания шестидесяти ватных ламп, хлопнул стальной дверью, скрипнул замком. И пошел вниз, по ступеням, мимо «колхозного», как про себя назвал это «творение» Егор, цветника. А тот, словно оживший под невидимыми струями прибывающего воздуха, зашевелился, потянулся к нему, омелой цепляясь за штанины брюк. Он с отвращением стряхнул её, брезгливо и не самыми изысканными словами комментируя эпигонскую цветочную выставку. Спустился ниже на этаж, заглянул в уличное окно. Там, вздыхали привязанными к стволам облаками тонкие пальца – ветви ив. И было такое чувство, словно они воспроизводили некие пассы, жесты, значения которых не разгадать, но определенно понятные самим деревьям. Словно ивы были наделены разумом. Или душой. Или бог знает чем, но что определенно придавало им вид осознанный, целенаправленный в своих действиях. Впрочем….

Внезапно он поймал на спине чей-то взгляд. Чужой. Но не такой, словно незнакомый человек смотрит, уперевшись взглядом. Нет, именно чужой, не человеческий, поднимающий противный холодок из глубины. Рождаемый там, где первым чувствующий животный ужас желудок, начинал съеживаться в ожидании скорой погони.

Егор резко обернулся – ничего. Он облегченно выдохнул – да и не могло быть там ничего! Что может быть в подъезде, в котором никто не живет? Правильно – никого. Парень махнул рукой на свой страх, оправдывая его необычностью ощущения одиночества. Почти всегда его окружали люди, а тут…. Но, так даже лучше. Лучше для его новой книги, в которой…. Нет, не так. Как раз, в которой, главный герой остался один на один с природой, пережившей апокалипсис.

Заглянул в окно еще раз, отметил про себя ивы, старые качели в которых все так же раскачивались дети, не спешившие домой. Пошел вниз, по ступеням, лестничному маршу, к дверям трех квартир уже второго этажа, на которых отсутствовали их порядковые номера. И не удивился тому, что тот самый тяжелый взгляд, ранее смотревший ему в спину со стороны как раз этих дверей, теперь сместился назад, снова за спину, сверлил место меж лопаток. Зло и тяжело давил, так и не познанный им, не доступный для понимания. Но Егору теперь плевать. Он тут единственный человек, а значит, на время стал хозяином этого места!

Вышел из подъезда. В лицо ударил пряный теплый воздух летнего вечера. Напротив выхода, стоял уличный фонарь, наполнявший все вокруг субстанциями белой ртутной лампы. Именно не светом, а словно материй, которая колебалась, искусственно созданной неким маринистом, но так и не очерченной контурами. То наступала на мрак, подлежащий подъездным темным провалам – входам, то сдавалась под натиском последних, утекала ближе к источнику.

За фонарем колебалось, плескалось ветвями дерево. Он уже знал, что это было за дерево – видел в окне, да и Инна его наставила, обратила внимание. Вышел из темноты, под яркое солнце ночного фонаря и встал перед вновь увиденным, но никак не могущем существовать. Перед дежа-вю. В сфере надутой светом, шевелились сучковатые ветви старых тополей!

– Но как? – Ошарашенный встал возле. Потом преодолел себя, подошел ближе, потрогал твердую изрезанную наплавами кору, постучал. Дерево было настоящим. Самым что ни на есть натуральным! Посаженным тут когда-то и выросший. И не могло быть иначе. – Но тогда как? Почему? – Он старался сформировать вопрос. Кинулся снова в подъезд. Второй этаж – тополя в окне, третий этаж – тополя. Побежал вниз. Второй этаж – тополя. Выскочил на улицу – все те же коммунистические тополя.