Читать книгу Завоевать дьявола - Кира Фарди - Страница 5

Мое знакомство с шефом состоялось на следующий день. Вот так, просто, безо всяких вторых туров и заместителей-мозговыносителей. Мама и Глеб с ума сходили от счастья. Они не знали, как меня накормить и куда посадить. Зарыв топор войны, мои самые близкие люди действовали на удивление слаженно.

– Как ты их! Ах, Полька! – восхищенно причмокивал Глеб. – Никогда не думал, что можно просто одним движением снять резинку с волос и заявить: «Я красивая». Сразу с этого мажора спесь сбила.

– Это же моя доченька ненаглядная, – обнимала и целовала меня мама. – Вся в меня пошла.

Я только косилась, но в споры не вступала. Меня и саму переполняла гордость, что я сумела выкрутиться из сложной ситуации и даже выиграть. А на коне, оказывается, намного приятнее находиться, чем под конем, неожиданно вспомнила я известное высказывание.

Чтобы не рисковать попусту, на встречу я надела опять юбку-карандаш и белую французскую блузку. Волосы свернула в строгий пучок, который свободно лежал на шее. Так посоветовал сделать Глеб.

– Зачем? – не поняла я его задумку.

– Работаем по плану обольщения с первого дня. У тебя волосы тяжелые. Если их заколоть на пару шпилек, качнешь случайно головой, они и рассыплются. А мужчины, поверь, сходят с ума от красивых женских волос.

Я пожала плечами, но спорить не стала. Зачем? Своя нервная система дороже. Я уже твердо решила для себя, что буду просто работать и наслаждаться хорошей зарплатой. Босс пусть живет своей жизнью, а если Глебу такой поворот событий не понравится, ну, что ж, пусть сам соблазняет.

Меня пригласили в огромную приемную и посадили на белый кожаный диван, такой мягкий и нежный, что на него хотелось только любоваться. Насладиться роскошью мне не удалось: через пять минут позвали в кабинет.

Я вошла и огляделась. Помещение было отделано в разных оттенках коричневого цвета: от молочного шоколада до терракотового. Смотрелось это великолепно и богато. В глубине, у окна, стоял длинный рабочий стол босса, на котором стопками лежали папки и бумаги. «А он аккуратист и педант, – взяла на заметку я. – Значит, ценит такие качества и в работниках»

Центр комнаты занимали бугристые, маслянисто-блестевшие кожаные диваны, по которым так и тянуло провести ладонью. Они по периметру окружали низкий прямоугольник журнального стола. В углу была дверь в другую комнату.

– Вы Полина? – поинтересовался хозяин кабинета и я тревожно огляделась, так как не понимала, откуда доносится голос.

Ответ появился сам из-за плотной шторы с голубенькой леечкой в руках. Я растерянно смотрела то на высокого, полноватого мужчину с седым ежиком на голове, то на предмет в его ладони.

Ответ появился сам из-за плотной шторы с голубенькой леечкой в руках. Я растерянно смотрела то на высокого, полноватого мужчину с седым ежиком на голове, то на предмет в его ладони. Вот это номер! Мой босс цветочками занимается? Я сразу же представила картину в семейном интерьере: я сижу такая красивая в окружении разноцветных фиалок, а он стоит рядышком, положив мне руку на плечо, и мы смотрим прямо в объектив фотоаппарата. Б-р-р-р! Соблазнять мужчину-цветовода я не подписывалась.

И вообще я никого не собираюсь соблазнять своими прелестями, разве что вчерашнего козлика, завалившего кандидаток вопросами не по существу. Да и то только для того, чтобы потом гордо уйти, встряхнув волосами. Пусть пострадает!

Эти мысли молнией пронеслись у меня в голове, но язык, кажется, с мозгами не дружил. С его прелестного кончика сорвался глупейший вопрос:

– Это что?

– Лейка, – босс улыбнулся, поднял руку и показал мне предмет.

– У вас цветы поливать некому?

– Некому, увы, – засмеялся он и поставил лейку на стол. – Вот, вы прошли конкурс, теперь, надеюсь, будете поливать.

– Разве не уборщицы этим занимаются? – опять брякнула я, не подумав. «Ну, что за поганый язык! Босс решит, что я круглая идиотка!»

– Эту ответственную работу я могу поручить только своему помощнику.

– Ясно. А цветы у вас какие? – оглянулась я, так как ничего похожего на горшки поблизости и не увидела.

– Орхидеи. За ними тщательный уход требуется.

Босс покрутил колесико на веревочке и раскрыл жалюзи. «Вот они где, миленькие!» – разочаровалась я и обрадовалась одновременно, так как не ляпнула это вслух.

На широком подоконнике стояли темно-коричневые невзрачные горшки, из которых тянулись вверх тоненькие длинные листья без цветов.

– Это разве орхидеи?

– Да. Подойди ближе.

Я осторожно пошла по кабинету и встала немного поодаль от шефа. Я совсем не испытывала к нему никакого страха. Просто пожилой человек, ростом и манерой держаться даже напомнивший мне отца.

– Смотри, это цимбидиум. Его упругие листья надо иногда протирать от пыли, а поливать можно один раз в пять дней. И еще… Видишь, в углу подоконника стоит увлажнитель воздуха? Его нужно включать перед уходом, а утром выключать.

– А-а-а. – «Язык свернешь, пока выговоришь название. А попробуй, скажи неправильно! Придется тренироваться, чтобы вылетало это слово изо рта естественно, как бабочка». А бутоны где?

– Этот сорт называется «Трейси». Он цветет с сентября по январь, а сейчас у нас на дворе что?

– Сентябрь, – глупо ответила я, получив порцию советов по цветоводству, которые мне были совсем не нужны, но помогли справиться с волнением, освоиться и даже наметить зону ближайшего действия.

– Вот именно. Скоро они предстанут во всей красе. Садись, – босс вышел на середину кабинета и показал мне на диван. Сам пристроился немного напряженно напротив, нацепил на нос очки и деловито меня оглядел. Потом взял в руки планшет. – Тебе мой заместитель уже рассказал о производственных требованиях.

– Заместитель? Это тот субчик, который издевался вчера над кандидатами?

– Да. Мне понравилось, как ты его поставила на место, но настоятельно прошу: партнеров не отпугивать.

– Нет. Что вы. Я понимаю.

– Это твой рабочий инструмент, – он протянул мне айпад.

Я с трудом встала (проклятущий диван!) Зачем я на него села? В него проваливаешься чуть ли не до пола!) и забрала планшет, случайно коснувшись пальцев босса. Он вздрогнул и резко отдернул руку. «Что такое? Я ему неприятна? Или, наоборот, волную так, что он дергается, как от удара тока?» – невольно появились в голове вопросы. Я с трудом удержала мимику. Брови так и норовили подняться вверх. Вопросы, конечно, интересные. Надо подумать об этом на досуге.

– Ко мне можно обращаться по имени отчеству, Андрей Степанович.

– А я Полина Олеговна.

– Вот и прекрасно.

Мы еще немного поговорили об обязанностях секретаря. Я все время с замиранием сердца ждала, когда он наконец спросит про мой испанский, но босс просто мило общался, рассказывал мне о распорядке дня, о том, что назавтра намечено совещание директоров холдинга и сколько я должна приготовить комплектов материалов. Я ничего не понимала в секретарском деле, но наглость – второе счастье, а язык до Киева доведет, поэтому я не унывала.

А еще очень рассчитывала на свою внешность. Я вдруг поняла, что могу ею пользоваться по своему усмотрению. Привязанность к Глебу делала меня послушной и ласковой девочкой, но его предательство открыло во мне какие-то неведомые ранее черты характера. Я сама удивлялась, что могу вести себя так раскованно и уверенно.

Андрей Степанович встал, прощаясь. Сделал он это как-то неловко. Сначала оперся рукой на подлокотник, потом перенес вес тела и только после этого поднялся.

Следом попыталась вскочить и я, но не тут-то было: моя красота, видимо, так очаровала молочно-шоколадный диван, что он решил со мной не расставаться. Я хотела встать одним изящным движением гибкой кошечки, но шлепнулась обратно. Босс подхватил меня за руку, голова дернулась, и проклятые шпильки таки вылетели из волос. Они сразу же шелковым ковром закрыли мое лицо и плечи.

Я наконец выпрямилась и тряхнула головой, чтобы призвать бессовестных нарушителей порядка к ответу.

– Не надо. Я сам, – тихо произнес Андрей Степанович. – Красиво. Как в рекламе.

Он нежно, едва касаясь, раздвинул мои волосы и заглянул прямо в глаза. Его черные агаты смотрели пристально, напряженный рот не улыбался. Мороз пробежал у меня по коже. «Он знает! Он точно знает, что запланировал Глеб», – с ужасом подумала я и сделала шаг назад.

– Простите. Это вышло случайно, – залепетала я, собрала волосы в кулак и стала искать на полу упавшие шпильки.

Так совершенно неожиданно план Глеба по соблазнению шефа начал работать.

На второй день я пришла с коробкой и стала обустраивать рабочее место. Мой стол занимал угол у окна в той огромной приемной, в которой я ждала босса вчера. Был свой подоконник, на него я и пристроила розовый (долой мрачные тона!) горшочек с орхидеей. Трейти-спейси, не важно, как она называется, раз нравится хозяину, будем ему подыгрывать. Правда, стоила эта Трейси, как ядерная ракета, но я заставила маму ее купить.

– Если ты один раз не сходишь в кафе на встречу с подружками, ничего не случится, – решительно сказала я и отобрала у мамули остатки денег, которые она выудила из моего же кошелька.

– Но, как же… это мое единственное развлечение… – прижала пальцы к вискам мамочка.

– Да, единственное? А еще показы мод, глянцевые журналы, променады по паркам и аллеям, корейские сериалы. Выбери на несколько дней самое дешевое занятие и развлекайся. А мне деньги нужны для дела. Считай, что это вложение в наш будущий доход.

– Ах, Олег! Почему у нас родилась такая жестокая дочь! Дорогой, мне без тебя так трудно! – мама встряхнула головой и пошла по привычке причитать в свою комнату.

Я давно уже не обращала внимания на ее манерные страдания. Родителей не выбирают, а любят такими, какие они есть, – этот лозунг внушал мне папа, который обожал свою капризную Нинулю, с ним я и жила всю свою недолгую жизнь.

Так, ценная орхидея оказалась на моем рабочем подоконнике. Я ее изучала, на ней же проводила эксперименты. Это для того, чтобы научиться правильно ухаживать за капризными цветами. А когда орхидея зацвела, я вообще почувствовала в прелестнице родственную душу. Экзотический цветок своей красотой походил на меня: большие лепестки с волнистыми краями кремового цвета были будто покрыты каплями крови. В самом центре возвышался молочный язычок, тоже испещренный маленькими пурпурными пятнами. Своей пушистой грудью и треугольной головой он напоминал мне кобру, приготовившуюся к прыжку.

Так и я в любую минуту была готова броситься на свою жертву, вцепиться в нее клыками и поразить ядом любви и красоты. Что меня сдерживало? Наверное, мысли о бабуле, которая в детстве каждый день внушала мне доброе, священное и вечное, а еще я вспоминала папу, так преданно и нежно любившего маму, что и я хотела для себя такого же ласкового и надежного мужа. Раньше я даже не сомневалась, что это будет Глеб. Но…

Я потихоньку привыкала к новой работе. Босс меня не напрягал. Давал поручения, приглашал на деловые обеды и ужины, иногда брал с собой за границу. Глеб, который, видимо, рассчитывал на быструю победу, исходил на дерьмо. Каждый день он караулил меня у выхода из здания, где находились офисы фирмы, и допрашивал.

– Ну, что? Сегодня он пригласил тебя куда-нибудь?

– Глеб, отстань! – отвечала я и ловила такси, чтобы избавиться от бывшего возлюбленного.

Я перестала поддаваться на его уловки и старалась свести к минимуму общение. В компании мы не разговаривали, делали вид, что не знакомы, по телефону я ему тоже не отвечала. Вот эти встречи у входа были практически единственным нашим контактом, но и они прекратились, когда секретарь адвоката фирмы, с которой мы шли на деловую вечеринку, поинтересовалась, не нравлюсь ли я случайно водителю босса.

– Ты, Поля, смотри, будь осторожнее. Наш Андрей Степанович очень требовательный человек. А еще он собственник. Если кто-то пожалуется ему, что его помощник крутит шашни с его же шофером, он сразу расстанется с обоими.

– Ты что! – искусственно возмутилась я. – Этого человека я видела только за рулем. Он меня совершенно не интересует.

Глебу я запретила появляться возле себя.

– Ты хочешь разрушить собственный план? – я зашипела на него почище кобры, когда однажды пришла домой, а он там с мамулей чаек на кухне распивает.

– И правда, Глебушка, будь осторожнее, – встала на мою сторону мама. – Полюшка – умная девочка. Без твоих подсказок справится.

– Не доверяю я вашей умной девочке, – выдавил из себя Глеб, но, к моему удивлению, временно отстал.

Наверное, так и продолжалось бы мое неторопливое привыкание к фирме и работе, если бы не случай, который чуть не стоил мне с таким трудом добытого места и в то же время вывел наши отношения с боссом на новый, качественный уровень.

В компании назревал большой контракт. Все поэтому суетились без меры. Я тоже крутилась, готовя документы, назначая встречи, принимая посетителей. В честь подписания грандиозного пакета босс решил устроить корпоративный вечер в выставочном зале, куда пригласить всех партнеров и важных сотрудников. Совместить, так сказать, приятное с полезным.

Дизайнерский отдел должен был приготовить красивые пригласительные билеты, а мне, как бывшему филологу, поручили найти литературную начинку этому пирогу. Все ответственно подошли к своей работе. Надо, значит, надо. Я очень люблю Игоря Северянина, поэта серебряного века, особенно его стихотворение «Это было у моря».

Его я и предложила для оформления.

В день подписания пакета документов я была очень занята. Илья, руководитель отдела дизайнеров, звонил мне несколько раз, но я не брала трубку: пусть сам справляется. Наконец все было готово. Илья принёс пачку пригласительных, куда заранее были вписаны фамилии и регалии партнеров, и, хихикая, положил их на стол.

– Полина Олеговна, вы уверены, что ваше стихотворение подойдёт для пригласительных билетов? – осторожно спросил он.

– Это стихотворение не мое, а Игоря Северянина. Что он написал, то написал. А что с ним не так? – не поднимая головы, спросила я, наблюдая, как помощницы расставляют бокалы на сервировочном столике, готовят бутылки с шампанским. Заседание вот-вот закончится, и босс вызовет меня в зал, разбираться было некогда.

– Ну, если вы считаете, что все нормально, тогда ладно.

Илья ушёл, я недоуменно посмотрела ему вслед и на всякий случай открыла приглашение. В этот момент позвонил телефон, и меня пригласили в конференц-зал. Я кинула пачку билетов на серебряный подносик и побежала на совещание.

Довольный босс и партнеры обменивались последними репликами, делали фотографии, давали интервью журналистам. Я, деловая и невероятно красивая помощница, так я приставляла себя в их глазах, стуча каблуками и ослепительно улыбаясь присутствующим, раздавала пригласительные билеты на корпоративную встречу. Когда на подносе ничего не осталось, я вышла из зала и вернулась с сервировочным столиком на колёсах, на котором было приготовлено шампанское, чтобы чисто символически поднять бокалы и отметить глотком пенного напитка важное событие.

Меня встретил взрыв просто неконтролируемого хохота. Я остановилась, не понимая, что сделала не так.

– Полина Олеговна, как мы должны это понимать? – суровый босс держал в руке приглашение.

– Простите?

Я ещё больше растерялась и обвела взглядом директоров и партнеров. Некоторые возмущённо трясли приглашениями, но большинство хохотало.

– Вы сами выбирали стихотворение?

– Да, – пожала я плечами.

– Вы хотели посмеяться над уважаемыми людьми?

– Нет.

Я протянула руку и взяла приглашение. Люди перестали смеяться и застыли в ожидании моей реакции. Тишина стояла такая, что слышен был треск невыключенных микрофонов и щелканье камер журналистов. Я осторожно, будто опасаясь, что сейчас оттуда выскочит лягушка, развернула картонку и пробежала по ней глазами. Недоуменно подняла брови: все прилично.

На левой стороне приглашения, предназначавшейся для стихотворения, красивым вензелем был выведен заголовок:

– Ничего не понимаю! Прекрасное стихотворение! Шедевр мировой лирики! Что не так?

Кто-то не выдержал и прыснул в ладонь. За ним другой, и по залу опять с переливами и всхлипываниями понесся смех.

– Она не понимает! Держите меня! – хохотал один.

– Сама невинность! Ик! – икал другой.

– Девушка, вы с какой звезды прибыли на нашу грешную землю, – причитал третий.

– Вот, оказывается, чем занималась королева с пажом! – лежал на столе маленький и невзрачный адвокат фирмы.

– Я правильно понял это слово? – Андрей Степанович ткнул кончиком ручки в слово «минет», и тут только до меня дошло. Я пригляделась к приглашению и помертвела…

Кто и на каком этапе подготовки неправильно набрал слова, я не знала, но написанное вызвало шок.

– Это не я! Простите меня! Это не я, – залепетала я оправдания.

– Да-да! Повеселить нас хотели.

– Это вам удалось.

– Вы все неправильно поняли! У Игоря Северянина написана поэма-миньонет. Это название стихотворного размера, который он сам придумал.

Я видела веселые взгляды, направленные на меня, и готова была расплакаться. Босс, наверное, желая сгладить неловкость, выдвинул вперед сервировочный столик. Я сделала шаг в сторону, уступая ему дорогу, и тут случилось непредвиденное: высокий каблук подвернулся, я качнулась, потеряла равновесие и свалилась бы прямо на стол, если бы меня не подхватил Андрей Степанович. Раскрытая бутылка шампанского опрокинулась на пол и разбилась.

– К счастью! – весело крикнул кто-то. – Большому контракту – большое плаванье!

Ситуация разрешилась, только я чувствовала себя совершенно неловко. Когда заседание закончилось и гости разъехались по своим фирмам, босс пригласил меня к себе. Я, честно признаюсь, шла на ватных ногах, так как уже привыкла к новой работе, к хорошей зарплате и отношению начальника.

– Полина Олеговна, – начал босс, как только я закрыла дверь.

– Я вас слушаю, – пролепетала я, обмирая от страха.

– Вы не могли бы со мной поужинать?

– Хорошо, Андрей Степанович, – я расправила плечи и скромно опустила в пол глаза, а в душе все пело и плясало.

С этого дня мы незаметно, потихоньку, по крохотному шажочку сближались. Через месяц мы стали парой, а весной следующего года Андрей Степанович Крус, преодолев все тяготы бракоразводного процесса, сделал мне официальное предложение.

Я сначала хотела отказаться. Увы, ничего, кроме уважения, я к этому человеку не испытывала. Однако только я открыла рот, как перед глазами появились вытянутые лица мамули и Глеба, которые за это время стали вдруг лучшими друзьями. Я представила, как они на меня набросятся, как будут пилить за то, что своими ногами топчу предоставленный судьбой шанс изменить жизнь, и… согласилась.