Читать книгу Кукла для мерзавца - Кира Фарди - Страница 6

Мне до сих пор непонятно, как все получилось. Жизнь завертелась неожиданно, безудержно и кинула меня из рая в ад.

Марк был в душе и громко что-то напевал. И это оказалось так естественно, так жизненно и в то же время нереально, что я вздохнула и пошла варить кофе.

Пока гадала, на какие кнопки нажать в кофе-машине, не услышала его шагов. Просто сзади меня обхватили горячие руки, и терпкий аромат мужского шампуня защекотал нос. Капля воды упала на шею, я вздрогнула, а потом почувствовала губы Марка на своей коже.

– Иди ко мне, куколка, – жарко прошептал он и лизнул языком мочку уха. – М-м-м, ты такая сладкая.

Никогда не думала, что растекусь липкой лужицей у Вишневского под ногами, но именно это и случилось. Я повернулась, мы встретились взглядами, и все, мир растворился в тумане.

Марк подхватил меня на руки и понес в постель. Вот так просто, сразу, без игр и подготовки. И я сдалась. Мне казалось, что это происходит не со мной, а с кем-то другим. Вероника словно отделилась от меня, поднялась над кроватью и зависла под потолком, наблюдая за девушкой, которая стонала от страсти и вожделения.

Говорят, первый раз – это больно. Не верьте! Больно от рук человека, который руководствуется только своими желаниями.

К Марку это не имеет отношения. Он был нежен и умел. Вскоре у меня горело все тело. Я кричала, просила, умоляла взять меня, просто разрывалась от желания, которое волной поднялось изнутри и затопило сознание. Ни страха, ни неловкости я не испытывала в тот момент.

Мы засыпали обнявшись, словно были одним телом. Моя голова лежала на груди у Марка, его руки обнимали меня, а ноги переплелись, словно существовали отдельно от хозяев.

Я читала легенду об андрогинах – людях, которые сочетали в себе оба пола: мужской и женский. У них было четыре ноги, четыре руки, два лица и двойная сила. Зевс предложил разделить их на две половинки.

Боги выполнили задание, но каждая часть с вожделением рвалась назад, не могла существовать отдельно. И тогда половинки раскидали по всему свету.

Вот и бродят с тех пор люди в поисках второго «я», только часто ошибаются. Проблема в том, что нужно найти не абы какую половинку, а именно свою, родную, ту, от которой оторвали часть, чтобы совпала каждая складочка, каждая ямка.

И если половинки находят друг друга, их тела сплетаются в единое целое, и разорвать такой союз невозможно.

Погружаясь в дрему, я чувствовала себя именно такой половинкой, нашедшей свою родственную душу.

Пробуждение было восхитительным.

Я открыла глаза и зажмурилась: луч солнца ударил прямо в лицо. Вторая попытка оказалась удачнее. Я осторожно приподняла веки и посмотрела сквозь опущенные ресницы: взгляд наткнулся на пальму, росшую за окном. Ветер шелестел листьями, они должны были царапать по стеклу, но звука я не слышала. Вдали, за песчаным пляжем, синело море. Волны набегали на камни, откатывались назад, взбиваясь пеной.

За пальмой на лужайке стоял накрытый стол. В кресле сидел СВ и резко разговаривал по телефону. Я сразу поняла, что он злится, хотя и не видела его лица.

Вот Марк бросил мобильник, обернулся и поймал мой взгляд. Это было так удивительно: лежать в постели и наблюдать за жизнью за окном.

Вишневский встал, широко улыбнулся и пошел ко мне. Тут только я поняла, что никакого окна нет. Есть открытый проем, который переходил из спальни на лужайку. Марк перешагнул невидимый порог и в два прыжка оказался возле кровати. Я смутилась, спряталась с головой под шелковой простыней. Слабое укрытие не спасло меня от крепких рук.

– Проснулась, крошка? Я соскучился!

Марк поднял меня легко, как пушинку, и понес во двор.

– Ты что делаешь! – слабо сопротивлялась я, на самом деле умирая от восторга. – Я же не одета.

– А кто увидит? Этот кусочек побережья – частная территория. Здесь только ты и я, как Адам и Ева.

Он мягко поцеловал в губы. Где-то глубоко родилось желание, от него огнем запылали уши и щеки, сбилось дыхание.

«О Боже! – мелькнула мысль, – я веду себя, как шлюха. Неужели это моя натура?»

Открытие было неприятным и мгновенно погасило пожар в моем теле и душе. Теперь я смутилась.

– И все же… мне лучше одеться.

Я встала, все еще кутаясь в простыню.

– Как хочешь, – Марк засмеялся. – Вера в шелковой ткани мне больше нравится, чем в платье. Ты горячая малышка, могу не сдержаться.

– Ох!

Я схватилась ладонями за щеки, простыня свалилась на траву.

– Да, ты знаешь толк в соблазнении мужчин! – захохотал Марк и бросился ко мне.

– Нет, не подходи! – взвизгнула я, подхватила ткань, но завернуться не успела: руки СВ переплелись на моей талии, а его губы уже терзали мой рот.

Позавтракать мы смогли только через два часа. Все это время не выбирались из постели. Оказывается, заниматься любовью с человеком, который тебе нравится, это восхитительно. Я не знала, что должна почувствовать в пиковый момент, но нежность и желание настолько переполняли меня, что казалось, будто это и есть счастье.

Звонок в дверь прервал наше безумие. Я испуганно выглянула из-под руки Марка.

– Кто это?

– Не волнуйся, доставка.

Марк вскочил, оделся и кинулся к двери, я тоже больше не смогла лежать. Неожиданный визит напугал меня. Наваждение растворилось, очарование момента сменилось паникой.

Я кинулась к одежде.

«Что я здесь делаю? Совсем голову потеряла! – думала я, натягивая платье. – Девочки, наверное, мне дозвониться не могут».

Стоп! А где мой телефон? Почему он молчит?

Это было странно. Меня никто за ночь и утро не побеспокоил, словно все сговорились не портить праздник.

Мобильник лежал в сумочке, но был выключен. Я с трудом вспомнила, что сама сделала это, точно под гипнозом. Это открытие напугало меня, заставило задрожать. Что же такого есть в Марке, если он так действует на меня? Какой процент феромонов источает его тело, если все девушки сходят с ума от любви?

И я попалась в эту ловушку.

Марк показался на пороге спальни. Он бросил на пол сумку. Мою. Что она здесь делает?

– Куколка, у меня есть план.

– Какой? – в горле внезапно пересохло.

– Переоденься, мы сейчас уезжаем.

– Куда?

Где-то в глубине памяти выплыла мысль: я же хотела сегодня купить билет на самолет, родителям обещала.

– Не переживай. Я заказал номер в отеле на Красной поляне. Ты же никогда не была в горах?

Я растерялась. Нежностью и благодарностью наполнилось сердце.

– А вещи откуда?

– Аня привезла. Я попросил.

– Где она?

Я кинулась к двери.

– Уехала.

– Погоди, мы отправимся в путешествие одни?

– Тебе нужна компания? – Марк обнял меня сзади и прижал к себе.

Он был прав: я ни с кем не хотела делиться ни временем, проведенным с Марком, ни счастьем.

На Красной поляне мы провели восхитительную неделю. Побывали на олимпийских объектах, поднялись в горы, прогулялись по веревочному мосту над пропастью среди облаков. В один из дней отправились на джиппинг по горному серпантину. Я, наконец, отдыхала от жаркого солнца и могла выходить на улицу, не боясь сгореть.

Марк не жалел денег на развлечения. Я сначала ужаснулась, случайно увидев цифру на счете, но постепенно привыкла и перестала обращать внимания. Родителям обещала вернуться через две недели, подружки не звонили, словно боялись, что я начну их отчитывать за предательство.

Но я была так счастлива, что простила всем и все. Смотрела на Марка шальными глазами и таяла от восторга и умиления.

– Завтра мы возвращаемся, – сказал мой любимый как-то вечером.

– Как жаль, – я разочарованно вздохнула.

– Скучно стало.

Слова Марка обдали меня жаром.

– Скучно со мной?

– Ты о чем? – он удивленно поднял брови. – А, нет! Вот дуреха! Верка-дуреха! Я теперь тебя только так буду звать. – Он притянул к себе и поцеловал. – Надоело одно и то же. Да и парни уже замучили, звонят постоянно. Я приволок их в Сочи, а сам смылся.

Я выдохнула. Даже не думала влюбиться до такой степени, что о себе начисто забуду.

Мы спускались по серпантину. На последнем витке вдалеке показалось море. От его синевы резало глаза. Чуть дальше в жарком мареве душного летнего дня виднелись отели-небоскребы.

– О боже! Какая красота!

Слезы выступили на глаза от восхищения.

– Хочешь, искупаемся, а уже потом поедем в город?

– Но у меня нет с собой купальника.

– И плевать! Я знаю отличную бухту, где нас никто не увидит. Поехали.

Машина минут пятнадцать еще повиляла по шоссе и спустилась. Марк свернул на почти незаметную проселочную дорогу и еще какое-то время ехал по ней. Море показалось в просвете ветвей совершенно неожиданно. Оно мелькнуло раз, другой, а потом открылось во всей красе.

Это и правда было замечательное место! Небольшой пляж, песчаный, а не галечный, так и звал к себе.

– Мы только искупаемся, и сразу уедем, – сказал Марк и остановил машину в тени деревьев. – Раздевайся.

– Голышом купаться будем?

– А что, слабо? Никто же не увидит, – засмеялся Марк.

Он легко сбросил одежду и побежал морю.

– Ух, горячо! – СВ подпрыгнул на раскаленном песке и крикнул: – Иди лучше в босоножках.

Я осталась в трусиках. Выбралась из машины, посмотрела на яростное солнце и достала из кармана кресла полотенце для рук: лучше укрыть плечи.

Не успела я сделать два шага, как услышала телефон. Оглянулась: мобильник Марка, лежавший на приборной панели, разрывался от звонка.

– Марк, кто-то звонит! – крикнула ему.

– Что? Не слышу. Иди сюда! Ух, хорошо!

– Телефон! – я взяла мобильник в руку и показала ему.

– Плюнь! Иди сюда!

Телефон перестал звенеть. Я положила его на кресло, повернулась, и в этот момент щелкнула смс.

Я бросила взгляд на экран и… обмерла.

На экране высветилось лицо Лерки. Стриженая ехидно улыбалась в камеру.

«А она каким боком тут?», – вспыхнул в голове вопрос.

Я посмотрела на сообщение:

«Марк, дорогой, ты еще долго будешь развлекать эту рыжую куклу? Возвращайся уже! Мы с ребятами ждем тебя в нашем баре».

«Куклу? Какую? – от удивления и растерянности я никак не могла сообразить, о чем пишет Лерка, и тут озарение накрыло волной. – Это же обо мне!»

Я повернулась и посмотрела на море, где плескался Марк. Но ничего не увидела: солнце ослепило меня, и перед глазами закачались разноцветные блики. Тело превратилось в камень. Я была в одних трусиках, стояла босиком на раскаленном песке и ничего, кроме пустоты в душе, не чувствовала. А она звенела, заливалась на разные голоса, требовала от меня каких-то действий.

Но каких?

– Верусик, ты чего там застыла! – голос Марка, такой любимый, такой родной, показался мне звуком ржавой пилы.

Он заставил меня очнуться. Неожиданно в голове всплыла старая информация. Еще при первом знакомстве Лерка сказала, что СВ всех подружек, с которыми только развлекается, заносит в телефон под одним ником.

Словно сомнамбула, я села на водительское сиденье, протянула руку и взяла телефон. Темный экран осветился цифрами. Точно! Нужен пароль! Марк мне его не говорил. Мне и в голову бы не пришло рыться в чужом телефоне.

От облегчения захотелось заплакать и спрятаться в раковину, чтобы не видеть, не слышать, ничего не знать.

Марк мой! Я любима и желанна! Наши отношения надолго!

Нет, навсегда!

Мы даже умрем вместе в один час. И если нас похоронят в разных местах, все равно соединимся, как Петр и Феврония. И куст розовый вырастет над нашей могилой.

Ведь мы – андрогины, нашедшие своих половинок…

– А-а-а! – крик неожиданно вырвался из груди, оттолкнулся от стенок машины и ударил по ушам. – Н-е-е-е-т!

Я схватилась за грудь, в которой вырос комок невиданных размеров. Словно кол вогнали глубоко в сердце и несколько раз повернули. Расслабилась, втянула воздух и часто-часто задышала открытым ртом.

Нужно подавить панику. Думай, Ника, думай!

Память тут же услужливо подсказала момент: Марк набирает пароль на смартфоне, чтобы заказать ужин в номер. Еще не успев осмыслить воспоминание, я уже набирала цифры на экране: ноль, пять, ноль, шесть, ноль, пять.

Дисплей осветился. Найти в телефонной книге ник «кукла» оказалось еще проще: кукол было много, и все под номерами и опознавательными знаками. Я числилась как «Кукла № 10. Рыжая». То есть еще одна временная подружка на уикенд. Нет, на неделю отпуска.

Палец автоматически полз по дисплею с входящими и исходящими звонками, и я видела, что другие девушки звонили, и не раз, когда мы с Марком были вместе. И он тоже, сволочь, звонил… им…

– Ты что делаешь?

Марк выхватил телефон. Когда он подошел, я даже не заметила.

– Смотрю, – шепотом ответила я.

– Ты почему трогаешь чужие вещи? – голос Марка завибрировал от злости.

– Чужие?

– Еще раз увижу, что тянешь ручонки к моему телефону…

– Ручонки?

Сил хватало только на то, чтобы повторять слова.

– Ну, грабли, копыта, лапы, цыпки, если ручонки не нравятся!

Он стоял напротив, красивый, мужественный, в каплях воды, игравших на солнце, и безжалостно выплевывал в меня мерзкие слова. Они, как камни, падали на голову, на плечи, гирями повисали на руках и ногах, били в грудь.

Боль внезапно охватила все тело. Удар был таким сильным, что я согнулась, обняв руками живот, и застонала. До меня вдруг начал доходить ужас происходящего. Наверное, со стороны мы выглядели смешно. Два нудиста стоят голышом и ругаются.

Праздник закончился.

– Хватит притворяться!

Марк выдернул меня из салона, сорвал с плеч полотенце и швырнул в сторону. Я машинально дернулась, чтобы его поймать, пошатнулась. Вишневский не поддержал, просто приблизился вплотную, прижав меня к горячему боку машины. Его лицо перекосила брезгливая усмешка.

– Не смей! – тихо и жестко сказал он, зажав мой подбородок пальцами. Его верхняя губа, которую я так любила целовать, сейчас дергалась. – Никогда не смей трогать мои вещи!

– Телефон звонил… я тебя звала.

– Я все сказал!

Он резко отпустил меня, сел в кресло сзади и стал одеваться. Зло. Яростно. Не вытираясь. Просто натягивал на мокрое тело боксеры, шорты, футболку нацепил задом наперед, еще больше взбесился, кинул ее на заднее сиденье.

– Долго еще пялиться будешь? Одевайся! – приказал мне.

И тут я не выдержала.

– Марк, а кто я тебе?

– Кто? Никто! А могла бы стать всем! – он обошел машину и сел за руль. – Ты едешь?

Но на меня напал столбняк. Я не могла оправиться от шока.

– Рыжая кукла… это обо мне?

Марк выскочил из машины. На его лице была маска холодного бешенства. Он подлетел ко мне, сжал плечи ладонями и встряхнул.

– Ты еще и в приватной переписке роешься, дрянь?

– Но это информация обо мне! Значит, это правда?

– Что правда?

Вопрос прозвучал, как выстрел. Я подняла глаза и посмотрела прямо на Марка. Он не отвел взгляда, но сейчас золотистая и еще недавно ласковая радужка почернела и испускала дьявольский огонь.

– Я для тебя просто развлечение, да?

– Погоди! А ты на что рассчитывала? Сама пошла за мной в бунгало, сама прыгнула в постель. Ты же собиралась домой, в свою деревню…

– Поселок городского типа…

– Да насрать! Вот и валила бы туда! Но ты же захотела меня, денег и роскошных каникул.

– Я думала, что у нас любовь…

– Ты точно дура, Верка! Набитая дура, если считаешь, что с такой нищебродкой, как ты, я заведу длительные отношения. Да меня все знакомые засмеют. В Золушку она поиграть захотела!

Марк оттолкнул меня и сел в машину. Боль уже разлилась по всему животу и стала почти нестерпимой, но я не могла даже заикнуться с просьбой о помощи. Душевные страдания были намного сильнее.

– Вот, значит, как? Я, и правда, наивная дура.

– Поехали! Надоел этот бессмысленный базар!

– Я не поеду.

– Сядь в машину, мать твою! – заорал Марк, уже не сдерживаясь.

– И твою тоже!

– Да пошла ты! Топай копытами! Может, мозги проветришь, наконец!

Роскошный автомобиль фыркнул мотором, брызнул в меня струйкой песка из-под колес и скрылся за кустами.

Я осталась одна.

Сверху слепило послеполуденное солнце, ласково шуршали о песок волны, звенели в кустах цикады. Мир вокруг жил своей жизнью, но в нем не было места для меня.

Я побрела к морю. Только почувствовав, каким огнем горят подошвы, сообразила, что так и не вытащила из машины босоножки.

И одежда осталась там.

И сумочка с документами и деньгами.

На мне надеты крохотные стринги, и все. А город где-то очень далеко, и до него еще нужно добраться.

Боль скручивала живот, но сейчас было не до нее. Море манило, ласково звало к себе, нашептывало, что в его глубине успокаиваются все обиженные души. Жизнь вдруг показалась бессмысленной, перестала радовать и дарить надежду.

Прохладная вода остудила разгоряченные ноги, добралась до бедер, потом охватила живот и забрала боль. Стало так хорошо, так спокойно! Синее небо вытянуло кол из сердца, солнце подмигнуло мне. Или это с ресниц сорвалась слеза? Удивительное дело, я даже не плакала. Марк выжег мою душу дотла.

Я нырнула, спряталась от палящих лучей в глубине и поплыла вдаль…