Читать книгу Дарующая: непростой выбор - Кира Гачко - Страница 1

Глава 1

Город горел. Бушующее пламя охватывало все вокруг. Его яркие языки лизали стены домов, с легкостью ломали балки, рвались через крыши и черными хлопьями сажи уносились ввысь. По обеим сторонам улицы тлели деревья, они чернели и ссыхались, выпуская из себя едкий темно-зеленый дым. Глаза нестерпимо щипало, но я не могла их закрыть, поэтому видела все. Люди, застигнутые врасплох, пытались спастись, но бежать было некуда, пламя – кругом. Одежда вспыхивала, на короткий миг превращая своих обладателей в живые факелы. Успев пробежать лишь пару шагов, несчастные падали на землю в тщетных попытках сбить пламя и замирали уже навсегда. Нестерпимые вопли боли и ужаса доносились отовсюду. Ощущения заставляли идти вперед, к центру города, но оттуда огонь и шел, стекая по улицам, словно живая извивающаяся река. «Это неправильный пожар», – мелькнуло в голове. Пламя не может так себя вести. Обычно пожары распространяются постепенно, перекидываясь на соседние строения и пожирая их, двигаются дальше. Но тут же, горело сразу и все. Застыв, я не знала, как поступить. Двигаться вверх по улице было равносильно самоубийству. Есть другой путь, нужно только вспомнить. Откуда-то сзади раздался низкий утробный вой, так могло кричать животное, попавшее в смертельный капкан и чувствующее приближающуюся смерть. Инстинктивно я развернулась и с ужасом поняла, что кричит вовсе не животное. Молодая женщина баюкала на руках маленький дымящий сверток и исторгала из себя нечеловеческие рыдания. Девушка раскачивалась, будто в странном, нелепом танце, крепко прижимая к себе полуистлевшее одеяльце и то, что оно скрывало. Я не могла смотреть, все происходящее выглядело нелепым абсурдом, ибо не может ни один бог допустить такого ужаса.

Нужно было бежать, найти своих родных, спасти хоть кого-нибудь, но ноги не делали ни шага. Внезапно женщина замолчала, подняла голову и посмотрела на меня своими мутными красными глазами: «Беги». Я скорее прочла слово по губам, нежели услышала в этом хаосе. Но все равно не смогла двинуться, словно парализованная происходящим. Женщина казалась мне знакомой, вот только откуда? Нужно вспомнить. Мысли двигались очень медленно, и я могла просто стоять и безмолвно смотреть, как эльфийка, а эта девушка, несомненно, принадлежала к великой почти бессмертной расе, медленно поднялась с колен. Неосознанно продолжая качать на руках свое теперь уже безмолвное дитя, она сделала несколько неуверенных шагов к дому. Из дверного проема яростно вырывался огонь, стекла на окнах давно лопнули под напором нестерпимого жара. Но женщина, словно не чувствовала ничего. Не задержавшись ни на секунду, она, молча, вошла в ревущее пламя. Осознание несправедливости и чудовищности происходящего достигло своего пика. И тут я закричала,.. закричала и проснулась.

Сердце стучало так, словно собиралось выскочить из груди. Пытаясь его унять, я села на кровати и поняла, что слезы ручьями бегут из глаз. Очередной кошмар. В последнее время он приходит все чаще и чаще. Одеяло, валявшееся на полу, в неярком свете луны казалось грудой черно-серого пепла. Воздух в комнате был ледяной, но я до сих пор чувствовала чудовищный жар, губы потрескались, а голова гудела как в лихорадке. Медленно дойдя до стола, я налила воды из кувшина, попутно удивляясь, что она не замерзла, этой зимой такое случалось нередко. И, несмотря на обжигающий холод, выпила весь стакан. Конечно довольно опрометчивый поступок, но сожалеть уже было поздно. За окном медленно кружились пушистые снежинки. Природное умиротворение никак не вязалось с моим состоянием. Этот кошмар, я переживаю его вновь и вновь, но всегда с новыми ужасающими подробностями. Почти каждую ночь неистовый бег в огненном лабиринте, в попытке найти своих родных. Родителей я помню плохо, но точно знаю, как они погибли. Не было никаких пожаров или катаклизмов, обыкновенный мор, который скосил почти всю деревню. Мне было 5 лет, и воспоминаний практически не осталось. Помню лишь маленький покосившийся домик с забитыми ставнями и красной тряпицей на воротах. И Арон сажающего меня на свою лошадь: «Все будет хорошо», – произносит он, и мы галопом уносимся оттуда.

Кем был Арон для меня? Не знаю, он всегда отвечал, что другом. Когда я была маленькой, считала его своим спасителем, героем из старинных книжек. Чуть повзрослев, любила представлять, что он мой дядя или старший брат, который никогда не даст в обиду. Но все мои сказки были жестоко разбиты. Когда в школе подружкам я рассказывала про своего «родственника», они лишь смеялись. И неспроста, Арон был эльфом, его серебристые кудри скрывали немного заостренные уши, но глаза цвета расплавленного золота, искрящиеся на солнце, и тонкие черты лица выдавали расу. Я же была обычным человеком, деревенской девочкой, которую он когда-то спас, проезжая попросту мимо нашей деревни, ни о каком родстве речь даже не шла. Возможно, он считал, что после спасения на нем лежит печать ответственности за меня. Иначе чем еще можно было объяснить тот факт, что он устроил сироту в одну из лучших школ империи. «Твой дар необходимо развивать», – часто говорил Арон, – «его не спрячешь». Для меня, как и для многих, магия была неотделима от обычной жизни. Наверное, с самого рождения я чувствовала ее присутствие, что для людей в принципе не очень свойственно. Мы не обладаем собственной магией, она проявляется лишь как эхо при смешении с кровью других рас. Темные и светлые эльфы, гномы, да даже орки обладают собственной силой. Но с людьми не так. Если в роду нет никаких ярких представителей иных племен, то ни о каких выдающихся способностях и речи нет. А если есть большое желание, то путь один – к некромантам. Лишь они с помощью тайно созданных составов и эликсиров, могут менять кровь. За это они именуются отступниками, и ни одно королевство не поддерживает с некромантами никаких отношений.

Большую часть жизни я провела за стенами. Сначала школа, где изучали устройство мира, рассматривали, как магия влияет на него, и тренировались в использовании простых заклинаний. Потом была академия. По сравнению со школой, которая была одной из самых известных в Империи Гулона, располагалась в столице и находилась под личным контролем Императора, это было богами забытое место. Глухой пансион, затерявшийся практически на самой границе с орочьими степями, с горсткой преподавателей и лишь сотней воспитанников. Там мы проходили то, что годами ранее я уже изучала в школе. Ничего нового, лишь банальная бытовая магия. Арон приезжал ко мне, как и до этого, лишь несколько раз в год. Причем каждый раз я вновь и вновь задавала вопрос: «Почему именно сюда? Ты же хотел, чтобы я училась, но тут мы не изучаем ничего нового». «Так надо», – лишь отвечал он мне с грустной улыбкой, – «потерпи». И я терпела, несколько раз хотелось сбежать, но где найти Арона я не имела никакого понятия, а кроме него, идти было некуда. К тому же я совсем ничего не знала про своего спасителя. Кем он был, есть ли него семья, дети. Возраст эльфов на вид определить невозможно, но даже, когда он нашел меня в пятилетнем возрасте, то казался уже взрослым мужчиной. И, наверное, он бы совсем не обрадовался, появись я в один прекрасный день у него на пороге. Стремление сбежать пропало, когда мне в голову пришла до слез отрезвляющая мысль, что, наверное, у него просто кончились деньги или желание, вкладывать их в меня. Оно и правильно, безродная сирота для него была ни кем, лишь обузой, которую он нашел в одной из деревень по дороге в столицу. Это я считала его чем-то большим, мне казалось, что только Арон может меня понять, что он чувствует мои переживания и готов их разделить. Но, наверное, это лишь фантазии, обижаться было не на что. Поэтому я решила, во что бы то ни стало закончить свое обучение, устроиться на хорошую работу и вернуть Арону все деньги, которые он потратил на меня за это время. Сумма казалась довольно немаленькой, учиться магии могла позволить себе только довольно состоятельная категория населения. Бедной деревенской девочке здесь было нечего делать без щедрых покровителей. Но когда во время его очередного приезда, я рассказала о своем стремлении, он лишь рассмеялся: «К сожалению, сейчас ты многого не помнишь, но знай, ты не должна мне ничего». На любые вопросы Арон отвечал с неохотой, что-то просто умалчивал или недоговаривал, так что со временем интерес спрашивать прошел. Конечно, меня не раз посещали мысли, что интерес взрослого мужчины к маленькому ребенку может быть нездоровым. Но ничего такого не было в наших отношениях. Как и обещал, он был моим другом, другом, который появляется в жизни лишь два раза в год. После моего поступления в Единый университет, который также выбрал Арон, совсем не слушая мои протесты и не учитывая желания, он стал появляться еще реже. В последний раз, несколько месяцев тому назад, эльф приезжал без настроения. Грустный и злой, тогда он лишь сказал, что очень скоро все изменится, в следующем году закончится обучение, и он сможет мне многое открыть, планы на жизнь и будущее. Раньше, я, наверное, пришла бы в восторг от такой новости, перспективы, возможность наконец-то начать жить. Но ничего этого я не почувствовала, лишь какая-то пустота и апатия, словно для меня не было места в этом мире.

Пока картинки воспоминаний мелькали перед глазами, небо на востоке начало сереть, чернильная темнота уступала первым тонким лучам холодного зимнего солнца. Занимался рассвет, но зимой утренние сумерки в Империи могли длиться по нескольку часов. До занятий еще было время, и я снова вернулась в постель. Подняв с пола скомканное одеяло и наскоро расправив его, я скользнула под тяжелый шерстяной покров и тотчас провалилась в сон, на сей раз без сновидений.

Глава 2

Гулким набатом над университетом пронесся сигнал пробуждения. На крыше тотчас закаркали вороны, недовольные столь ранним подъемом. Студенты были довольны ничуть не больше. Зимой вставать к началу занятий было намного сложнее. Солнце только успевало пустить из-за горизонта свои слабые лучи, как беспощадный колокол на университетской башне оповещал о предстоящем начале занятий. Говорят, раньше он звонил еще затемно, но от таких мер пришлось отказаться, так как сами преподаватели не очень горели желанием вкладывать знания в непроснувшиеся умы. И, по правде сказать, пробуждение им давалось намного сложнее.

Вяло потягиваясь, я села на кровати, зевок вырвался слабым облачком пара. В комнате было ужасно холодно. Обычно зимы в столице Империи бывали теплее, по крайней мере, редко когда температура в общежитии падала до нуля. Но не в этот год. Уже с конца осени устоялись морозы, и сначала жители Рагриса страдали от ледяных дождей, потом пытались укрыться от обезумевших метелей и ледяных ветров, но, наконец, им пришлось принять тот факт, что эта зима будет одной из самых суровых в истории. Горожане жгли камины и печи круглые сутки, дрова и уголь взлетели в цене в десятки раз, и поэтому многие стали обращаться к магам. Но цены на услуги квалифицированных специалистов были заоблачными, а вот студенты брали не в пример мало. За использование стандартного заклинания обогрева, которое мы проходили еще на первом курсе, можно было заработать несколько золотых, а затрат то всего пять минут. Конечно, такие подработки были не совсем законны, поэтому и столь низкий ценник. Но для учащихся, не имеющих лишних средств, это была немаленькая сумма. На нее можно приобрести хотя бы минимум провизии на неделю и не умереть с голоду. В университет принимали всех, прошедших вступительные испытания, и не прошедших кстати тоже, просто тем приходилось доплачивать намного больше. Обучение было платным, но поскольку это все же был Главный университет Империи, стипендиальные программы присутствовали. Правда, поступивших на них, не очень жаловали, как никак дохода от них не было. Поэтому и стипендию урезали до минимума, без подработок было не прожить. Я не была сильно стеснена в средствах, Арон привозил денег с запасом. Но так как в душе мною все же вынашивался план вернуть ему все затраты, работать приходилось. Вот и сегодня после обеда у меня было два заказа.

Вставать не хотелось, но недовольно поежившись, я все же вылезла из-под одеяла. Ледяной пол обжигал ноги. Главный парадокс обучения заключался в том, что хоть мы и знали, и умели применять все основные полезные заклинания, в быту использовать их не могли. На общежитии стояла защита, которая сводила на нет все потуги. Студенты пытались и не раз ее обойти, но даже если и получалось что-то сделать, эффект заклинаний был недолгим. По большей части здесь проживали не самые состоятельные ученики. У многих семьи жили в городе, приезжие же, имеющие средства, предпочитали снимать жилье. Поэтому о комфорте проживающих в общежитии, как о наименее платежеспособных, руководство предпочитало не думать вовсе. Но все же, чтобы мы тут до смерти не замерли, раз в день в подвале растапливали печь, которая по сложным системам внутренних ходов, распределяла тепло по комнатам. Не то, чтобы становилось теплее, но, по крайней мере, по вечерам можно было не бояться получить обморожение. А вот к утру все выстывало настолько, что без лишних раздумий, все пытались побыстрее покинуть комнаты. Посему сейчас, недолго думая, я выхватила из горы вещей облегающие тренировочные брюки, рубашку и длинную форменную шерстяную юбку. Обычно для практических занятий мы переодевались непосредственно перед ними, но температура сейчас была явно не в пользу этого правила, поэтому я надела все и сразу. Вещи были довольно примятыми, но привередничать не приходилось, ноги постепенно примерзали к полу. Наскоро умывшись и не забыв про толстый колючий свитер с маленькой серебристой эмблемой университета и валяющийся под ним рюкзак с конспектами, я выскользнула за дверь.

Дни в университете были похожи один на другой: завтрак, теоретические занятия и зубрежка заклинаний, обед, а после – отработка пройденного материала на практике. К последнему курсу разнообразие предметов сократилось до минимума, однако интенсивность возросла. Теперь ни о каком свободном времени речи уже не шло. Над нами висел дух весенних выпускных экзаменов. После которых каждый должен решить, как дальше устраиваться в жизни, и стоят ли хоть чего-то полученные знания в реальном мире.

Единый поток учеников подхватил и понес к выходу во внутренний двор. Первокурсники еще не успевшие растерять своей живости, смеялись и переговаривались. Студенты постарше были напротив угрюмы и молчаливы. Контраст был разителен, и я удивилась, почему не замечала этого раньше. Конечно, умение концентрироваться и освобождаться от эмоций, было одной из важнейших особенностей магического ремесла. Но столь яркая демонстрация профессиональной деформации немного шокировала. При том, что никаких занятий по тренировке этих навыков у нас не было. Но додумать эту мысль не получилось. Морозный ветер, ударивший в лицо, как только мы высыпали во двор, сразу вытеснил все. Быстро пробежав по утоптанной тропке, оскальзываясь на каждом ее изгибе, я наконец-то вступила в спасительное тепло столовой. В углу помещения радостно потрескивал камин с магическим пламенем. Такой огонь мог всего лишь за несколько минут хорошенько прогреть всю комнату и заставить забыть о холоде. Гореть он мог бесконечно долго, подпитываясь окружающей магией, которой в университете было с избытком. От камина стройными рядами уходили большие обеденные столы, один преподавательский и остальные ученические.

Всего в университете было четыре факультета. Провидцы и травники были самыми спокойными специальностями. Ученики там по большей части штудировали тяжелые пыльные тома и если от первых хоть иногда ждали более или менее толковых предсказаний, вторые вообще практически не поддавались контролю. Эликсиры и декокты их производства пробовать никто не решался, вследствие чего и зачеты они получали без особых проблем. Поэтому было неудивительным, что на занятиях они появлялись довольно редко, и в столь ранний час стол их факультета был удручающе пуст. Чего нельзя было сказать про международников. Специализация это была новая, сходу не особо понятная, поэтому и абитуриентов на нее было в десять раз больше обычного. Ректор настолько обрадовался возникшему спросу, что принял в два раза больше учеников, чем следовало. А они, к его большому сожалению, показывали довольно высокие показатели посещаемости. Поэтому каждое утро кто-то стабильно не помещался за общим столом факультета. Наблюдать за их стремлением тесниться с краю и уплотнять ряды сидящих было забавно, особенно в тот момент, когда очередной студент, казалось бы, чудесным образом поместившийся на скамье, не вылетал обратно, изгнанный силой противодействия. Но администрация проблемы в этом не видела, и неудачливым ученикам приходилось с хмурым взглядом поглощать свой завтрак стоя. Когда-то давно прежний ректор умудрился особым образом заговорить столы и скамьи в трапезной так, чтобы они давали сидеть за ними только студентам своего факультета, прочих же внезапно взбесившаяся мебель просто сбрасывала на пол. Возможно, таким образом, планировалось поддержать командный дух в заведении, но на практике все вышло как обычно. Особенно забавным был случай, когда приезжала делегация профессоров на какую-то новоучрежденную конференцию. Оказывается, заклятие не просто портило жизнь незадачливым студентам, оно напрочь отказывалось открыть двери столовой незнакомым светилам науки. В итоге мы так и просидели до обеда: студенты с одной стороны, гости с другой. Пока, наконец, кому-то не пришла в голову мысль выделить один из соседних кабинетов под импровизированную трапезную для новоприбывших.

Пока я медленно пробиралась к своим, в зале началась какая-то возня. Стоит сказать, что столовая выполняла также функцию актового зала, за неимением отдельного помещения для последнего. В одном из ее концов имелся небольшой постамент, с которого администрация несколько раз в год, в начале семестров доносила до нас очередные нудные требования. Поэтому сейчас было удивительно, что кто-то вынес на импровизированную сцену кафедру для выступлений. Вроде бы никакого запланированного мероприятия у нас не намечалось. Но долго помучаться в догадках не получилось. Буквально через несколько минут за кафедрой стоял ректор, собственной персоной. Происходило что-то странное, ибо обычно вещал его секретарь или кто-нибудь из администрации. Игоно Линдни же мы видели исключительно редко. Это был низкорослый, довольно упитанный мужчина, в тесном облегающем костюме. Черные волосы старательно зачесаны назад, в стремлении прикрыть намечающуюся лысину. Цепким пристальным взглядом он обвел всех присутствующих и прочистил горло.

– Кхм.., доброе утро, мои любимые ученики! – взгляд его невольно метнулся к группе наиболее состоятельных студентов. – Я рад сообщить, что наш университет ждут большие изменения. Да, знаю, что вы уже выражали свое недовольство определенными проблемами, но сейчас мы усиленно начнем работать над исправлением этих недочетов, – Игоно улыбнулся довольно натянуто и искусственно. – И я очень надеюсь на вашу помощь в этом деле. Поэтому до вечера жду все замечания касательно обучения, проживания, питания и так далее. Можете оставить их анонимно тут. – На столе материализовалась средних размеров коробка, с единственной прорезью вверху, эдакий импровизированный почтовый ящик, разве чуть пухлее.

Закашлялась половина студентов, которые, как и я, были застигнуты врасплох речью ректора и посему сейчас пытались избавиться от кусочков пищи, залетевшей от удивления не в то горло. Вторая половина учеников просто застыла с открытыми ртами. Происходило что-то немыслимое администрация нашего дорогого учебного заведения (дорогого в денежном смысле этого слова) до сего моменты напрочь игнорировала какие бы то ни было пожелания учащихся. Чего только стоит температура в общежитии. А сейчас непонятно с чего открывает дорогу всем жалобам. Ох, и нечисто же здесь что-то.

Пока мы сидели в ступоре и размышляли, ректор спешно покинул свое место, запоздало пожелав приятной трапезы. Хлопнула дверь, и поднялся гомон. Самой популярной версией, которая разносилась буквально со всех сторон, была вероятная проверка или аттестация университета. Хотя заядлые шутники рассматривали возможность внезапного раскаяния администрации и становления ее на путь истинный. Эст – сын эльфийского посла, проживающего с семьей в Рагрисе, с радостью рассказывал всем увлекательную историю, как давеча подвыпивший ректор вместе с парочкой девиц довольно недвусмысленной профессии был замечен в одном сомнительном кабаке. Причем замечен он был гонцами Велераса – эльфийского короля, которые, кстати сказать, как раз искали там достопочтимого руководителя университета. После непродолжительной беседы, мигом протрезвевший ректор спешно покинул питейное заведение и стремглав бросился к своей альма-матер.

Подробности этой увлекательной истории меня не сильно интересовали, Эст любил рассказывать подобные шуточки. Поэтому, закончив с завтраком, я направилась на занятия, бросив взгляд на оставшийся на постаменте ящик пожеланий. Да, судя по количеству претензий и тому, с каким энтузиазмом ученики тотчас принялись строчить на невесть откуда взявшихся листках, можно было предположить, что даже к обеду эта емкость будет заполнена до краев.

Занятия у нашей группы должны начаться еще через пару часов, но сегодня самым первым в списке моих дел стоял зачет по Всеобщей истории. Если выражаться точнее, это была пересдача с прошлой сессии. Осенью я пропустила его, валяясь почти полмесяца в лазарете. Мы с Реидой – моей подругой, частенько оставались после занятий, чтобы лучше попрактиковать навыки ближнего боя. Если с магией все обстояло более или менее хорошо, то дополнительная физическая подготовка и способы обращения с оружием явно требовали доработок. На занятиях учителя давали только базис, а непосредственное оттачивание приемов являлось личным делом каждого. Многие не считали нужным тратить свободное время на тренировочных полигонах, но для меня это был словно глоток свежего воздуха. Физическая нагрузка вытесняла собой все мысли и заботы. Реида обладала природной грацией и плавностью движений, присущей всем эльфам, отчего имела передо мной явные преимущества в ближнем бое, хотя наши навыки и были одинаковыми. Для нее тренировки – лишь способ держать себя в форме, я же относилась к ним более серьезно. Рассчитывая, что в будущем, это умение сможет здорово облегчить жизнь. Все-таки боевая магия, на факультете которой мы собственно и обучались, напрямую связана и с физическими навыками ведения сражения. Не скажу, что к выпускному курсу получилось стать великой воительницей, но отпор противнику я смогла бы дать, пожалуй, практически на любом оружии.

Часто, среди учеников старших курсов проводились импровизированные сражения. Конечно, ночью и конечно тайно, потому как за такое могли с легкостью исключить даже из нашего не слишком-то уж и строго заведения. Схватка проходила на настоящем оружии, никаких тупых мечей и клинков. Это было рискованно, но оттого и более притягательно. Все проходило до первой крови – показательной царапины, никто не стремился покалечить или не дай боги убить соперника. На этих сражениях многие пытались подзаработать, делая ставки на того или иного участника. Силы зачастую были неравными, но именно это и придавало особо азарта, тем заманчивее казалась победа. Реида никогда не участвовала, я же напротив, не упускала ни единой возможности. Это был отличный способ потренироваться в наиболее приближенных к реальности условиях, оценить свой уровень мастерства. И если вначале я казалась лишь слабой и неуклюжей девчонкой, раз за разом получающей тумаки под улюлюканье студенческой толпы, то к последнему году в университете смогла многому научиться. Один раз даже удалось насладиться победой – поистине опьяняющее чувство. Но не этой осенью. Как раз накануне зачета по Всеобщей истории, а он благо оказался последним в той сессии, я участвовала в очередном сражении. То ли предыдущая победа вскружила голову, то ли просто удача решила отвернуться, но после нескольких безупречных раундов я допустила чудовищный промах. Соперником мне выпал Осанд – темный эльф, с которым мы нередко сражались в последнее время. Он искусно владел мечом, был быстр и стремителен в атаках и привык, что ранее я никогда не уступала. Оттого и сейчас сражался в полную силу, не жалея и не делая поблажек. Уж не помню, что именно тогда отвлекло меня, вроде что-то размазано метнулась на границе видимости, но тут же исчезло. Хотя этой секунды хватило, чтобы мне щедро заехали рукоятью меча чуть пониже затылка. Боли не было по той простой причине, что я тот час же потеряла сознание, а когда пришла в себя, оказалась запертой в лазарете с несколькими переломами в черепе. Все сложилось удачно, наставники посчитали, что это несчастный случай, все выглядело так, словно я просто поскользнулась и упала с лестницы. Лекари за пару недель поставили на ноги. Вот только зачет по истории так и остался висеть несданным долгом. Пока я перебирала в памяти все обстоятельства этого происшествия, успела добраться до нужной аудитории. Народу оказалось мало, всего около десятка человек, и это из всего потока. Ничего удивительного, ведь получение зачета было весьма отдаленно связано с накопленными знаниями. Решающую роль играло наличие у ученика небольшого бархатного мешочка, столь приятно позвякивающего при торжественном возложении на преподавательский стол. Я машинально проверила, захватила ли такой с собой. И, удовлетворенно выдохнув, спешно зашла в класс.

Нет, Всеобщая история не представляла сейчас никаких проблем, я любила ее и еще в академии зачитывалась тяжелыми пыльными томами ночи напролет. Но, знания на зачетах служили лишь косвенным фактором, ибо даже помня все на зубок, приходилось прибегать к взяткам, такова уж была политика нашего продажного университета. Правда, незнание стоило в разы дороже. Поэтому, получив свой билет и обнаружив в нем единственный вопрос «Союзы и альянсы Империи за последние две сотни лет», я не растерялась и тот час же принялась строчить быстрым и уверенным почерком все, что знала. А знать тут на самом деле можно много чего. Империя Гулона зародилась уже так давно, что никто и не помнит. Конечно, ее нельзя назвать столь древней, как королевства светлых и темных эльфов, но, тем не менее, историю она накопила немаленькую, а внешние союзы и альянсы – служат основой ее успешного существования и по сей день. Пожалуй, самым крупным и важным событием, которое впрочем, и занимало львиную долю всех исторических описаний, был Золотой союз. Так называлось соглашение между всеми существующими расами, заключенное во время Великой войны – самого крупнейшего нападения демонов на наш мир. Никто доподлинно не знает, отчего вдруг открылось множество порталов из преисподней, выпустив на свет орды жутких тварей. Некоторые списывали это на гнев богов, якобы возмущенных тем, куда скатился наш мир. Другие видели причиной особое стечение магических потоков, внезапно истончивших грань. Но то – лишь легенды и домыслы, единого общепринятого мнения на этот счет нет. Да на тот момент и разбираться было не с руки. Города сжигались с ужасающей быстротой, люди гибли, не успевая дать никого отпора. Только взошедший на престол император Эмгон Второй, после внезапной кончины своего предшественника, самым первым своим решением созвал Совет правителей всех рас. До сего момента контакты между государствами считались не особо налаженными, по большей части все существовали опосредованно, имея лишь минимально необходимые торговые связи. Но, тем не менее, на Совете собрались все шесть тогдашних владык. На самом деле во многих источниках упоминают лишь о пяти, отчего-то забывая Вудгора – Короля-некроманта. Хотя в то время некроманты еще не считались всеобщими изгнанниками и бывали довольно частыми гостями в Империи. Да, у них не было возможности пересечь границу эльфийских земель, которая была закрыта для них чуть ли не испокон веков, по суше, но они успешно огибали ее по Южному морю, причаливая в крупнейшем порте Империи – Пагвене. Вот собственно в Пагвене и заключили тот самый Золотой союз, ибо помимо всего прочего, этот город был не просто пристанищем кораблей, но и центром стационарных магических порталов. Выводить внешние порталы в столицу было бы недальновидным и опасным решением, мало ли кто может вклиниться в пространственный переход, а так была хоть какая-то подстраховка. В общем, многие правители в назначенный день, воспользовавшись этими самыми порталами, прибыли в Пагвен, прихватив с полдюжины лучших дипломатов, закрылись в местном совещательном дворце, и уже к вечеру представили на всеобщее обозрение документ, скрепляющий их договорные отношения. В частности он регулировал создание комбинированных магических отрядов, включающих представителей всех рас. Демоны обладали одной прескверной чертой, их огненная чешуя могла блокировать магию. Подстраиваясь под противника, они словно активировали этот иммунитет. Но ограничением служило лишь то, что магия должна быть однородной, то есть иметь под собой единую суть, одинаковые расовые черты. Так они без труда гасили сопротивление каждого народа в отдельности. И только объединение магии разной природы позволило, наконец, дать отпор. В общем-то, это и было главным назначением Союза. Такие факторы как дальнейшее восстановление государств и оказание друг другу поддержки расписывались весьма туманно и неконкретно, отчего впоследствии возникали нешуточные распри. Разоренные войной страны нуждались в помощи, а успешный опыт Золотого союза настолько прочно засел в памяти Эмгона, что он стал заключать альянсы по любому поводу. Стоит ли говорит, что при этом Император ни разу не оставался внакладе. Каждый такой договор существенно пополнял казну Империи, отчего Эмгон вместо обычной приписки Второй к своему имени стал зваться Золотым. Ну и сам Союз, который изначально и названия то не имел, в анналах истории значится как Золотой, сами понимаете в чью честь.

Исписав большую часть свитка, я ненадолго остановилась, разминая затекшие от быстрого письма пальцы, и вновь принялась за дело. Следующим важным альянсом в моем повествовании стало объединение государств против некромантов. По сути, этот союз стал логичным и истинным завершением Великой войны. Когда разрушенные и разоренные королевства начали длительное и изнуряющее восстановление, стало ясно, что единственными победителями вышли жители некрополисов. Во-первых, их земли пострадали меньше всего. И без того иссушенные солнцем, безжизненные равнины, они никогда не знали зелени, трав и посевов. В свете этого, ни о какой гибели урожаев, повлекших за собой массовый голод, речи и не шло. Да и армии, многочисленному населению некрополисов, – мертвецам, подпитываемым энергией смерти и бесконечными эликсирами, обычная пища была не нужна. А количество живых душ оказалось ничтожно мало, чтобы создать продовольственную проблему. Ну а во-вторых, за счет столь массовой и тотальной гибели Вудгор сумел довольно таки быстро сколотить настолько внушительную армию нежити, что стало головной болью для всех. На тот момент нас спасло лишь то, что путь для завоеваний по суше для них был по-прежнему закрыт, а количество кораблей в распоряжении Вудгора оказалось существенно ограничено. Но и в этот раз альянс заключили во время, всю нежить смогли вновь упокоить еще до начала возможного нападения, теперь уже безвозвратно, а все морские пути надежно закрыть невидимой границей. Костяной союз полностью изолировал некромантов и провозгласил их отступниками.

В этой истории меня несколько удивлял один момент. А именно, что вот этот самый Король-некромант Вудгор, поднявший столь могучую армию, на самом деле не имел ничего общего с Вудгором, участвующим в заключении Золотого союза, хоть и разница между этими событиями была все в несколько лет. Первый оказался почившим уже через неделю после своего приезда в Пагвен. Откуда взялся второй, история умалчивает. Хотя, в общем-то, это единственные два правителя-некроманта, которые хоть как-то упоминаются во Всеобщей истории. Неудивительно, что сведений о них ничтожно мало.

Свиток безжалостно подходил к концу, свободного места оставалось совсем ничего. Я умудрилась лишь бегло описать несколько незначительных и кратковременных союзов, вроде Продовольственного альянса и Судебного договора. Решив, что в случае чего, всегда смогу добавить устно, я отправилась к преподавательскому столу. Остальные ученики еще старательно пытались вытащить из глубин своей памяти даты и имена, вяло записывая их. Престарелый профессор, пожалуй, один из самых не любимых, несмотря на мой большой интерес к истории, нехотя мазнул взглядом по испещренному мелкой вязью свитку. Выразительно глянул, дождавшись появления заветного бархатного мешочка. Затем несколько раз взвесил его в руке и вновь посмотрел с неким укором.

– Могу рассказать сейчас подробно все, что не влезло, – уверенно заверила я. Мигом погрустнев, профессор все же бегло черкнул в толстой книге несколько закорючек, махая рукой в сторону выхода. Зачет был сдан, даже проще, чем ожидалось. В приподнятом настроении я отправилась на занятия.

Глава 3

– Опять витаешь в облаках? – в коридоре со мной поравнялась Реида. Она как всегда выглядела идеально: золотистые кудри уложены в мнимом беспорядке, школьная форма идеально облегает стройную фигуру. Реида была сестрой Эста и по совместительству моей подругой, если такое вообще было возможным при наших различиях.

– Вроде того. – В голове всплыли события сегодняшнего утра. – Ты была на завтраке во время этой, явно уже вошедшей в университетские легенды, речи Игоно? – Девушка чуть кивнула. – Тебе тоже показалось странной вся эта история? – задумчиво спросила я.

– Шутишь что ли! Эста не слушала?

– Не особо, – замялась я. Реида прекрасно знала, что я не совсем равнодушна к ее брату, но всегда деликатно обходила эту тему стороной.

– Вчера вечером, – она начала торопливо рассказывать, – отца срочно вызвали на работу. Он сказал, что возник какой-то инцидент между эльфами и людьми. Мы с Эстом не особо придали этому значение, так как обычно он использовал такой предлог, чтобы отправиться к своей любовнице. Но спустя пару часов он вернулся не один. Слуги спешно начали сновать по дому и готовить гостевые спальни. Оказалось, что делегация из Арнеила, вместе в самим главнокомандующим Элонреном прибыла в столицу по поручению короля. Они остановились у нас, но я толком ничего не видела, потому что послы сразу отправились по комнатам спать, а Элонрен с отцом закрылись в кабинете и не выходили оттуда до полуночи. Эсту удалось подслушать и выяснить, что они приехали в университет. Директор должен был все подготовить и встретить их, но тот видимо решил не утруждать себя такими занятиями. Не получив приема в стенах нашего заведения, они страшно разозлились и оправились сами искать Игоно. Нашли его в кабаке, где и развернулся конфликт.

– Но зачем они приехали? – перебила я Реиду, не дав рассказать подробности встречи в питейном заведении всей достопочтимой компании.

Эльфийка наклонилась ко мне и понизила голос.

– Это большой секрет, – тут она выждала драматическую паузу, но я не сомневалась, что за ней тот час же последует продолжение. Так и случилось. – Отец рассказывал, что дела в Арнеиле идут прескверно, границы уже почти год как закрыты для свободных перемещений. Что-то нехорошее происходит и, насколько я знаю, это связано с некромантами. В королевстве сейчас как никогда нужны сильные маги, а их почти не осталось. Поэтому Владыка прислал делегацию, чтобы отобрать самых способных из нас. Раньше все эльфы учились строго в Арнеиле, никого не выпускали за границы королевства, поэтому все сильные маги сразу распознавались и отдавались на особое обучение. Но сейчас мы вольны поступать в любой университет в любом союзном государстве, многие уехали и осели в других странах. Великая война сильно истощила магические силы Арнеила. До нее, в каждом из семи правящих родов практически все рождались истинно одаренными. Однако, демоны уничтожили многих из них, а те, что остались, после подверглись активным нападениям со стороны некромантов. Естественно, от них, как от самых сильных, пытались избавиться в самом начале. Сейчас, некоторые из этих династий полностью прекратили свое существование, а оставшиеся угасают с каждым столетием. Король пытается изыскивать любые возможности.

– Я слышала легенды про магов с неограниченными способностями, – перебила я, – но ведь это просто сказки, такое невозможно магической природой, у любой силы есть предел, и зовется он резервом, – произнесла я давно заученные слова.

– Ты не права, каждая легенда имеет под собой основу. У таких одаренных способности были не то, чтобы совсем не ограничены, просто резерв их магии настолько велик, что позволяет держаться намного дольше прочих. К тому же там особая связь со стихиями, откуда они черпают дополнительную энергию, имея возможность передавать ее другим. По крайней мере, так говорят у меня на родине. Раньше, эти способности активно развивались с помощью магии друидов, да и сама их магия, судя по всему, была той же исключительной природы. Но со временем это стало забываться. Одаренных остались лишь единицы, да и друиды исчезли.

Будучи ребенком, я любила читать истории про друидов – особенных эльфов, тесно связанных с природными стихиями. Но на тот момент это были просто красивые и волшебные сказки, я, честно говоря, даже не рассматривала их как нечто, существующее в реальности. Уж настолько фантастическими были эти рассказы. Но теперь, слова подруги заставляли задуматься, а что из всего этого на деле было правдой? Реида же продолжала:

– И с каждым годом ситуация становится все хуже. Магия гаснет, хоть и медленно, но неумолимо и беспощадно. Поэтому король принял решение отобрать и призвать способных эльфов обратно в Арнеил, возобновить забытое обучение, рассчитывая таким образом найти хотя бы отголоски былой силы. Для этого он сам отправился к жрецам на Туманный остров, а Элонрена отправил на поиски. И, говорят, он отобрал уже несколько десятков и отправил их на родину. Наш университет оказался последним в его списке.

– Знаешь, это как-то нелепо. Разве никто из этих выбранных не был против? Они же живут сейчас своими жизнями, с семьями, а их заставляют вернуться на так называемую родину просто по прихоти короля?

– Это не прихоть. Не важно, где мы живем, долг каждого эльфа – повиноваться воле Владыки. Причем все делают это с радостью. Ибо только ему открыт высший замысел.

– То есть ты бы тоже с радостью вернулась обратно, если бы тебя выбрали, закрылась в глухом ските и начала прилежно учиться? – с улыбкой спросила я Реиду, зная про ее желание проводить больше времени на светских приемах, чем в учебном классе.

– Да, – задумчиво произнесла она, глядя в пустоту.

Нашу беседу бессовестно прервал гулкий удар колокола, оповещающего о начале занятий. Оглянувшись, я увидела, что аудитория, до которой мы, кстати, уже дошли, оказалась полностью заполнена. Нас не делили по расам при поступлении, поэтому мы с Реидой учились в одной группе. Студенты преимущественно были людьми, из нашей группы в двадцать с лишним человек эльфов было всего трое, парочка темных эльфов в расчет не шла, так они все же считались отдельной расой.

– Небольшой улов ждет Элонрена у нас, – рассмеялась я, посмотрев на Реиду, но лицо подруги по-прежнему было задумчивым, она смотрела куда-то вдаль, пребывая в своих думах.

В класс вошел преподаватель – низкорослый гном в развевающихся одеждах и с весьма напыщенным видом. Он преподавал боевую магию, точнее ее теоретическую часть. Два часа мы усердно скрипели перьями, конспектируя заклинания и правильность их отработки, а также окружающие условия и их влияние на конечный результат. На практике мы отрабатывали их после обеда уже в полевых условиях. Боевая магия, на мой взгляд, была наиболее перспективным направлением в нашем заведении. По крайней мере, с точки зрения полезности. Прочие специальности изучали магию по большей части в теории, или однобоко, в рамках выбранной специализации. Тут же получался наибольший охват практических навыков. Поскольку мы были на выпускном курсе, сейчас проходили уже наиболее опасные формулы, многие смертельные. Естественно на практике заклинание немного менялось, делая невозможным студентам покалечить друг друга. Но общий смысл сохранялся. Факультет практиков боевой магии Единого университета выпустил уже не одну сотню профессиональных наемников, в чьих услугах активно нуждались все государства. Для себя подобной работы я не планировала. Хотя, по правде сказать, про будущее я старалась не думать вовсе.

– Формула Огборо, или огненное кольцо, – проскрипел профессор Норох, – одно из энергетически сложных заклинаний. Оно требует постепенных вливаний силы и поддержание стабильности длительное время, причем используется параллельно с прочими магическими атаками. Он махнул рукой, и на доске проступило несколько многоступенчатых матриц заклинания.

Особенность его применения была в совмещении формулы с прочими заклинаниями, используемыми одновременно. Обычно мы проходили стандартные матрицы, лишь с небольшими корректировками. Сейчас же порядок использования для разных атак был свой. Только мы успели перерисовать все комбинации и отметить для себя особенности работы с ними, раздался спасительный звон, оповещавший об окончании занятия. Ученики похватали сумки и конспекты и постарались удалиться из аудитории с завидной прытью в тот момент, когда профессор произнес: «А куда вы собственно собрались?».

Обычно студентов никто не останавливал в стремлении побыстрее убраться после занятия, в том числе и профессор Норох.

– У нас сегодня два занятия, директор решил, что нынче для вас важнее боевая магия, нежели бытовые заклинания. Нужно успеть подготовиться к поединкам.

Ученики возбужденно загалдели. Я посмотрела на подругу, но она не казалась особо удивленной, чего нельзя было сказать о других.

– Мы не ослышались? Поединки? Разве они не запрещены? – произнес кто-то с задних рядов. Остальные возмущенно поддакивали. Со всех сторон доносились обрывки фраз «неприемлемо», «это же опасно», «я не хочу участвовать в этих смертельных играх…».

По университету среди многочисленных легенд ходила и история о поединках. В бытность они были широко распространены в некоторых высших магических учреждениях, в том числе и в нашем. Это было своего рода импровизированное сражение между магами, с помощью которого раньше проводились экзамены. То была жестокая традиция, так как подчас, говорили, что поединок заканчивался смертью одного из участников. И естественно обычай долго не просуществовал, все действо быстро прикрыли. Хотя, вроде, пару десятков лет он все же продержался. До тех самых пор, пока один особо одаренный студент не открыл случайным образом портал и не отправил в него своего оппонента, судей и половину зрителей. Особую проблему составил тот факт, что пункта назначения данного портала никто не знал, включая и самого студента, произнесшего заклинание. Говорят, тех пропавших безрезультатно искали несколько месяцев, ровно до того момента пока они сами удивительным образом не материализовались посреди городской площади. Причем в таком потрепанном виде, что сомнений не вызывало, это было не самое лучшее путешествие в их жизни. Никто из них так и не признался, куда вел портал. По правде, они потом вообще не смогли произнести ни слова до конца жизни.

– Мне кажется, что вы чересчур правдиво относитесь к легендам, – с улыбкой произнес Норох, – Поединок – это способ для каждого ученика продемонстрировать свои таланты и умения, причем сделать это в импровизированной боевой атмосфере. Используются все те же заклинания, которые вы отрабатываете на практических занятиях, то есть ничего особо опасного и смертельного. Неужели вы думаете, что руководство университета допустило бы чью-то смерть на экзамене?

Ученики явно отнеслись к словам профессора с большим скептицизмом. И приглушенно делились своими сомнениями друг с другом.

– Почему же их тогда запретили? – неожиданно спросила я. Неожиданно в первую очередь для себя, остальных, видимо, тоже мучил этот вопрос.

– Поединок заменял ежегодный экзамен на старших курсах. Поскольку победитель практически всегда был один, второй ученик автоматически считался проигравшим и отсеивался. Соответственно за несколько лет университет терял значительную часть своих учеников. Так в городе расплодилось множество магов-недоучек, которые были довольно опасны. Поэтому от этой традиции пришлось отказаться.

«Наверное, больше всех грустил ректор, который просто не мог смотреть на то, как его денежки ежегодно утекают из рук», – подумалось мне.

Ну, так вот, теперь давайте перейдем к делу, – произнес Норох, – завтра начнутся поединки и, похоже, кроме меня некому ввести вас в курс дела, да и времени у вас на подготовку очень мало.

– Так почему же теперь их решили снова ввести? – очередной вопрос перебил речь профессора, – и до экзаменов вроде далеко еще?

– В наш университет прибыли гости, ректор хочет оказать им честь.

– И заработать денежки, – прошептала Реида, склонившись ко мне. Я удивленно посмотрела на подругу, – Потом расскажу, – произнесла она.

– К тому же, – Норох продолжал говорить, явно купаясь в чувствах своей важности и значимости, – никто вас не будет отсеивать. Победители автоматически получат зачеты по всем весенним экзаменам, все прочие же будут сдавать их в общем порядке.

Вздох облегчения прокатился по аудитории. Выглядело это на редкость заманчиво, по крайней мере, половина из нас явно войдет в число счастливчиков. Каждый надеялся, что именно он окажется в их числе. Весенняя сессия была безжалостной, хотя бы по той простой причине, что экзаменов там значилось около десятка. А чтобы сдать каждый, одних знаний недостаточно, взяточничество цвело буйным цветом.

– Вас разделят на пары в случайном порядке. Скорее всего, напарником окажется кто-то из группы, но может попасть ученик и из младшего курса. Прочие факультеты в поединках не участвуют, потому что основные заклинания вы будете использовать из курса боевой магии. Естественно с поправками на невозможность нанесения смертельного урона, – он сурово обвел всех взглядом, словно мы только и думали, как поскорее друг друга поубивать. Хотя темные эльфы сидели с таким видом, словно прикидывали в уме, что им обойдется дешевле, смухлевать и выйти победителями, или же раскошелиться на сессии.

– Утром в общем зале будут висеть результаты жеребьевки и порядок участия. Начало поединков в 10 часов, к этому времени всем собраться и ждать в раздевалках у полигона. Одежда – как на практические занятия, только приведите ее в порядок, – Норох с осуждением посмотрел в мою сторону, и я инстинктивно попыталась разгладить складки на платье.

– Помните, что вы должны делать ставку на зрелищность, мы же стараемся для гостей. Поединок будет продолжаться до полного истощения магического резерва одного из участников. К сожалению, сейчас в университете перестали проверять резерв учеников, и при жеребьевке учесть этот фактор не получится. Поэтому не оставляем для себя никаких поблажек, выкладываемся полностью. Все ясно? Есть вопросы?

Вопросов на удивление не нашлось, наверное, все пытались осмыслить новую информацию, на которую было столь богато нынешнее утро.

– Ну, раз вопросов нет, вернемся к формулам, – подытожил профессор и повернулся к доске, на которой тот час же возникли новые руны, – «Гнев небес» – очень зрелищное заклинание…

По прошествии следующих двух часов студенты покидали аудиторию в каком-то торжественно угрюмом настроении. Конечно, получить зачеты по экзаменационным предметам хотели все, но вот перспектива участвовать в каком-то непонятном балагане все же не радовала. К тому же ученики понимали, что проигравшим экзамены явно обойдутся в два раза дороже, чем в прошлом году, ибо взятки делились пропорционально количеству сдающих студентов.

Часть учеников, покинув аудиторию, отправились на обед, часть просто разбрелась. До начала практических занятий оставался всего час, но Реида сказала, что у нее какое-то срочное дело дома и быстро убежала, поэтому я направлялась в столовую в гордом одиночестве. Что-то определенно происходило, я это чувствовала. Понятно, что все представление разыгрывалось из-за этого Элонрена и прочих эльфийских послов. Но чего перед ними так стараться? Ну, пришли бы, отобрали по-тихому, кого им там нужно, и отправлялись восвояси. Или провели бы свои поединки между эльфами, зачем в это всех втягивать? Хотя, справедливо рассудила я, эльфов во всем университете едва ли с десяток, поэтому странно было бы оценивать их силы таким способом. Да и вообще, эта история про особые способности эльфов была столь далека от меня, что и тратить время на подобные думы не хотелось. Единственное, что начало беспокоить всерьез, так это то, что практические занятия, скорее всего, растянутся сегодня надолго, а мне нужно успеть в город, выполнить заказы. Я уже подумывала отправиться туда вместо обеда, но соблазнительные запахи из столовой мигом изменили мое решение.

И неудивительно, ведь сегодняшний обед грозился стать самым роскошным в истории Единого университета. Столы ломились от снеди, несколько видов мяса, запеченная рыба, свежие булочки и даже фрукты. Обычно нас кормили чем-то отдаленно напоминавшим суп, в котором неизменно плавала жухлая капуста, причем было без разницы какой суп нынче в меню, капуста была всегда. Поэтому, когда была возможность, мы старались выбраться на обед в город, хоть это и было дороже, зато можно было не опасаться за свои желудки.

Сегодняшний же обед – нечто из ряда вон. Естественно причиной этому событию послужила все та же эльфийская делегация, которая в данный момент восседала за отдельным столом в нише. Это пространство, кстати, раньше как раз было тем кабинетом, в котором трапезничала делегация светил науки, не сумевших попасть в общую столовую. Чтобы подобных курьезов больше не возникало, решено было соединить тот зал с общим, сделав, таким образом, своеобразную нишу. Но эльфов, видимо, мало интересовали подобные исторические факты, они сидели за столом с мрачным видом, практически не прикасаясь к пище и что-то обсуждая. Центральное место за их столом пустовало, по-видимому, Элонрен решил отобедать в другой обстановке. Хотя, как по мне, так зря, ибо обед и вправду был роскошный. Причем изысканных блюд на столе гостей было в несколько раз больше, чем на ученических.

Прознав про необычайную щедрость сегодняшнего меню, в зал начали стекаться толпы голодных студентов. Началась толчея, некоторые ученики хотели вынести часть провианта и пополнить, таким образом, свои запасы съестного, но завхоз на входе активно препятствовал этому. Быстро отведав всего, что в меня успело влезть, я решила не задерживаться и направилась к полигону для практических занятий. Попутно раздумывая, как все же успеть в город до закрытия университетских врат. По идее их закрывали вместе с последним ударом колокола, обозначающим начало отбоя, и накладывали несколько сложных заклинаний, которые никак не подавались снятию. Конечно, потом можно было за умеренное и не очень количество спиртного договориться со сторожем, который для таких целей дежурил у боковой калитки. Но возникала проблема, ибо чем больше было припозднившихся студентов, тем быстрее наш доблестный охранник отправлялся в мир алкогольных грез. Откуда добудиться его было просто нереально. Прикидывая все варианты, я решила все же рискнуть, подводить заказчиков не хотелось. Да и к тому же прогулки в город были для меня словно глотком свежего воздуха, казалось, там даже думалось легче.

Дойдя до раздевалки, я обнаружила там скучающую Реиду.

– Что-то ты быстро, – заметила я.

– Хотела поговорить с отцом, но он ушел.

Я промолчала, ожидая продолжения, но эльфийка молчала и рассеяно теребила волосы. Если она не намерена делиться чем-то, то выпытывать бессмысленно, поэтому я перевела тему.

– Кстати, что ты имела ввиду, про заработать денежки? – она удивленно посмотрела, – Ну тогда, в аудитории у Нороха.

– Ааа, ты что, в городе уже с самого утра висят афиши будущего представления. Наш ректор решил продавать билеты на поединки горожанам. Так сказать, совместить приятное с полезным. Цены причем довольно немаленькие. Хочет компенсировать, наверное, все свои непредвиденные траты.

– Но почему он так носится с этими послами? Один обед сегодня чего стоил, причем делегация явно не испытывала особого наслаждения от присутствия на нем.

В глазах Реиды зажегся огонек азарта, который неизменно возникал перед хорошей сплетней.

– Чуть не возник государственный конфликт, вот Игоно и пытается его замять всеми силами. По идее послы должны были прибыть в университет и остановиться здесь буквально на день. Посмотреть заранее подготовленные администрацией характеристики потенциальных кандидатов, некоторых проверить лично и отправиться домой с отобранными учениками. У нас же их мало того, что не встретили, так еще и не смогли вообще точно сказать, сколько эльфов обучается, каков их уровень и способности владения магией. Элонрен был в ярости, требовал немедленного закрытия университета, так, что самому императору пришлось вмешаться. Он принес официальные извинения, что-то пообещал, и эльфы немного успокоились.

– А поединки как раз будут проходить для того, чтобы они все же оценили ваши способности, так сказать на практике? – продолжила я мысль.

– Наверное, хотя говорят, что король отправил именно Элонрена, потому что он способен чувствовать магию как никто другой. В общем-то, эта особенность как раз способствовала его довольно раннему назначению на пост главнокомандующего. Только чувствуя потоки чужой силы, можно удачно выстроить защиту или организовать наступление. И сейчас ему явно не нужен весь этот фарс, – глаза Реиды опять подернулись мечтательной дымкой и меня осенило.

– Да ты влюбилась, подруга! – воскликнула я. В раздевалке по-прежнему никого не было кроме нас, но эльфийка быстро оглянулась по сторонам, и я поняла, что права в своих догадках.

– Элонрен – просто идеал, – возбужденно прошептала она.

– Идеальный мужчина? Правда? Это что-то новенькое, – Реида довольно скептически относилась к любого рода ухаживаниям со стороны наших сокурсников, а их, надо признать, было немало. Неужели это тот единственный вариант, которого так долго ждала подруга.

– Не смейся, если бы его увидела, то все бы поняла. Он красив, умен.

Я ждала продолжения, но его не было. Реида мечтательно закрыла глаза, явно пребывая в мире собственных грез.

– И? – я не выдержала. – Ну, красив, понятно, все эльфы красивы.

Передо мной отчетливо всплыло лицо Эста, отчего невольный румянец проступил на щеках.

– Ум тоже не так уж и редок. Точнее не настолько, чтобы только один мужчина отвечал этим двум качествам.

– Переодевайся, скоро занятия начнутся, – мечтательно протянула эльфийка, – когда ты его увидишь, то сама все поймешь.

Здесь явно что-то было нечисто, Реида хоть и не обладала большой страстью к учебе, глупой совсем не была. А сейчас рассуждала как одна из этих недалеких подружек Эста. Уж не приворожил же ее Элонрен в самом деле? Теперь мне даже стало любопытно, что из себя представляет этот идеальный мужчина.

Глава 4

Переодевание к тренировке не заняло много времени, быстро скинув шерстяную юбку, я осталась в коричневых брюках из тонкой замши и белой рубашке. Поскольку занятия проходили на открытых полигонах, одежда по сезону была неподходящей. Однако в таких случаях над тренировочными площадками устанавливались специальные куполы, защищающие от капризов погоды и поддерживающие температуру на достаточном уровне.

Вместе с ударом колокола мы вышли из раздевалки, но после сегодняшнего обеда ученики явно не очень спешили. На площадке был только Эст.

– Рина, Рина, надеюсь, ты скучала так же безумно, как и я? – он направился в нашу сторону, широко разведя руки, словно для объятий, – Сколько дней прошло? Два? Три?

– Час вообще-то, но если бы ты мог оторваться от своей новой подружки, то не упустил бы из внимания тот факт, что мы по-прежнему учимся в одной группе, – я ловко увернулась от его рук и прошла к трибунам.

Раздался вздох разочарования. Это была его обычная манера общения. Эст сознательно или неосознанно флиртовал со всеми девушками. Именно поэтому подружки у него менялись с завидной регулярностью, редко с кем он встречался дольше месяца. Я же не относила себя к достойным кандидаткам на его сердце, стать подружкой «на одну ночь» не хотелось, а других перспектив мне явно не светило. Внешность у меня было мало примечательная, средний рост, средний вес, тусклые русые волосы, какие-то непонятные сероватые глаза. В общем, если нужно было описать человека, которого легче всего не заметить в толпе, это была бы я. Да и сейчас Эст видел меня лишь потому, что я была с его сестрой. Хотя даже если бы он и польстился, возможно, на какие-то внутренние качества моей личности, такой союз явно не одобрила бы его семья, браки между эльфами и людьми были нераспространенны. Что-то меня далеко занесло сегодня в своих фантазиях, я попыталась выбросить из головы нелепую картинку, изображающую момент нашего бракосочетания, естественно тайного, в какой-то запущенной церквушке, через полуразбитое витражное окно которой виднеется разгневанное лицо его отца аккурат на месте головы какой-то благочестивой девы.

Пока я боролась с разбушевавшейся фантазией, полигон успел заполниться студентами. Многие степенно развалились на скамейках, наслаждаясь сытым послеобеденным состоянием.

– Долго валяться собираетесь? – прогремел голос нашего учителя.

Все вздрогнули и заметили, что профессор Ригаст, хотя профессором его назвать язык ни у кого не поворачивался, уже давно стоит посреди площадки. На вид нашему преподавателю по практической части боевой магии было около сорока лет, он предпочитал свободный стиль одежды, свободный в том плане, что предполагал необремененность лишними предметами гардероба. В частности сейчас на Ригасте красовался короткий кожаный жакет без рукавов, открывающий на всеобщее обозрение хорошо натренированную верхнюю часть туловища. Очертания нижней части тоже отлично угадывались под плотно облегающими брюками. Волосы, точнее их часть, за исключением начисто выбритых висков, как всегда были убраны в высокий хвост. Лицо же покрывала неизменная трехдневная щетина. В общем, вид у нашего преподавателя был как у типичного наемника, промышляющего разбойным промыслом на темных закоулках города.

– Первые полчаса отрабатываем заклинания, которые вы зубрили все утро с этим коротышкой, потом разделю вас на пары, и будете готовиться к поединку. Все ясно? – и не дожидаясь ответа, он направился к трибунам, где тут же вальяжно развалился, проявив к процессу обучения не больше внимания, чем сытый кот к рыбным объедкам.

Практическое исполнение любого заклинания заключалось в первую очередь в ментальном формировании его матрицы, в качестве переменных которой обычно выступали значения силы воздействия, направления и радиуса, скорректированные на окружающие погодные условия и возможность отражения или блокировки. Но поскольку тренировались мы на неподвижных манекенах, половина этих величин сразу выставлялась постоянными. Поэтому основная задача состояла как раз в зубрежке этих самых матриц и быстрой реакции на окружающую обстановку. Последнее к сожалению на тренировках мы не отрабатывали, так как обстановка никогда не менялась.

После того, как матрица была готова, маг заполнял ее своей энергией, произносил формулу заклинания и отправлял в работу. Если сделано все правильно, можно было с чистой совестью наблюдать плоды своих трудов. Если же где-то возникала ошибка, то результат мог быть совсем непредсказуем. Ошибка в расчетах при заполнении могла привести лишь к бездействию заклинания, неправильность же начертания самой матрицы или оговорка в словах могли породить что-то вообще из ряда вон. Так однажды на первом курсе, что-то намудрив со структурой, вместо простенького магического удара, который должен был лишь сбить противника с ног, получилось отрастить манекену несколько пар довольно худосочных зеленых щупальцев. На которых он, тем не менее, около часу старательно убегал от всех преследующих его студентов и Ригаста. После того случая, я стала более ответственно подходить к запоминанию формул.

Поэтому сейчас я без труда воспроизвела в голове матрицу заклинания, визуально начертила ее в пространстве перед собой и, наполнив ее значениями, влила строго отмеренную дозу силы. Выдохнув слова, я усилием воли отправила ее вперед и мой «противник» затерялся в круге ярких языков пламени. Впрочем, долго радоваться не пришлось, так как огонь моментально погас. Запоздало я вспомнила, что формула требует постоянной подпитки. Повторив все действия еще раз, я выпустила матрицу, не разрывая между тем с ней контакт и продолжая вливать энергию. Сейчас все вышло как надо, огонь ровным мерцанием окольцовывал моего потенциального врага.

У остальных учеников дела шли с переменным успехом, Эст, как я успела заметить, тоже благополучно справился с заданием и о чем-то оживленно беседовал со своей новоиспеченной подружкой. Пламя эльфа в отличие от моего было нестабильным, то усиливаясь и взвихряясь ввысь, то опадая до земли, оно явно выдавало эмоциональное состояние мага, увлеченного разговором. Хотя у собеседницы парня заклинание не выходило совсем, этот факт ее не сильно заботил. Девушка с обожанием смотрела на своего кавалера и периодически хихикала. Другие ученики, впрочем, тоже после нескольких удачных или не очень попыток использования заклинания, предпочли занятиям беседу с друзьями.

– Вы работать то собираетесь или хотите до ночи проторчать на тренировках? – громкий рассерженный крик Ригаста пронесся над полигоном. Пока все не отработаете, никто никуда не уйдет.

Глава 5

В плотных вечерних сумерках я неторопливо брела по залитым ярким оранжевым светом улицам Рагриса. Тренировки продлились в два раза дольше обычного, поэтому после окончания занятий пришлось сразу покинуть университет и отправиться в город, лишь на несколько минут забежав в комнату, чтобы переодеться. Я подумала, что если промочу тренировочную форму, до утра она явно высохнуть не успеет. А красоваться перед всей школой и кучей зрителей в мятой и сырой одежде – удовольствие так себе. Лишенное дополнительного теплого слоя, тело начало зябнуть, но спешить особо не хотелось. На исполнение самих заклинаний ушло немного времени, куда дольше пришлось добираться между заказчиками. Поэтому к закрытию университетских врат я и так уже безнадежно опоздала. Про завтрашние испытания думать не хотелось. Все, что мы проходили, теоретически должно отложиться где-то в памяти, и я надеялась, что оно всплывет оттуда само при необходимости. Некоторые студенты остались и дальше тренироваться на полигоне, в надежде одержать завтра победу. Я же больше полагалась на волю случая, что толку вновь прогонять все заклинания, если, к примеру, противник будет априори сильнее и выносливее. Одна ночь явно не добавит особых умений. К тому же Ригаст сказал, что на поединках обязательно будут отвлекающие факторы, к которым уж точно не подготовишься заранее. Поэтому я выбросила все учебные мысли из головы и просто наслаждалась прогулкой.

Людей на улицах в этот поздний час было мало, все предпочитали уютное домашнее тепло стылому ветру и холоду непогоды. Хотя к вечеру немного потеплело, и в воздухе медленно закружились пушистые снежинки. Город стал похож на макет в маленьком хрустальном шаре. И, кажется, достаточно лишь чуть встряхнуть сферу, чтобы взметнуть ворох крохотных снежинок-блесток. Красота завораживала, и на короткий миг я представила, что не бесцельно бреду по улицам, что там, далеко, за искрящимися переливами, есть дом, есть люди, которые меня ждут. Перед глазами сразу встал Арон. Где он сейчас? Вести от него поступали крайне редко, и я подумала, что все это несправедливо. Он всегда мелькал где-то поблизости, на окраине жизни, не приближаясь, но и не отпуская. Заставляя следовать выбранным им путем, он, по сути, лишал меня хоть какого-то выбора. А собственно почему? И внезапно вечная апатия начала перерастать в гнев. Всю свою жизнь я провела как во сне, подчиняясь его воле. Да, Арон оплачивал содержание и обучение во всех учебных заведениях. Но хотела ли я этого? Каждый день проходил, словно в скорлупе, в изоляции, за тонкими стенками которой и текла настоящая жизнь. Сейчас я видела в каждом окне, мимо которого проходила, лица людей. Одни смеялись и веселились, другие грустили, но все они жили, жили своими судьбами. Терпели свои невзгоды, радовались своим успехам, у меня же не было ничего своего. Лишь постоянное и бессмысленное обучение. Арон отправлял меня в богом забытые места, как маленький ребенок, запихивающий в сундук старую надоевшую игрушку. Я не хотела так существовать, постоянно быть обязанной за эту псевдо заботу. Появилось нестерпимое желание сбежать, уйти как можно дальше от всего, от университета, напрочь погрязнущего в алчности руководства, от этого города, от Арона и от себя. Внутри разрастался яркий цветок гнева и отчаяния. Да, я была лишь обычным человеком, сиротой, без дома и семьи, но ведь ничто не мешает обрести все это. Я могла бы сбежать еще до поступления в университет, выбрать любой город, маги (даже без университетского диплома) были востребованы везде. Не быть никому обязанной за свое существование и начать просто жить. Сейчас я не понимала, почему не сделала этого раньше. Решимость бурлила, внутри, словно возрождалась и крепла какая-то давно забытая часть меня. Внезапно запястье обожгло огнем. Неожиданная боль притупила все прочие чувства. Сквозь слезы, тот час брызнувшие из глаз, я посмотрела на руку. Браслет, который мне отдал Арон в день нашей первой встречи, раскалился, и тускло мерцал зловещим красноватым сиянием. Попытки его стянуть, порвать, открыть, оказались безуспешными. Повинуясь бессознательному инстинкту, я рухнула в сугроб, погружая в спасительную прохладу обожженные руки. Облегчение было мимолетным, боль не исчезла, хотя жечь стало меньше. Не знаю, сколько времени прошло, но постепенно металл остыл. И взглянув на руки, я обнаружила, что браслет уже потемнел. Лишь ярко-красная полоса ожога на запястье и волдыри на пальцах, говорили о том, что все это мне не привиделось. Что произошло, я не знала, украшение было с виду вполне обычным, никакой магии от него не чувствовалось. К тому же артефакты обычно создают замысловатыми, с изящным плетением, гравировкой и обилием драгоценных камней, которые, кстати, являются довольно сильными магическими накопителями. Тут же была довольно заурядная безделушка – тонкая полоска металла, без изысков. Разве что снять ее было невозможно, застежка была настолько тщательно замаскирована, что мне еще ни разу не удавалось ее найти. Хотя, может это и вправду какой-то амулет, и, по всей видимости, нестабильный. Надо будет завтра заглянуть в лавку артефактора.

Поднявшись с замерзшей земли и отряхнув с платья комья налипшего снега, я с удивлением осознала, что прогулка заняла намного больше времени, чем казалось. В небе ярко сияли звезды, снегопад кончился, окна во многих домах потемнели и закрылись ставнями. Нужно было попробовать попасть в университет, но ноги понесли в противоположенном направлении. Реида частенько звала остаться у нее ночевать, когда я допоздна задерживалась в городе. Правда, по большей части приходилось отказываться, не желая злоупотреблять гостеприимством. К тому же, я справедливо полагала, что ее отец не очень жалует нашу дружбу. Но сейчас навалилась такая усталость и опустошение, что сил и желания добираться до университета и торчать под воротами, за которые, кстати, можно и не попасть, совсем не было. К тому же Реида неплохо разбиралась в разного рода магических предметах. Будучи большой ценительницей камней, украшений и драгоценностей, она знала про все возможности их использования в магическом ремесле. Быть может, она слышала что-то про непредвиденные сбои в их работе. Перспектива быть сожженной внезапно взбесившимся браслетом, меня не прельщала. С этими мыслями я незаметно преодолела частые петляния узких улочек и вышла к центру города. Здесь располагались дома самых состоятельных жителей. Каждый особняк выглядел произведением искусства и явно демонстрировал высокий достаток владельцев. Огни в этом районе не гасли ночи напролет.

Коттедж семейства Аошид возвышался над всеми прочими строениями в округе монументальной мощью трех этажей, при обычном одно-, реже, двухэтажном исполнении домов. Все окна радостно светились ярким светом, пропуская на улицу слабые отголоски звучащей музыки и веселья, я вспомнила, что у них и без меня хватало гостей, и уже хотела повернуть обратно, когда услышала насмешливый голос с затемненного крыльца.

– Неужто ты пришла ко мне попрощаться, но испугалась своих чувств и решила сбежать? А Рина? – фигура Эста плавно отделилась от мрака и направилась в мою сторону.

Да, это была еще одна причина, по которой мне не очень хотелось бывать в гостях у подруги. Я старалась всячески избегать ее брата, и если в университете мне это удавалось, то здесь это было попросту невозможным.

– Эй, да ты же вся дрожишь, – его тон вроде как стал серьезным, пропала вся наигранность, – пойдем в дом, – он протянул руку.

До этого момента я сама не понимала, как сильно замерзла. Поднявшийся ветер нещадно вздувал полы мехового плаща, проникая своими замороженными пальцами под платье, изрядно намокшее после моего сидения в снегу. Хотя, это волновало меня в меньшей степени, потому что сейчас Эст казался привлекательным как никогда. Я инстинктивно направилась в его сторону, зачарованно наблюдая, как бронзовые волосы юноши, подсвеченные сзади огнями из окон, развевает ветер. Глаза казались двумя затягивающими бездонными антрацитовыми глубинами. А может зря я так долго скрывала свои чувства, может, стоило давно уже рассказать, что он мне не безразличен? Но вместо этого признания, в миг, когда я вложила свою ладонь в его руку, и позволила увлечь меня в дом, с губ сорвался лишь один вопрос: «Где Реида?».

– Она наверху, собирает вещи, я провожу, – голос Эста казался бесстрастным. Его рука по-прежнему сжимала мою, настойчиво увлекая вглубь дома.

– Вы опять уезжаете? – Реида с братом довольно часто посещали различные мероприятия и семейные приемы в Арнеиле, где собственно и проживали их многочисленные родственники и друзья. Однако они не так давно вернулись из такой поездки.

–Да. Она сама потом расскажет.

Одурманенное состояние пропало столь же внезапно, как и возникло. Я поняла, что эльф не шутит, и Реида действительно завтра уедет. Причем интуиция мне подсказывала, что увижу я ее потом нескоро. Лишиться сейчас единственной подруги было бы ударом. Нужно поговорить с ней и выяснить все подробности. Я ускорила шаг, но внезапно поняла, что Эст завел меня в незнакомую часть дома. И хотя коридор казался таким же, как и везде, богато и изящно украшенный лепниной и позолотой, а пол застилали неизменные толстые ковры с замысловатым рисунком, создавалось ощущение какой-то заброшенности. В жилой части дома было много зелени. Настоящие деревья, кустарники и цветы дополняли интерьеры, практически сливаясь с ними. В гостевой зоне, которой пользовались довольно редко, этого не было.

– Зачем ты привел меня сюда? – удивленно спросила я Эста, – Здесь же нет твоей сестры.

Последняя фраза задумывалась как вопрос, но прозвучала как утверждение.

– Рина, хватит, и ты и я прекрасно знаем, что это все лишь предлог, – Эст резко развернулся, и я практически уткнулась носом ему в грудь. – Мы же взрослые люди. Или думаешь, я не замечаю твоих взглядов. Не обязательно придумывать поводы, чтобы увидеть меня, – Он приподнял рукой мое лицо и заглянул в глаза.

– Что? – кровь моментально прилила к щекам, – Какие поводы? – возмутилась я, начиная раздражаться.

– Прикрываться сестрой, чтобы провести время со мной. Ай-ай-ай, Рина, ты же взрослая девочка, – Эст наклонился, и я ощутила на своем лице его дыхание, отдающее алкоголем. – Я же вижу, чего ты хочешь, так почему бы мне не дать тебе этого хотя бы этим вечером?

Таким Эста я не видела никогда. И признаться, в этот момент симпатия к нему резко пропала. На короткое мгновение я ощутила себя в липкой паутине страха, который своими скользкими щупальцами начал сковывать все тело. Однако то была лишь секунда, в следующий миг негодование и гнев накатили жаркой волной.

– Я никогда не искала встреч с тобой, – попытавшись вырваться из железной хватки, я оказалась лишь теснее прижата к эльфу, – напротив, старалась избегать, как могла.

– Да какая разница, – перебил он, – я же нравлюсь тебе, – эти слова Эст нашептывал мне уже на ухо, – не бойся своих желаний, кроме нас здесь никого нет, никто не помешает.

Его голос стал хриплым и сбивчивым. И в этот момент я утвердилась, что все грезы, касательно Эста были детскими и глупыми. Лишь краткая влюбленность, закончившаяся миг назад. Я чувствовала себя униженной, но, тем не менее, смогла четко и уверенно произнести, – Теперь уже нет. Ты жалок! Отпусти!

На мгновение он замер, но этого хватило, чтобы вырваться из его объятий. Я развернулась и хотела уйти, но руки Эста в последний момент сомкнулись у меня на талии, и резко дернули назад. Я потеряла равновесие, но в следующий миг уже оказалась прижатой к стене.

– Завтра я уеду, так давай оставим друг о друге только приятные воспоминания, – его руки блуждали по моему телу, пытались проникнуть под платье. Казалось, он даже не замечал отчаянных попыток вырваться и оттолкнуть, и лишь сильнее сжал перехваченные запястья у меня над головой.

– Отпусти, – я попыталась увернуться, но Эст, увидев это, крепко схватил за подбородок. Поцелуй был грубым и настойчивым. Прикусив губу, он не рассчитал силу, и я ощутила, как по подбородку потекла теплая струйка, рот наполнился металлическим привкусом. Тотчас же внутри поднялась волна злости, она словно змея начала разматывать свои кольца. И вновь, второй раз за этот вечер, запястье обожгло огнем. Я закричала, но эльф не спешил останавливаться, напротив, он словно испытывал какое-то извращенное удовольствие от этого. Его руки уже расправились с завязками на лифе платья и бесстыдно шарили под ним.

– Твоих криков никто не услышит, но можешь продолжать, мне нравится притворное сопротивление, – и он снова припал к моим губам, терзая их и размазывая кровь.

Руку пониже локтя я уже практически не чувствовала, она была одним сплошным сгустком боли. В голове внезапно возникли картинки из сна, огонь, стекающий по улицам и сметающий все на своем пути. Вопли умирающих звучали в ушах, и поэтому я не сразу поняла, что властный голос, о чем-то вопрошающий, относится не к миру грез, а к реальности.

– Я спрашиваю, что здесь происходит! Эстиаль?! – Эст, кажется, тоже не сразу сообразил, что в коридоре появился кто-то третий, потому что до сих пор прижимал меня к стене своим телом. Однако, оглянувшись на незнакомца, он сразу словно протрезвел и пришел в себя, разжав хватку и отойдя в сторону.

Потеряв опору, я пошатнулась, но удержалась от падения, привалившись всем телом к стене и медленно оседая по ней. Рука пульсировала болью, но боль была тупая, тянущая, и совсем не заглушающая ощущение стыда и беспомощности от всего происходящего минутой ранее.

– Вряд ли мои отношения с девушками касаются Вас, – произнес он уверенно, но с легкой дрожью в голосе, – я в своем доме, и делаю, что пожелаю.

Воцарилось длительное молчание, казалось, воздух потрескивает от все нарастающего невидимого напряжения. Но иллюзия пропала, прервавшись лишь одним кратким возгласом.

–Вон! – В слово была вплетена магия, не иначе. Эст без малейших колебаний рванул прочь по затемненному коридору, даже не обернувшись и не вспомнив обо мне.

И в этот момент я увидела своего спасителя. Это был молодой эльф с удивительными золотыми волосами, рассыпавшимися по плечам, словно водопад из расплавленного металла, стекающий почти до поясницы. На голове царственно покоился венец с крупными рубинами, мерцающими в отсветах настенных ламп каплями крови. Крепкое тело, тело воина, было затянуто в черный камзол, расшитый позолотой. На широких плечах лежала небрежно накинутая ярко-алая мантия, все с тем же золотистым орнаментом. То было торжественное облачение. Явно празднество, устроенное в доме, носило официальный характер. Но судя по звукам льющейся музыки, незнакомец покинул его в самый разгар. Надо признать, его облик впечатлял. Спокойное осознание своей мощи и величия читалось в его холодных сапфировых глазах.

Эльф неподвижно застыл посреди коридора, от его фигуры веяло силой, казалось, магия пропитала даже воздух. Завороженная зрелищем, на миг я забыла, где и в каком виде нахожусь. Но взгляд, наполненный смесью жалости, удивления и словно бы презрения, моментально привел в чувства. Инстинктивно я попыталась стянуть платье у ворота, но ткань была порвана слишком сильно и дрожащие пальцы никак не могли справиться. Я представила, как выгляжу в глазах спасителя. Насквозь промокшее, задранное и порванное платье, спутавшиеся волосы и кровь из прокушенной губы, явно не добавляли баллов при первом знакомстве. Хотя, судя по всему, продолжать наше знакомство, он, вроде как, и не собирался, стоя все в той же позе на расстоянии нескольких шагов. Я попыталась подняться, опершись о стену, но поздно вспомнила, что обожженная рука сейчас плохой помощник. Поэтому, шипя от боли, снова неловко съехала на пол. Эльф же, словно выйдя из ступора, моментально перетек в движение и буквально за секунду оказался рядом. Рывком, снимая свой плащ и накидывая мне на плечи, он не переставал буравить меня все тем же удивленным взглядом.

– Сспасибо, – выдавила я из себя, поражаясь скорости его реакции. Я уже была готова начать бубнить невнятные благодарственные речи, когда незнакомец опередил меня резким вопросом.

– Кто ты? – это было сказано с такой неприкрытой ненавистью, что мне стало страшно. Инстинктивно я отшатнулась от него, но эльф незримым движением перехватил запястье поврежденной руки и приблизил к своему лицу, явно изучая.

– Я задал вопрос, кто ты и что делаешь в этом доме? – Его магия оплетала, я чувствовала ее всем телом. – Говори!

Чаша терпения переполнилась. Все только и делали, что вертели мной как куклой. Слишком много событий произошло за один вечер, поэтому задвинув страх куда-то вглубь, я ответила столь же резко.

– Я Рина, и я человек, если вы об этом, – хотя принадлежность к расе явно не вызывала сомнений, незнакомец заглянув в мое лицо, несколько смягчил свой взгляд. Не знаю, зачем я вообще это сказала. Внезапно накатило вязкое ощущение собственной глупости и наивности, захотелось провалиться под землю. Но чем больше это настроение меня охватывало, тем постепенно остывал браслет, практически переставая жечь. Удивительно, что я вообще до сих пор могла что-то ощущать на месте этого ужасного ожога.

– Откуда у тебя это? – Словно прочитав мои мысли, он кивнул на браслет, попутно продолжая ощупывать руку.

– Подарок, – я поражалась тому, как четко и уверенно звучал мой голос, не реагируя даже на болезненные прикосновения. – Насколько понимаю, это какой-то нестабильный артефакт? – Незнакомец вел себя довольно уверенно и со знанием дела, отчего я и решилась на такой вопрос. Судя по всему, он разбирается в таких вещах, раз сумел почувствовать исходящую от предмета магию.

Эльф прошептал несколько неразборчивых слов заклинания, но ничего не произошло

– Занятный подарочек, – произнес он язвительно и скорее для себя, полностью игнорируя заданный вопрос и продолжая изучать украшение.

Несколько минут тишину нарушало только мое сбивчивое дыхание, все-таки слишком много случилось событий для одного дня. Вспомнив, в каком состоянии сейчас пребывала моя одежда, я лишь повыше натянула предложенный незнакомцем плащ, пытаясь удержать тяжелую соскальзывающую ткань. Видимо, этот жест не укрылся от собеседника.

– Как бы это не расстраивало вас, но сомнительные прелести интересуют меня сейчас в самую последнюю очередь.

Слова обжигали чуть ли не сильнее взбесившегося артефакта. Магия всегда находилась довольно близко к эмоциям, но до сегодняшнего дня они пребывали в спокойствии по большей части. Сейчас же сила, словно пружина, стала подниматься и растягиваться. Более скомпрометированную ситуацию и представить было сложно. Большинство женщин людской расы отчего-то считали любовные связи с эльфами как нечто удивительное и престижное. Многие не пожалели бы отдать последнее, чтобы оказаться на моем месте несколькими минутами раньше. Они бы уж точно не упустили своего шанса и отлично провели время с Эстом. Раньше, я, может быть, думала также, но реальность быстро выветрила из головы все романтические бредни. И вот сейчас я не знала, что взбесило меня больше всего. То, что незнакомец явно отнес меня к числу женщин, готовых тот час же прыгнуть в свободную эльфийскую койку, или то, с каким пренебрежением он отверг возможность какой бы то ни было связи со мной.

– Уберите руки, мне нужно идти. – Я буквально шипела от злости. На сегодня унижений мне явно было предостаточно. Не все эльфы относились к людям, да и ко всем прочим расам, с ненавистью, однако таких было довольно много. За свою жизнь я не раз сталкивалась с явной заносчивостью и пренебрежением, но сегодня это стало последней каплей.

– Уж не хотите ли вновь продолжить то бесстыдное занятие, за которым я вас застал с хозяйским сыном. Говорят, нынче модно иметь такие связи.

Незнакомец словно пытался разозлить еще сильнее, задеть за живое. Я не знаю, как так получилось, но договорить он не успел, в следующее мгновение сила неконтролируемым потоком вырвалась из моего тела. Неоформленная ни в какое заклинание, она ударной волной пронеслась по коридору, переворачивая тяжелые дубовые скамьи, сбивая картины в массивных позолоченных рамах, гася светильники. Мне хотелось стереть наглеца в порошок, заставить отказаться от своих слов. Но он также неподвижно застыл рядом, словно происходящее не никак не касалось его, и смотрел на все скучающим взглядом. Магия клубилась вокруг, но явно его защита была сильнее. Ярость охватила, контроля не осталось, я пыталась выдавить всю силу без остатка, заставить ее крушить, ломать, разнести на кусочки эльфа, весь дом, стереть все воспоминания об этом вечере. На короткий миг показалось, что я вижу красноватые завихрения магии, я попыталась отвести руками непонятные длинные серебристые пряди волос, мешающие обзору, но руки наткнулись на пустоту. Внезапная вспышка холодной отрезвляющей боли в запястье, и все исчезло. Оставшись без сил, я вновь устало привалилась к стене.

– Что и требовалось доказать, – голос прозвучал словно издалека.

И какое же доказательство он искал? Я приоткрыла глаза и с мрачным удовлетворение отметила, что вид у незнакомца все таки немного помятый. Мужчина также сидел в непосредственной близости и держал за руку, продолжая задумчиво вертеть тускло светящийся браслет. Злость схлынула вместе с ушедшей силой, в животе осталась лишь пустота. Чтобы это все не значило, хватит. Голова с трудом прояснялась, а вместе с ней усиливалось и желание отказаться как можно дальше отсюда. «Так будет лучше» – настойчиво шептал внутренний голос, и я решила его послушаться. К чертям этих эльфов, их зазнавшийся вид уже набивал оскомину. Загадку с внезапно проявившимися магическими признаками браслета можно решить и без помощи этого незнакомца (который кстати даже не потрудился представиться, явно считая меня недостойной даже этого примитивного проявления этикета), достаточно завтра выбраться в город и навестить артефактора.

– Мне пора, пожалуй, пойду, – сказала я довольно будничным тоном, вырывая свою руку из его прохладных ладоней. И тут же пришло осознание, что запястье больше не жжет, боль вообще пропала. Я посмотрела с удивлением на ожог, но от него не осталось и следа. Незаметно эльф его исцелил. Но я не дала благодарственному ростку и шанса, задушив его на корню.

– Куда ты пойдешь? – он произнес это таким тоном, словно не привык слышать возражения и отказы. Не заметив покорности и не дождавшись ответа, он выдохнул, словно успокаиваясь и медленно произнес, чеканя каждое слово. Будто объяснял несмышленому ребенку прописные истины. – Да, этот браслет – артефакт, как ты и сказала (и с чего это мы уже перешли на ты), и сейчас он весьма нестабилен. Тебе лучше пока остаться здесь, я постараюсь что-нибудь сделать.

Незнакомец тем временем поднялся на ноги и отворил ближайшую дверь. Он придерживал ее рукой, словно приглашая войти. Но я медлила. Нет, пожалуй, что больше никто не сможет распоряжаться моей жизнью, справлюсь сама. Я пошла в противоположную сторону, с ужасом понимая, что мужчина может остановить в любое мгновение. Примени он силу, и мне не нечего будет противопоставить. Однако, он больше не совершал никаких попыток.

Через несколько шагов, осознав, что на мне по-прежнему чужая накидка, я развернулась, чтобы снять и вернуть ее законному обладателю. Но эльф лишь посмотрел на меня, покачав головой. – Оставь себе.

Внезапная покорность незнакомца казалась подозрительной, но слабость и полное истощение магических сил не давали толком разобраться в этих подозрениях, поэтому я просто развернулась и, слегка пошатываясь, направилась в противоположную сторону, совершенно не заботясь о произведенных разрушениях, выплеснувшейся магии и от том, что следовало бы как устранить их.

В коридорах было пусто, не встретив никого, я быстро выбралась из дома. Путь до университета прошел как в тумане. Отчасти из-за внезапно накатившей усталости, и отчасти из-за погоды. Снег валил настолько густыми хлопьями, что моментально облеплял лицо. На удивление врата оказались открытыми, не особо задумываясь о внезапной удаче, я направилась прямиком в свою комнату и в беспамятстве рухнула на кровать.

Глава 6

Небо на востоке начинало светлеть, утренние сумерки поредели и висели в воздухе полупрозрачной дымкой. На небе догорали последние звезды. Я проснулась задолго до удара колокола на университетской башне. Голова гудела, неприятные воспоминания о вчерашнем вечере накатили волной дурноты. Я посмотрела на браслет, но тот лишь безжизненной полоской металла обвивал руку. Ни следа от вчерашней боли не осталось, может это был лишь сон? Вряд ли, перед глазами возник безумный взгляд Эста и его попытки овладеть мной. А что, если бы у него получилось, стало страшно, от вчерашней решимости остались лишь воспоминания. Я снова вернулась в обычное состояние апатии. Но кто был этот заносчивый незнакомец, появившийся в самый подходящий момент? Элонрен! Осознание этого факта взбодрило лучше ведра с ледяной водой. Как я сразу не догадалась. Золотой венец однозначно указывал на величественную особу, приближенную к королю, да и кто еще мог вести себя с таким подчеркнутым превосходством, фактически приказывая Эсту в его же собственном доме.

Факт знакомства со столь высокопоставленной персоной, причем при весьма сомнительных обстоятельствах, смутил. Хотя, тут же рассудила я, какое собственно мне дело до него. Сегодня-завтра Элонрен покинет университет и тут больше не останется свидетелей моего вчерашнего позора. Однако его презрительный взгляд до сих пор всплывал в воспоминаниях, а ядовитые слова звучали в ушах. Многие эльфы чересчур кичились расой, превознося себя над другими. Обычно это проявлялось в легкой брезгливости, которая проскальзывала в общении. Но никогда раньше я не сталкивалась со столь сильной ненавистью, которая вчера сквозила в словах Элонрена. Возможно, с ростом социального статуса пропорционально увеличивалось и чувство собственного превосходства. Однако с неохотой я все же признала, что Реида была права. Эльф был довольно привлекательным мужчиной. Хотя меня больше поразила его нескрываемая сила и мощь, он словно сам был источником магии. Но все это жирно перечеркивало его брезгливое отношение и бессовестно пренебрежительное поведение.

Выбравшись из кровати, я вспомнила, что ночью даже не удосужилась раздеться. Тяжелый алый плащ упал к моим ногам с видом безнадежно испорченной и мятой тряпки. Очень жаль, не то, чтобы я собиралась бежать и возвращать его сутра пораньше, просто планировала, после испытаний под шумок отдать Реиде, которая бы и передала его законному владельцу. Однако сейчас с этим возникала проблема. Ладно, потом что-нибудь придумаю, а пока стоит привести в порядок лучше себя. Попутно вылезая из не менее мятого и к тому же рваного платья, я отметила, что в комнате на удивление тепло, да не просто тепло, а даже жарко, – университетская реформа в действии.

Пар от горячей воды висел в ванной густым туманом, сегодня не хотелось спешить и поскорее заканчивать с мыльными процедурами. Не каждый день выдается возможность как следует прогреться. Я уже, наверное, в сотый раз терла кожу жесткой мочалкой, пытаясь смыть словно бы въевшиеся отпечатки Эста. Однако лишь когда она пошла красными пятнами, пришлось немного успокоиться. Отжав волосы и замотавшись в полотенце, я отворила дверь в комнату и с удивлением обнаружила на своей кровати Реиду. Она была уже полностью готова к поединкам, фигуру облегал один из самых лучших тренировочных костюмов, подчеркивающий все, что нужно подчеркнуть. Волосы – убраны в высокий гладкий хвост так, что ни одна волосинка не торчит. Услышав, что я вошла, подруга подняла глаза, и в них было лишь возмущение.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – практически прокричала она. Тут я заметила, что девушка сжимала в руках красный плащ, небрежно брошенный мной на пол. – Откуда он у тебя?

Мы с Реидой были ровесницами, однако век жизни эльфов столь долог по сравнению с человеческим, что сейчас она по их меркам была почти ребенком. Вот и поведение у нее было соответствующее, частые капризы, смены настроения, к такому сложно привыкнуть. Но, тем не менее, я старалась принимать ее, объясняя вырвавшуюся подчас грубость или бестактность особенностями эльфийского воспитания. В такие моменты приходилось чувствовать себя старухой. С одной стороны это и неудивительно, многие мои сверстницы уже давно были замужем и растили даже далеко не первого ребенка. Чем ниже положение в обществе, тем более ранние браки были предпочтительны. Да и общая продолжительность человеческой жизни не давала размениваться на мелочи, заставляла выжимать максимум из каждого мгновения. Я принимала это и давно уже смирилась, но в такие минуты сдерживаться было очень сложно.

– Это долгая история, – вздохнула я, направляясь к большому дубовому шкафу, молясь богам, чтобы Реида не стала развивать тему. Запал у нее проходил быстро, но все обидные слова всегда прочно застревали в моей памяти.

– Вот только не надо сейчас твоих долгих историй. Это плащ Элонрена и скажи, пожалуйста, как он попал к тебе. Уж не поверю, что он сам тебе его отдал.

Эльфийка была в ярости, и ее состояние быстро передавалось мне. Да, она была влюблена в королевского посла, но это не значит, что теперь нужно выплескивать на меня негодование и безумную ревность, хватит. Поэтому ответ был не менее резок.

– Сам отдал, вчера вечером. Я пришла к вам домой, Эст сказал, что вы уезжаете сегодня…

Но продолжить Реида мне не дала.

– Значит сама пришла? Я, конечно, понимаю, когда мужчины ходят удовлетворять свои нужды в специальные заведения. Но что бы к ним приходили прямо в дом. В мой дом…

И вот тут я развернулась, сотрясаемая гневом и злостью, и со всего маху влепила ей пощечину. Глаза подруги расширились от удивления, однако она моментально взяла себя в руки и продолжила.

– Или, может, ты считаешь, что это не просто развлечение на одну ночь? Может, ты думаешь, что тебя ждет какое-то будущее с ним?

Слова были откровенным бредом, вспоминая вчерашний вечер и Элонрена. Он выразился недвусмысленно называя мои прелести весьма сомнительными, я не видела ни малейшего намека на какой бы то ни было интерес с его стороны, пусть даже мимолетный и предполагающий возможность провести с ним ночь. Однако речи Реиды ранили. Нередко, эльфы выбирали человеческих женщин для своих ночных удовольствий и щедро платили, это все знали. А сейчас подруга фактически назвала меня одной из этих продажных шлюх.

– Это полный бред! Неужели ты считаешь, что я и вправду приходила вчера к нему? – теперь уже и мой голос сорвался на крик.

– Эст видел вас вместе. Я пришла узнать, и вижу, что он не солгал, – она потрясла сжимаемой в руках накидкой, – таким образом, мужчины отмечают своих любовниц. Ну как, тебе понравилось, что тобой хоть кто-то решил воспользоваться и проявил интерес?

– Убирайся! – только и смогла произнести я. Несправедливость, беспочвенность и глупость обвинений выбили меня из колеи, а жестокость, с которой Реида произносила все это, заставляла усомниться в нашей дружбе.

– Я уйду, и сегодня покину этот город навсегда, вместе с ним. Он выбрал меня, понимаешь, меня! Прощай, оставайся здесь со своими фантазиями и несбыточными мечтами. – С этими словами эльфийка поднялась с кровати, швырнув плащ на пол, и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Однако яд ее слов уже проник довольно глубоко. В очередной раз пришло осознание собственного ничтожества и одиночества. Не от того, что какой-то эльф куда-то там уезжает, а потому что единственная подруга в своей ревности просто растоптала меня. Потому что Арон так и не появляется. Потому что и в самом деле я никому не нужна.

Влажные волосы неприятно облепили плечи, нужно было срочно одеваться. В коридоре уже стоял гам, свидетельствовавший о том, что поединки должны вот-вот начаться, все спешили, если не принять участие, то занять места на трибунах. Быстро облачаясь в форменную одежду, я задвинула свои чувства настолько глубоко, как только смогла. Если сегодня я одержу победу, выпускные экзамены будут автоматически зачтены, мне останется только получить диплом, причем накопленных средств явно хватит, чтобы сделать это в ближайшее время пусть и не вполне легальным способом. А потом я уйду и начну свою жизнь, без вечных бесплотных ожиданий.

Эта мысль наполнила решимостью.

Глава 7

Участники поединков столпились во внутреннем тренировочном зале. Возбужденные голоса доносились со всех сторон, некоторые лихорадочно вспоминали заклинания, другие строили прогнозы и делали ставки на то, кто победит. Я с трудом протолкалась к дальней стене, на которой утром вывесили списки с очередностью выступлений и сформированными парами для сражения. Похоже, удача решила отвернуться от меня окончательно, потому что напротив моего имени в списке значился Эст. Куда больше вчерашней неприятной ситуации меня беспокоило, что как маг, он был намного сильнее из всех возможных противников. Боевой дух резко упал. Шансов на победу при таком раскладе у меня было немного, точнее, если эльф будет биться в полную силу, а я в этом не сомневалась, их не будет совсем.

Поискав глазами своего противника, я с удивлением отметила, что он был далеко не в лучшей форме. Эст выглядел очень усталым, и не разбрасывался по обыкновению своими шуточками. Он в одиночестве сидел на скамье и поправлял шнуровку на высоком сапоге, бросая угрюмые взгляды на сокурсников. Реиды не было видно. Ну и ладно, нужно сосредоточиться на предстоящем поединке. Победа давала возможность побыстрее сбежать отсюда. Возможно, усталость Эста сыграет мне на руку. Вчерашний растраченный резерв к сегодняшнему утру естественным образом восстановился, и я надеялась использовать его по максимуму. Мы выступали третьими. Это хорошо, не придется долго волноваться и накручивать себя. Нужно разработать какую-то стратегию, но мысли не шли в голову.

В это время раздался резкий удар колокола, означающий начало поединков. Первые участники удрученно направились к выходу на внешнюю арену. Одним из них был темный эльф, с некоторой плотоядностью он взирал на своего противника – мага с младшего курса. Вот уж у кого точно была стратегия действий.

Сквозь приоткрывшуюся дверь я увидела забитые под завязку зрительские трибуны. Люди приветственно хлопали, что-то кричали, пытаясь то ли выказать поддержку, то ли наоборот подначивали. Самого поединка мы увидеть не могли, окон в зале не было, однако гул толпы доносился даже сквозь толстые стены. Все участники притихли, пытаясь уловить каждый звук, который помог бы понять, что происходит на полигоне. Никто не знал, какие условия будут там во время сражений, вряд ли защитный купол останется прежним и будет та же усредненная погода, что и на тренировках. По крайней мере, Ригаст обещал, что все изменят. Внезапно трибуны разразились громкими криками, было понятно, что сражение уже закончилось. Хотя и не прошло даже пары минут.

В зал внесли первого проигравшего, и никто особо не удивился победе темного эльфа. В самом углу зала был расположен небольшой источник. Вода, проходящая сквозь внутреннюю магическую жилу университета, напитывалась силой и посредством путанной системы переходов поступала в тренировочные залы и классы, где ученики могли восполнить свой резерв в любой момент. Именно к нему поднесли проигравшего. Он был без сознания, что не удивительно. Когда резерв силы заканчивается, а маг продолжает плести заклинания, он начинает непроизвольно затрачивать свои внутреннюю жизненную энергию. А это непременно приводит к обморокам – защитная реакция организма. Конечно, если расход магии довольно большой, а само заклинание продолжает вытягивать силу из мага даже в бессознательном состоянии, то стоит опасаться летального исхода. Однако на занятиях мы не практиковали такие заклинания.

Пока юношу поудобнее пытались устроить у источника, следующая пара участников уже отправилась на полигон. Их сражение длилось намного дольше. Толпа улюлюкала, подбадривая то одного, то другого. Периодически наступала длительная тишина, отчего пропадала хоть какая-то возможность понять, что происходит. Однако исход был неизменен, одного из учеников вновь занесли в обморочном состоянии, в то время как победитель занял почетное место на трибуне.

Подошла наша очередь, чьи-то руки подтолкнули меня к выходу, пора идти. Эст придержал дверь, пропуская вперед, но даже не посмотрел в мою сторону. Снаружи я оказалась словно в ярмарочном шатре. Шум и крики пестрой празднично одетой толпы доносились во стократ громче, чем слышалось во внутреннем зале. На мгновение я потеряла ощущение реальности происходящего. Однако возникший в поле зрения Ригаст не дал времени на раздумья. Он давал указания, расставляя нас по разным концам полигона. Краем сознания я отметила, что условия, нас окружавшие, были вроде обычными, тепло. Ни ветра, ни каких бы то ни было других, искажающих факторов, не наблюдалось. На почетном месте, справа от меня на заметном возвышении сидела вся эльфийская делегация. Привычное скучающее выражение их лиц сменилось сегодня чуть заметным оживлением и интересом. Хотя Элонрену было не до представлений, он о чем-то спорил с сидевшим рядом мужчиной, в котором я опознала отца Реиды.

Громкий голос прокатился над полигоном, зачитывая наши имена и дающий сигнал к началу поединка. Эст не терял времени зря, голос еще не успел затихнуть, а я ощутила на себе давящую силу заклинания. Магия буквально припечатывала к земле, пытаясь прижать и задушить, однако матрица с отражающим заклинанием выстроилась моментально, словно без моего участия. Слова потерялись в общем шуме, но давление пропало. Одновременно с этим я сплела Огненное кольцо и Эст пропал из моего поля зрения за яркими языками пламени. Удерживать оба заклинания было непросто. Пока я прикидывала, стоит ли снимать первый блок, или пресс Эста продолжает действовать, налетел сильный ветер и буквально сбил с ног. Концентрация безнадежно пропала, оба заклинания лопнули. Эльф на противоположном конце поля тоже пытался бороться со стихией, попутно сплетая матрицу. Под его пальцами что-то блеснуло, и тотчас в мою сторону направилась огненная сфера. Я отбежала на несколько шагов в бок, и пульсар изменил свое движение, сместившись в мою сторону. Самонаводящийся, от такого не уйдешь. В голове за считанные секунды пронеслись все те скудные знания, которые я помнила. Щитовые чары бесполезны, заклинания воды не помогут. Чем же его деактивировать? Факт приближающегося огненного сгустка не давал особо сосредоточиться. Трибуны взрывались восторженными воплями, народ явно получал удовольствие от всего этого действия. Эхх, была не была, я снова сплела огненное кольцо, но на сей раз, заключив себя в нем. Влив максимальное количество силы, я заставила языки пламени сойтись куполом над головой. Судя по всему, эта преграда все же деактивировала заклинание Эста. Я чувствовала, что долго не смогу удерживать заклинание, но в тоже время нужно было подготовить что-то для атаки. Одновременно с тем, как погасло огненное кольцо, я выпустила матрицу довольно таки простенького магического удара, который бы мог сбить противника с ног и дать немного времени для создания чего-то более масштабного. Однако сила была потрачена впустую, поскольку за те мгновения, пока огонь закрывал обзор, окружающая ситуация изменилась, и вместо шквального ветра вовсю поливал дождь. Его косые тугие струи полностью лишали видимости, заставляя действовать вслепую. Тут же я рванула в сторону, так как Эст явно помнил мое месторасположение и мог действовать не глядя. Это было довольно своевременно. Через мгновение на том месте, где я стояла, пронеслась разъяренная волна. Проследив за ее траекторией, я примерно прикинула, где находится мой противник и, заполнив матрицу полученными значениями, внеся корректировки, повторила заклятье магического кулака. Судя по звукам, оно нашло свою цель, но в тоже время и выдало мое местоположение. В голову как назло снова ничего не шло, за пеленой дождя можно было бы скрываться довольно долго, но где гарантии, что Эст не применит заклинание поиска. Нужно что-то действенное. Земля подо мной начала вздыматься, порождая здоровенное бесформенное чудовище. Вообще-то, насколько я помнила, использовать големов в поединках запрещено. Перебить это заклинание практически невозможно, а вот бегать от такого монстра, управляемого умелой рукой можно долго. Если конечно повезет не быть раздавленной. Голем как раз начал размахиваться, пришлось выставлять физический круговой щит, что не очень удобно. Чтобы его поддерживать, нужна постоянная концентрация и неподвижность. Но пойди постой, когда на тебя прет такой монстр. Поэтому каждый раз, меняя свое положение, приходилось активировать его по новой, а это затрачивало куда больше силы, чем простое поддержание. Я начала подозревать, что конец резерва где-то близок, в очередной раз поскальзываясь на размокшей земле и теряя контроль над заклинанием. В следующее мгновение дождь резко прекратился, словно его и не было, солнце ослепительно светило в голубом небе. Голем исчез столь же внезапно. В десятке шагов я увидела Эста. Эльф был зол, одной рукой он зажимал нос, из которого текла кровь, другой же уверенно вычерчивал очередное заклинание. Опять он был на шаг впереди, и мне пришлось лишь снова выставлять щит, в надежде на то, что тот сумеет блокировать прямой удар. Какое-то время я ничего не ощущала и уже начала радоваться, что атака закончилась. Однако постепенно стало нарастать какое-то давление. Щит начал сжиматься, я пыталась его расширить, безуспешно вливая все больше сил, но что-то было не так. Я ощутила, что, по сути, вливать мне больше нечего, я была словно пустой сосуд. Совсем не так представлялось истощение резерва. А где же потеря сознания, возможность вытащить хоть крохи из жизненных сил организма? Я попыталась все сделать по новой, но внутри была пустота. Сфера щита нещадно сжималась, лишенная подпитки. В ужасе я огляделась по сторонам. Зрители на трибунах восторженно хлопали, Ригаст что-то кричал, вроде советуя какое-то заклинание, эльфы, в том числе и Элонрен с интересом наблюдали за ходом поединка. Но никто из них не понимал, что это конец. Я проиграла, резерв истощен.

Щит лопнул, и действие заклинания ощутилось в полной мере, это был снова магический пресс, он тот час придавил меня к земле и вышиб весь воздух из легких. Однако сознание упорно не хотело меня покидать. Попробовав навскидку еще несколько матриц, я не смогла выжать ни капли магии. Эст тем временем подошел и практически навис надо мной, ехидно усмехаясь. Он понимал, что фактически победил, но напор не уменьшал.

– Ну что, Рина, ты опять лежишь и мечтаешь, что тебя кто-то защитит, кто-то типа этого твоего дружка Арона. – Он уже упивался моим поражением, – Опять этот извечный страх в глазах. Тебе никогда не победить. Ты лишь тень, которой нет места ни в чьей жизни.

Конечно, я понимала, что это месть за вчерашний вечер, но слова больно ранили, это была правда. Отчаяние буквально затопило меня, пришло осознание, что вместе с этим поражением я лишаюсь чего-то важного в жизни. И я разозлилась от собственной беспомощности. Дышать было нечем, и сознание постепенно начало ускользать, хотелось корчиться от боли, но я не могла пошевелиться. Внезапно магия, текущая в крови и которую я до этого почти не чувствовала будто стала осязаемой, она собиралась в тугой сгусток внизу живота. Казалось, даже воздух стал наэлектризованным, напряжение внутри тем временем все нарастало, и когда вот-вот должен был быть самый пик, моя голова словно взорвалась болью. Я закричала. Весь мир померк.

Глава 8

С трудом разлепив тяжелые веки, я медленно открыла глаза. Яркий солнечный свет тотчас резанул своей белизной, голова отозвалась нестерпимой болью. Я зажмурилась и инстинктивно заслонила лицо руками. Мысли путались. Который час? Если солнце уже высоко, значит, я проспала. Нужно как-то заставить себя подняться и отправиться на занятия. Тело усиленно протестовало, отзываясь тупой ноющей болью на любую попытку совершить хоть какое-либо движение. Что странно, ведь я совсем не помнила причины такого отвратительного состояния. Да и по правде, я практически ничего не помнила. Эта мысль тотчас взбодрила, и с трудом преодолев слабость, мне, наконец, удалось приподняться на кровати. Окружающая обстановка была незнакомой, довольно просторная комната, оформленная в изумрудно зеленых тонах. Стены украшены замысловатыми узорами в виде переплетающихся зарослей, отчего сразу создавалось ощущение, что находишься в лесной чаще. Мебели немного, большая дубовая кровать, на которой я сидела, задрапирована толстым пологом, в данный момент открытым. В противоположной стороне стоял не менее массивный письменный стол, заваленный грудой свитков и карт, и внушительных размеров кресло. Но мое внимание больше привлекло открытое окно, сквозь распахнутые створки которого доносились веселые птичьи трели, тонкие занавеси колебал легкий ветерок, разнося по комнате цветочный аромат. Это определенно был не Рагрис. В попытке сориентироваться я вылезла из кровати и, пошатываясь, направилась к окну. На удивление самочувствие быстро приходило в норму, боль почти стихла и сознание начало проясняться. Последним воспоминанием было сражение с Эстом на поединке. Судя по всему, меня не слабо приложило его заклинание. Однако это совсем не объясняло, где я сейчас нахожусь. Ну не могло же в самом деле пройти пол года и это все таки столица Империи? За окном был огромный сад, плавно перетекающий в лес, от обилия зелени пестрело в глазах. Ни какого намека на город или другие строения не было. Словно дом был сокрыт где-то в чаще, волшебной и удивительной. Однако насладиться созерцанием этого зрелища мне помешал тихий хлопок. Дверь отворилась, пропуская в комнату миниатюрную женщину. Казалось, она ничуть не удивилась, застав меня уже не в постели.

– Тебе нужно одеться, – с милой улыбкой произнесла эльфийка. Ее возраст было невозможно определить, на первый взгляд казалось, лет 30-40, но глаза лучились какой-то особенной мудростью. Такого раньше не доводилось видеть, и я немного смутилась, осознав, что собеседнице может быть не одна сотня лет. Женщина, однако, решила что смущение вызвано моим внешним видом, я была практически не одета. Да это даже слабо сказано. Я наклонила голову и поняла, что тонкий материал ночной сорочки не дает большого простора для воображения.

– Ничего, я принесла несколько платьев, примерь, если что, я буду за дверью, не стесняйся, зови, – и тут же она проворно выскользнула из комнаты, не дав мне возможности хоть что-то сказать или спросить.

Хотя уже к этому времени я поняла, что, скорее всего, нахожусь где в Арнеиле. Может это дом Арона? Тогда бы это многое объясняло! Да, иначе и быть не может. Эта мысль придала энтузиазма, нужно как можно скорее переодеться во что-то более приличное и найти его. Я ужасно соскучилась, хотелось поскорее увидеться, столько рассказать.

Схватив верхнее из платьев, бережно разложенных на кровати, я быстро втиснулась в него. Материал был прохладным и приятным на ощупь. Атласная переливающаяся ткань тяжелыми складками спускалась от талии до самого пола. По привычке я потянулась к шее, чтобы высвободить волосы, прижатые воротом платья, но тут же поняла, что что-то не так. Мои волосы были темные, прямые и не особо длинные, сейчас же меня буквально окутал ореол пепельно-серых локонов, спускавшихся чуть ниже талии. Бесовщина какая-то, в сомнении подергав одну прядь, пришлось признать тот факт, что они были настоящими, и отрываться от головы отнюдь не собирались. Я оглянулась в поисках зеркала, но в комнате его не наблюдалось. Зато на противоположной от входа, через который появилась эльфийка, стене виднелась еще одна, не замеченная ранее, дверь. Справедливо рассудив, что за ней должна находиться ванная, а уж там должно было быть зеркало, я пересекла комнату и уже положила ладонь на массивную бронзовую рукоятку, как в первую дверь раздался тихий стук. Но дожидаясь ответа, дверь тут же отворили. Я подумала, что вернулась ранее заходившая женщина, но на сей раз в проеме возник мужской силуэт.

– Арон? – путаясь в длинных складках платья, я бросилась на встречу, однако тот час поняла свою ошибку. Передо мной стоял тот, кого меньше всего я ожидала сейчас увидеть.

Воздух, как и при нашем первом знакомстве, казалось, сгустился от магии. Это было столь необычно, как и неожиданно. Элонрен медленно прошел вглубь комнаты. Сегодня он выглядел немного иначе, чем в прошлый раз. Наряд был попроще: белоснежная туника, перехваченная в талии широким поясом и узкие брюки из коричневой замши. Волосы убраны в небрежный хвост, из которого упорно выбивались пряди.

– Как видишь, нет. Ты разочарована? – спросил он с легким раздражением в голосе.

Да, конечно, я была разочарована, но вместе с тем попросту не понимала, что происходит. Почему Элонрен сейчас стоит рядом и каких ответов от меня ждет. А он явно чего-то ждал. Весь его облик демонстрировал некое нетерпение.

–Где я? Что вы со мной сделали? – вопросы посыпались сами собой, – что это? – я демонстративно дернула прядь волос, – как…

– Успокойся и сядь, – резко прервал он, пододвигая кресло к кровати и кивком указывая мне присесть на ложе. Я почувствовала внешнее давление, его голос словно пытался подчинить, тон не допускал пререканий, и я вынужденно села, растерянно оглядываясь по сторонам как загнанный зверь.

– Что последнее ты помнишь? – спросил Элонрен, смотря прямо в глаза и чуть наклоняясь в мою сторону. – Расскажи.

– Поединок, – в голове тут же возникла картинка, как я беспомощно лежу на земле, не в силах сопротивляться, а Эст стоит сверху и насмехается, только усиливая напор заклинания, – у меня кончился резерв, и я не смогла бороться.

– А дальше?

– Не было никакого дальше, Эст победил. А теперь я очнулась тут, до сих пор не понимаю где и почему? – я начинала злиться.

– В Арнеиле, в моем доме, если тебе станет легче от этой информации, – бесстрастно продолжал эльф, все также пристально глядя на меня.

– И что я тут делаю? – голос сорвался на крик, – Я хочу домой.

– И где же твой дом? В том затхлом университете, который по сути даже называться таковым не имеет права? Или у твоего дружка, которого ты бы с радостью хотела видеть на моем месте? Молчишь? Ни ничего, помолчи и послушай. На том поединке у тебя не кончился резерв. Ты просто дошла до ограничения. Ограничения созданного искусственно, чтобы сдержать магию. Это как стакан, наполовину запечатанный точно подогнанной крышкой. Если вылить воду, покажется дно, но это лишь верх крышки-ограничителя, закрывающего нижнюю, все еще полную воды половину. Понимаешь?

На самом деле я не очень понимала, но, тем не менее, вяло кивнула.

– До того момента барьер успешно работал, не давая тебе использовать полностью свои силы, однако как-то ты смогла его пробить. Магия нашла эту щель и сама прорвалась наружу, снося все преграды, ибо нет ничего сильнее и страшнее силы, которую принуждают и запирают. Вот, что было ограничителем, – Элонрен швырнул мне на колени тонкую змейку металла, мой браслет. Он был порван и частично оплавлен по месту разрыва. Пока я растерянно теребила украшение, эльф продолжал.

– Но его цель была не только в создании магического барьера, этот артефакт искажал твою внешность, частично блокировал память и подавлял волю.

– Это какой-то бред. Зачем Арону это делать? Он никогда не желал мне зла, – история звучала неправдоподобно, – и какой толк менять цвет волос? Что это дает?

– А ты сама ответь на этот вопрос, – Элонрен резко поднялся со своего места, молниеносным движением схватил меня за запястье и потащил в сторону двери, которую я так и не успела отворить. За ней и вправду оказалась ванная комната. Вместо привычной деревянной бадьи расположился небольшой каменный бассейн, наполненный прозрачной водой.

Элонрен, однако, подтолкнул меня в другую сторону, к углу, где в металлической раме на кованых ножках стояло большое зеркало. Из отражения смотрела испуганная девушка, очень похожая на меня, но в тоже время совсем другая. И причина была не в волосах, точнее не только в них. Все черты лица вроде были прежними. Но одновременно с этим и немного иными. Они словно истончились, стали изящнее, но как так? Машинально я ощупала свое лицо, отражение тоже сделало это, но, как мне показалось, намного плавнее и тягучее.

– Вот видишь, он пытался скрыть эльфа, а вовсе не человека. И мне очень интересно, зачем?

– Это же неправда? Я помню своих родителей, они были обычными людьми. Так не бывает.

– Подумай еще раз, ты, правда, это помнишь? – Элонрен сделал упор на последнем слове.

Возникли странные ощущения, я вроде как помнила и знала свое детство, жизнь в деревне с родителям, но в тоже время, теперь не чувствовала, что и вправду переживала это. Момент их смерти отпечатался в памяти, но сейчас он казался лишь историей, прочитанной в какой-то книге, тонким отголоском. Кто же я тогда? Если это и вправду ложные воспоминания, то где же моя собственная память? Определенно это попросту не могло так сразу уложиться в моей голове.

– Ничего не понимаю. Браслет подарил Арон, но зачем ему все это делать? Бред, он не желал мне зла, это ложь, – головная боль начала накатывать с новой силой, тошнота подступила к горлу. Наверное, я слегка пошатнулась, потому что Элонрен тут же протянул руку и подхватил меня. Но лишь за тем, чтобы круто развернуть и заставить смотреть ему в глаза.

– Я знаю твою историю от третьих лиц, но хочу, чтобы ты сейчас сама мне рассказала все, что помнишь, начиная с раннего детства. – Казалось, синева его глаз готова выплеснуться на меня и утащить в глубокий омут. Воспоминания, ну, или, по крайней мере, то, что я считала своими воспоминаниями, начали сами возникать в голове.

Маленькая девочка с копной пепельных волос, запутанных и грязных, копошится в чахлом огороде на задворках полуразрушенной лачуги. Ее жалкую одежонку нещадно треплет промозглый осенний ветер, но она словно не замечает этого досадного факта. Тонкие, покрасневшие и озябшие пальцы неистово разрывают землю, словно под ней сокрыто что-то донельзя важное и необходимое. Острые лопатки отчетливо проступают через натянувшуюся ткань грубой рубашки, будто не до конца прорезавшиеся крылья. На бледном чумазом личике застыла отрешенность и пустота.

…

По двору бесцельно слоняются тощие куры, дополняя собой и без того печальную картину.

– Нани, беги обедать, – темноволосая женщина с уставшими глазами и глубоко ввалившимися исхудалыми щеками, высунувшись в окно, позвала дочку. Девочка тотчас же отбросила свое занятие и бегом припустила к дому. Ее тощие русые косички смешно подпрыгивали в такт быстрым движениям.

– Потише, не разбей лоб, как в прошлый раз, – девочка невольно дотронулась до подживающего рубца, который был почти незаметен на загорелой коже, и чуть сбавила шаг.

…

В доме висел тяжелый дух неизлечимой болезни. Отец не вставал в постели уже несколько дней, лихорадка то уходила, то возвращалась с новой силой, и никто не знал, что принесет с собой завтрашний день. Начался сбор урожая, но пока их поле стояло нетронутым. Если так пойдет и дальше, дожди уничтожат все посевы. Девочка ерзала на скамье, явно не привыкшая к тишине.

– Папе не лучше? – еле слышно прошептала она, кивая на ворох одеял на печи.

Женщина рассеяно покачала головой, устало опускаясь рядом. На ее выцветшем лице алели пятна наступающей лихорадки.

– Ешь давай, – она пододвинула к дочке миску с почти прозрачным супом. – У нас на сегодня еще много дел. Если не начать работу, то и заканчивать будет нечего. – Женщина довольно часто изъяснялась непонятными фразами, смысл которых неизменно ускользал от ребенка. – Я попробую попросить кого-нибудь помочь нам, но вряд ли что получится, сейчас все при деле.

…

Внезапно картинка несколько переменилась, но сперва я не сразу заметила разницу. Вроде та же самая лачуга с крохотными оконцами, еле пропускающими свет, женщина, устало откинувшаяся на бревенчатую стену, девочка, застывшая с ложкой в руке. Но именно девочка и изменилась. Ее взгляд снова стал безучастным и направленным куда-то глубоко вовнутрь, и без того тощие запястья, лежащие на столе, стали почти невесомыми, под молочно-прозрачной кожей ярко синели вены. Кружевные разводы плохо смытой, размазанной земли темнели зловещим орнаментом.

– С этим нужно что-то сделать. Я не могу потерять и ее, – до боли знакомый голос, полный какого-то глухого отчаяния.

…

В следующий момент все снова изменилось. Сквозь серую пелену упавших на лицо волос я видела, как чьи-то грубоватые пальцы ловко застегивают на моей руке браслет. Миг, и все тревоги ушли, стало легко и спокойно.

…

Калейдоскоп событий мелькал.

…

– Мы, конечно же, примем ее, – елейно произнес ухоженный мужчина в строгом темно-зеленом костюме. – Ваши пожертвования более чем щедры, – он чуть наклонил голову, пытаясь заглянуть мне в лицо. – Но может, вы объясните, кем приходится вам это человеческое дитя? Не хотелось бы неприятных инцидентов в лице внезапно объявившихся родственников.

– Вы правы, мои пожертвования более чем щедры. У вас нет оснований сомневаться.

….

Я стою в одиночестве в комнате и разглядываю в большое напольное зеркало, как на мне сидит первая ученическая форма, зеленоватая с серебряными вкраплениями. Отчего-то хочется забрать волосы, но они лишь чуть достигают шеи и совсем не мешаются. В волнении я тереблю тонкую цепочку браслета. «Заведи друзей, малышка, и постарайся меньше грустить» – проносится в голове напутствие Арона.

…

Первые занятия, первые успехи в овладении магией. Но она словно не желает подчиняться мне до конца, каждое заклинание дается с трудом, но я усердно работаю, повторяя и заучивая формулы. Я хочу стать кем-то большим, чем обычная деревенская сиротка, я хочу, чтобы Арон мной гордился.

…

Бессонные ночи в библиотеке. Что-то гложет меня изнутри, вынуждает искать в книгах ответы на непоставленные вопросы. Нужно стать сильнее, чтобы иметь возможность дать отпор. Но кому, чему? С каждым месяцем, с каждым годом все внутри меня угасает, пропадает интерес, желание, забываются и без того непонятные мотивы. Я больше не хочу бороться, только пустота.

…

Иногда в зеркале мелькает смутно знакомая пепельноволосая девочка, но лишь за тем, чтобы исчезнуть в следующее мгновение, я не знаю ее и теряю себя.

…

За все эти годы, вопреки пожеланию Арона, у меня практически не было друзей. Это неудивительно, ведь дружба предполагает не просто совместное времяпрепровождение, это и обмен эмоциями, разделение чувств. Лишь в университете стало несколько проще. Быть может, потому, что порядки там несколько мягче. Возможность выбираться в город, неспешно бродить по заполненными людьми улицам, словно заряжали эмоциями, давали возможность вновь чувствовать себя живой.

Я сама не осознавала, что проговаривала вслух все, что видела и думала в этот момент. Магия Элонрена вытащила на поверхность все воспоминания, перетрясла их как куль с грязным бельем. Давно забытые непонятные осколки вылезли из глубин памяти. Не все я помнила именно так, как увидела сейчас.

Судя по всему, последнюю фразу я вновь озвучила, потому что эльф тут же язвительно произнес.

– Твои детские воспоминания – это результат наслоения. Твой дружок попросту украл историю бедного человеческого дитя и вложил ее тебе в голову. Сделав при этом все довольно грубо. Хотя, стоит признать, что более ранние воспоминания укрыты довольно надежно. Ну, или их полностью уничтожила новая личность человеческого ребенка. И ты до сих пор хочешь найти Арона? Не похож он на того, кто может желать добра.

– Это ложь, зачем ему так поступать? – головная боль, ненадолго отступившая, вернулась с новой силой.

– Еще будет время подумать над этим, – игнорируя все вопросы, он приглашал последовать за собой, но я не сделала ни шага.

– Почему я в твоем доме? – с учетом неприкрытой ненависти, которая сквозила при нашем знакомстве, да и сейчас, было непонятно, как он выносит мое общество.

– А тебе было приятнее сейчас замерзать в этом чертовом общежитии? – терпению Элонрена явно приходил конец, – Ты должна быть благодарна, что я спас тебя, причем не в первый раз. Когда артефакт лопнул, все, что он сдерживал, хлынуло наружу. Бесконтрольный поток чистой силы, он чуть не снес половину университета вместе с тобой. Мне пришлось сразу открыть портал сюда, чтобы хоть что-то сделать. Посмотри на свою руку, это кольцо действует также как и тот браслет, оно сдерживает магию. И если бы я вовремя не нашел его, ты сошла бы с ума, как минимум. Так что будь благодарна. Продолжим разговор позже.

Закончив монолог, который он практически прокричал, Элонрен вышел из комнаты, громко хлопнув дверью и оставив меня наедине с беспорядочным потоком мыслей.

Нашелся благодетель, – мне с трудом верилось, что он сделал это бескорыстно и просто из-за желания помочь. Прям так и бросился спасать меня и весь университет, который явно не жалует. Что-то тут не сходилось. Однако его истинные мотивы были недоступны. Голова просто раскалывалась и чтобы унять боль, пришлось прислониться лбом к прохладной стене. Это ужасно, когда ты не можешь полностью контролировать свои мысли, память. Где реальность? Получается, почти всю жизнь я прожила в иллюзии, другим человеком, с чужими воспоминаниями. Магия была неотделима, но и тут выходило, что ее я не могла почувствовать полностью. И где среди всего этого мое истинное я? Сколько вопросов и ни одного ответа.

Не знаю, сколько я так просидела. За узким решетчатым окном также светило солнце, отбрасывая свои лучи на блестящую глянцевую поверхность пола. Казалось, что прошло несколько часов, но быть может, это всего лишь минуты. Волна головной боли снова чуть отступила, давая ясность мысли. Нужно что-то предпринять. Если предположить, что рассказ Элонрена – правда, мне нужно попытаться вспомнить хоть что-то из настоящего прошлого. Может, где-то есть семья, про которую я попросту забыла? Эта мысль просияла, словно светлый луч в темном царстве мрака и уныния. Возвращаться в университет больше не было смысла, стало уже все равно, получу я диплом или нет. Все эти годы обучения, по сути, были бессмысленными. Сейчас, когда я освободилась от груза ненастоящего прошлого, можно было начать, наконец, жить. Внутри зрело ощущение правильности того, что происходило, словно пыль слетала со давно забытых страниц истории, которую, я пока еще не могла прочесть. Сейчас я казалась себе цельной, но одно было не так, магия не ощущалась вообще. Попытавшись сотворить простенькое заклинание, я поняла, что ее и вправду не было. Кольцо сверкало на пальце, и большой сапфир на нем искрился на солнце, поддавшись секундному порыву, я попыталась снять украшение, но оно сидело настолько плотно, что ничего не вышло. Ни о каком отдыхе не могло идти и речи, пока я не получу ответы на все вопросы, поэтому я переступила через свою гордость и пошла искать единственного, кто мог сейчас мне хоть что-то рассказать.

Глава 9

Дом оказался совсем не маленьким, как изначально показалось, переплетение коридоров очень скоро настолько запутало, что я даже не представляла, как вернуться в комнату, из которой вышла. Удивительно, но по дороге никто не встретился. На мгновение, мне казалось заманчивой идея просто сбежать от всего этого, но тогда бы не вышло получить ответы, и с затеей пришлось повременить. Следующий поворот коридора вывел к большой деревянной террасе, спускающейся в сад. «А почему бы и нет»,– подумала я, – «может главнокомандующий решил прогуляться на свежем воздухе». И я неспешно сошла по ступеням в зеленое море некошеной травы. Это было удивительно, столько зелени, пожалуй, мне раньше не доводилось видеть. Я шла, подставляя лицо ярко светившему солнцу и легкому ветерку, удивительно, в этих краях никогда не бывало холодов. Природа, казалось, полностью захватывала все, я оглянулась, посмотрела на дом и не смогла сдержать восторженного вскрика. Это было двухэтажное строение, разместившееся не просто на лесной опушке, дом был построен прямо среди деревьев. Но растения никто не вырубал, они словно стали частью этого удивительно жилища, пронзая его насквозь. Тут и там кроны возвышались над черепичной крышей. Так вот, что я ошибочно приняла за странные колонны, хаотично разбросанные по коридорам.

Выложенная камнем тропинка петляла между непроходимых зарослей кустарника, усеянного бледно голубыми цветами. Порхали маленькие желто-синие птички, наполняя воздух нескончаемыми веселыми трелями. Я давно уже покинула пределы сада, с замысловатыми клумбами молочно-белых роз и лилий, ровными рядами цветущих яблонь и вишен. Потеряв надежду найти Элонрена, я уже просто наслаждалась прогулкой. Должно быть, здорово иметь такой вот домик, вдали от шумного города, от кучи людей, где можно просто наслаждаться первозданной природой. Это умиротворяло. Поэтому когда тропинка вывела к небольшому озеру, прошедшие события успели немного поблекнуть в памяти. Водная гладь казалось неподвижной, и блестела как зеркало, берега заросли камышом. Солнце начало клониться к закату и отбрасывало на поверхность озера свои красноватые лучи. Я как раз боролась с искушением окунуться в прохладную воду, когда услышала позади шуршание шагов. Из-за поворота тропинки появилась женщина, виденная мною ранее. В руках у нее была небольшая плетеная корзинка и какой-то сверток.

– Элонрен велел передать, что будет ждать тебя к ужину на террасе, вместе с первыми звездами. Но это еще не скоро, поэтому я принесла немного перекусить. После всего произошедшего, тебе нужно восстановить силы, деточка, – мягко проговорила она.

Я недоуменно смотрела на женщину.

– О чем вы?

– Ну как же, с того самого момента, как Рен открыл портал, тут такое творилось. Хотя, что-то много я болтаю, он тебе сам потом расскажет, если сочтет нужным, – она поставила корзинку на землю и засобиралась уходить.

– Нет, прошу вас, поговорите со мной. От меня и так постоянно что-то скрывают и умалчивают. Как вас зовут?

– Ну ладно, может и не будет вреда, если я тут с тобой немного посижу, поболтаю. Гости у нас редко бывают, настолько редко, что разговаривать разучиться недолго. Я Ониса, по большей части приглядываю за домом, что бы он не пришел в опустение. Элонрен здесь нечасто появляется, так что работы у меня хватает, – женщина тем временем раскрыла сверток и разостлала большой плед, устраивая на нем корзинку и извлекая содержимое наружу.

– Тут немного еды с кухни. Я, честно говоря, не ожидала, что ты так быстро проснешься, и ничего особенного не успела приготовить. Ужин еще в печи, а перекусить тебе лучше уже сейчас, – хлеб, несколько сортов сыра, фрукты и большая оплетенная бутыль, тут же были разложены на покрывале.

– Так что же произошло? – перебила я, пытаясь хоть как-то восстановить в памяти события прошедшего времени.

– Я была в саду, когда услышала ужасные крики. Взглянула на дом, он был буквально объят пламенем. Паника захватила, и я не могла даже пошевелиться, просто смотрела на огонь, пожирающий все кругом. Детка, я не сведуща в магии, но мне показалось, что это не обычный пожар, уж слишком быстро все занялось. Вдобавок ко всему поднялся безумный ветер и буквально за секунду огонь перекинулся на деревья и кустарники, даже трава полыхала. Я уже должна была сгореть, к тому моменту, как опомнилась. Но на удивление пламя не обжигало, словно это была какая-то иллюзия. Поэтому я взяла себя в руки и без труда вошла в дом, где и застала вас с Элонреном. Слуги разбежались, в доме уже никого практически не было, мне показалось, сперва, что на нас напали, и Рен пытается перебить заклинания, безуспешно используя сдерживающие чары. Но тут я увидела всю картину, и мне стало по-настоящему страшно.., – внезапно Ониса остановилась и прервала рассказ,– извини, я не хотела тебя пугать.

– Нет, продолжайте, – мне было важно услышать, что произошло. Может, это помогло бы всколыхнуть воспоминания, или хотя бы дало подсказку, что делать дальше и как вернуть магию. Но женщина пропустила мою просьбу мимо ушей. Какое-то время мы сидели, молча, и просто смотрели, как догорает уходящий день.

– Элонрен сказал, что ты потеряла память после всех этих событий. Мне так жаль, детка. Ты совсем ничего не помнишь? – помнить я, конечно, помнила, но где были истинные воспоминания? Поэтому, я рассеяно покачала головой.

–Ничего, – сочувственно произнесла Ониса, – время расставит все по местам. Рен обязательно придумает, как помочь тебе. Что-то я засиделась, солнце садится, а еще столько дел. Ты так и не притронулась к еде, выпей хотя бы этот настой, он мигом восполнит силы, – и она сунул мне в руки кубок с теплой густой жидкостью. Тошнота комом стояла в горле, но под выжидающим взглядом женщины пришлось сделать несколько глотков. Жидкость была сладкой и тягучей, однако тот час успокоила мой желудок, и наполнила тело приятным теплом.

– Не уходите, скажите, как давно я тут? – хотя бы это стоило узнать.

– Сегодня третий день. Когда вчера вечером Элонрен наконец-то создал этот артефакт, – она кивком указала на кольцо на моей руке, – все мы смогли наконец-то передохнуть.

Я почувствовала себя виноватой, но Ониса словно читала мои мысли.

– Не вини себя, детка. Мы, эльфы, знаем, что магия – это не послушный зверек, которого можно запереть в клетку, у всего есть свои последствия, но твоей вины в тех событиях нет. К тому же ущерб был невелик, подумаешь немного сломанной мебели, перестановка еще никому не вредила, – женщина одарила меня милой улыбкой, – Пойдем, я провожу тебя, уже вправду поздно, а главнокомандующий не любит, когда опаздывают.

– Элонрен не сказал, что сам сделал его. Возможность создания артефактов ведь требует многих лет обучения, – как я знала, практически ни в одном университете не готовили таких специалистов. Это настолько узкая и трудозатратная область знаний, которую невозможно поставить на потоковое обучение. Одни учебные материалы чего стоили бы.

– Да, он не любит особо откровенничать…

Собрав нетронутую еду обратно в корзинку и свернув покрывало, мы неторопливо направились к дому. Количество вопросов не уменьшалось, но Ониса молчала, и, казалось, предусмотрительно опережала меня на несколько шагов, чтобы не поддаться искушению и не наболтать лишнего. Судя по всему, Элонрен запретил ей говорить о произошедшем. И тогда я решила попробовать зайти с другой стороны.

– Ониса, кажется, мне не по себе, вряд ли я сейчас в состоянии с кем-либо встречаться. Наверное, лучше полежать, – от такого неожиданного заявления женщина мгновенно остановилась, и я чуть не налетела на нее в сумерках угасающего дня. Она развернулась и вопросительно посмотрела в глаза, пытаясь проанализировать мое состояние.

– Неужели, Элонрен так жесток, что заставит мучиться бедную девушку после всех пережитых ужасов в угоду своим желаниям? – похоже, в притворстве я перегнула палку. Однако, Ониса лишь улыбнулась.

– Детка, я вижу, что тебе не так плохо, чтобы проваляться весь вечер без чувств в кровати. Ты просто боишься моего племянника.

Вот тут я удивилась.

– Вашего племянника? Но почему вы не сказали об этом? – хотя я тут же поняла нелогичность вопроса, с какой стати она должна была рассказывать.

– Ты и не спрашивала, да и что бы это изменило? Нечего бояться, он не желает тебе зла и не способен на беспочвенную жестокость. Он же спас тебе жизнь. Сперва, Рен может показаться бесчувственным и грубым, но это не так. Большую часть жизни он провел в сражениях, потерял почти всю семьи. Да и то, что случилось с Инельдой – его невестой оставило слишком глубокие шрамы в душе. Все эти ужасы и горести войны и сделали его таким, закалили характер, сформировали своего рода защитную оболочку. Но под ней находится по-прежнему тот мальчик, добрый и ранимый, каким я его помню с детства. Он мало кому показывает свою истинную натуру, но это и не пристало монарху, которым он вскоре станет.

– В смысле королем? – этот вопрос прозвучал довольно глупо.

– Ой, прости, я все время забываю, что ты не помнишь ничего из прошлого. Просто сейчас это ни для кого не новость уже. Несколько месяцев назад король Велерас официально назначил его своим приемником. Хотя и до этого многие догадывались о такой возможности. Прямых наследников трона нет, а Элонрен был самым явным кандидатом, Велерас давно готовил его к этому.

– В империи бы в таком случае непременно устроили какой-нибудь переворот. Разве тут нет такой борьбы за власть?

– Слово короля – закон. Ему не может противиться ни один эльф. Чтобы стать правителем одного желания не достаточно, нужно обладать особой магией. Без этих умений невозможно добиться больших успехов в управлении. Человеческая империя довольно яркий пример. Постоянные распри, раздоры и внутренние войны истощили ее уже давно, и если кто-нибудь захотел напасть, сделал бы это без труда и сильного сопротивления. Но у империи не так много противников, их земли не представляют большого соблазна, расположение невыгодное, ресурсов практически нет. У нас же другая ситуация, как ты знаешь, на западе королевство граничит с землями некромантов, которые уже давно стремятся расширить свои владения. Периодически они совершают вылазки, разоряют поселения и целые города, жгут и убивают. Берут пленных, чтобы впоследствии ставить на них свои чудовищные эксперименты. Благодаря которым, кстати, они сильно преуспели в магическом ремесле. В Арнеиле же напротив, магия словно умирает, все меньше детей рождается с даром, да и у тех, у кого он есть, силы довольно небольшие. Король чувствует темную угрозу и готовится к возможным нападениям, укрепляет армию, усиливает магическую подготовку. К тому же в последнее время в королевстве были замечены демоны. Такого не было уже десятки лет. Что-то происходит…

Закончить Ониса не успела, мы подошли к дому. На той самой террасе, с которой несколькими часами ранее я вышла в сад, был накрыт маленький круглый столик на две персоны. Белоснежное кружево салфеток чуть светилось в мягких отблесках свечей и магических огней, хаотично разбросанных в воздухе. В резном кресле, спиной к нам, недвижимо застыла фигура.

– Иди, я принесу ужин, – женщина подтолкнула меня к террасе, но сама направилась в другую сторону. Выбора не было, и я медленно взошла по ступеням, обогнула стол и аккуратно присела на краешек второго кресла.

Элонрен даже не пошевелился, сжимая одной рукой сверкающий хрустальный кубок, он смотрел куда-то за меня, при этом явно пребывая мыслями далеко отсюда. Он был в том же темном камзоле, расшитом позолотой, в котором я видела его в вечер нашего знакомства. Длинные волосы были стянуты сзади шелковой лентой, и признаться, в этот момент я позавидовала Реиде. Ее природному очарованию, грации, изяществу и способности с легкостью покорить любого мужчину, в том числе и этого. Я же в данный момент ощутила себя замарашкой, платье оказалось безнадежно испорченным после лесной прогулки, волосы я даже не успела расчесать и подозревала, что они похожи на воронье гнездо. Ко всему прочему на руках таки и не зажили многочисленные кровоподтеки и порезы, полученные в поединке, и теперь они отчетливо чернели на бледной коже. Реида бы никогда не допустила такого, она всегда выглядела великолепно. Интересно где сейчас подруга? Хотя как только я вспомнила про нее, в голове сразу возникла картинка нашей последней встречи и все те ужасные слова, что были произнесены. Нет, нужно забыть их и сосредоточиться на более важных вещах, на вопросах, ответы на которые я должна сегодня получить.

Тем временам появилась Ониса, расставляя на столе дымящиеся тарелки и блюда. Она не проронила ни слова и, закончив с сервировкой, тут же быстро удалилась. Надо признать, что аппетит у меня как раз пробудился, ароматные блюда так и манили. Однако набрасываться на еду было бы неприлично, наверное, нужно подождать, когда мой собеседник, наконец, вернется к реальности или, может, стоит что-то сказать?

– Ешь, не стоит меня ждать. Как закончишь, поговорим, – он произнес это, даже не глядя в мою сторону. Ну что ж, так даже лучше, и чтобы не терять время, я быстро набросилась на еду. Нужно отдать должное Онисе, блюда были восхитительны, тушеные овощи так и таяли во рту, а мясо было нежным и сочным. Я отведала маленькие бутерброды с каким-то необычным пряным сыром, но остальные закуски остались нетронутыми, в меня больше не лезло. Элонрен даже не прикоснулся к еде, он сидел все также молча, не меняя позы и не шевелясь, словно искусно вырезанная мраморная статуя.

С моей стороны стола стоял кубок, аналогичный тому, что держал эльф, я взяла его в руки и осторожно сделала глоток. Это был тягучий напиток, который очень походил по вкусу на тот, которым меня поила сегодня Ониса. Вновь почувствовав оплетающее тепло и расслабление, я откинулась в кресле и посмотрела на своего собеседника, он по-прежнему отстраненно глядел вдаль, полностью меня игнорируя. И сейчас я явственно поняла, что передо мной идеальное воплощение будущего короля, явно ощутимая сила, мощь первозданной магии. Рядом с таким мужчиной обязательно должна быть величественная и прекрасная королева. И, скорее всего, претендентки были, и предостаточно. Но у каждого, как говорится, свой путь. Кто-то рожден править, а у кого-то совсем иные чаяния и заботы. Наверное, в кубке было вино, потому что тут же пришла легкость и раскрепощенность. Слова сами потекли из меня.

– Я хочу поблагодарить за все, что вы сделали для меня и за проявленное гостеприимство. Я не буду вас больше обременять и в самое ближайшее время покину этот дом, – после этих слов взгляд Элонрена резко прояснился и сфокусировался на мне, словно прожигая дыру своим гневом.

– Ой, простите, мне нужно вас как-то отблагодарить за все это? – Я неопределенно махнула, показывая то ли на стол, то ли на дом, сама не понимая, что делаю, – только у меня ничего нет, так что извините. Снимите кстати кольцо, пожалуйста, без магии мне как-то не по себе.

Стремительным движением эльф перегнулся через стол и вырвал у меня из рук кубок, который я почти осушила, принюхался к его содержимому и с явным недовольством выплеснул остатки вина куда-то в сад.

– Хватит пустой болтовни. Я не сниму кольцо, потому что в тот же миг, как это произойдет, все снова повторится. Ты не обуздаешь свою силу, и она разнесет здесь все и скорее всего, сведет тебя с ума. Тут смогут помочь только друиды, я надеюсь на это, по крайней мере. И, нет, ты не покинешь этот дом без моего согласия.

– Это еще почему? – возмущенно воскликнула я.

– Потому что я так сказал! – и опять появилось непонятное ощущение внешнего влияния, – Через несколько дней мы отправимся в столицу, а потом вместе с остальными отобранными учениками ты отправишься на Туманный остров. Там, друиды подвергнут тебя обряду, призванному создать контроль над магией. Если все пройдет успешно, ты присоединишься к их обучению, – безапелляционность его заявлений разозлила.

– А моего желания вы не хотите спросить? Какое к чертям обучение? Всю свою жизнь я изучала магию и ради чего? Сейчас я ее даже не чувствую. Сейчас я даже не знаю, кто я. Мне нужно найти Арона, чтобы понять, что произошло. Может у меня есть семья? Где-то же должна быть моя прошлая жизнь. Как мне ее найти?

– Никак! Почти невозможно, чтобы память вернулась. Заклинание действовало слишком долго, настолько, что стало практически необратимым. Возможно, когда сила вернется к тебе, что-то постепенно будет всплывать, но не более. Не тешь себя ложными надеждами. Что касается семьи, сомневаюсь, что кто-то из них сейчас был жив. Разве не искали бы они пропавшего ребенка? Твой потенциал силы, он поистине уникален. Мало у кого прежде я видел такое. Нельзя его просто игнорировать. При должном обучении ты будешь безупречно владеть магией, сможешь помочь всем нам, – теперь я не видела в Элонрене ни капли прошлой апатии, глаза лихорадочно блестели. – В королевстве очень мало одаренных, чтобы мы могли спокойно проигнорировать твой дар.

– Так вот в чем дело. Поэтому вы перенесли меня сюда. Причина не в благих намерениях вроде сохранения в целости университета или заботы о моем здоровье. Вы попросту хотите использовать силу, только и всего. Хотя знаете, мне сейчас даже не обидно. Столько лет я терпела чужие правила и установки, что теперь ваша сухость и прагматичность меня не задевают. – На самом деле, конечно же, задевали. – Похоже, я была слепа даже больше, чем могу себе представить. Подчинить всю жизнь чьим-то прихотям и желаниям – хватит с меня этого. Лучше уж существовать вовсе без магии, чем слепо покоряться вам, – наверное, я зашла за черту, Элонрен так стиснул руками подлокотники кресла, что костяшки побелели.

– Ты рассуждаешь как маленький глупый ребенок, ничего не знающий о мире, – он выплевывал слова, будто они были ядом. – Ты жила в своем крохотном идеальном мирке, без забот и проблем, а реальная жизнь не так прекрасна, уж поверь. Ты сделаешь все так, как я сказал, и не будешь сопротивляться. – И вновь его магия начала оплетать и подавлять волю. Хотелось согласиться со всем, что он не произнесет, но злость давала силы противиться.

– Хватит принуждать меня! – Я вскочила на ноги, и кресло с грохотом отлетело назад. – Я чувствую заклинания, и это чертово магическое давление. Наверное, вы привыкли к беспрекословному подчинению, но это наглость какая-то заставлять других делать все, что заблагорассудится. Я даже не представляю, кто я, и сейчас для меня важнее разобраться с этим, нежели снова сидеть под замком. Уж простите, что нарушаю ваши планы, Ваше Высочество, или как вас там, но я ухожу. – И чуть пошатываясь, я направилась к спуску с террасы. Однако далеко уйти не получилось, потому что проход загородила внушительная фигура эльфа. Он буквально нависал надо мной, глаза источали столько злости и ярости, что стало не по себе. Я хотела обойти, но тонкие пальцы мертвой хваткой сомкнулись на моем запястье.

– И куда ты собралась? – прошипел Элонрен, чуть наклонившись, – без вещей, без денег и без своей магии. Ты еще не поняла, что тебя никто нигде не ждет?

– Откуда столько ненависти? – я наконец-то задала вопрос, мучавший меня с момента нашего знакомства, – Что я вам сделала? С самой первой встречи вы только и делаете, что демонстрируете свое пренебрежение. Даже, если вам так нужно использовать мои способности в собственных интересах, то почему бы просто не попросить помочь по-хорошему? Не заставлять, не принуждать, а просто попросить? Или я отчего-то вам настолько ненавистна, что даже столь малюсенький шаг кажется невозможным?

Хватка чуть ослабела, однако эльф не разжал руку полностью. Я подняла глаза, выражение лица его было немного растерянным и утомленным.

– Это не так, – произнес он отрывисто, – моя ненависть не относится к тебе.

– А к чему же тогда? Ко всему людскому роду? – казалось, что пора бы остановиться, но я все больше распалялась.

– Не говори о том, в чем не разбираешься. Хотя да, – он сделал паузу. Несмотря ни на что, голос эльфа был ровный и спокойный, правда глаза и горели безумным огнем, – сейчас ты отчасти права. Люди – наимерзейшие из всех созданий и странно, что ты так и не поняла это, прожив с ними так долго, – он чеканил каждое слово.

– Вам возражать бессмысленно. Отношение было явным и однозначным еще на первой встрече. Вы смотрели на меня, как на какую-то букашку, случайно оказавшуюся на праздничном блюде, тем самым испортив его. И это только оттого, что видели перед собой человека? – я не знаю, почему это меня так задело. – Хотя нет, погодите, сейчас вы смотрите абсолютно также. Зачем считаться с чужими желаниями, когда проще заставить, да? Видать, иной путь решения проблем, вы позабыли.

– Вот за это я и ненавижу людей. Эгоистичность и самолюбие – основные черты их расы. На кону стоит столь многое, но тебя заботят только личные мотивы. Но если так хочешь, я отвечу. Тогда, в доме семьи Аошид в какой-то момент я почувствовал довольно сильную вспышку магии. Она была необычной, слишком стихийной и бесконтрольной, чтобы проигнорировать. За считанные мгновения я оказался в месте ее возникновения и увидел тебя с Эстиалем. Магия была слишком природной и чистой, и не могла быть порождением человеческой воли, но в тоже время и с силами Эста она имела мало общего. И вот тут, приглядевшись, я понял, что не все так просто. Да, Рина, я практически сразу же догадался, что ты не человек, а причиной всему был браслет. Он продолжал испускать странную блокирующую магию, что, наверное, в обычном состоянии полностью маскировалось. Чтобы до конца убедиться в своей правоте, мне пришлось разозлить тебя, лишить контроля. И как только это произошло, я смог, наконец, полностью проникнуть в суть артефакта, узнать о его назначении. И тогда, и сейчас, мне с трудом удается сдерживать свои эмоции. Твоя сила – это та самая первородная сила одаренных, но ее умышленно скрывали, спрятав там, где точно никто не будет искать – в империи. Но у кого были такие мотивы и зачем? Не знаю, но в любом случае, тот, кто это сделал – преступник. Эта ситуация слишком сложная и неоднозначная. Я вынужден думать о благе королевства в первую очередь. Пойдем, провожу в спальню, уже поздно, – он сместил руку с запястья на ладонь и чуть сжал ее. По спине пробежали мурашки, – Давай успокоимся и поговорим завтра, посмотрим, к какому компромиссу мы сможем прийти. Договорились?

Перемена в его поведении была столь резкой, что я не знала, как и реагировать, поэтому, молча, кивнула. Да уж, все было очень сложно. Однако, весь запал негодования сошел на нет, усталость накатила тяжелой волной. Скорее всего, это вино так подействовало на и без того ослабленный организм. Хотелось забраться под одеяло и ни о чем не думать. Спор и дальнейшее выяснение отношений можно было отложить на завтра. Я позволила Элонрену сопроводить меня до дверей спальни.

Глава 10

Проснулась я поздно и впервые за долго время почувствовала себя отдохнувшей. Вероятно, причиной было отсутствие кошмаров – частых ночных спутников.

Полог на кровати был плотно задернут, пропуская сквозь себя лишь рассеянный зеленоватый свет. Я потянулась, чтобы отодвинуть тяжелые занавеси, но услышала в комнате какой-то шелест. Наверное, зашла Ониса. Однако, выбравшись из кровати, я поняла что ошиблась. Спиной ко мне, за столом сидел Элонрен и что-то сосредоточенно искал в груде книг и свитков.

– Доброе утро, – произнес он, не поворачиваясь в мою сторону.

– Что вы делаете в моей комнате? – хорошо, что вечером я устала и не переоделась. Платье, хоть и довольно мятое и непрезентабельное, было все же лучше того полупрозрачного недоразумения, коим представлялась ночная сорочка.

– Вообще-то, это моя комната, – ответил он со слабой улыбкой, которую я увидела на его лице впервые, – Но я использую ее преимущественно в качестве кабинета, так что не переживай, часто появляться не буду. – Он как раз вытащил искомый документ из кипы и направился к двери.

– Можешь принять ванну, пока я закончу дела. А потом позавтракаем, правда трапезу придется перенести сюда, погода не располагает к посиделкам в саду. И зови меня Рен, хватит этих официальных обращений.

Сегодня Элонрен был на удивление мил и дружелюбен, в нем трудно было узнать того человека, чьи слова еще вчера вечером сочились ядом ненависти ко всему и ко мне в частности. Хотя такая перемена хоть и выглядела странной, была по душе. Может, он и вправду не такой уж и ужасный, как кажется на первый взгляд. Хотелось в этом вопросе довериться мнению Онисы. Поэтому я кивнула и без особых возражений направилась в смежную комнату, где около получаса нежилась в теплой воде каменного бассейна. Рядом с ним предусмотрительно расположили стопку мохнатых полотенец и новое платье бледно-зеленого оттенка. Как кстати. Ониса вчера упоминала про невесту эльфа, похоже, именно ее гардероб подвергся расхищению. Это предположение неприятно задело. Хотя, несмотря ни на что, платье село как влитое. Расчесав влажные волосы, я собрала их в низкий пучок, однако мелкие пряди упорно выбивались. Привыкнуть к новой себе было сложно. Раньше моя внешность казалось какой-то блеклой, тусклой и не заслуживающей особого внимания, словно была призвана отводить любопытные взгляды. Сейчас же проступила некая выразительность, будто набросок, наконец, довели до своего итога. Взглянув в зеркало, я удовлетворилась результатом.

Вернувшись в комнату, я застала Элонрена за созерцанием пейзажа за окном. Слышался мерный шелест дождя, и открытая занавеска чуть колебалась от слабых порывов прохладного воздуха.

– Никогда не любил такую погоду, – задумчиво произнес эльф, – хотя сегодня, стоит признать, дождь даже умиротворяет. Присаживайся, завтрак еще не остыл. Ониса конечно чуть-чуть перестаралась, – он кивнул на плотные ряды тарелок, которые чудом умостились на невесть откуда взявшемся низком столике, – но тебе и правда нужно восстанавливать силы.

Он налил в чашку густой коричневый напиток и протянул мне.

– Так чем тебе не угодил дождь? – спросила я, отпивая терпкий сладкий настой с пряным ароматом.

– Это долгая история, не хочу утомлять, – чуть отрешенно ответил он.

– Мы же никуда не спешим? – было и вправду интересно услышать хоть что-то из жизни эльфов. Ибо несмотря ни на что, это был пока еще закрытый для меня и загадочный мир.

Элонрен молчал, казалось целую вечность, погрузившись глубоко в себя, прежде чем начать.

– Мои родители держали крупнейшую ювелирную лавку в королевстве. Она перешла вместе с наследством к матери от ее родственников. И сперва была довольно посредственным заведением, но после свадьбы, отец всерьез занялся развитием этого доходного дела. Спрос на красивые вещи был огромен, а у него имелся настоящий дар работы с металлами. Изящные плетения из золота и серебра, тоньше паутины, затейливая руническая вязь на массивных клановых украшениях, обилие всевозможных камней удивительной огранки, – это были лишь самые пустяковые вещицы из всего ассортимента. Красивые, искусные, но пустые. Истинной страстью отца были артефакты. Он был одним из лучших мастеров своего дела. А доступ к самым редким самоцветам, привозимым прямиком из гномьих рудников, и прочнейшим металлическим сплавам, позволял ему активно развивать свой талант. Многие украшение создавались со скрытыми магическими свойствами, и спрос на них был просто огромен. Покупатели не жалели средств и очень охотно расставались с деньгами ради обладания крохотным четырехлистным амулетом удачи, заговоренными на любовь кроваво-красными рубинами или защитными браслетами из сплава неизвестных им металлов. Все артефакты работали, и работали безупречно, отчего активно продавались. Но процесс создания одной такой вещицы был, как правило, очень долог. Он зависел от множества условий, начиная от фазы луны, дня недели и месяца, и заканчивая такими вроде как нелогичными моментами, как то, что отец, к примеру, съедал на завтрак перед работой. Единственное общее правило, которое действовало без исключения при изготовлении любого магического предмета, – это отсутствие яркого солнечного света, пасмурная погода или дождь. Отец заставлял меня просиживать в мастерской во время работы. Ему нужен был помощник, подмастерье. Раньше он брал в ученики своих самых способных ювелиров, но они неизменно уходили, получив лишь поверхностные знания об изготовлении артефактов. Отец же хотел передать все секреты своего мастерства и быть уверенным, что кто-то продолжит его работу и позаботится в будущем о предприятии. Естественно сын оказался лучшим кандидатом. Я был единственным ребенком, последним в ветви своего рода и конечно на меня возлагали большие надежды, не хотели подвергать какой бы то ни было опасности, а все магические силы стремились развить только в области артефакторики. Это до сих пор считается довольно престижной стезей, а уж для наследника одного из правящих родов – тем более. Но у меня не было такого желания, ведь я был молод, и долгое сидение в четырех стенах лишь раздражало, хотелось обучаться военному ремеслу, развивать магию. Юношеский максимализм требовал великой миссии, подвигов, которые никак не вязались со спокойной и рутинной работой артефактора. Но отец был непреклонен в своем стремлении обучить меня, и оказался весьма убедителен. Поэтому в плохую погоду приходилось осваивать ремесло изготовления магических вещей, а когда выходило солнце, я со всех ног бежал к местному друиду. Тогда они еще не отправились в добровольное изгнание и с радостью делились своими знаниями и навыками в области магии. Это устраивало всех, по крайней мере, отец смирился и закрывал глаза на мои отлучки.

До окончания обучения было еще долго, когда началась Великая война. Демоны прорвались через барьер недалеко от Арнеила и начали самую настоящую бойню. Солнце скрылось за плотными облаками гари, пепла и серных выбросов из возникших разломов. Постоянно шли дожди, которые словно пытались смыть всю скверну. Но отцу это было только на руку. Выросший многократно спрос на артефакты требовал почти круглосуточной работы. Я помогал ему, хотя в тайне хотел сбежать, начать сражаться, заниматься реальным, как я считал, делом. Друид, учивший меня, уже давно покинул город, он присоединился к армии, державшей оборону на подъездах к столице. Я бы тоже с радостью последовал за ним. Мать пыталась поддерживать мои стремления, уговаривала отца отпустить и дать возможность самому решать. Но я был единственным ребенком, наследником, и он был непреклонен в своем решении. Держал же меня дома совсем не страх отцовского гнева. У мамы было хрупкое здоровье. И раньше она часто недомогала, но теперь постоянные ядовитые дожди и влажность, превратившие наш край в сплошные смрадные болота, не щадили никого. Она слегла с лихорадкой и больше не встала. Отец пытался заглушить горе постоянной изнуряющей работой. Я же напротив, окончательно воспротивился помогать ему. Хотелось бороться, убивать, мстить за гибель самого близкого человека, а не сидеть, словно в заточении боли. И однажды ночью я собрался и покинул родительский дом. Я направлялся в столицу, пробираясь по разбитым дорогам и тропам. Однако далеко уйти не вышло, с рассветом ужас объял меня, огромное адское зарево поднималось над покинутым городом. Я вернулся, но было уже слишком поздно. Все было сожжено дотла. Телами горожан, моих друзей и соседей были усеяны все улицы. Кто-то был еще жив, но корчился в предсмертной агонии, от других остались лишь сожженные останки. Я стоял во дворе своего дома, которого уже больше не было, и смотрел на скорчившуюся обугленную фигуру, сжимавшую в руке свое последнее творение, а дождь тяжелыми каплями оплакивал мою потерю.

Элонрен закончил свой рассказ столь внезапно, что тотчас воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь стуком капель по черепичной крыше. В моих глазах стояли слезы, столько ужаса, боли и страданий. Быть может, лучше не иметь памяти вовсе, чем помнить такое.

– Да уж, не очень веселая история получилась, прости, – сказал он, как мне показалось, с трудом сглатывая подступивший к горлу ком, – Я раньше никому не рассказывал ее.

– Мне так жаль, – в знак поддержки я дотронулась рукой до его ладони, лежащей на столе, отчего эльф чуть дернулся, но не отстранился.

– Не важно, это всего лишь старая история, не более, не принимай близко к сердцу, – он чуть заметно улыбнулся, – съешь же хоть что-нибудь, – и он протянул еще теплую булочку, щедро сдобренную маслом. Я монотонно жевала, не чувствуя вкуса, кусок не лез в горло.

– Возможно, ничего не помнить, не так уж и плохо, – тихо произнесла я. Рассказ Элонрена подталкивал к чему-то ускользающему.

– Ты ничего не вспомнила нового? Может, хоть какие-то обрывки? – спросил он, смотря поверх чашки с дымящейся жидкостью травяного настоя.

– Нет. Вообще, теперь все воспоминания о детстве кажутся бесцветными, зыбкими и ненастоящими. Наиболее отчетливое, что всплывает в памяти – это Арон. Но и момент нашей встречи, скорее всего, был на самом деле другим. Я помню, как он забрал из разрушенной выгоревшей деревни маленькую девочку, оплакивающую своих родителей, только что умерших от изнуряющей лихорадки. Но это хоть и кажется с одной стороны реальным, произошедшим на самом деле, в тоже время похоже на какую-то услышанную историю про другого человека. Не могу объяснить это чувство. Реальность кажется такой близкой, но я никак не могу вспомнить, сколько бы ни пыталась.

– Арон, кто он для тебя? – внезапно спросил Элонрен, между делом вертя в руках виноградную гроздь и медленно отрывая ягоды.

– Я не знаю. Это все очень сложно. Как можно однозначно судить о человеке, который сначала был всем, а потом оказался предателем, судя по всему?

– Но ты все же хочешь найти его? – ответил он вопросом на вопрос.

– Только так можно получить ответы. Арон говорил, постоянно говорил намеками, которые я не понимала. После окончания обучения, он хотел открыть что-то важное. И теперь, мне кажется, что это касалось прошлого. Я просто обязана его найти, а после того, как узнаю все, готова пройти обучение, про которое ты говорил, поехать, куда нужно. Но не сейчас.

– У меня есть другое предложение. Кроме меня никто не сможет снять артефакт, – он кивнул на кольцо, – а без магии ты беззащитна, чтобы отправляться одной, куда бы то ни было. Давай завтра же отправимся к друидам, они проведут обряд, ты вернешь свою силу, а потом я помогу найти Арона. И после этого, если посчитаешь нужным, друиды обучат тебя возможностям высшей магии, если же не захочешь, я не буду настаивать. Договорились?

Предложение было более чем логичным, однако легкая тень сомнений легла на мою душу. Слишком просто. Не может будущий король так вот запросто носиться с какой-то безродной девчонкой, пусть даже у нее будут трижды исключительные способности. Хотя, кто их эльфов разберет, может, я просто привыкла искать в окружающих лишь негативные черты, ждать подвоха?

– Спасибо большое, – тем не менее произнесла я, – спасибо, что перестал давить, – вот это, кстати, тревожило не меньше, столь резкая перемена. Хотя Ониса говорила, что ее племянник благороден и справедлив, но вспыльчив. Возможно, в этом и дело.

– Я был не прав, только и всего, – задумчиво произнес Элонрен. – Прости, вынужден покинуть тебя, я ожидаю посланника от короля. Это не займет много времени, как закончу, хочу показать сад, он чудо как хорош после дождя.

Глава 11

Из окон одного из ответвлений коридора второго этажа, спрятавшись за занавеску, я изучала трех эльфов, прибывших посланниками от Велераса. Они спешились со своих черных жеребцов и нетерпеливо ждали приглашения в дом. Вся троица была в серо-зеленых дорожных костюмах, изрядно промокших и испачканных грязью от быстрой езды. И хотя выглядели они похоже, словно были братьями, чувствовалось, что один, самый высокий и широкоплечий, является главным. Он стоял в непринужденной позе, но всем своим видом демонстрировал нетерпение, словно лишняя минута ожиданий могла стоить жизни. Двое других же напротив, были чересчур спокойны, будто происходящее их не особо касалось.

Дождь к этому времени уже кончился и лишь редкие капли падали с потревоженных ветром деревьев. Нетерпение путников усиливалось, наверное, по правилам этикета, их должны были встретить без промедлений и уж никак не заставлять ждать в промокшей одежде на продуваемой ветрами террасе. Но Элонрен не спешил, хотя и покинул меня для этой цели почти час назад. Один из эльфов, которого я выделила как главного, крикнул что-то остальным и начал активно жестикулировать, показывая то на дом, то на лес, со стороны которого они приехали. Как будто раздавал какие-то поручения, однако его прервали. Вышла Ониса, она чуть заметно поклонилась гостям, что-то произнесла, отчего негодование приехавших угасло, и пригласила всех в дом.

Признаюсь, мне было ужасно любопытно. Не то, чтобы я собиралась подслушивать, просто хотелось поближе взглянуть на приехавших, посмотреть, как они будут себя вести с Элонреном. Поэтому я осторожно направилась в сторону гостиной, где, скорее всего, и должна была состояться встреча. Хорошо, что за последний час была возможность осмотреться и изучить дом. Верхний этаж занимали личные покои будущего короля, состоящие из спальни, большой библиотеки и уютной маленькой гостиной. Также на этаже размещалось несколько комнат, явно принадлежащих Онисе, парочка гостевых спален, в одной из которых сейчас было мое временное жилище, а до того, судя по всему, кабинет главнокомандующего. Больше ничего относящегося к чьему-то личному пространству не было, то есть никаких свидетельств присутствия других особей женского пола не наблюдалось.

С этими мыслями я преодолела большую лестницу и оказалась на первом этаже. На удивление в гостиной было пусто, но откуда-то доносились приглушенные голоса. Я пошла в том направлении и застала парочку прибывших эльфов в кухне, активно поглощающих предложенные блюда и болтающих с Онисой на тему возросших пошлин на импорт. Элонрена, как и главного из прибывшей троицы не наблюдалось. Я не спешила входить и обзаводиться новыми знакомствами, переминаясь около дверей и размышляя как поступить. Однако долго простоять не получилось, один из прибывших рассыпался в извинениях и испросил разрешения удалиться в уборную. Чтобы не встретиться с ним, пришлось вынужденно заскочить в первую попавшуюся комнату. Не то, чтобы я была до такой степени скромной или необщительной, просто пока новая среда казалось враждебной и вступать с кем-либо в контакт не особо хотелось. Прижавшись спиной к плотно затворенной двери, я огляделась и поняла, что на мое счастье комната оказалась нежилой. Это было что-то среднее между маленькой гостевой спальней или просторной комнатой для слуг.

– Ситуация давно вышла из под контроля… Велерас требует немедленного присутствия… ты что, не понимаешь?..

Внезапно прозвучавший громкий голос заставил меня подскочить от неожиданности. Казалось, что говорящий находится где-то поблизости. Еще раз убедившись, что в комнате никого нет, я поняла, что причина столь хорошей слышимости – большая терраса, объединяющая несколько помещений, выход на которую сейчас был открыт. По-видимому, на ней и были беседующие. И пока один голос сыпал угрозами и проклятьями, поминал короля и вещал про долг, его собеседник молчал. Если мне было все так хорошо слышно, значит и они могли услышать меня. Я замерла, боясь пошевелиться и хоть чем-то выдать свое присутствие.

– Через несколько дней я буду в столице, – это произнес Элонрен, его спокойный бархатистый голос было сложно спутать с чьим-то еще.

– Почему ты отсиживаешься в глуши в тот момент, когда он больше всего нуждается в тебе? Это все из-за девчонки? – голос посла сочился гневом. Уж не меня ли они обсуждали?

– Хватит, Лэнс. У меня ушло слишком много сил и времени на обуздание этого чертового артефакта – было слышно, что эльф уже на пределе. – Вы ведь получили моего вестника. Ее сила – это то, чему стоит уделить внимание в первую очередь.

– Похоже, ты заигрался, девчонка должна уже быть на пути к друидам, а ты – начать все то, что мы так давно планировали, но что же на деле! С каких пор ты смеешь пренебрегать своими обязанностями…

– Ты переходишь все границы, – прогремел голос Элонрена, заставляя собеседника замолчать. – Возникли трудности, она не желает подчиняться.

– Ахаха, – раздался громкий едкий смех, гость явно играл с огнем, выводя эльфа намеренно из себя, – да неужели наш всемогущий Элонрен не может повлиять на одну девчонку? И долго ты собираешься и дальше ее, кхм, убеждать, – он выделил последнее слово.

– На нее не действует ни прямое внушение, ни косвенная сила артефактов, слишком высокая сопротивляемость к чужой магии. Что в принципе неудивительно при таких способностях. Да и плевать она хотела на наши заботы и проблемы, человеческая сущность оказалась слишком сильна.