Читать книгу Случай из практики. Осколки бури - Кира Измайлова - Страница 8

Поселок по ночному времени уже затих, окна нигде не светились (да их тут и не делали, по-моему), только на кораблях тускло горели сигнальные огни. Интересно, морякам настолько привычен вид дракона, что они ничуть не обеспокоились сохранностью судов, груза, поселка? Или Игирид успел отправить им какое-то послание? Или даже мальчишка Арду живо сплавал на лодчонке до ближайшей галеры, а оттуда передали по цепочке?

– Тут, – сказал Игирид, когда причудливой формы скала отгородила нас от бухты. – Стойте смирно, буду звать Великую. Хорошо, ночь тихая…

Он присел на корточки, сложил несколько камней пирамидкой и дунул на них сквозь сложенные ладони – взметнулось пламя, бездымное и не очень яркое, но горячее – я чувствовал это на расстоянии.

Игирид устроился поудобнее, прикрыл глаза и негромко замычал. Вернее, мне так показалось – на самом деле он выводил странную мелодию, непривычную слуху, неритмичную, с неожиданными диссонансами… Голос его делался все громче, огонь – все ярче, а я вдруг взглянул на небо. Дракон сейчас был видим во всей красе, от носа до кончика хвоста, и, право, мне показалось, будто составляющие его звезды мерцают в такт пению Игирида!

Или нет, сообразил я, услышав звонкий удар. Покосился на Фергию и ужаснулся: она подобрала пару камней и теперь…

Заметил это и Игирид и в ужасе замахал на нее руками, по-прежнему гулко мыча и стараясь не сбиться.

– Прекратите, сказано же – не мешать! – перевел я его пантомиму.

– Не-ет, – помотала она головой. В ее глазах плясали языки пламени, а лицо в свете костра казалось бронзовым. – Продолжай, Игирид! Я ничего не испорчу, вот увидишь…

Кажется, я слыхал о таком: если уж начал призыв, прерывать его нельзя. Вот и Игирид сверкнул на Фергию глазами, но сказать ничего не сказал, продолжил заунывную мелодию. Только теперь она прерывалась то звонкими, то глухими ударами камня о камень – как мне казалось, не в склад и не в лад, но пламя костра вдруг вспыхнуло еще ярче. А потом Фергия подхватила песню Игирида – совсем в другой тональности, и мне поначалу казалось, от такой какофонии костер вовсе погаснет, но нет… Сперва пламя немного приугасло, потом взвилось выше прежнего, и призыв звучал теперь на два голоса: низкий монотонный мужской, похожий на рокот прибоя, и женский, высокий и резкий, будто чаячий крик над волной. А еще сталкивались камни, и нечеткий ритм делался все быстрее и быстрее…

Клянусь, я не помню, когда тоже запел, присоединив свой голос к этим двум. Я смотрел вверх, на стремительно уходящего за горизонт Дракона, чьи крылья сияли сегодня особенно ярко, и что-то рвалось наружу, странное, непонятное… древнее. Спроси меня – не отвечу, что за песня звучала тогда у меня внутри, откуда я узнал ее… Помню лишь, я чувствовал – это правильно, так и должно быть, так было всегда…

И вдруг все закончилось.

Взметнулось и бессильно опало пламя костра, сверкнули напоследок звезды, и небесный Дракон продолжил свой вечный путь за грань небосклона.

– Вот… теперь Великая услышит… – с трудом выговорил Игирид, нашарил фляжку и припал к ней. – А сейчас не мешайте… Устал я…

С этими словами он улегся прямо на камни, сунул фляжку под голову и мгновенно уснул.

Я покосился на Фергию – она никаких признаков усталости не выказывала, напротив, выглядела до неприличия бодрой. Впрочем, я уже заметил, что она оживляется к вечеру. Может, потому, что становится немного прохладнее? Все-таки северянам в наших краях не слишком уютно, равно как и нам в их снегах. Конечно, ко всему привыкаешь, но Фергия не настолько давно живет в Адмаре… Тут я вспомнил, как она грелась на полуденном солнце, и выругался про себя – Фергия ведь маг, что ей эта жара? Захочет – вообще ее не почувствует!

– Что это было? – спросил я, чтобы не молчать.

– Вы будто не помните, как я призывала джанная, то есть вас, – покачала она головой, и я в очередной раз сдержал ругательство.

В самом деле, в гавани Фергия завывала почти так же, а еще колотила в парадный щит Даллаля!

– Тогда ритм был совсем другим, – нашелся я.

– Разумеется. Я же не собиралась действительно призывать какую-нибудь тварь, а просто давала вам понять, что пора выныривать.

– А откуда вы знаете… ну… этот напев? Хотя я и так догадаюсь – это откуда-то с Севера? Но почему…

– Почему он так похож на тот, что выводил Игирид? Не знаю, право слово, – усмехнулась она. – Полагаю, в незапамятные времена, когда еще жива была древняя Империя, обмен знаниями происходил намного интенсивнее, нежели в наши дни. Сейчас ведь огромные области недоступны исследователям и тем более простым путешественникам, о чем же тут говорить? Ну или магическая наука шла схожими путями в разных частях света. Годится любая версия, Вейриш, а доказательств мы все равно не добудем, как ни пытайся. На это нужно положить всю жизнь, а я как-то не настроена рыскать невесть где и разыскивать последних носителей тайного знания.

– Да мне просто интересно, это Иррашья его научила или Игирид и так знал эту… песнь призыва? – пояснил я.

– Прилетит – спросим, – ворчливо ответила Фергия. – И вообще, вы сами-то ее откуда знаете?

Я только руками развел.

– Меня этому точно никто не учил. Я сам удивился, когда вдруг…

– Прорвало? Ну… – Она задумалась. – Возможно, у драконов это что-то такое… изначальное, врожденное, если угодно. Просто не все этим пользуются – кому не нужно, кто забыл, кто вообще не знал, что такое возможно, вот как вы, например.

– Да уж, о таком точно нужно спрашивать у прабабушки… – пробормотал я.

– Что, заночуем здесь? – спросила Фергия. – Правда, мы вьюки оставили в хижине.

– Вряд ли их стащат.

– Но есть-то хочется! С другой стороны, этого вашего сородича оставлять одного как-то нехорошо.

– Кто ж его потревожит? Пустынных падальщиков в округе нет, иначе бы мы их услышали, а люди тем более его не тронут. Если уж они знают, что он подручный Иррашьи, да еще догадываются, что и сам Игирид не так прост, то не рискнут, – улыбнулся я.

– Не прост он, не прост, это вы верно говорите, – пробормотала Фергия, рассматривая спящего. – Но вот что с ним не так? Вы дракон, вы и скажите!

– Откуда же мне знать? Я не чую всякое… проклятия, например, как он. Вижу, что дракон, а почему такой странный – представления не имею. Может, потому, что память потерял, может, не только…

Тут меня вдруг осенило.

– Фергия! Я помню, ваша матушка упоминала – некоторые маги способны так управлять разумом другого человека, что он не может ни противиться вопросам, ни лгать…

– Ну да, есть такие, на нашем жаргоне – маги-палачи, – без особой охоты ответила она. – С чего вы вдруг об этом вспомнили?

– А еще я слышал от Флоссии, что она обучена такому мастерству.

– Да, и даже применяла его к папе в порядке эксперимента, было дело.

– А вы такое умеете?…

– Умею. И я догадываюсь, к чему вы клоните, но… нет, – решительно помотала головой Фергия и принялась по привычке отгибать пальцы. – Во-первых, Игирид не человек, а дракон, и я не хочу лишиться рассудка, попытавшись проникнуть в его разум. Во-вторых, я далеко не опытный маг-палач, я знаю только несколько общих приемов, и мне никогда не приходилось использовать их в деле. Добровольные помощники на тренировках не считаются.

– Что, даже я? – перебил я.

– А вы тут при чем?

– При том, что я тоже дракон. И если вы поймете, чем мы отличаемся от людей, тогда, может, сумеете заглянуть и в разум Игирида?

– То есть вы вот так легко впустите меня к себе в голову? – Фергия смотрела на меня как на умалишенного. – Вы хоть задумайтесь, что я могу там увидеть!

– Мне нечего стыдиться, кроме разве что своей лени, – сказал я. – Но это следствие проклятия.

– Неужто и прежде не случалось ничего неприятного? Позорного? Стыдного?

– Наверно, – пожал я плечами, – но я ничего подобного не помню. А раз не помню, значит, это не было чем-то из ряда вон выходящим. Повторяю – мне нечего стыдиться.

Воцарилась тишина.

Наконец Фергия со смешком сказала:

– Вы представляете, что сделает с нами Иррашья, если узнает о таком допросе ее подопечного?

– Меня точно не убьет, во всяком случае, сразу, а я заступлюсь за вас. Да и откуда она узнает, если мы ей не скажем?

– И вы еще меня называете авантюристкой… – Фергия улыбнулась во весь рот и потянулась. – Что ж, не станем тянуть! Пока кто-то спит, его разум уязвим и может раскрыть такие тайны, о которых человек… или не человек, не важно, наяву даже помыслить не в состоянии!

– Вы намерены… прямо сейчас? – опешил я.

– Но это же вы предложили!

– А вы сказали, что опасаетесь сойти с ума, прикоснувшись к разуму дракона!

– А вы предложили проверить, как это работает, на вас.

– Да, но…

– Слушайте, хватит спорить, до рассвета всего ничего, – сердито сказала Фергия. – Мы не знаем, когда вернется Иррашья, может, к утру, может, через пару дней. Зато можем быть уверены – вряд ли Игирид еще раз позволит застать себя врасплох. Конечно, если напоить его… но у пьяных разум замутнен, ничего толком не рассмотришь.

– Вижу, опыт у вас все-таки богатый, – сглотнул я.

– Подловили… Да, я тренировалась не только на добровольцах, но и на тех, кто удачно попадался под руку. Не переживайте, чужими секретами я не торгую, а у подопытных разве что голова наутро болела. Она и так бы болела после орты, так что ничего страшного, – ухмыльнулась она. – Давайте уже, решайте, нечего ждать!

– Ну хорошо, попробуйте, – сдался я. – Только вы не очень уж… глубоко… Мало ли.

– Обещаю, я буду нежной, – шепнула мне Фергия, подавшись ближе, и я отшатнулся. – Нет, куда это вы подались? Стойте смирно, а лучше сядьте, а то я вас не удержу, если упадете. Расслабьтесь и постарайтесь не думать ни о чем. И не сопротивляйтесь, если почувствуете мое вторжение, иначе вам будет очень больно, а мне… наверно, тоже.

– То есть раньше вам все подчинялись беспрекословно?

– Вы чем меня слушали?… – Она гневно фыркнула. – Не обязательно беспрекословно, но они были людьми, а вы дракон, не забыли? Я не знаю, что меня ждет в вашем сознании! Ну что, готовы?

«К чему?» – хотел я спросить, но не успел – посмотрел ей в глаза, непроглядно черные, будто колодец в безлунную ночь, и…

Время остановилось.

Я падал в бездну и никак не мог упасть. По сторонам что-то мелькало, я попытался присмотреться и до такой степени поразился, что, кажется, завис на месте.

Это было мое детство – ну точно, я помню отцовский дом, широкий двор, помню, как отец подбрасывал меня все выше и выше и обещал, что скоро я полечу сам – вот только крылья окрепнут… На западе вздымались горы, белели вершины, склоны покрывала зеленая дымка – весна была в самом разгаре…

И тут я чуть не захлебнулся, но успел выдохнуть, нырнул, оттолкнулся от дна и пробкой выскочил на поверхность. Ну вот, опять не удалось взлететь! Хорошо еще, внизу было озеро, а не острые скалы.

Озеро? Почему озеро? Отец учил меня летать в заливе! Или нет? Я был совсем мал, не помню уже…

Вот и мои женщины – я всегда был добр к ним, старался оделить хоть чем-нибудь при расставании: одной не хватало денег, чтобы открыть лавку, другой – немного удачи, чтобы выйти наконец замуж, третьей – здоровья, чтобы зачать и выносить ребенка от мужа… Как странно – посторонним я мог это дать!

Я провалился глубже в бездонный колодец и ощутил холод – лежать на снегу то еще удовольствие. Но хуже был совсем другой холод, тот, что растекался с током крови и близился к сердцу, рядом с которым застрял арбалетный болт. Мелькнули лица – я узнал Флоссию и ее верного спутника. Потом вдруг появилась Аю, такая, какой я запомнил ее с первой нашей встречи, маленькая девочка с изуродованным лицом, которая все росла и хорошела, привыкала ко мне и жизни в Адмаре, командовала моими слугами, будто всю жизнь это умела… А ведь умела! Неужели у ашшу не было прислуги даже в этом их диком кочевье? Наверняка была…

Теперь я падал медленнее. Наверно, потому, что меня держала Аю – она была везде, куда ни глянь: улыбалась, сердилась, даже гневалась, а я старался ее утихомирить, и это перерастало в забавы иного рода… Тут я дернулся – не всякое стоит показывать посторонним, – но тут же вспомнил, что сам обещал не сопротивляться. Да и что нового узнает Фергия, увидев нас с Аю? Будто она не знает, чем занимаются наедине муж с женой.

Колодец все не заканчивался, только теперь темноты не было, кругом полыхало, и я невольно встрепенулся – лучше превратиться, дракону огонь не страшен! И превратился, попытался увернуться от огненных щупальцев, и какое-то время это мне удавалось. Я чувствовал – родные где-то поблизости, отец пытается вытолкнуть нас с матерью как можно выше, выше, туда, где жадному пламени не хватит воздуха, но силы его иссякают, и он падает… Падает вниз, на когда-то зеленую, а теперь голую, растрескавшуюся от нестерпимого жара землю. И мама падает за ним следом, успев только подбросить меня еще выше, туда, куда мне еще рано взлетать, но где – я знаю! – подхватят большие ветра и понесут прочь, как можно дальше отсюда, от моего дома, ставшего могилой для всей семьи…

Я изо всех сил вглядывался вниз – понимал ведь, что это не мои воспоминания, а Игирида, но не время было прерываться и спрашивать Фергию, как это вышло, – и не видел ничего, кроме огня. Тогда я вывернулся из потока восточного ветра, который нес меня к морю, и спикировал прямо туда, в самое пекло, в котором погибли мои родители… Даже если я не сумею убить того, кто напал на нас, я постараюсь нанести ему такие раны, которых он не залечит никогда, ни год, ни век спустя!

Он отшвырнул меня не глядя, как тряпичную куклу, и я распластался на выжженной земле, судорожно пытаясь вздохнуть. Я не видел его, только ощущал: он был там, он плясал в огне, он пил жизнь моей родины, только мне не хватало сил пробиться к нему…

Но я пытался. Я летел, я полз, я цеплялся за трещины в земле… И я добрался до него, а он схватил меня за горло, засмеялся и сказал:

– Какой смелый и сильный мальчик! Не плачь, незачем… Я возьму твою силу, и ты навсегда забудешь свои слезы!

И тогда пришла боль. Немыслимая, неописуемая, я не испытывал подобной даже когда меня проткнули насквозь. Это было совсем иное, меня жгло изнутри, и я не мог избавиться от того, кто пытался завладеть мною.

Я бросился в озеро, но и оно не могло потушить пожар внутри. Вода кипела, это я помню. Помню еще: когда на дне осталась только жидкая грязь, я нашел в себе силы взлететь. Подумал – если упасть с высоты, сложив крылья, я разобьюсь, но вдруг смогу утащить эту тварь с собой? И я схватил его и ринулся вверх, туда, где властвовали сильные ветра, а он не отставал.

Он еще подбадривал меня, точно помню. Говорил, что с высоты этот мир легче рассмотреть, и смеялся, смеялся…

«Озеро высохло, – думал я, – но море – море огромное. Оно затушит этот огонь!»

И тогда я сложил крылья, изо всех сил прижал их к бокам и упал с высоты прямо в бурные серые волны – надвигался шторм. Я не стал задерживать дыхание, вдохнул соленую воду всей грудью… Злые духи почему-то боятся соли, так говорила старуха Умчи. Если бы наше озеро было соленым, может, этот дух не подобрался так близко.

«Ты умрешь со мной!» – подумал я, чувствуя, как разрываются легкие, а в глазах темнеет, но услышал только смешок. Миг – и злой дух выскользнул из моих объятий, покинул меня, и я остался наедине со стихией, беспомощный, полумертвый…

Зрение мутилось, но я разглядел огненный всполох и почуял женщину, немолодую уже – она увидела меня в воде, схватила и потянула вверх, а потом я захлебнулся собственной рвотой.

– …Эйш, Эйш! – настойчиво повторяла Фергия, хлопая меня по спине. Не сказал бы, что это помогало. – Как вы?

Я высказался так, что любой пират бы покраснел, но только не Фергия.

– Живой, стало быть, – констатировала она и сунула мне фляжку. – Глотните, полегчает.

Жидкий огонь прокатился по глотке и осел в желудке, а я обрел способность передвигаться и говорить, пускай и шепотом: адское зелье явно сожгло мне связки.

– Вы что сотворили?

– Если вкратце – добралась до сознания Игирида с вашей помощью. Или вашим посредством. Вы ведь тоже дракон.

– Так, выходит… я видел, что с ним случилось?

Она промолчала – и так ведь очевидно.

– Он даже мальчишкой был драконом немыслимой силы, – сказал я наконец, глядя на поджатые ноги Игирида, на его грязные пятки и драные штаны. – Он сумел воспротивиться захватчику и выжил. Кто же его родители? Где гнездились?… Вы не нашли ответа?

– Нет. Где-то к югу отсюда. Но раз Иррашья летает в Мертвую пустыню и ее окрестности, значит, там все и произошло. Игирид успел повзрослеть – по-вашему, по-драконьи, а пустыня так и осталась безжизненной. – Фергия помолчала, потом добавила: – Так не должно быть, морские ветра несут достаточно влаги. Похоже, ее выжгли при помощи магии. В таких местах даже столетия спустя ничего не растет.

– Зря она ищет врага там, – пробормотал я, – он давно сбежал, нам ли не знать.

– Может, Иррашье известно что-то еще. Дождемся ее – узнаем.

Фергия уселась наземь и привалилась спиной к скале. Я устроился рядом, но так, чтобы держать Игирида в поле зрения, и спросил вполголоса:

– Как думаете, зачем Иррашья стерла ему память?

– Думаю, ради его же блага, как она это понимает, – был ответ.

– В смысле?

– Ну сами подумайте, Вейриш. Вы ведь все видели сами, – устало сказала Фергия. – Но если вам лень делать выводы, так и быть, объясню: у Игирида буйный нрав, он до последнего не отступался и пытался погубить врага даже ценой собственной жизни. Как полагаете, что бы он сделал, едва отплевавшись от морской воды и снова встав на крыло?

– Помчался искать убийцу родителей.

– Вот именно. И, вполне вероятно, нашел бы. И хуже того – вывел на Иррашью. Я, правда, не уверена, способен ли Дженна Дасс завладеть женщиной… а хотя какая разница? Некоторые неудобства можно и потерпеть ради такой мощи, а потом подыскать какого-нибудь наивного правнука или там внучатого племянника и переселиться в него…

– По-моему, на тот момент Иррашья уже что-то знала об этом типе, – произнес я, подумав. – И о его методах.

– Я почти уверена, что знала, – согласилась Фергия. – Ей лет-то сколько! Если она помнит Империю, как вы говорили, более того, сама правила, то наверняка слышала какие-то истории об этом заключенном в зеркале мерзавце. Вряд ли о подобном оповещали широкую общественность, но правители знали наверняка, особенно учитывая тот факт, что Дженна Дасс – какой-то там императорский родственник. Ух, мне на месте не сидится – так хочется допросить Иррашью!

– Допросить? – опешил я. – Вы в своем уме?

– Да вроде бы с утра чужой не надевала, а что?

Я только рукой махнул. Главное, чтобы прабабушка Фергию на месте не пришибла, а потом… Потом, думаю, мне нужно будет только сидеть в уголке, варить дамам ойф и слушать их перебранку.

В том, что Фергия рано или поздно, так или иначе сумеет вытянуть из Иррашьи если не всю правду, так хоть какие-то ценные сведения, я почему-то даже не сомневался.