Читать книгу Больше жизни, сильнее смерти - Кира Измайлова - Страница 4

Даже если Сивого и снедало вполне понятное желание обобрать путника (а он не мог не понимать, что деньги у меня еще остались), он его сдержал и правильно сделал. Я ведь все равно не спал, а спал бы – грохот засова и скрип петель мертвого поднять могли!

В утреннем свете Везунчик выглядел, как мне показалось, немного лучше. Наверно, стоило остаться здесь на несколько дней, но мне не хотелось: и сам могу влипнуть, и Сивого подставить, а он мне ничего дурного не сделал. Даже вон волчий хвост от шубы притащил. Облезлый, как и обещал.

– Ну и на кой он тебе? – спросил в очередной раз, глядя, как я привешиваю это сомнительное украшение на пояс.

– Пригодится.

Насколько я помнил, считалось, что от волчьего запаха лошади шарахаются, вот пусть так народ и думает, если вдруг тарарам случится…

Мой гнедой, правда, даже ухом не повел. Ну, если он от меня удрать не попытался, что ему какой-то облезлый хвост? Тот, поди, давно одним Сивым пахнет, а не волком!

Под седлом (рачительный Сивый сохранил всю сбрую, даже попону вычистил) Везунчик выглядел уже не доходящим одром, а вполне приличным конем, хоть и недокормленным. Верхом я, правда, взгромоздиться не рискнул: весу во мне прилично, этак я конягу окончательно уморю. Придется пока вести его в поводу, а там посмотрим!

– Ну, бывай, – буркнул Сивый, проводив меня до дороги одними ему ведомыми сухими тропками.

– Бывай, – ответил я, подумал и добавил: – Ты вот что, дядя… В лес пойдешь – по сторонам смотри.

– Так нету волков, – недоуменно ответил он. – Я ж говорил…

– Волков нет, есть кто похуже. В трех днях пути отсюда армию мертвяков разгромили, да только не всех выловили, – сказал я чистую правду. – Сколько-то их по лесам разбрелось. Так что смотри, а лучше нюхай – их за версту учуешь. Жаль, собаки у тебя нет!

Что у него нет собаки, мне было очень по душе, но это другое дело.

– Кормить-то ее чем, собаку эту? – вздохнул Сивый, и тут до него дошло, о чем я толкую. – Мертвяков?! Ах ты ж… Вот ты от чего сбежал-то!

– Ну, – хмыкнул я, – как увидел, так сразу и подумал: чего это я тут позабыл? Так и сделал ноги! В общем, поглядывай. И учти, они не шибко быстрые, завидишь или учуешь – лучше драпай, особенно если их несколько. Не догонят.

– А если к дому подойдут? К ограде? – всполошился он.

– Вот тут уж не знаю, – честно ответил я. – Огня они боятся, только в костер ты их не заманишь. На кусочки только порубить да сжечь… Если один окажется, то, может, и выйдет. Да ты не переживай раньше времени. Я вон, молодой и здоровый, сюда сколько времени тащился, а они по этакой грязище и вовсе завязнут. Просто говорю, клювом попусту не щелкай. И своих поодиночке никуда не отпускай.

– Да неужели пущу, – посерьезнел Сивый. – Надо к соседу сбегать, предупредить. Дальше пусть передаст. Вот за это благодарствуй, Север. Тут не ведаешь, какой напасти ждать! А если знаешь, оно уж как-то полегче!

– Ну, удачи, – усмехнулся я и зашагал прочь. Везунчик послушно шлепал за мной. Не так уж он сильно хромал, если подумать…

– Придума-ал!.. – донеслось сзади. – Смолой! Смолой облить и подже-ечь!

«Вот-вот, – подумал я. – Самое милое дело – смола… Тьфу, пропасть! Извини, Великий Нижний, не могу отвыкнуть тебя поминать. Дело мое такое, уж ты побереги мне местечко…»

Мы с Везунчиком тащились по этой паскудной дороге еще несколько дней. Спасибо, воды хватало, корма тоже, а от ходьбы мой конь вроде бы даже и повеселел. Не иначе, застоялся сверх всякой меры.

На исходе четвертого дня показался постоялый двор, о котором говорил Сивый, и где я надеялся передохнуть и привести в порядок Везунчика.

– Это где ж ты такого одра оторвал, парень? – было первым, что я услышал, войдя в ворота.

– Где оторвал, там больше нет, – беззлобно ответил я, поискав взглядом конюшего или кто там у них. Нашел, отловил мальца за ухо и серьезно сказал: – Вычисти-ка моего жеребца как следует, напои и задай полную меру овса. А если знаешь какого-нибудь приличного коновала, то приведи, я заплачу, понял?

– Ага! – кивнул он и увел Везунчика.

Мне самому соваться на конюшню не стоило, и так упряжная кляча какого-то водовоза попыталась удрать, а пожилой мул чуть не сорвался с привязи… Ладно еще, народу тут было предостаточно, и со мною этот переполох никто не связал.

– Есть свободные комнаты, господин, – сообщил хозяин. – Только… это… оплату бы вперед.

– Не сомневайся, любезный, – хмуро ответил я. Деньги таяли, как снег по весне, а ведь еще и коновалу платить придется! – Заплачу.

– Столоваться изволите?

– Нет. Обойдусь. Коня только бы обиходить.

– Об этом не извольте беспокоиться, – хмыкнул он и вдруг подмигнул: – А может, девицу, а?

– Какие девицы? – устало спросил я. – У меня денег едва-едва хватит расплатиться за постой да за корм для жеребца, а ты…

– Ну я же по-честному, – пожал хозяин плечами. – Если что, вон есть Забава, ей и денег не надо. Всякому новому лицу рада, но дурковата, это правда. А есть Веселка, та недорого берет, но, скажу я вам, такая искусница!

– Сил у меня нет, – честно ответил я. – И денег, повторяю, в обрез.

– Ну как скажете, – поджал он губы. – Еще чего изволите?

– Изволю, – мрачно сказал я. – Сапоги мне новые нужны, это раз. А два – одежду постирать. Это у вас можно?

С этим живо сладилось, а потом подошли и коновал, пожилой дяденька с говорящим именем Живохват. Вообще для меня тут почти все имена говорящие: я же нездешний, поэтому перевожу прозвания в уме. Может, по-здешнему оно и обычно звучит, но мне кое-что иногда кажется забавным.

– Жилу конь ваш повредил, – сказал он. – Давно уж, в начале зимы, не иначе.

Я кивнул: это совпадало с тем, что наплел Сивый.

– Бегать будет?

– Небыстро, но будет, как отъестся, – пожал плечами Живохват. – Его бы сразу в руки хорошему коновалу, так и не хромал бы вовсе, а теперь… Что ж вы так его запустили, господин хороший?

– Так не мой он был, – усмехнулся я и выложил правдивую историю: мол, своего коня лишился, а этого купил у крестьянина… Далее все было чистой правдой.

– Ну раз так, то повезло ему, – согласился коновал, оттирая руки. – Жеребец молодой еще, лет шести или семи, вряд ли больше, сильный. Раз до сих пор не пал, то и дальше вытянет.

– Только жрет как не в себя, – встрял мальчишка с конюшни.

– Заплачу, – сказал я. – Тебя бы всю зиму впроголодь продержать, посмотрел бы я! Смотри, чтоб не переел, вот что…

– А то я первый год тут служу и не знаю, как за лошадьми ходить! – обиделся он, и мы разошлись.

Ну что ж, по итогам этого дня я оставался в выигрыше. Правда, деньги таяли со сказочной скоростью, но тратил я их на Везунчика, не на себя. Нет, на себя тоже, но в меньшей степени: за постой тут брали недорого, столоваться я отказался, ну так что с меня, такого прижимистого, еще взять? Девицы похаживали, правда, покачивали тугими боками, но я на них даже не смотрел: так вот взглянешь, а потом окажется, что должен заплатить и за погляд, и за поглад… Знаю я эту манеру, так что нечего! Да еще я все время вспоминал свой расклад и решение держаться от женщин подальше. А то кто знает, может, именно такая вот трактирная деваха на меня беду наведет?

Девки, правда, были красивые, справные. Наверно, потому постоялый двор и уцелел, что здесь прилично кормили, пива наливали неразбавленного, ну и эти вот… крутобокие шастали. Конечно, если кому что в голову взбредет, то и это не остановит, но у приличных людей, как я помню, зазорным считалось этакие заведения золой пускать.

Здесь бы и разжиться кое-какими сведениями, но я подумал и не стал ввязываться. Это меня бы впору расспрашивать о том, кто кого победил, я же с той стороны шел в тыл, но толку-то? Я ведь со своими мертвяками в резерве стоял, только не пригодился тот резерв. Ну, растоптали небольшой отряд, и что? Как хозяина моего убили, я сам не видел – это от кого-то из его подручных посланник прилетел с сообщением. Не знаю даже, куда он потом делся, не до него было. А что еще там происходило, понятия не имею…

В общем, на постоялом дворе я проторчал еще три дня, больше показалось опасно. Везунчик немного отъелся, отдохнул и уже не напоминал мешок костей. Коновал сказал, что всадника он вполне выдержит, я и рискнул, взгромоздился верхами. И ничего! Остальные лошади во дворе от меня если не шарахались, так уж потели или дрожали, а Везунчику хоть бы что. Ну сидит в седле очередная орясина и сидит, ему что? На редкость невозмутимый конь попался. И выученный – слушался и узды, и вообще любого моего движения. А что чуть прихрамывал, этого я и вовсе не замечал. У какого иноходца шаг еще и не такой.

Вот мы и двинулись дальше. Там уже места были более людные, но меня особенно не задевали. Ну, едет человек на хромом коне, сам, похоже, раненый (это я удачно кособочился), инвалид, видать, что с него возьмешь? Меня и не трогали. Если бы не Везунчик, я бы и не останавливался нигде, но нужно было дать коню роздых, вычистить его и прочее, что полагается.

Вот вам задачка – на лошади я передвигаюсь скорее, чем шел бы пешком (а Везунчик то трюхал ровной рысью, явно походной, привычной, то переходил на шаг, и моего вмешательства для смены аллюра ему не требовалось), но за ней нужно ухаживать. Один я иду медленнее, зато и забот меньше. Увы, я так и не решил проблемы с обувью. Ну не попадались сапожники! Так что без лошади обойтись не мог…

– Что, друг мой Везунчик? – спросил я у жеребца, прежде чем выбрать очередную дорогу на развилке. Тут я решил спешиться, дать ему передохнуть и заодно подумать, куда двигаться дальше. – Двинем на северо-запад, просто на север или на северо-восток, а?

– Бр-х-х! – ответил он.

– А может, вернемся обратно?

– Бру-ху-ху! – сказал Везунчик и чувствительно прихватил меня за ухо.

– Понял. Тогда поедем на север. В конце концов, меня именно так зовут, – усмехнулся я, взгромоздился верхом и направил коня прямо.

В самом деле, если уж куда и отправляться, так на родину! Меня там, конечно, давным-давно никто не ждет, вряд ли и вспомнят, но все-таки знакомые места… Может быть, даже отыщется кто-то из родственников… Нет, я вовсе не горел желанием объявляться у них в гостях, просто приятно было бы знать: наш род еще не прервался!

Мечты, конечно, но почему-то когда я думал о том, что кого-нибудь из мальчишек зовут так же, как меня, мне становилось чуточку веселее, а в родные края тянуло сильнее.

Мое настоящее имя – Ньорт, у нас в роду так называли каждого третьего, по-моему. Теперь нужно прибавить к этому десяток имен предков, звучащих в том же духе, и получится то, что нужно. Увы, когда я, самый младший сын среди дюжины прочих, ушел из дома и прибился к одной веселой компании, никому не оказалось дела до моих славных пращуров, так что я остался просто Ньортом. Но это было давно и в других краях, а в этих меня будут называть просто Севером, от меня не убудет…

– Какая ты скотина, – сказал я Везунчику, повернув в очередной раз. Не привык я к таким лесам, не люблю их – подлесок густой, ничего за поворотом не увидишь! – Не мог предупредить!

– Бро-хо-хо! – ответил он и, клянусь, покосился на меня с иронией.

Я и в самом деле не собирался встревать в подобные дела, а чувствовалось, что придется. Там, посреди большой дороги, творилось сущее непотребство: несколько крепких ребят сноровисто вязали симпатичную (насколько я успел разобрать) девушку. Остальные так же сноровисто допинывали юношу, по виду ее ровесника. Тот довольно ловко уворачивался и даже норовил дать сдачи, но видно было, что долго ему не продержаться.

– Проезжай! – рыкнул на меня один из деловитых молодых людей, видимо, старший. – Чего уставился?

– Помогите… – прошептала девушка, глядя на меня огромными, полными слез глазами. – Ну пожалуйста, хоть кто-нибудь…

Юноша ничего не мог сказать, ему уже успели воткнуть кляп.

«Вот тебе и неведомая баба…» – мелькнуло в голове, и я невольно нашарил в кармане бело-розовый камешек. Вмешиваться я не желал совершенно, отсалютовал всей честной компании и собрался проехать мимо, но, на свою беду, начисто забыл, какое действие оказываю на лошадей…

Для начала понес жеребец главаря: бедная девчонка рухнула под копыта, и если бы не я, быть ей затоптанной! Потом рванули остальные лошади – то ли за предводителем, то ли от меня. Везунчик посмотрел на них, как на ненормальных, даже на меня оглянулся, мол, что за притча? Я только плечами пожал.

В общем, через несколько минут вокруг было пусто, лежал в грязи под копытами моего гнедого избитый парень, и плакала на луке седла девчонка. Вот только обузы мне не хватало!

– Эй, ты кто? – спросил я, ссадив девицу наземь (нечего, Везунчик одного меня еще с трудом таскает) и как следует встряхнув. – И чего тем ребятам от тебя нужно?

В общем, я мог бы и так угадать: вместо ответа она возрыдала и кинулась в грязную лужу добывать юношу. Стало быть, передо мной либо сбежавшая с неподходящим женихом невеста, либо что-то близкое к этому… В любом случае я могу неплохо заработать, доставив заблудшую деву к отцу или кто у нее там имеется.

С другой стороны, проделав это, я могу огрести неприятностей: чего доброго, там не станут разбираться, я ли сманил дитя из дома или этот вот индивидуум, что валяется под копытами у Везунчика. Отсюда вывод: надо драпать отсюда со всех четырех конских копыт, пока не опамятовались и не вернулись те бойкие молодые люди, которым так понравилась девица… Жаль только, мне не удрать: хромой Везунчик не уйдет от сытых и крепких лошадок преследователей… если те сумеют сладить с обезумевшими конями, конечно. Ну так по следам найдут!

Оставалось только допрашивать нежданно доставшихся мне пленных.

– Ты кто такая? – повторил я, глядя на девицу.

Ух, не хуже тех, крутобоких с постоялого двора! Разве что физиономия не круглая и в веснушках, а вроде бы даже породистая. Еще лишние проблемы!

– Княжна-а… – прохныкала она.

– Какая еще, ко всем богам, княжна?!

– Княжна Алицийская-а-а…

Вот тут-то бы мне прекратить допрос, догнать тех молодчиков (или, опять же, найти по следам) и вручить им девушку, но я не устоял.

– А это что за хрен?

– Мой жени-и-их…

– Ничего не понимаю, – сознался я. – Ты – княжна. Это – твой жених. Те парни вам кем приходятся?

– Это стражники моего отца, – выдала девица. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не отдавай нас им!..

Я понял, что влип.

– Так. Как вас зовут? Обоих? Да, выуди этого парня из лужи, если сумеешь. Я туда не полезу, и так грязный…

– Я – Злата, – ответила она, всхлипывая. – А он – Золот.

– Парочка на погляденье, – мрачно сказал я. – И что им от вас нужно?

Ну и так ясно, что это не почетный эскорт. Просто решил удостовериться, что все понял правильно.

Удостоверился: папенька Златы послал стражу вернуть загулявшее дитятко. А дитятко намеревалось сочетаться браком с этим вот Золотом, причем незаконно, поскольку законно тому ничего не светило. Ну кто всерьез рассматривает в качестве супруга единственной дочери какого-нибудь пятнадцатого сына дальнего владыки, да еще хорошо, если законнорожденного, а не приблудыша какого-то? Однако Злата оказалась девицей упорной, вот и устроила побег…

– Ты как, – потыкал я мыском сапога парня, – не раздумал жениться?

Судя по его мычанию, не раздумал. Вот ведь недоумок! А может, рассчитывает, что суровый князь сменит гнев на милость и отсыплет дочурке приданого? Кто его разберет…

– Тогда сиди тут, сторожи свою девицу. А я схожу посмотрю, далеко ли кони ваших друзей занесли, – сказал я и тяжело вздохнул. – Пойду, в общем…

Смотрел я недолго: сытые кони взяли с места в галоп, а когда их сумели заворотить, не знаю: я дотуда не дошел. По-хорошему, мне бы скрутить этого паренька, кинуть девчонку поперек седла да и привезти к батюшке. Но я ведь уже думал: мне же может и перепасть как пособнику или еще как-то. Зачем мне это?

Стало быть, бросить этих двоих, пусть бегут, как умеют, при чем тут я? Мне самому бы убраться подальше! Ведь предупредили камешки о беде, да кто ж знал, что так обернется… Впрямую-то они ничего не говорят. Вернее, я толковать не умею. Так, едва-едва…

Не вышло, однако, уехать. По возвращении я застал дивную картину: вполне уже очухавшийся после драки (то есть избиения) Золот тянул Везунчика за повод, вынуждая сделать хоть шаг, а Злата манила коня пучком прошлогодней травы.

– Ну же, хорошая лошадка, – услышал я, – хорошая! Иди сюда, иди! Ну скорее, давай же!

– Лошадка никуда не идет, – сказал я, отбирая повод у Золота. – Это моя, понимаете ли, лошадка. А с конокрадами в моих краях разговор короткий – руку долой. Ну? Пенька подходящего поблизости не видите?

– Нам… нам бы только выбраться… Лишь бы батюшка не достал! – заплакала Злата.

А и правда – Злата! Сама белокожая, косы золотистые, чуть не в пояс, губы алые, полногруда, тонкотела… Эх, княжна, попадись ты мне в моей далекой юности, твой дружок давно бы уже в канаве придорожной лежал!

– И это, конечно, отличный повод увести коня, – кивнул я, поглаживая Везунчика. – Тот довольно фырчал мне в плечо, мол, не сдал позиций. Ну и молодец, гнедой, потом сухариком угощу, недосуг сейчас за ним лезть. – Говорите сразу, может, вы чего-нибудь сперли? Ну там, фамильные драгоценности, столовое серебро или еще что?

Судя по их рассказу, сокровище у князя Алиции было одно – дочь. Вот ее и увел проезжий юноша. Темная история, не нравилась она мне. Что же это, княжна с первым попавшимся парнем удрала? Они явно о чем-то недоговаривали, но, в сущности, мне-то что за дело?

– Ну, – сказал я, выслушав до конца, – бывайте. Те ребята не скоро вернутся. – Разве только уже совладали с лошадьми, мог бы я добавить, но не стал. – Идите, куда хотели, а мне до вас дела никакого нет.

– Но помогите же нам! – взмолилась Злата, ловя мой взгляд.

Ах, какие у нее были глазищи! Синие, светлые, как лесные озера! Когда-то давно я бы в таких утонул, а теперь глянул и отвернулся.

– А чего ради? Неприятностей мне и своих хватает, только вас двоих осталось на шею повесить!

Оказалось, я личность незаменимая. Стражников разогнал – это раз (каким образом, девица, понятно, не знала, и хорошо). Два – у меня есть конь. У этих беглецов тоже был, но удрал с остальными вместе, да и далеко бы они уехали на одной клячонке вдвоем? Три – я человек опытный и вообще понимаю, что делать и куда прятаться.

На этом месте я чуть было не начал смеяться, но сдержался. Мне самому бы понять, куда деваться! Я не знаю, где тут свой, где чужой, кто чем живет… И вот, пожалуйста, спасай этих юнцов! А может, папаша Златы как раз прав, и нечего ей бегать по лесам и долам, а нужно выйти замуж за кого сказали и не взбрыкивать. А Золота надобно высечь на конюшне, чтобы не сманивал благородных девиц…

Но что теперь, бросить их на дороге, что ли? Не научили меня такому.

– Ты, – сказал я Золоту, – иди вперед и смотри в оба. Нам лошади нужны, еще одна точно, а лучше две, так что ищи любой постоялый двор. – Как кони меня воспримут, я предпочитал пока не думать. – А ты, Злата, сидишь в седле и ничего не делаешь. И молчишь. Одно слово – полетишь в канаву.

– А ты? – тихо спросил Золот.

– А я веду Везунчика под уздцы, – охотно ответил я, – и слежу, как вы исполняете мои указания. Не знаю и знать не хочу, что там у вас произошло с родителями и чем это может закончиться, но если что – я ни при чем.

Они хором заверили меня, что им бы лишь убраться из владений Златиного папаши, а там уж никто не выдаст, но я не поверил. Зато использовал обоих юнцов, чтобы выведать, что сейчас происходит вокруг. Знание меня не обрадовало.

Когда-то в этих краях процветала империя. Большая, богатая, как полагается, это я помнил. Ну, стараниями моего хозяина (вернее, его предшественников, этому такие свершения не по зубам были) империя развалилась сперва на королевства, а теперь и вовсе на княжества. Мелкие такие, но гонору! А уж взаимных обид!.. Удивительно, как это они собрались отправить союзное войско навстречу моему хозяину. Не иначе, он настолько всех допек своими выходками, что договорились и об этом.

Так или иначе, тут куда ни плюнь – княжество. Еще полдня пути, будет уже не Алиция, а Олиния, к примеру. Или там Фойрон, это без разницы. Главное, оттуда беглецов не выдадут. Или выдадут, но за хороший выкуп и какие-то преференции. На то Злата с Золотом и рассчитывали, когда бежали.

Мне, если честно, вся эта история да политика даром не нужны, мне бы в общих чертах… Но эти двое так усердно нагружали меня знаниями, что скоро я уже без труда мог сказать, кому, кроме Златы, приходится родней ее бабка и все в том же роде. Ерунда, а вдруг пригодится?

Еще беспокоили те ребята, что чуть не скрутили Золота (он и по сию пору кривился и кособочился). Они покуда не появлялись, но кто их разберет? Лошади меня и в темноте перепугаются, оно даже лучше, понесут, не разбирая дороги, но я все же предпочитаю хорошо видеть, кто на меня бросается. Пусть у меня ночное зрение отличное, но мало ли?

– Я спать хочу… – жалобно сказала Злата, когда начало темнеть.

– И я, – вздохнул Золот. – Но лучше пойдем дальше, вдруг погоня?

– Ага, а мы с Везунчиком на ходу спать умеем, – хмыкнул я. Вообще давно пора было устраиваться на ночлег, но я не знал здешних мест, поэтому медлил. – Мы еще в Алиции?

– Не знаю, – вздохнула Злата и покосилась в собственный вырез. Красиво, красиво, мог бы я сказать, но промолчал. Мне эти вещи без надобности, я их оцениваю исключительно с эстетической точки зрения. Да-да, я и таких словес от хозяина набрался! – Хорошо, если нет…

– Ладно, сворачиваем с дороги, – решил я. – Вон тропинка какая-то. Посмотрим, что там. Вдруг жилье!