Читать книгу Школа спящего дракона. Злые зеркала - Кира Измайлова - Страница 3

Можно было сказать, что Вера мучилась бессонницей до самого утра, гадая, какие вести привезет отец, но нет: она досчитала до трех и моментально отключилась. Какое там сонное зелье – привычка давала о себе знать. И спасибо, что в этом мире роль будильников исполнял кто-нибудь из Гайя…

– Госпожа, – окликнул ее Ран. – Вы просили разбудить на рассвете.

– А уже рассвело? – спросила Вера из-под подушки.

– За тучами не видно, но если верить часам – да.

– Тогда прикажи подать завтрак, а я сейчас…

Она села, потерла лицо ладонями и зевнула – не выспалась все-таки, привыкла полуночничать, но отец был ранней пташкой, а встречать его следовало в подобающем виде. А потому – ледяной душ, чтобы взбодриться (можно и на балкон высунуться, но дождь, по мнению Веры, был недостаточно холодным), и уже можно считать себя человеком.

«Если причесаться», – добавила Вера про себя, взглянув в зеркало и обеими руками пригладив пышные кудри. Недавно ей пришло в голову, что все время быть брюнеткой довольно скучно, а потому она эпатировала свет винно-красной шевелюрой. Этот оттенок ей до сих пор не надоел, хотя Вера постепенно делала его все темнее и темнее, чтобы безболезненно вернуться к естественному цвету волос. Ну в самом деле: владеть магией и ни разу не изменить внешность – это просто глупо!

Она закончила с утренним туалетом как раз вовремя – Керр стукнул в дверь и сообщил:

– Госпожа, господин Гайяри прибыл и ждет вас в кабинете.

– Иду! – отозвалась она.

– А завтрак стынет…

Вера подумала и на ходу схватила кусок ветчины – разговаривать с Ханна Солем на голодный желудок врагу не пожелаешь.

До кабинета было всего два лестничных пролета, но Гайя успели отстать: если Вера куда-то спешила, мало кто мог угнаться за ней.

– Отец, рада встрече, – произнесла она с порога, но заметила его спутника и добавила: – Господин Мирайни? Какая… приятная неожиданность!

Вот уж в самом деле неожиданность: увидеть здесь Левого полумесяца! Мирайни Арра Лин, второй (вернее, другой, ведь оба Полумесяца находились на одной ступени) советник Императора не так часто выбирался из столицы. Да еще в такую погоду и в компании Правого полумесяца…

Видно было, что оба провели ночь в седле: не по мокрой одежде, конечно (дождь волшебников не беспокоит), но по теням усталости под глазами, особенно заметным у Мирайни, – тот был старше коллеги, и путешествие это далось ему тяжелее, невзирая на магическую поддержку.

– Соль Вэра.

Он наклонил убеленную благородными сединами голову. Особенно хороши были снежно-белые брови, похожие на мохнатых ночных бабочек-гуделок.

– Обойдемся без долгих предисловий, – сказал Ханна Соль. – Вижу, Вэра, ты выполнила мою просьбу?

– Да, хотя и с преизрядным недоумением, – ответила она.

– Ничего, от недоумения еще никто не умирал.

– А что, у нас кто-нибудь умер? – поинтересовалась Вера.

– Именно так, – ответил Ханна Соль.

– Раз ты решил обойтись без предисловий, может быть, скажешь наконец, что случилось? – не выдержала она. – Или вы с господином Мирайни просто решили совершить романтическую прогулку под проливным дождем? С ума сойти, в вашем-то почтенном возрасте!..

Это было вполне в духе настоящей Соль Вэры, и со временем Вера приучилась не сдерживаться излишне, чтобы не вызывать подозрений. Любой может повзрослеть, но вот разом изжить дурные привычки – вряд ли, и не стоило привлекать внимания к чрезмерно изменившемуся характеру Соль Вэры.

– Ран, – Ханна Соль, не обращая внимания на дочь, повернулся к Гайя. Без сомнения, он легко различал настоящее лицо под маской. – Подойди ближе.

Тот сделал шаг вперед.

– Я вынужден сообщить тебе дурную новость, – произнес Ханна Соль, глядя Рану в глаза. – Отца твоего и матери больше нет в живых. Я скорблю об утрате.

– Я скорблю об утрате, – эхом повторил Мирайни.

Ран молчал. Казалось, он просто не знает, как реагировать.

– Да что происходит?! – не выдержала Вера, шагнув вперед и схватив своего Гайя за плечо. – Отец! Ты не мог бы объяснить доступно, в чем дело? Чего ради тебе потребовалось нестись сюда лично? У тебя нет других Гайя, чтобы принести черную весть? Зачем господин Мирайни составил тебе компанию? Ну же, мы что, до обеда станем здесь торчать?..

Воцарилось молчание.

– Дело в том, – наконец произнес Ханна Соль, – что мы не понимаем, в чем дело. Я могу лишь сообщить – родители Рана мертвы.

– Как это случилось? – спросила она. – Они ведь были далеко не стары, разве нет? Внезапную болезнь отметаю… Ну хорошо, допустим, кого-то одного мог хватить удар, но не обоих же разом! Хотя бывают совпадения, конечно: скажем, один упал с лестницы и сломал шею, а второй при виде этого получил разрыв сердца, но что-то мне не верится в такой вариант развития событий.

– И правильно не верится, – сказал он.

– Так что все-таки с ними случилось? Кто их обнаружил и сообщил об этом, слуги или родня?

– Нашли-то их слуги, но о произошедшем я узнал первым, – сказал Мирайни, и его белые мохнатые брови поползли вверх, только на этот раз Вере вовсе не хотелось улыбаться.

– Не хотите же вы сказать, что отец Рана был вашим Мири? Не могу поверить! – пораженно выпалила Вера, хотя другого варианта не видела.

Ничто, кроме вассальной или кровной клятвы, не позволит другому человеку узнать, что связанный с ним распростился с жизнью, даже если их разделяет полмира. Есть, конечно, сложные заклятия, работающие по схожему принципу, но они слишком часто дают сбой.

– Не он. Его бабка со стороны матери, – ответил Левый полумесяц. – Та самая, от которой ему достались такие глаза.

– От нее самой или от ее… м-м-м… супруга? – не преминула спросить Вера.

– От нее. Крови шиарли в ней было немного, и вся, похоже, досталась внуку.

– Но я не понимаю…

– Все очень просто, Соль Вэра, – перебил Мирайни. – Она не разорвала кровную клятву и не перестала быть моим личным вассалом, даже когда вышла замуж и родила детей. И более того, передала эту клятву дочери. Не нарочно, так уж вышло, а я узнал об этом лишь после ее смерти.

– Только не говорите, что она была в вас влюблена, – пробормотала Вера.

– А что… господин Мирайни пару веков назад, наверно, еще был мужчиной хоть куда, – ухмыльнулся Керр. – О… гхм… но не может же выйти так, что…

– Нет, Ран совершенно точно не мой внук, – правильно понял его Левый полумесяц. – И он ни в коем случае не мой вассал.

– Да, в любом случае клятва самого Рана перекрывает клятву бабушки, перешедшую к его матери… – протянула Вера. – Не может же он быть слугой двух господ! Однако мы отвлеклись… Что все-таки случилось с его родителями? Как они умерли?

– Неизвестно, – ответил Ханна Соль. – Обоих нашли возле связного зеркала. На телах нет повреждений, на лицах застыло удивление. Причину смерти установить не удалось, а духи… Они будто бы внезапно решили покинуть физическую оболочку.

– И ты не мог их найти? – всплеснула Вера руками. – И не смотри так на меня, здесь все свои, и твой маленький секрет никого не удивит!

– В самом деле, у кого госпожа могла настолько хорошо выучиться этакому скверному делу, как не у родного отца? – прокомментировал Керр вполголоса, и она наступила ему каблуком на ногу.

– В том-то и дело, Вэра, – медленно выговорил Ханна Соль, – что я не сумел обнаружить этих духов. Их нет на дороге предков, но они не могли уйти настолько далеко, уверен.

– А как насчет настойки олетты и прочих снадобий, способных разлучить дух с телом? – припомнила она эскападу Соль Вэры, из-за которой и оказалась в этом теле.

Хозяйка его давно уже ушла по дороге предков в неведомые дали, а угодившей в него обычной женщине пришлось привыкать быть настоящей ведьмой знатного происхождения. Это, справедливости ради, давалось без особого труда: видимо, у двух таких разных людей имелось сильное сродство характеров…

– Я же сказал, признаков насильственной смерти нет.

– Она могла быть и не насильственной. Такие зелья, случается, пьют добровольно, если надеются избавиться от пристального внимания грязных магов, – фыркнула Вера.

– Не сходится – в этом случае тела остались бы живы, – сказал вдруг Ран, будто сбросив оцепенение, настигшее его при известии о смерти родителей.

Вера знала: они не были близки, даже не общались последние круга три, но все-таки…

– Это смотря что с чем смешать, – ответила она.

– Следов каких-либо снадобий тоже не обнаружили, – покачал головой Мирайни и опустился в кресло, с удовольствием вытянув ноги.

Ханна Соль последовал его примеру, а Вера привычно пристроилась на широком подоконнике. (На этом она тоже опасалась проколоться первое время: здесь мужчина вполне мог сидеть в присутствии дамы, в особенности в близком кругу, с равными по положению. Вот Гайя – те остались стоять, но лишь потому, что не получили иного распоряжения от госпожи.)

– То есть получается, что они находились возле зеркала и вдруг расстались с жизнью? – спросила она. – А не удалось восстановить мизансцену? Оба они подошли к стеклу или по очереди? Вместе ли скончались или опять-таки с разницей во времени?

– По всему выходит, что смерть их наступила одновременно или почти одновременно. – Ханна Соль выудил из воздуха и швырнул Вере тяжелую папку. – Вот заключение наших с господином Мирайни личных врачей, можешь ознакомиться. Других, как ты понимаешь, мы допустить к обследованию тел не могли.

– Не понимаю, – упрямо сказала Вера, просматривая бумаги. – Господин Мирайни лишь сказал, что бабушка Рана была его Мири и оставалась ею до самой кончины, но не объяснил, почему так вышло. Я могу лишь предположить, что она знала нечто настолько важное… а может, опасное для господина Мирайни или еще кого-то, что он не мог позволить себе разрешить ее от клятвы верности. И неясно, перешла ли к матери Рана по наследству лишь эта клятва или знание тоже. Если второе, тогда есть мотив для убийства, я права?

– Тебе нужно было идти в императорские дознаватели, – сделал он комплимент.

– Благодарю, это слишком скучная работа.

Вера внимательно вчиталась в убористые строки. Оба мага-лекаря (а сомневаться в их компетентности не приходилось, абы кого Гайяри и Мирайни при себе держать бы не стали) утверждали, что смерть четы Эдор наступила от неизвестной причины, неотличимой от естественной. Умерли они, если судить по состоянию тел, практически одновременно. К сожалению, к моменту появления специалистов слуги успели перенести тела хозяев в их покои, а потому пришлось довольствоваться описанием, пускай и более чем подробным.

Со слов горничной получалось, что рано утром она вошла в кабинет господина Эдора, чтобы, как обычно, навести порядок, и увидела супругов в кресле перед зеркалом. Удивилась еще: они давно уже ночевали по разным спальням… Хотела уйти потихоньку: если господам угодно примиряться в такое время и в таком месте, так это их личное дело, слуг вовсе не касающееся (хотя такая новость сделала бы девушку героиней дня среди челяди). Однако заметила вдруг, что голова госпожи как-то странно запрокинута, рискнула подойти ближе и поняла, что глаза у той широко открыты и остекленели. Тогда уж девушка догадалась поискать признаки жизни, не нашла их и подняла тревогу.

– Выходит, господин Эдор сидел в кресле перед зеркалом, – пробормотала Вера, взглянув на схематичный рисунок, – а супруга, видимо, стояла рядом с ним. Может быть, он позвал ее, чтобы показать… Не знаю, что-то или кого-то.

– Нет, получается, что она оказалась между ним и зеркалом, – добавил Керр, бесцеремонно сунув нос в бумаги. – Иначе упала бы на пол, а не мужу на колени. А по такому расположению выходит, будто…

– Ну, договаривай, – подбодрил Ханна Соль.

– Будто она стояла лицом к зеркалу, и ее толкнули, – сказал Керр, – после чего она упала навзничь, прямо на мужа. И, очевидно, распростилась с жизнью в этот же момент или еще пока стояла на ногах. Иначе… сами посудите: одно движение – и можно соскользнуть на пол.

– Толкать не обязательно, с тем же успехом она могла просто отшатнуться, увидев или услышав что-нибудь.

– Ваша правда, госпожа, – согласился он, покосился на товарища и добавил негромко: – Может, не стоит при нем?..

– Отчего же? – спросил Ран, услышав его слова. – Это мои родители, в конце концов, и пусть мы расстались давно и не лучшим образом, я желаю знать, кто стал причиной их гибели!

– Боюсь, наказать его тебе не позволят, – мрачно сказала Вера, взглянув на старших мужчин.

О том, что они всерьез обеспокоены происходящим, говорило хотя бы то, что Ханна Соль до сих пор не потребовал завтрак – это после ночи-то в седле! Почтительной дочери полагалось позаботиться об этом без напоминаний, но Соль Вэра к таковым не относилась, а потому вполне могла не вспоминать о нуждах гостей до тех пор, пока они сами о чем-нибудь ее не попросят. Но, очевидно, обоим было не до того…

– Итак, у нас есть двое умерших странной смертью, а еще связное зеркало, которое почему-то вызвало подозрения, верно? – спросила она, и Ханна Соль кивнул. – Что с ним не так?

– Оно испорчено, – ответил вместо него Мирайни и снова пошевелил бровями. – И опять-таки – следов внешнего вмешательства нет.

– Испорчено? Каким образом? Разбито? – нахмурилась Вера.

– Нет, но у него грубо оборван канал связи, и сделано это не извне, – сказал Ханна Соль.

– То есть отследить, откуда пришел вызов, если он вообще был, не получится… А по магической структуре самого зеркала ничего считать не удалось?

– Ровным счетом ничего. Просто потому, что ее больше нет.

Вера невольно присвистнула.

Зачаровать зеркало на связь не особенно сложно, но очень муторно. Работа эта долгая, кропотливая и требующая незаурядной внимательности, терпения и, желательно, солидного опыта. А то бывали случаи: свежеиспеченные выпускники Императорского корпуса, чтобы не тратиться у зеркальщиков, сами себе зачаровывали небольшие стекла. Кому-то везло, а кто-то был изрядно оконфужен, раз за разом вызывая не того человека…

Но это еще полбеды (в мире Веры тоже регулярно кто-нибудь ошибался номером телефона). Намного хуже, если такой деятель случайно попадет на чужой канал связи, ведь тогда он вполне может услышать нечто, вовсе не предназначенное для посторонних ушей. Вряд ли ему удастся узнать государственную тайну, но… Обычные люди тоже бывают не так-то просты, и кое-кто заплатит любую цену, лишь бы его секреты не стали достоянием общественности!

Методы защиты совершенствовались, «зеркальные воры» – волшебники, специализирующиеся именно на прослушивании переговоров, – тоже на месте не стояли. Нужно ли говорить, что лучшие из них служили на благо Империи?

Но это не так важно. Главное же вот что: надежно сплетенные линии силы связного зеркала не так просто уничтожить. Физически – да, возможно, достаточно разбить стекло (хотя и оно обычно защищено), а вот оборвать их под силу только очень мощному волшебнику. Канал связи – еще туда-сюда, а вот сама основа…

– Ее не разрушали, – сказал Ханна Соль, словно подслушав ее мысли, а может, просто представив ход размышлений дочери. – Она попросту исчезла, словно это зеркало всегда было самым обыкновенным.

– Ты хочешь сказать, обычным оно не было?

– Я имею в виду, оно приобретено у зеркальных дел мастера с императорским патентом, – пояснил он.

– А, вон оно что, – кивнула Вера. Такие зеркала стоили дорого, но были куда надежнее прабабушкиного трюмо, зачарованного пусть даже и хорошим магом. – Тогда дело дрянь.

– Что-то ты сегодня мягко выражаешься…

– Ну а какой смысл сотрясать воздух, если ты все равно выдаешь информацию в час по капле? – вспылила она. – Зачем вы здесь? Повторюсь: неужели не достаточно было прислать любого из твоих Гайя с подробным письмом? А если все настолько серьезно, что вы с господином Мирайни решили явиться лично, то почему молчите? При чем здесь вообще Ран? Вы полагаете, бабушка или мать могли передать ему это тайное знание, будь оно неладно, а потому опасность теперь грозит самому Рану?

– Зачем мне сотрясать воздух, если ты и сама превосходно обо всем догадалась? – усмехнулся Ханна Соль. – А рассказывать тебе что-то – дело неблагодарное, ты будешь ежеминутно перебивать. Проще потратить то же самое время и дать тебе… хм… выдохнуться.

– И не надейся, – фыркнула Вера. – Ну что ж… О том, какого рода это знание, нам, полагаю, не скажут?

– Тебе достаточно знать лишь одно: это касается моей семьи, – произнес Мирайни, – и может серьезно пошатнуть наше положение при дворе.

– Вы хотите сказать, Императору это не понравится? – живо спросила она, но ответа не дождалась. – Час от часу не легче… Значит, по вашему мнению, некто отыскал концы какой-то древней истории, сумел установить, что покойная бабушка Рана передала клятву и, возможно, тайные сведения его матери, а затем попытался дознаться их?

– Иной версии у меня нет, – устало сказал Мирайни. – А потому я спрошу твоего Гайя, Соль Вэра, если ты позволишь…

Он дождался кивка и продолжил:

– Гайя Ран, ответь честно: передавала ли тебе твоя мать или бабушка что-либо такое, что велела беречь, как зеницу ока? Не важно, на словах ли, в виде письма или, может быть, какой-то вещи?

– Говори, – негромко произнесла Вера, взглянув на Рана.

На лице его не читалось ровным счетом ничего, и голос не дрогнул, когда он ответил:

– Нет, господин Мирайни. Ни матушка, ни бабушка ничего мне не передавали. И, с вашего позволения, бабушка умерла, когда мне еще и одного круга не сравнялось. Я вряд ли вспомню ее лицо, не говоря уж о прочем.

– В самом деле? Разве она жила не со всей семьей?

– Только первое время, насколько мне известно. К моему рождению она давно уже перебралась в свой дом, господин Мирайни. Отец не слишком-то жаловал ее.

– Кстати, ты говорил, что матушка твоя уверяла, будто ты удался в прабабку, – вспомнила Вера. – Но о ней ты не упоминал!

– Я ее никогда и не видел, госпожа.

– Гхм… – откашлялся Мирайни. – Боюсь, это еще одна семейная тайна, в которую Ран не посвящен.

– Что вы имеете в виду?

– Его бабушка и прабабушка – одно и то же лицо, Денна Риала.

– Ничего не понимаю! – воскликнула Вера. – Как такое может быть?!

– Очень просто, – ответил Ханна Соль. – В жилах Риалы текло немало крови шиарли, и наружность у нее была характерной…

– И жила она дольше обычных людей, – сообразила она. – Выходит, чтобы замести следы, она принялась выдавать себя за собственную дочь?

– Именно так, – кивнул Мирайни. – От Риалы остался только портрет, а Денна Райна порядком изменила внешность… Тебе ли не знать, Соль Вэра, что женщине это не стоит особых хлопот?

– Насчет хлопот вы погорячились, но в целом правы. С новым лицом она вышла замуж и родила мать Рана, так?

– Да, верно. Был еще сын, но они вместе с супругом Райны пропали бесследно – отправились в рискованное путешествие и не вернулись. Сама она умерла, успев еще увидеть последнего внука, – Мирайни усмехнулся краем рта, – так похожего на нее… Дочь, Камиста, удалась не в Райну. Немудрено, что Рана попрекали несхожестью с отцом!

– Это все ерунда, – отмахнулась Вера. – Скажите лучше, как эти женщины могли передать что-то Рану, если были связаны клятвой с господином Мирайни?

– Я даже не уверен, знала ли Камиста хоть что-нибудь, – убедил Мирайни, – но какие еще могут быть предположения?

– Например, что сын Райны… или Риалы, не важно, тоже получил клятву и тайное знание. Вы не ощущали его гибели?

– Нет, и это может говорить о том, что это передается лишь по женской линии.

– Если так, зачем вы допрашиваете Рана? – сощурилась Вера. – Или он девушка, а я и не заметила?

– Вэра! – одернул ее Ханна Соль, явно опасаясь, что она может попотчевать незваного гостя каким-нибудь проклятием. Ее «пропади ты пропадом!» в адрес эоррийского посла до сих пор не забыли: отыскать бедолагу так и не удалось.

– Не затыкай мне рот, отец! – вспылила она. – Ты знаешь, я не люблю такие игры!.. Но хорошо, даже если допустить, что клятва Риалы перешла именно к Рану, а не любому из его братьев и сестер, то выходит, теперь он от нее свободен? Раз уж сам принес клятву на крови…

– Именно так. И если он что-то знает, то может беспрепятственно рассказать.

– А его родню вы проверили? – поинтересовалась Вера. – Может, это действительно по женской линии передается, раз уже был прецедент?

– Проверили, ни у кого нет ни следа подобного, – ответил Ханна Соль.

– Тогда почему бы не предположить, что и Рана обошли наследством? Во всех смыслах этого слова!

– Очевидно, так и есть, но нужно было удостовериться, – произнес Мирайни, все это время сверливший взглядом неподвижного Гайя.

– Удостоверились? Прекрасно! И что же дальше? Своим запретом на связь и использование зеркальных масок ты, отец, хотел сказать, что убийца может искать Рана? – спросила Вера. – И попытается добраться до него именно таким путем? Потому что не знает, владеет ли Ран секретом? Что за чушь!

– Придержи язык, – велел Ханна Соль.

– С чего бы вдруг? – Она встала напротив мужчин, уперев руки в бока. – Больше всего это походит на устранение ненужных свидетелей! Денна Риалы нет в живых, ее сын и муж пропали без вести, супруги Эдор мертвы, а теперь настал черед Рана? Почему не его братьев и сестер? Их вы тоже предупредили об опасности? Вы-то видели, что следов клятвы на них нет, но знает ли об этом убийца?

– Ты еще скажи, что убийца – это я, – усмехнулся вдруг Мирайни.

– Вы наиболее заинтересованное лицо, – ответила Вера, – поэтому я не стану сбрасывать вас со счетов. Что, тайна рискует всплыть и тем самым потопить ваше положение при дворе?

– Вэра, не забывайся!

– И не думаю! Всего лишь говорю, что пришло на ум. – Она скрестила руки на груди. – А вот ты не спешишь поделиться со мной сведениями. Хорошо, допустим, опасность зеркал мне понятна… хотя я пока и не могу представить, как можно убить кого-то их посредством. Но чего ради потребовалось якобы отсылать Рана прочь? Чтобы бросить тело Лио в придорожной канаве, а Рана взять здесь, ничего не подозревающего? Но мы с Керром…

– Отобьемся, госпожа, – хмыкнул тот, выразительно поддернув рукава. – И Ран столбом стоять не будет, я надеюсь.

– Я тоже на это рассчитываю. Так, может, это все инсценировка, призванная лишить меня Гайя, а затем… Я что, снова начала тебе мешать, отец?! – понесла Вера откровенную чушь. Впрочем, из образа она не выходила. – Тебе уже недостаточно пристроить меня на эту дурацкую должность, лишь бы не мозолила глаза, ты хочешь избавиться от меня по-настоящему? И для этого привлек даже господина Мирайни с его замшелыми тайнами, которых, может, и не было никогда?

– Что за бред?! – гаркнул Ханна Соль, поднявшись во весь свой немалый рост.

– Всего лишь строю предположения! – ответила она. – Поверь, я могу придумать еще десяток версий, и ни одна из них тебя не красит! И я не замолчу до тех пор, пока не узнаю, что вы затеяли…

– Серьезная угроза, – пробормотал Мирайни и тоже встал. – Соль Вэра, право, мы затруднялись сказать об этом, но…

– Первым, кого заподозрят в убийстве четы Эдор, будет Ран, – закончил Ханна Соль, и Вера едва не села мимо кресла.