Читать книгу Золото и тень - Кира Лихт - Страница 4

Подростки обычно воспринимают смену школы как катастрофу, но для меня это дело привычное.

Во всех странах это происходит одинаково. Приходишь в секретариат, получаешь ученический билет, расписание, спортивную форму со школьной эмблемой – в общем, вещи, которые расскажут о тебе миру. В Международной школе Парижа занятия начались две недели назад. Родители, конечно, распланировали все так, чтобы я успела к началу учебного года, но… Отъезд из Кореи совпал с моим шестнадцатым днем рождения, и в день торжества у меня ужасно заболел живот. С тех пор – а прошло уже больше месяца! – моя жизнь становится все более и более странной. Мало того, что я слышу болтовню цветов, так еще могу им отвечать! Возможно, это лишь плод моего воображения. У меня нет никаких доказательств обратного. Порой мне кажется, что я сошла с ума. Я никогда не страдала от плохого кровообращения, но теперь у меня частенько кружится голова. А еще у меня бывают приступы тошноты и болит живот, да так сильно, что я не могу даже с кровати встать. Последние три недели я чувствовала себя очень плохо, и родители не пускали меня в школу. Однажды я подслушала их разговор и поняла, что они винят в происходящем наш переезд. Что ж, доля правды в этом есть… Я очень скучаю по своим друзьям. В конце концов, благодаря им Корея, эта экзотическая страна, стала для меня домом. Резкие перемены каждые три года, разрыв отношений и отказ от привычной жизни давались мне непросто.

Мои мысли вернулись к Маэлю. Раньше я общалась с ровесниками только в школе, но Маэль стал для меня исключением. Оно и понятно: Маэль совсем не похож на остальных…

Я незаметно улыбнулась, прижимая к груди папку с документами, расписанием и распечатанным кодом доступа к шкафчику.

Маэль. Я думала о нем все выходные, а по вечерам ложилась спать и мечтала о том, чтобы он мне приснился.

Вскоре после нашей встречи Маэль написал мне сообщение в «Вотсап». Это мне точно не приснилось. Мы переписываемся с пятницы, и буквально только что он пожелал мне удачного первого дня в новой школе. Всякий раз, когда у меня выдается свободная минутка, я читаю и перечитываю историю нашей переписки.

Меня охватило искушение вытащить из сумки телефон – а вдруг Маэль написал что-нибудь еще? Но тут прозвенел звонок. Первый день, а я уже опаздываю! Хорошенькое начало…

Кабинет биологии бросался в глаза сразу: дверь была обклеена фотографиями растений, животных и биохимических схем. Я собралась с духом и постучала.

– Войдите, – раздался из-за двери мужской голос. Он не показался мне раздраженным.

В расписании значится, что биологию ведет мистер Роджерс. Я представляла его похожим на большинство учителей, преподающих этот предмет, – немолодым, в брюках не по размеру, со всклокоченными волосами и страстью к никому не известным экзотическим растениям.

Войдя в класс, я поняла, как сильно заблуждалась. Казалось, стоявший у доски мужчина еще пять минут назад занимался серфингом, а потом накинул на себя рубашку в красно-синюю клетку и пришел на урок. Похоже, ему нет и тридцати… Официально заявляю: он не только самый молодой учитель, который у меня когда-либо был, но и самый привлекательный.

– Здравствуйте! – учитель дружелюбно улыбнулся. – Вы, должно быть, Ливия Маккензи! Меня зовут Генри Роджерс. Я делаю вид, что преподаю здесь биологию, но чаще всего я и сам не знаю, о чем болтаю.

Класс, до этого сидевший на удивление тихо и дисциплинированно, взорвался смехом. Девчонки смеялись негромко, а мальчишки хохотали так, будто только что услышали невероятно забавную шутку.

– Да, Ливия Маккензи – это я, – сказала я, оправившись от удивления.

– Добро пожаловать, – отозвался мистер Роджерс. Судя по любезной улыбке, он не понял, что я офигела от его внешности, и объяснил мое странное поведение нервами.

– Я слышал, что вы приехали к нам из Южной Кореи. Значительная перемена, – сказал он и взмахом указал на свой стол. – Я взял для вас учебник из библиотеки. Думаю, уже к полудню ваш портфель заметно потяжелеет. Осталось найти вам место…

Протянув мне книгу, мистер Роджерс огляделся. Большинство одноклассников смотрели на меня дружелюбно, никто не шушукался, и я с облегчением выдохнула.

– Мисс Маккензи, почему бы вам не сесть между мисс Коэн и мисс О’Малли? Уверен, они не будут возражать. – Мистер Роджерс указал на двух девушек, они занимали предпоследний лабораторный стол в левом ряду. Девушки закивали, и мистер Роджерс сделал мне знак садиться. – Замечательно. Уверен, вы поладите. Мисс Маккензи, в вашем школьном деле я прочитал, что в Корее вы обучались по американской системе, а значит, ваш уровень знаний должен соответствовать нашему. Я отметил список тем, которые вы пропустили за последние две недели.

– Спасибо.

Я улыбнулась мистеру Роджерсу и посмотрела на одноклассниц, с которыми мне предстояло работать в группе. Они встали, чтобы я могла сесть посередине. У одной из девушек светло-русые волосы и одежда в белых тонах. Другая заметно ниже своей подруги, волосы у нее темные, с рыжеватым отливом, а кожа очень светлая, почти прозрачная. До чего же странно они смотрятся вместе!

Я подошла к ним, пытаясь побороть смущение.

– Привет! – поздоровалась со мной светленькая. Она говорила тихо, потому что мистер Роджерс продолжил урок. – Я Джемма, а это Бриджит, – она кивком указала на шатенку. – Садись между нами. – Она пододвинула мне стул.

– Большое спасибо. Меня зовут Ливия.

Шатенка ослепительно улыбнулась и сказала:

– «Бриджит» звучит так старомодно! Зови меня Джиджи.

– Да, конечно! – я улыбнулась в ответ.

Джиджи примерно моего роста, где-то метр шестьдесят пять, но если я – девушка с формами, то она – тоненькая и хрупкая. Длинная челка, идеально подходящая к форме лица, большие глаза, веснушки на носу, многослойная одежда в стиле мори-герл – прежде я встречала этот стиль только в азиатских странах…

Девушки сели, и я последовала их примеру.

– Ты пропустила занятия из-за проблем при переезде? – поинтересовалась Джемма.

Я положила сумку на стол и повернулась к ней. Джемма сидела на стуле куда элегантнее, чем я. Она вообще выглядела очень спортивной. Судя по подтянутой фигурке, Джемма не проводит вечера на диване с пакетиком чипсов.

– Нет, переезд прошел гладко, но потом я заболела на две недели.

– Какой ужас, – ответила Джиджи, наклонившись ко мне. – Но сейчас-то чувствуешь себя хорошо?

– Да, спасибо. У меня не было ничего серьезного, просто живот болел.

– Уважаемые ученицы! – Голос мистера Роджера гулко разнесся по лаборатории. – Я очень рад, что вы нашли общий язык и хотите узнать друг друга получше, но позвольте напомнить, что сейчас идет урок. Во время обеденного перерыва у вас будет достаточно времени, чтобы поговорить.

– Простите, – в один голос сказали мы с девочками, словно сговорившись, и дружно прыснули от смеха.

Мистер Роджерс укоризненно покачал головой.

– Замечательно, – сказал он с веселыми нотками в голове. – По вам театральная сцена плачет.

Мы с Джеммой и Джиджи обменялись заговорщическими улыбками. Я не сомневалась: с этими девчонками мы точно поладим.

– А теперь давайте перейдем к самой интересной части нашего урока! – сказал мистер Роджерс. – Как вы знаете, следующие полтора месяца мы будем изучать ботанику. Вы научитесь определять вид растений по их специфическим особенностям. – Он взял микроскоп и, как будто тот ничего не весит, поднял над головой. – Микроскоп станет вашим верным оружием!

Снова послышались смешки. Похоже, мистер Роджерс пользуется популярностью, что меня совсем не удивляет.

– Генри такой милашка, – прошептала Джиджи мне на ухо.

– Генри? – переспросила я, повернувшись к ней.

Джиджи указала на учителя.

– Генри Роджерс. Мы все его просто обожаем. – Она чуть выпрямилась. Ее взгляд стал серьезным, а тон подсказывал, что у меня нет другого выбора, кроме как последовать всеобщему примеру. Я не возражала и кивнула.

– Микроскоп упростит вам задачу. Вы найдете его в ящике своего лабораторного стола. – Мистер Роджерс опустил свой микроскоп. – Пожалуйста, проверьте, на месте ли он, и поместите его на середину рабочей поверхности. Если не сможете этого сделать, то не геройствуйте, а попросите о помощи.

Класс оживился, и все засуетились, приступив к поискам. Джемма наклонилась, открыла дверцу ящичка и, не вставая с места, достала микроскоп. Одной рукой.

Я уставилась на нее во все глаза. Она что, киборг? Откуда в ней столько силы?

Джиджи наклонилась и прошептала мне на ухо:

– Да, Джемма – человек, пусть временами в это и трудно поверить. Она выросла на ферме в Южной Африке. Делать там было абсолютно нечего, кроме как целыми днями бегать, куда-то лазить и ловить диких животных, чтобы спасти их от вымирания. Можно сказать, что спорт – это ее второе имя.

Мне не удалось сдержать улыбку. Джиджи просто великолепна, и у нее классный ирландский акцент. К слову, я все гадала, что за акцент у Джеммы. Ее английский звучит несколько экзотично. Теперь ясно почему.

Мистер Роджерс попросил двоих учеников о помощи, и вскоре те вернулись с большими пластиковыми ведрами, наполненными травой.

– Как вы, наверное, уже догадались, сегодня мы будем учиться классифицировать различные травы, – сказал мистер Роджерс, раскладывая растения по лабораторным стаканчикам.

Мы получили свои стаканчики чуть ли не последними.

Джемма выстроила их перед нами в аккуратный ряд.

Нет-нет… Мне это не нравится. Совсем не нравится. Я заметила, что травинки начали на меня реагировать. Не все, а только те, что находились в непосредственной близости. Похоже, растения чувствуют меня только на определенном расстоянии.

Голову наполнил шепот тысячи голосов, и я застыла. У меня вот-вот начнется паническая атака! Ладони стали влажными и холодными, под ложечкой неприятно засосало…

– Ливия? Все хорошо? – словно издали донесся до меня голос Джиджи.

Я стиснула зубы и кивнула:

– Да.

Стоявшие на столе стаканчики с длинными тонкими травинками казались непроницаемой стеной. Я подняла взгляд, перед глазами все расплывалось. Травинки как будто тянулись в мою сторону. Казалось, я действую на них как магнит.

Их нестройный хор голосов создавал такой шум, что до меня доносились только обрывки слов.

«Здесь… Выбраться… Спасите… Умоляем…»

Я глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула, пытаясь увеличить расстояние между мной и травинками. Они последовали за мной, наклонились так сильно, что это сложно было не заметить.

– Похоже, в классе сквозняк, – сказала Джемма и решительно отодвинула от меня растения.

Впрочем, вмешательство Джеммы меня не спасло. Голоса издавали такой шум, что я почти физически его ощущала. Но потом страх сменился злостью, и я мысленно рявкнула: «Что вы вытворяете?!» На секунду мне показалось, что я произнесла эти слова вслух. Я испуганно замерла и огляделась, но никто вокруг на меня не смотрел. Тогда я заметила, что голоса стихли. Не обращая внимания на бешено колотящееся сердце, я решила снова обратиться к травинкам, на этот раз более вежливо. Кто знает, что они могут со мной сделать?

«Я ничего не пойму, если вы будете говорить одновременно! И хватит уже ко мне лезть, или что вы там делаете. Это заметно, да и раздражает».

Сорняки не произнесли ни слова.

«Ну вот, уже что-то. Большое спасибо. Прежде чем выслушать вашу просьбу, я хочу, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Почему вы со мной разговариваете?»

Я снова сжала руки в кулаки. Господи, да я точно спятила… Мало того, что обращаюсь к сорнякам, так еще и жду от них ответа… Мне нужны таблетки, причем срочно. Побольше да посильней. А еще – психотерапия. Длительная, возможно, пожизненная.

«Ты – дочь лесов. Дочь лугов. Дочь перешептывающихся цветов. Дочь…»

«Погодите, я ничего не понимаю! Я – кто?!»

«Ты – дочь лесов. Дочь лугов. Дочь перешептывающихся…»

«Секундочку. Так мы далеко не уедем. Как вы можете со мной разговаривать?»

«Так уж оно есть».

Очередной загадочный ответ. Просто прекрасно.

«Нет, так дело не пойдет. Чего вы от меня хотите?»

Услышав мой вопрос, травинки снова наперебой загалдели.

«Замолчите!»

Но на этот раз они меня не послушались. Голосов в голове становилось все больше и больше. От отчаяния я всхлипнула и спрятала руки в карманах пуловера, чтобы Джемма с Джиджи не увидели, с какой силой я сжимаю кулаки. Нащупав бальзам для губ с медовой отдушкой, я схватилась за него, словно за спасательный круг. Мягкий запах коснулся носа, и я почувствовала, что сердцебиение тут же замедлилось. Я обмакнула палец в баночку и намазала губы бальзамом. Постепенно голоса становились тише, как если бы кто-то убавлял громкость.

– Тебе уже лучше? – поинтересовалась Джемма.

– Да, спасибо. Сегодня я не завтракала, наверное, в этом все дело.

– Говорят, завтрак – самый важный прием пищи, – отозвалась Джиджи, – но по утрам я обычно не могу проглотить ни кусочка. Поэтому я завариваю себе гибискусовый чай и добавляю в него большую ложку гречишного меда.

– Как погляжу, сегодняшняя тема вызвала у вас троих прилив энтузиазма, – мистер Роджерс возник перед нашим столом, как черт из табакерки. – Тогда вперед, начинайте. Я буду за вами приглядывать.

С этими словами он отвернулся от нас и принялся прогуливаться по классу.

– Не имею ничего против, – тихонечно захихикала Джиджи.

Джемма широко улыбнулась, а я проглотила смешок. В этом вопросе мы полностью разделяли мнение Джиджи.

* * *

После сдвоенного урока английского я забрала из библиотеки остальные учебники. Начался обеденный перерыв. Джиджи с Джеммой не отходили от меня ни на шаг, за что я была им очень благодарна. Эти двое меня как будто удочерили! Они то и дело спорили о том, какой пункт из моего «списка дел на первый учебный день» нужно выполнить следующим. Я в этот спор не вмешивалась и при каждой возможности проверяла телефон. Маэль больше ничего не писал.

Школьная столовая не произвела на меня особого впечатления. До Кореи я ходила в Международную школу в Новой Зеландии, Швеции, Индонезии и Гонконге. Эти школы почти ничем друг от друга не отличались. Такое ощущение, будто помещения обустраивают по одной схеме. В начале столовой – длинная глянцевая стойка, слева – большой зал с множеством столиков разных размеров.

Официально нас обучают по «международной программе», но на самом деле программа американская. Даже учителя временами забываются и называют вещи своими именами – тот же мистер Роджерс. Я ничего не имею против американской программы – из-за американского меню. Корн-доги, хот-доги, картофель фри, спагетти с фрикадельками… их всегда можно взять как дополнение к блюду дня. Сегодня это куриное фрикасе. Какое совпадение! Я невольно улыбнулась той самой мечтательной улыбкой, которая появлялась у меня на лице каждый раз, когда я думала о Маэле.

– Ого, – нахмурилась Джемма. – Как его зовут, сколько ему лет и когда ты нас познакомишь?

Эти слова выдернули меня из мира грез, и я во все глаза уставилась на Джемму. Неужели она умеет читать мысли?!

– Что, прости?..

– Не может быть! Что, серьезно?! Ты уже с кем-то встречаешься? – в восторге взвизгнула стоявшая рядом Джиджи. – Или вы вместе уже давно и надеетесь сохранить отношения, несмотря на расстояние? Ты должна все нам рассказать! Как давно вы вместе? Когда познакомились? У тебя есть его фотка?

Я окинула Джиджи недоверчивым взглядом. Она что, может обходиться без воздуха?!

– Давай, рассказывай уже, – поторопила она и потянула меня в очередь к стойке выдачи еды. – Сколько ему лет? Ох, я просто сгораю от любопытства! Наверняка он очень красивый!

А вот тут не могу с ней не согласиться… Джиджи не унималась, она продолжала засыпать меня вопросами:

– У него есть «Фейсбук»? А «Инстаграм»? «Снэпчат»? «Твиттер»?

– «Тиндер»? – вставила Джемма, и Джиджи разразилась истерическим хихиканьем.

– С чего вы взяли, что я с кем-то…

Джемма оборвала меня на полуслове резким взмахом руки.

– Даже не пытайся. Улыбка все сказала за тебя, – она ткнула меня пальцем в щеку. – Ни один человек, хоть раз позировавший для селфи, не захочет так выглядеть.

Шах и мат. Я сдалась.

– Никаких секретов! – заявила Джемма. – Если хочешь с нами общаться, то выкладывай карты на стол!

Такое ощущение, будто я на допросе у мафии. Джемма явно предпочитает не ходить вокруг да около.

Джиджи тут же попыталась смягчить ее категоричное заявление.

– Прости-прости, нам просто очень любопытно. Давайте сначала возьмем еду, а потом ты немного расскажешь о себе, если, конечно, захочешь. Договорились?

Неплохое предложение. Девочки застали меня врасплох, но я совсем не против рассказать им о Маэле. Пока у нас с Маэлем все хорошо, но если мы вдруг поссоримся, то мне очень понадобится поддержка моих новых подруг.

– Да, давайте так и поступим, – улыбнувшись, сказала я и кивком указала на витрину. – Что посоветуете?

– Спагетти, – отозвалась Джемма, а Джиджи одновременно с ней сказала:

– Лучше бери что-нибудь из дома.

– Ясно… – Я посмотрела на еду, выставленную на витрине. Выглядит очень даже ничего! Даже салат есть…

– Чего желаете? – раздался скрипучий, как ржавая пила, голос.

Джемма подтолкнула меня в спину.

– Давай, твоя очередь.

– Чего желаете?

– Я еще не решила, – ответила я, повернувшись к витрине. – Сегодня мой первый день, и я…

– Следующий! Чего желаете?

Джемма – она стояла позади – заглянула мне через плечо.

– Я возьму спагетти!

– С каким соусом?

– Мне без разницы, – ответила Джемма.

Я привстала на цыпочки, пытаясь понять, откуда доносится голос, и, наконец, увидела повариху. Из-за низенького роста ее с трудом можно было заметить за большой серебристой кастрюлей. Седые волосы торчали в разные стороны, а глаза казались неправдоподобно огромными из-за толстых стекол очков. Движением, похожим на теннисную подачу, она сунула в кастрюлю щипцы, выудила порцию спагетти и швырнула в глубокую тарелку. Примерно треть спагетти упала мимо, но повариха, кажется, даже не заметила. Я замерла, завороженно наблюдая за этим странным зрелищем, и Джемма подтолкнула меня в спину. Немного продвинувшись в очереди, я со своего нового места увидела, как повариха передает тарелку своей помощнице. Та казалась ее полной противоположностью – высокая, худая как жердь, с голосом, напоминающим скрип мела по доске.

– Соус «без разницы», – проскрипела низенькая повариха.

Кивнув, помощница погрузила черпак в один из четырех узких контейнеров. Зачерпнула соус и почти весь вылила мимо тарелки.

– Ничего себе, – прошептала я.

– То ли еще будет, – отозвалась Джемма, и я увидела, как худышка полезла в горшочек с приправами. Приправы полетели на пол, но, судя по всему, она этого не заметила. Я удивленно уставилась на Джемму.

Та широко улыбнулась и сказала:

– Возьми себе чего-нибудь, пока не вся еда оказалась на полу.

– Мне тоже спагетти! – торопливо выкрикнула я.

Что-то пробурчав, повариха снова полезла в кастрюлю.

– Соус какой?

– Вегетарианский болоньезе, пожалуйста.

– Вегетарианский болоньезе! – крикнула повариха своей помощнице. Та кивнула, зачерпнула черпаком сливочно-сырный соус и налила его мне на тарелку.

– Простите, вы ошиблись.

Худышка застыла.

– Вегетарианский болоньезе, – проговорила она и протянула мне тарелку. – Добавить вам зеленого лука?

– Эм-м, простите, но…

– Да, добавьте, – сказала Джемма. Обернувшись, я кинула на нее вопросительный взгляд. Худышка тем временем залезла в горшочек с петрушкой. Мне на тарелку попали аж три листочка из тридцати.

– Это какая-то шутка? – тихо спросила я у Джеммы. Та покачала головой.

– Подожди немного. Главное представление еще впереди. – Джемма кивнула в сторону Джиджи. – Сегодня Джиджи ничего с собой не принесла.

– И что?

– Просто подожди.

– У вас есть что-нибудь из сои? – поинтересовалась Джиджи.

Повариха повернула голову и крикнула:

– Мелисанда! Ирландская девочка, которой трудно угодить, спрашивает, есть ли у нас что-нибудь из сои.

– Ничего нет! – послышалось со стороны кассы.

Джиджи разочарованно вздохнула.

– А овощные котлеты есть?

– Могу пожарить несколько штук, но придется подождать.

– Будьте так добры. И немного салата, пожалуйста.

– С какой заправкой?

– С любой.

– Хорошо.

– И положите мне чуть-чуть вареных овощей.

– Чего-нибудь еще? – с тяжелым вздохом спросила повариха.

Джиджи призадумалась.

– А у вас остался тот соус с черемшой, который…

– Следующий! – не выдержала повариха.

Джиджи надулась, но ничего не сказала.

В следующую секунду худышка передала мне тарелку… Ну, или попыталась. Она протянула руку через стойку, чудом об нее не ударившись. Спагетти съехали на край тарелки. Удивленно уставившись на худышку, я заметила, что она щурится, а ее глаза смотрят в разные стороны. Я вздрогнула.

– Спасибо.

Торопливо забрав тарелку, я похлопала Джемму по плечу свободной рукой.

– Все потом, – одними губами ответила она и направилась к кассе. За кассой находилась женщина, которую повариха назвала Мелисандой. Внешне она представляла собой что-то среднее между поварихой и ее помощницей – не худая, не толстая, не низкая, не высокая. Если выстроить этих троих в ряд, то они будут похожи на органные трубы. Джемма показала, где взять напитки, и поставила поднос у кассы.

– С вас три евро и шестьдесят центов, – объявила Мелисанда. Она была одета так же, как повариха со своей худой помощницей – в униформу и невероятно старомодный передник. Джемма вынула из кармана маленький кошелек, а я тем временем присмотрелась к Мелисанде. Высокий пучок седых волос напоминал разворошенное птичье гнездо. Зеленоватый лак на ногтях, сухая, как пергамент, кожа… Правым глазом дама уставилась на монеты, которые дала ей Джемма, а ее левый глаз… Он смотрел куда-то в сторону и блестел – неестественно, как стеклянный мраморный шарик. Мелисанда попробовала монету на зуб, и я удивленно вытаращилась на нее. Джемма никак не отреагировала. Остальные ученики, похоже, тоже привыкли к подобному. Я ожидала, что дама сунет в рот и мои бумажные пять евро, но она просто понюхала их с неприкрытым подозрением.

Джемма нашла для нас маленький столик неподалеку. Джиджи все еще ждала свой заказ.

– Скажи, эти трое всегда такие? – спросила я, поставив поднос на стол.

Джемма кивнула.

– Они – здешняя легенда. Их родственник проспонсировал строительство школы. Эти ведьмы работают тут с самого ее основания и находятся на особом положении. На них постоянно поступают жалобы от родителей, но у них полный иммунитет. – Джемма сунула в рот полную вилку спагетти, медленно прожевала и, проглотив, добавила: – Можешь себе представить, сколько деньжищ вложил сюда их родственник. Кажется, в бассейне висит памятная дощечка в его честь.

– Подумать только. – Я отпила глоток холодного персикового чая. – А вы не возмущаетесь из-за того, что они путают заказы и все роняют?

Джемма пожала плечами:

– Они неплохие. Со своими причудами, конечно, и грубоватые, но это не нарочно.

Я хотела было ответить, но тут к нам подошла Джиджи и поставила свой поднос рядом с моим.

– Это филе камбалы, а не овощная котлета, – сказала я, глядя на месиво в ее тарелке. – Ты же вроде вегетарианка?

– Да, но рыбу ем, – ответила Джиджи и взяла нож с вилкой.

– Ливия, ты что, разбираешься в рыбе? – поинтересовалась Джемма. Она уже прикончила свои спагетти. – На тарелке вся рыба выглядит одинаково, разве нет?

– Моя мама из Бретани. Она часто готовит рыбу. Рано или поздно начинаешь в ней разбираться.

– Твоя мама француженка?! Вот везуха! Значит, тебе не придется ходить на дополнительные уроки по французскому! Завтра ты рано освободишься.

– Французский – мой второй родной язык.

– Ты так хорошо говоришь по-английски, наверняка он тоже тебе родной! Твой отец откуда? Из Америки? – поинтересовалась Джиджи. – Чем он занимается? Что привело вас в Париж?

Я вкратце рассказала девочкам о себе, опустив тот факт, что общаюсь с цветами. Из-за волнения мне не очень хотелось есть, и через некоторое время до моей порции добралась Джемма.

– Мой папа тоже дипломат, – сказала Джиджи, гоняя переваренные овощи по тарелке. – Раньше мы жили в Сиднее. В Париж переехали полгода назад. Ты быстро освоишься. Город красивый, да и школа здесь хорошая. К тому же я рада, что могу лечь спать, не проверяя, прячутся ли в постели ядовитые пауки.

Джемма широко улыбнулась.

– Пауки едят комаров. И большинство нападают только тогда, когда им угрожает опасность.

– Вот вечно ты забываешь, что не все выросли в джунглях, окруженные ядовитыми насекомыми! – закатила глаза Джиджи.

Я не удержалась от смеха.

– Джемма, а откуда ты?

– Из Южной Африки. Маме в наследство достался огромный участок, и они с папой построили там что-то типа центра по спасению диких животных. Мои родители зоологи. Они сотрудничают со многими университетами и предлагают научным сотрудникам возможность пожить у нас на ранчо и поизучать животных. Мы приехали в Париж четыре года назад. Мама с папой хотели продолжить свои исследования в Сорбонне вместе с международной группой.

– А кто сейчас заботится о ранчо?

– У нас есть управляющий. Да и папа летает туда дважды в месяц, – Джемма широко улыбнулась и с хлюпаньем допила пакетик сока. – Но теперь давайте перейдем к более интересной теме. Ливия, у тебя есть бойфренд?

У меня тут же зачастил пульс. Я помотала головой и попыталась сдержать улыбку, но не смогла.

– Кто-то втюрился по уши, – хихикнула Джиджи.

Я успокаивающе подняла руки.

– Все началось совсем недавно. Мы встретились только в прошлую пятницу. Его зовут Маэль, ему семнадцать, он учится в лицее Людовика Великого. – Я смущенно улыбнулась. – И он очень милый.

Джемма отодвинула тарелку со спагетти в сторону. Джиджи взмахнула ресницами и подперла подбородок рукой.

– Какая прелесть! Давай, рассказывай! И со всеми подробностями!