Читать книгу Багряно-алая - Кира Сладкова - Страница 7

Не спокойно, как же мне не спокойно. Сердце не на месте. Отчего? Уходил от нее, словно ножом под ребра… но с ней же должно быть все в порядке. Что ей сделает паучиха? Ойелет ей не простит, она знает, не посмеет. Вызвал, если она не явится, голова полетит с плеч. И все ее многочисленные конечности.

Возвращаюсь, Вэнс встречает истерией.

– Тэон, – подлетает, кланяется, забывает обо всем из-за страха. Пронзаю ненавистью, заглушаю тревогу. Завтра я заберу ее домой. – Мы все выяснили.

Подходит Джек, ищет врагов, пускает себе кровь ножом – давно уже не убивал, заждался. Еще чуть-чуть и снова начнет отрезать себе конечности. Такое с ним было пару лет назад. Этого типа держу хотя бы за то, что он беспощаден ко всем формам жизни.

Дьябольеры чувствуют мое возвращение, заклинания гудят силой, не могу справиться с эмоциями. Она меня зарядила, хотя я отдавал ей сколько мог, должен был истощиться. Но нет, ее чувство, ее нежность…

Не сейчас.

– Это архангел, – нашептывает Вэнс, а потом отскакивает, потому что мой взгляд беспощаден.

Шагаю следом, он скулит, припадает к земле, принимается молить смерть забрать его за собой. Хватаю его за волосы, поднимаю, заглядываю в темные, наполненные ужасом, глаза. Друзей не имею, врагов не терплю.

– Значит, архангел.

Ухмыляюсь, роняю Вэнса, тот скулит и молится дьяволам, благодарит. За то, что пощадил.

– Ты нашел его? – Спрашиваю.

– Мы ищем его, Тэон, – смелеет, поднимается, снова у моего левого уха, нашептывает дьявольские речи. – Как только ты настигнешь его, ты заберешь его благословение и обретешь власть над миром света.

За его голосом слышатся вопли анжеликов, которых пытают дьябольеры в подвалах. Не прощу нападения, пусть даже не рассчитывают. Вэнс знает, ловит настроение, понимает, что я намерен пускать кровь.

– Что до особого поручения? – Чуть тише и почти безразлично интересуюсь.

Вэнс улыбается медленно, думает не о том, но ему не узнать правды и за тысячу лет. Он никогда не спросит, не посмеет.

– Я послал Алекса, – начинает хохотать, как сумасшедший.

Есть причина. Алекс настолько плох, что даже мне от него иногда не по себе.

– Вся тьма пред тобой склонится, архидемонам придется признать твою власть. И тогда мы займем трон, тогда… – скалится – мы покараем других архангелов.

Это все, конечно, здорово, но… сейчас я думаю только о ней. О том, как она будет рядом. О ее свободе…

– Что до Падшего? – Интересуюсь.

– Он может пригодиться, не спорю, – хмурится, а я вспоминаю, как Рэд почти сдавался, – но…

– Ему нельзя доверять, – вмешивается редким исключением Джек.

Смотрю на него, изучаю, вижу уверенность, он не подвергает сомнению свои речи. Хорошо. Да я и сам уверен в этом. Никому нельзя доверять, только использовать в достижениях собственных целей.

Руби… желудок сводит от предвкушения. Скоро ее увижу, прикоснусь, почувствую…

Не сейчас. Скоро.

Иду вниз, прохожусь по кельям, наблюдаю за пытками, выбираю свою жертву. Дьябольеры расступаются, перестают мучать анжеликов, а те светлые кто еще остается с собственными глазами, только едва замечают меня и начинают истошно орать. Улыбаюсь, ведь они знают, что их ждет.

Выбираю себе жертву, отсылаю всех дьябольеров, анжелик орет, молит убить его. Но… смотрю на него, изучаю незащищенные кожей участки, наблюдаю как по его израненному телу стекает кровь…

Подхожу, скулит, боится, молит о смерти, отползает насколько возможно… но я только беру его за волосы и приподнимаю голову. Предвкушение боли порой ужасней самой боли. Заглядываю ему в глаза. Совсем новенький, на вид лет пятнадцать. Почти сдался.

– Ты же знаешь, что сейчас последует, – ласковым шепотом напоминаю. Хнычет, дрожит, сотрясается, не в силах даже вздох сделать. – Но есть решение: я тебя освобожу, если скажешь, где архангел.

В глазах неверие и дикая, необузданная надежда. Вдох прорывается, всхлип, боль, рыдания.

– Не могу… я не могу… – качает головой.

– Это не тот ответ, который я хочу услышать.

Выпрямляюсь, заношу ладонь, окутываю ее дьявольским проклятием и… рассекаю воздух возле его уха. Что? Орет от несостоявшейся боли, слышу улыбки других дьябольеров за дверью, но… но…

Делаю вздох, еще один, пытаюсь успокоиться. К счастью, анжелик слишком занят ужасом, чтобы замечать. Но… но… что это было? Не смог, я не смог причинить ему боль. Что? Все так просто: нанеси удар и порази цель, формула предельно проста. Особенно в моем случае, ведь я – живое пособие по всем самым извращенным пыткам на свете. Во тьме.

Но я не смог…

Смаргиваю негодование, снова хватаю анжелика за волосы, притягиваю:

– Где архангел? – Рычу угрозой у его уха.

– Не… не могу…

Стискиваю зубы, хочу уничтожить, но тут внезапно на задворках периферического зрения что-то мелькает. Присматриваюсь, понимаю, что мелькнуло где-то у него под ребрами, но… что за черт?

Наклоняю анжелика, ощупываю его голый торс, нахожу место, где ребра оголены. Орет, испытывает дикую боль, но что он сделает? Чуть отодвигаю плоть – орет громче – замечаю отблеск света…

Вскакиваю на ноги, ногой сбиваю цепи, анжелик валится на пол, переворачиваю к себе удобнее, начинаю сдирать кожу… не так, как это делал раньше. Нет… останавливаюсь. Почему я не могу причинять ему боль? Почему меня мутит? Никогда, такого никогда не случалось ранее. Почему сейчас? Что изменилось?

Стискиваю зубы и лезу ему в брюхо, ухватываю ребро и выдергиваю. Орет дичайшим воплем, а я выпрямляюсь и изучаю трофей.

– Тэон? – Осторожное от Вэнса за дверью.

Не отвечаю, смелеет, заглядывает, видит результат моих… почти пыток. На ребре высечены странные руны светом. Кто мог их высечь? Тот, кому анжелики принадлежат.

Когда Вэнс подходит, показываю ему кость. Сначала не понимает, хмурится, не связывает события, смотрит на съежившегося на полу анжелика… доходит, наконец-то. Рыком угрожаю, Вэнс вжимает голову в плечи и орет:

– Координаты! Это координаты!

Отдаю ему кость, он хватает ее и выбегает, словно чумной. Дьябольеры расступаются, опасаются, но успевают заглянуть внутрь. Не думаю о них, думаю о том, что произошло. Почему стало сложно? Из-за… чувств?

Делаю глубокий вздох и выхожу, отправляюсь тренировать дьябольеров, хочу отвлечься. Слабость. Она стала моей слабостью. Хорошо ли это? С ней мне действительно не хочется творить бесчинства, мучить, пытать кого-то, с ней мне просто хочется быть в покое.

Но у меня есть враги, которые могут нам помешать. И цели. Я люблю ее безоговорочно, но… до своих высот я обязан дотянуться. И для того, чтобы освободить ее – тоже. Иначе все это потеряет всякий смысл.

– Мы – новая раса, – пронзаю ужасом новичков лишь своим появлением.

Дрожат, падают ниц, преклоняются. Да, именно так. Они должны меня бояться. Скоро я буду их новым богом.

И она станет моей Королевой.

Думал ли я, что вляпаюсь во все это? Даже сейчас, после всего для меня это кажется просто безумием. Какой-то частью себя смеюсь над собой, издеваюсь, но та часть слишком ничтожна. Впервые за долгое время моя жизнь перестала быть пустой, она обрела ясный смысл, значение, цель. Что-то иное, что-то… светлое.

Да, пожалуй, к тьме это уже не причислишь. Тьма – это похоть, разврат, вожделение, желание засадить… но с ней все иначе. Она – демон порока, она рождена для этого, она соблазняет даже воспоминанием.

Но как же невероятно ценно для меня ее доверие. Как трогательна ее реакция на наш дом. Ее улыбка, прикосновения, смех… моя любимая нимфа, нечто столь прекрасное и неприкосновенное.

Она права. Демон владеет мужчинами, не она. Не могу себе простить, что не я… отдаю ей достаточно, чтобы она больше не нуждалась в энергии. Но ничего, это временно. Потом я смогу дать ей все, что необходимо. Потом ей больше не понадобится кто-то другой…

Злость завладевает мной мгновенно, как только представляю ее с кем-то другим. К счастью, это происходит как раз вовремя, врезаю одному из дьябольеров за слабость, воспитываю его ненавистью, как будто это он к ней прикасался, как будто это он – джин…

Ломаю ему челюсть, другие стоически стоят на коленях и покорно склоняют головы. В этом мире все решает только сила. Не докажу делом – будут гнить в земле. А я пока этого не хочу.

Хочу долгие ночи с ней, хочу ее поцелуи, объятья, такой родной голос, запах…

Отпускаю дьябольера, тот падает на землю, почти мертв. Даже не пискнул. Улыбаюсь, понимая, что мои поданные пойдут до самого конца, в то время как анжелики хоть и не сдаются, но умоляют о смерти.

С врагами я жесток, но с теми, кого подчиняю еще суровее.

Им нужно доказать делом.

Тренировка очень проста: они все набрасываются на меня разом в количестве пятнадцати дьябольеров и пытаются убить. Я же переламываю каждого, сортирую, отбираю лучших. Кто выживает – проходит дальше, ему во что бы то ни стало нужно подняться. А иначе – смерть. Да, для них нечто полегче, чтобы они знали: я пощажу, но только слабых.

Сильные будут биться воспитанием до конца.

– Тэон, – врывается Вэнс, подбегает, не замечаю, сколько времени, но помню, что уже пора возвращаться к ней. Мое солнце, мой смысл жизни. – Мы нашли архангела, все готово, я собираю всех…

– Это сейчас что? Приказ? – Холодно, отстраненно, ровно.

Но Вэнс роняет взгляд страха и отползает в ужасе.

– Ни в коем случае! – Переходит почти на визг.

Появляется Джек, ждет указаний.

– Ты собираешься с архангелом сражаться голыми руками? – Пренебрежительно, обвиняюще. Вэнс поджимает губы, склоняет голову. – Собирай заклинания, все нужные ритуалы. И не забудь заиметь мозги, хотя тебя это и не спасет.

Уже собираюсь уходить, но, оказывается, у Джека для меня новости.

– Тэон, – осторожно обращается, – к тебе проклятый.

Хмурюсь. Кто еще пришел? Время уже позднее, мне нужно вернуться к Руби, убедиться, что с ней все в порядке. Тревога за нее не отпускает. Раньше такого не было, но возможно дело в моей внезапной слабости. Наверняка.

Кривлюсь, но на ум приходит идея.

– Приглашай в зал, – ухмыляюсь.

В глазах Джека искры надежды, кланяется и уходит. Вэнса уже нет, рванулся собирать все для ритуалов. Убью архангела, и сила будет в моих руках.

Что собой представляет зал? Почему Джек так улыбался? Потому что там обычно случаются самые извращенные пытки. Вечно застывшая запекшаяся кровь темно-коричневыми и бордовыми пятнами заволакивает каждый сантиметр темного, мрачного помещения без окон. Единственная лампочка горит в центре, только нагнетая обстановку. Одна из пыток. Когда тебе плохо и не ровный свет раскачивается туда-сюда, это может свести с ума по меньшей мере.

Он стоит прямо под ней, весь такой самовлюбленный и горделивый. Мне всегда было плевать на него, но… он прикасался к ней, он… целовал ее… ненависть пронзает меня насквозь. Конечно же чувствует мое присутствие, оборачивается. Улыбается. Слишком самоуверен для своей новой роли.

– Тэон, – разглядел сквозь темноту, – рад тебя видеть.

– Что тебе надо в моей обители, Дэйл? – Спрашиваю.

Улыбается, увиливает от темы, оглядывается по сторонам, его ледяные глаза пронзают меня превосходством. Сжимаю кулаки, только чтобы не броситься на него мгновенно. Время терпит.

– А Руби видела эти комнаты? – Имеет ввиду все, где проливалась кровь.

Зачем он о ней? Оскверняет лишь называя ее имя. Спокойно, он ни о чем не знает. Даже если знает – сомнения всегда играют на руку.

– У тебя есть только несколько минут, прежде чем я приступлю к изучению твоих внутренностей, – вкрадчиво предостерегаю я.

Дэйл кривится в своей улыбке, но все же тень страха прочитываю в его глазах. Я слишком хорошо знаю как меня бояться, чтобы доверять его маскам.

– Ты знаешь, что хочет Ойелет, – начинает с очевидностей. Бесит. – Но все решает время, и ты это тоже знаешь. В данном случае это играет на руку мне.

Делаю вздох, раздражает.

– Если бы я хотел послушать, как какой-то козел ведет рассуждения не о чем, я бы наведался в дурдом, – огрызаюсь.

– Рано или поздно Ойелет будет свергнут и на его место придет новый Князь. И это буду я.

– Знаешь, сколько идиотов с манией величия это заявляли?

– У меня есть преимущества, – все еще улыбается, буквально выпирает своим превосходством.

– Тебе кажется, – обрезаю.

– Проверь меня.

Мне не надо ничего говорить или приказывать, Джек появляется сразу же. Мгновение – он достает клинок из ножен и пронзает Дэйла насквозь. Давно пора было от него избавиться. Не могу больше ждать, нужно скорее вернуться к Руби…

– Ну что? – Звучит так же уверенно.

Оборачиваюсь прежде, чем позволяю окунуться в эмоции. Джек вырывает клинок и остолбенело смотрит на свою жертву. Демон цел. Джек не выдерживает, создает отравленные клинки и рассекает ими Дэйла. Ничего. Он под защитой.

Хмурюсь, возвращаюсь обратно, а Дэйл хохочет. Гордыня причина всех его бед. Теперь и тщеславие.

– Ты помнишь, как когда-то мы сражались в одном отряде, – шагает ко мне, приближается, покидает зону мнимого света.

Не важно.

– Ты ведь знаешь, что я могу убить тебя, – напоминаю.

Джек с сомнением косится в нашу сторону. Ну все, теперь уйдет в самокопание. Ненавижу его слабости.

– Да, знаю, – признает Дэйл. – Но я хочу предложить тебе мир, Тэон. Альянс и ты пойдешь против Ойелета, а я займу трон.

Сказать ему что ли, как он ничтожен? Нет, пожалуй, приберегу это напоследок. Он еще окунется в грязь с головой. Но самое красивое падение у того, кто слишком высоко взлетел. Подожду.

– Если ты настолько силен, зачем тебе я? – Откровенно потешаюсь.

Но Дэйл не замечает этого за собственным безумием, одержимостью властью. В этом вся слабая сторона демонов, они ослеплены собственными пороками настолько, что не видят ничего вокруг. Даже если это очевидно.

– Ты знаешь, зачем, Тэон. Дьябольеры сильнее всех на этом свете. Их боятся. Если ты будешь равным со мной, никто нас не свергнет.

Нас. Ну да, конечно, я ведь опущусь до его ничтожного уровня. Жалкий червяк.

– Ты сначала хоть что-нибудь сделай, а потом посмотрим, – советую с издевкой.

– Когда все случится, – настаивает он, – ты обещаешь быть рядом?

– Дьябольеры ничего никому не обещают, – напоминаю.

Он знает, просто оборотная сторона слабости – неуверенность, которую он так плохо скрывает.

– Запомни: я знаю, что с тобой случилось, Тэон, – вкрадчиво и мягко нашептывает он, – рано или поздно последствия наступят и тогда… тебе придется с ними разбираться самому. Что лучше – делать это в одиночку? Или же по правую руку от архидемона?

В темноте его улыбка выглядит зловещей, показывает мне свой истинный облик алого черта, вспыхивают в его глазах огненные искры. Неужели думает меня напугать? Ухмыляюсь и жду, когда он уйдет, чувствую его облегчение, когда он покидает это место. Здесь никому не бывает хорошо.

Но меня беспокоит, что он спросил о Руби… что он знает? Не важно, мне пора возвращаться.

Отпускаю Джека и еще нескольких дьябольеров на охоту на другом конце города, а сам отправляюсь к ней. Сердце начинает стучать быстрее. Сейчас я увижу ее и успокоюсь, она обнимет меня, и я перестану переживать. Только бы увидеть ее, только бы…

Уже на подходе к дому меня посещает не хорошее предчувствие, я знаю, что ее нет, но не хочу в это верить. С тех пор, как она согласилась стать моей между нами образовалась связь. Я чувствую ее, знаю, что она поблизости, ощущаю ее эмоции. Такие светлые эмоции…

Но сейчас в доме пусто. Это всего лишь оболочка. Ничто больше, кроме холодных стен.

Грешу на собственные ощущения, поднимаюсь, захожу – пусто. Обхожу квартиру, кровь бухает в висках. Где она? Где моя Руби? Волнение заставляет дрожать, мысли затуманиваются, пытаюсь собраться, но…

Спокойно. Нужно успокоиться и мыслить рационально. Где она может быть? Возможно ей просто понадобилась энергия?

Вырываюсь на лестничную клетку, рвусь к двери напротив, колочу. Открывает не сразу, но это лишь успокаивает. Если он был занят, значит… значит… да, я ненавижу это, но это бы все решило. Сейчас она выйдет ко мне, улыбнется, обнимет…

Открывает. Одет. Уставший, с ненавистью смотрит на меня. Отказываюсь принимать очевидность. Хватаю его за грудки и встряхиваю.

– Скажи мне, что она у тебя, – сквозь зубы требую я, – скажи мне, что ей нужна была зарядка!

В глазах поселяется страх, и я уже не могу игнорировать очевидность. Ее нет. Ее. Нет. Где она?

Отпускаю, выхожу, джин зачем-то хватает за куртку – вырываюсь.

– Что с ней? – Спрашивает, в голосе волнение.

Не смей на нее претендовать, она принадлежит только мне. Угрожаю взглядом, холодеет, берет себя в руки, а потом… обвиняет…

– Как ты мог это допустить?! – Рычит, готов броситься. – Оставил ее, когда она в тебе нуждалась!

Хочу возразить, ударить, уничтожить, но правда от этого никуда не денется. Выдыхаю, думаю. Снова придется прибегнуть к своей дьявольской форме. Конечно же я ее найду. Успокаиваюсь внутри, делаю глубокий вздох. Нельзя, больше нельзя допускать подобного. Не смотрю на него, но информирую:

– Для всех – ты послал дьябольеров, – озвучиваю.

– Как обычно, – пожимает плечами джин. – Только… найди ее.

Исчезаю прежде, чем он договаривает.

Чувство, мое светлое доброе чувство, то, что я так оберегаю, приходится с ним прощаться, потому что – дьявольская форма уничтожает все. Рык, тьма заволакивает все вокруг, в момент обращения даже меня это пугает. Дьявол поглощает меня за мгновения, подавляет, больше нет того, кем я был. Только монстр, живущий чужими смертями.

Мир превращается в бесконечную тьму, море безумия, страха и отчаяния. Погружаюсь в него полностью, растворяюсь, чтобы найти. Иду подпространством, перемещаюсь, двигаюсь в направлении… пока вникуда, потому что есть опасения, что ее от меня спрятали. Снова. Но нужно найти хотя бы след…

Тонкий флер алой энергии – моя Руби. Сердце успокаивается биением, но только лишь на мгновение. Двигаюсь вперед, ведомый этой энергией, начинаю встречать препятствия – барьеры.

Рычу, врываюсь, разрубаю их. Кто бы не понаставил этих ловушек, они призваны уничтожать зло. Раны сыплются на меня, словно дождь, но я не останавливаюсь, иду к своей цели. Она ждет меня, она меня ждет, я это чувствую.

Руби… жива…

Какое же облегчение. Я чувствую тебя, любимая, я знаю, что задержался, прости меня, прости…

Барьеры встречаются все чаще, а потом ее энергия внезапно обрывается, и я останавливаюсь в замешательстве. Проявляюсь в реальности, оглядываюсь. Город, где-то посреди эстакады. Машины проносятся мимо, а я пытаюсь отыскать ее. Нет, ее рядом нет. Что это? Обманка? Что-то стекает по руке – моя кровь.

Не важно, главное – найти ее.

Снова ухожу в подпространство, снова пытаюсь найти ее. Но все бесполезно. Они позаботились о том, чтобы скрыть ее. Дьяволы!

Появляюсь, от бессилия валюсь на асфальт, чуть не сбивает машина, но успеваю ее от себя отвести. Крики, вопли, ужас, страх – даже не близко к тому, что я обычно слышу в своей обители.

Нужно успокоиться.

Я почувствовал ее, как и тогда, я должен снова это сделать. Так я смогу ее отыскать, так я смогу…

Требуется время, растворяюсь в воспоминаниях, вижу ее перед собой, как она улыбается, как она прижимается ко мне, находит во мне защиту. Не могу простить себя за то, что оставил ее… Руби…

Стон боли вырывается из груди. Сколько пыток я пережил сам, но душа, которой я уже не надеялся обнаружить, рвется на части из-за того, что ее нет рядом. Прислушиваюсь к ней, зову… Принцесса… моя любимая Принцесса…

Сердце снова отдается стуком, но не моим. Наша связь – чувствую ее. Смотрю ровно в ту сторону, куда нужно и снова срываюсь в погоню. Тьма заволакивает, но как только я нащупываю след, барьеры становятся сильнее, болезненнее, уничтожают. Рвусь изо всех сил, но теряю их, понимаю, что долго не продержусь. Нужно…

Рычу, понимаю, что моей слабости не хватает. Я должен отпустить ее на время, чтобы побороть любых врагов. Руби…

Делаю глубокий вздох и чувства растворяются, а я превращаюсь в страшное и невообразимое. Все, что окружает меня, разбегается в разные стороны, любая живая форма жизни стремится избежать встречи со мной. Все, чего я касаюсь, истребляется навсегда. Такова самая страшная форма дьябольеров.

Барьеры падают легче, но раны все равно остаются, въедаются в плоть… свет, я чувствую свет.

Анжелики!

Гнев и ненависть охватывают меня, яростью проношусь сквозь любые преграды, разбивая их вдребезги, уничтожая! Они забрали ее, забрали мою Руби!!! Нужно было уничтожить их всех!!! РАЗОРВАТЬ! ВКЛОЧЬЯ!!!

Еще одна вспышка ярости и я выхожу из подпространства. Вокруг неизвестный мне лес, а навстречу выходят мои враги. Несмотря на то, что их готовили к битвам, они не готовы увидеть мою истинную форму. Такого им и в страшном сне не приснится. Каждый мой шаг уничтожает живое, взгляд пронзает болью даже воздух.

Бросаются меня атаковать, но это бесполезно. Руби…

Разъедаю отравленным ядом своих врагов, анжелики пытаются сопротивляться, но в действительности – что может остановить мою истинную форму? Их больше нет, но я не могу продолжать в том же духе.

Успокаиваюсь, возвращаюсь в свою человеческую форму, дышу, снова и снова, и снова… нужно… успокоиться…

Последние барьеры разъедают мне душу, но я не вижу ее, а это становится невыносимостью. Земля дрожит, воздух разряжен, раскаты грома проносятся по небу. Двигаюсь вперед, передо мной ничего нет, но я знаю, что она там, чувствую ее… чувствую… Руби…

Разрезаю последнюю преграду и передо мной оказывается дом. Врываюсь – врагов нет, иду по наитию, на биение любимого сердца. Поднимаюсь на второй этаж – она. Стоит посреди комнаты и ждет меня.

– Тэон, стой! – Останавливает, стоит только появиться в дверях.

Что? На мгновение, какое-то роковое мгновение мой страх допускает самое страшное из всего – она не хочет, чтобы я был рядом. Это простреливает меня, словно пуля, насквозь. Боль, дикая, страшная, невыносимая…

Но… спасение. Она дарит мне спасение. Указывает на потолок, говорит о ловушке для демонов. Облегчение, какое же это облегчение. Врезаюсь заклятием тьмы, разрываю цельность круга, и она оказывается в моих объятиях, обнимает, прижимается… моя… со мной…

Чуть сопротивляется, позволяю, тут же попадает в губы поцелуем. Тело оживает, все вокруг обретает смысл, буря внутри успокаивается. Любимая, ты даже не представляешь, скольких демонов ты усмиряешь только лишь своим присутствием. Моя мечта, мое благословение, самое родное, единственное…

Моя душа.

Переношу нас мгновенно в наш дом. Расслабляется, выдыхает, улыбается, когда оглядывается. Успокаивается. Больше нечего бояться.

– Прости меня, Принцесса, – признаю перед ней свою вину. – Прости меня…

Она заглядывает в глаза и ком в горле – моя, она моя.

– Я сказала им, что это бесполезно, что ты найдешь меня, – нашептывает полной и безраздельной уверенностью во мне. Принимаю безоговорочно, потому что… потому что она рядом. Если рядом – можно победить любых врагов.

Я достану тебе победу любой ценой, смысл моей жизни.

– Они сказали, что это невозможно, – улыбается и мир вокруг светлеет, внутри разливается тепло. – А я сказала им, что ты докажешь обратное.

Не сомневалась, она во мне не сомневалась. До дрожи, до невыносимости, до ряби в глазах… как же велико ее доверие.