Читать книгу Запретное влечение - Кира Сладкова - Страница 8

Отвратительное ощущение. Лесс только угрожал мне, но такое чувство, что он меня поимел. Была ли я в действительности готова к его такому недовольству? А чего я ожидала? Он в конце концов демон, от него другое слишком подозрительно. Вся наша мнимая идиллия добропорядочных отношений вчера рухнула. Он указал мне мое место.

Подчинюсь ли я? Черта с два! Трахну Алекса, как только его увижу. Но, что-то мне подсказывает, я его еще не скоро вновь встречу. Где мы пересечемся? Очевидно, что в клуб Лесса после всего произошедшего Алекс так просто не заявится. Впрочем, как и я. Хотя бы в ближайшие пару дней.

Может это и к лучшему.

Мне не хотелось возвращаться, я понимала, что любая моя фраза, любое обращение, станет последним фатальным действием. Да, я не владела ситуацией, очевидно, ею владел Лесстер. Но я хотя бы могла повыпендриваться.

Вставит мне потом по первое число? Но это будет потом. Сколько охотников в его услужении? Да, согласна, ему они и не нужны, ведь я не так чтобы сильнейшая. Да, диковинная зверюшка в его зверинце, не более того. Но мне нужно было успокоиться.

Местом своей тренировки я выбрала кладбище. Гули самая мерзкая форма жизни, но в данный момент для меня – то, что надо. Мне нужно было отвлечься, как следует устать, может быть хорошенько пострадать. Мне хотелось боли, потому что морально я была настолько раздавлена, что даже гордость обижено ушла, оставив меня наедине со своей бесполезностью.

Гулей никто не любил, только несколько охотников в городе разбирались с ними. Во-первых, гули не чистоплотны. Во-вторых, довольно опасны и беспощадны. Не скажу, что остальные демоны просто душки, вспомнить того же Ахмеда, который нас поспешно решил взорвать, как только мы к нему явились.

Но гули жрали плоть и им было все равно, живая она или мертвая. Те охотники, что выбирали их в свои враги, редко оставались целыми и со своими конечностями.

Но мне некогда было искать других демонов. Да и не хотелось.

Кладбище мертвых снов. Так его называли среди демонов и охотников. Здесь царила какая-то особая аура, которую никто не любил. Мертвые здесь неупокоены, многие свалены в кучу. Здесь хоронили тех, кто был жестоко убит и не востребован никем, куча бомжей, потерянных для этого мира личностей. В общем – не самое приятное место для прогулок на ночь глядя.

Это кладбище обходили стороной все, но я точно знала, что найду свою цель здесь.

Побродив недолго, я услышала мерзкий чавкающий звук и пошла на него. Буквально в ста метрах от меня лежала свежая земля. Видимо накануне гробовщики захоронили новую партию трупов. А вот уже рядом с этим местом, разворошив могилу, сидели двое гулей. Неприятно, конечно, с одним сложно справиться. А уж с двумя…

Но это и не важно. И пусть мой инстинкт охотницы вопил «беги, дура!», я плевала на него с высокой колокольни и хотела крови. Мяса.

Раскрутив свой хлыст, который прихватила для сегодняшнего особого случая, я с ходу резким щелчком привлекла к себе внимание. Мгновение и острые шипы на хлысте обвивают торс одного из гулей.

Оба поворачиваются ко мне – мерзость. Бледные, кожа белесая, словно лист бумаги, тонкая, солнце их сгубит, поэтому они и сидят в могилах и склепах большую часть дня. Острые зубы прогнили, воспаленные глаза пылила алым.

Пока первый гуль приходил в себя, второй уже бросился в мою сторону. Клинки в моих руках – атака, гуль издает неприятный звук, сродни воплю бешеной блондинки с фарингитом на распродаже ее любимых сумочек, рваным движением пытается до меня достать.

Земля здесь неровная, поэтому чуть оступаюсь, но вовремя удается подставить клинок и рубануть по руке гуля, когда он пытается вырвать мне сердце. Для них нет никакой разницы, живая я, мертвая, охотница или демон, они просто жаждут плоти.

Гуль проворен, движется с бешеной скоростью, хочу атаковать, но понимаю, что мне бы сейчас только уклониться. Пытаюсь рубануть – гуль уходит в сторону, осечка – рваным ранением он раздирает мне плечо.

Резко набираю скорость и падаю на землю, перекатываясь несколько раз, в паре сотен метров от монстров. Первый гуль почти выпутался из хватки моего хлыста, опасно. Второй, что бился со мной, мотает головой в попытке меня отыскать. Я же пока поднимаюсь на ноги, зажимаю клинки, быстрым взглядом изучаю рану.

Три неприятные полосы тянуться от самого верха плеча до локтя. Саднят и кровоточат. Тело чувствует трупный яд, но справляется с ним. Правда придется подождать, когда рана затянется. Ничего, эта боль мне даже нравится.

Гуль находит меня и рвется вперед, контратакую, ухожу в сторону, успеваю полоснуть по его животу, выпуская кишки. Все еще разъяренная блондинка с ларингитом, гуль падает на землю и пытается собрать все то, что вывалилось.

Интуиция – я ухожу в сторону, первый гуль, что выпутался наконец из свои пут уже атакует. Из него тоже вываливаются куски плоти, но он мало обращает на них внимания, рвется прокусить мне шею – хватаю его за голову с силой, протыкая большим пальцем глаз. Рваные движения его когтями – раны на ноге, под ребрами и спине. Чертов гуль!

Резким рывком рублю гуля, он успевает отскочить в сторону, но второй клинок уже метит ему в голову – попадает. Гуль слегка покачнулся, пока я неслась на него, быстро нашел меня своим единственным оставшимся глазом и сделал в точности, что и я ранее: контратаковал.

Опасность – его острые, отравленные трупным ядом когти лишь слегка царапнули мне горло, но концентрация яда в моей крови в общей сложности уже превышала норму. Хотела двигаться, но позорно упала на четвереньки – когти входят мне под лопатку, вскрикиваю, стискиваю зубы и рвусь к гулю. Тот пробует отскочить, но его когти застряли слишком глубоко.

Клинок входит в его шею по самую рукоять. Быстро извлекаю его и словно маньяк-убийца на последней стадии аффекта, остервенело рублю мерзкого гада изо всех сил. Сначала еще борется со мной, царапается, наносит мне все новые раны, но я совершаю последнее движение – голова с плеч, гуль пытается упасть на землю. Его когти чуть вылезают из моей спины, но не выходят окончательно.

Реву от возмущения и боли, хватаю его за руку и резко дергаю. Боль – жуткая! Кровь сразу же хлынула наружу, но времени терять нельзя. Дрожащими руками добираюсь до кармана куртки, достаю спичечный коробок и с третьего раза поджигаю спичку. Вспыхивает – швыряю его в обезглавленное тело гуля, оно разгорается, словно облитые зажигательной смесью полена.

Новая опасность – успеваю только обернуться, гуль с кишками наружу решил, что и без них может, а потому бросился на меня. Не успела. Какая жалость…

Зажмурилась скорее инстинктивно, нежели не хотела видеть свою смерть. Я всегда думала, что если меня и убьет что-нибудь вроде гуля или демона, я буду смотреть в глаза своему врагу до последнего. Что это тогда было? Трусость? Неуверенность? Стыд? Какой-то паршивый гуль, да уж, не думала, что кончу именно так, на кладбище.

Мои ощущения обострились до предела, я настолько приготовилась к последнему смертельному удару, что казалось вот-вот и лопну.

Но он все не приходил. Что?

Резко раскрыла глаза и посмотрела на гуля – его голова спадает с плеч и он валится на землю. Первая мысль – у меня новые способности разить врагов одним лишь намерением? Это может пригодиться!

Но когда монстр падает, вижу перед собой незнакомца и чувствую себя полной дурой. Охотница с малых лет и подумать о таком идиотизме. Хорошо хоть не вслух произнесла.

Кто этот парень?

Вижу его очевидно впервые, смазливый, карие глаза, щетина, каштановые волосы. Дышит глубоко, как будто бежал. Сканирую – не демон. Удивленно вскидываю брови, а он роняет быстрый взгляд на второго гуля и подходит ко мне, присаживаясь рядом.

– Я, конечно, не осуждаю, – заговаривает он со мной тихо и с хрипотцой, – но идти на двух гулей одной не самое мудрое решение.

Пока я таращусь на него как баран на новые ворота, парень решает, что я в шоке, а потому берется осматривать мое изодранное тело. Даже черную куртку залило кровью так, что она стала красной.

– Ты позволишь? – Спрашивает он.

Продолжаю таращиться на него в недоумении. Наконец, не сошедшиеся в моей голове пазлы завершают вертеть крутить отдельные детали, понимаю, что требуется нечто большее, чем мой собственный анализ ситуации.

– Кто ты? – Спрашиваю.

Карие глаза смотрят на меня, улыбка чуть заметна, но именно глаза улыбаются, искрятся хитринкой. Почему-то смущают.

– Нэйт, – представляется.

– Нет, кто ты? – Когда он тянется ко мне своей ладонью, я скорее инстинктивно отстраняю ее.

– Нефилим.

Нефилим. Хм, это многое объясняет. Нет, демонического в нем действительно ничего нет, но меня удивляет, насколько… спокойно я себя чувствую в его присутствии. Я ведь знаю цену демонам, знаю, что за эмоции они порождают, слишком долго я с ними в одной выгребной яме.

И тут этот Нэйт, как глоток свежего воздуха. А я сижу перед ним, залитая кровью, мерзкая и отвратительная.

– Я могу исцелить тебя, – напоминает о том, зачем он все еще тянется ко мне, смотрит мне в глаза, – если позволишь, конечно.

– Я охотница, – оповещаю, почему-то все еще не решаясь принимать его помощь. – Раны затянутся.

И не то чтобы мне было противно принимать помощь от Нэйта, судя по всему он все-таки хороший парень. По крайней мере он не пытается меня убить, а это уже способ заслужить первое очко в пользу «не враг». Я не дура, чтобы бросаться ему на шею, но на контрасте – очень показательно.

И вот его помощь. Я настолько погрязла во всей этой дьявольской тусовке, что мне казалось, будто я пропиталась демонами насквозь. Если бы Нэйт был собакой, он бы сморщился и сказал мне, что от меня буквально несет демонами.

Но он все смотрел на меня и смущал.

– Я знаю, – кивает он. – Просто так быстрее и легче.

Больше не говорит, смотрим друг другу в глаза, выжидающе застыла. Что-то иное чувствуется в нем, его решительность мне помочь сбивает с ног. Слишком привыкла к предательствам и постоянному желанию меня подчинить. А посему его хоть и незначительная, но забота, кажется мне обманом высшей степени. Ловушкой, которая захлопнется своей беспощадностью.

– Все в порядке, – продолжаю не доверять. – Уже легче.

Нэйт остается недоволен, делает глубокий вздох и усаживается на земле поудобнее, не щадит свои синие джинсы. Внимательно наблюдаю за ним, хмурюсь, изучаю. Под черной кожанкой белая футболка. Не уверенна, что в таком наряде он выходил навстречу с гулями целенаправленно.

– Что ты здесь делаешь? – Спрашиваю, продолжая подозревать его.

– Если скажу честно, ты станешь доверять мне еще меньше, – ухмыляется он.

Понятно. Пробую подняться, но все еще ведет, голова кружится, раны воспалено пульсируют, напоминая, что это не только не конец, даже не начало. Нэйт в первый миг порывается меня поддержать, но на то, как я скосила на него глаза, предусмотрительно ретируется и просто сидит рядом.

Дышу глубоко, пытаюсь вернуться в сознание. Получается с трудом. Сижу так, наверное, минуты две, прежде чем осторожно усаживаюсь обратно.

– Я ехал мимо, когда увидел тебя, – рассказывает Нэйт. – Очень немногие охотники в одиночку отправятся на кладбище гулей на ночь глядя. Вот и решил подстраховать.

– Что за бред? – Выплевываю словно обвинение.

– Почему бред? – Довольно серьезно интересуется Нэйт, вскидывая брови.

– Какая тебе разница до меня? – Фыркаю в недовольстве.

– А разве мы все не в одной команде? – Пожимает плечами Нэйт.

Не улыбается, но вижу, как хотел смягчить эту фразу именно улыбкой. Внимателен к моим настроениям, но меня он беспокоит. Тем, что совершенно не беспокоит. Дурацкая интуиция заглохла и завалилась спать, не чувствую опасности. Почему? Проснись же и бей тревогу!

– Нет, – отвечаю строго и уверенно, отворачиваюсь, делаю глубокий вздох.

Боковым зрением замечаю, как Нэйт опускает взгляд, грустнеет. Меня это вообще не волнует!

Не должно волновать. Тогда почему же волнует?!

Нет, мне решительно не нравится то, что я начинаю ощущать. Что это такое? Слишком похоже на слабость.

– Зачем ты здесь сидишь? – Нервно кошусь на Нэйта.

– На всякий случай, – сообщает спокойно. – Вдруг гули еще появятся?

– Даже если так, ты же не охотился за ними.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Было бы здорово.

– Только когда ты будешь в порядке. А если бы я тебя исцелил, это бы случилось гораздо быстрее.

Смотрю на него – все-таки ухмыляется, смотрит на меня открыто, без обиняков или претензий. Удивлена его совсем другому, ведь привыкла к подколам, скрытым смыслах, резкой смене настроения из мур-мур-мур в «умри, тварь!».

– Мне не нужна твоя помощь, – лишь пожимает плечами в ответ, мол «я тебя услышал». – Уходи!

– Это свободное кладбище, – замечает он со своей этой очаровательной улыбкой.

Кривлюсь и отворачиваюсь. Что он такое устраивает? И какого черта у меня щеки пылают? Не пойми что со мной творится в последнее время.

Поскольку моей упертости позавидует стадо баранов, я продолжаю сидеть и истекать кровью. Чувствую насколько медленно раны затягиваются, потихоньку заживают, начинает отпуская немеющая боль. Ощущения похожи на зуд, но ран слишком много, а я потеряла много крови…

Сама не поняла, как вдруг стало тепло. Облегчение. Ну вот, а этот нефилим считал, что я сама не справлюсь. А чего это мои глаза закрыты? Открываю, осознаю, что меня обнимают…

Резко пытаюсь отстраниться, срабатывает либо инстинкт, либо он просто не успел расцепить руки, поэтому утыкаюсь ему в грудь обратно.

– Пусти! – Выворачиваюсь изо всех сил.

Наконец-то отпускает, я отползаю на несколько метров от него, ловлю его внимательный взгляд на себе. Эти глаза меня смущают.

Так. Так. Так. Где я? Осматриваюсь – все еще кладбище, мы на том же месте. Это что? Я завалилась ему в объятиях? Или он усыпил меня? Смотрю на свои раны – легкие порезы, как будто неделю назад кошка поцарапала. Ничего опасного. Так везде. Даже глубокая рана под лопаткой только слегка дает о себе знать, но не беспокоит слишком сильно.

В порядке.

– Видишь, я говорила, что сама залечусь, – поднимаясь на ноги все-таки осторожно, заявляю я.

Нэйт поднимается вместе со мной. Медленно без особо резких движений, осторожен, как будто боится спугнуть. Снова смотрю ему в глаза и все понимаю. Они снова мне улыбаются.

– Ты исцелил меня? – Претензия.

– Прости, – настолько обезаруживающе он извиняется, что даже ком застревает в горле. – Дурацкая привычка всех спасать.

Кривлюсь и складываю руки перед собой в недовольстве.

– Значит, я у тебя не первая, – с укором замечаю.

– Такая сильная и красивая охотника первая, – подхалимничает он.

Смотрю на него с прищуром, мол «да-да, заливай, поверить тебе может только полная дура!». Нэйт продолжает мне улыбаться.

– Я не в праве тебе указывать, но если бы ты спросила моего совета: сегодня самый неудачный день, чтобы охотиться на гулей.

– Это почему же?

Нэйт не отвечает, только указывает на небо, осторожно бросаю беглый взгляд – полнолуние. Да уж, я умею выбрать идеальный день для самоубийства. При полной луне любая нечисть становится сильнее, а уж гули по луне так и вообще невообразимо сильны. А я еще хотела корить себя за расторопность…

Нет, я просто хотела умереть.

Так было бы легче. Не надо было бы терпеть своего босса, участвовать во всей этой заварушке, пытаться выжить в этом дурацком мире… да ничего бы уже не надо было. Просто устала от всего этого, а смерть на поле боя не такая уж и плохая идея.

Что обо мне скажут потомки? Может хоть после смерти кто-то вспомнит обо мне что-нибудь хорошее? А нужно ли мне это, если к тому моменту мои кости будут гнить в земле?

Слабость. Такая человеческая, такая отвратительная. Отец всегда презирал меня за нее, пытался выдавить, словно отвратительный прыщ на лице.

Но я все равно ее проявляла. Может, потому что я девчонка, может я действительно побочный эффект своей семьи, я не знаю. Но с чувствами я ничего поделать не могу.

– Хочешь я отвезу тебя домой? – И тут так внезапно и очень не вовремя действует Нэйт.

Он все еще здесь? Нет уж, на такую удочку я точно не попадусь.

– Нет! – Рявкаю, Нэйт сразу серьезнеет.

– Извини, – говорит спокойно, но нотку обиды улавливаю.

А потом он разворачивается и уходит. И вот тут-то лезет моя дуракцая слабость. Что он сделал не так? Спас мне жизнь? Исцелил? Предложил подвести? Какой же моральный урод! Как таких свет вообще носит?

Свет…

Что-то щелкнуло во мне, кольнуло в самое сердце. Пожалуй, это вообще первый человек в моей жизни, который проявил ко мне внимание совершенно бескорыстно. Может быть у него и были скрытые мотивы, но какие? Зачем я ему такая нужна? Была бы я сильной, и он мог бы прийти за моей помощью. Была бы я значимой в этом мире, и он бы мог обратиться за защитой и покровительством.

Но я отвратительное ничто, а он спас мне жизнь. И сейчас уходит…

– Нэйт! – Окликаю его каким-то истерическим возгласом.

Делает еще один шаг, внутри меня все обрывается. Но когда он замирает и оборачивается, у меня перехватывает дыхание. Холоден и отстранен, а ведь буквально пять минут назад он мне улыбался. Почему для меня это становится важным?

Торопливо шагаю к нему, приближаюсь, замирая всего в двух шагах и смотрю ему в глаза. Он все еще ждет.

– Ты спас мне жизнь, – нервно проглатываю волнение и ком в горле. – Позволь мне хотя бы угостить тебя кофе.

Мгновение, за которое он принимает решение кажется мне вечностью. Скажет ли он «пошла на хрен, дура истеричная!»? Вообще хоть что-нибудь скажет?

Когда он улыбается, я как будто сбрасываю с себя целую гору. Облегчение.

– Но ты не хотела, чтобы я тебя спасал, – с ухмылкой замечает Нэйт. – Так что я влез без спросу, и ты мне в итоге совершенно не должна.

А, значит так. Заталкиваю свою обиду куда подальше, с сожалением окидываю беглым взглядом его испачканные джинсы и куртку.

– Так что… – Нэйт продолжает – давай лучше я угощу тебя кофе.

Быстро нахожу его глаза – улыбаются. Он мне улыбается! И какого черта для меня это вообще теперь имеет значение?!

Но вопреки здравому смыслу я лишь слабо улыбаюсь в ответ и молча подхожу к нему ближе. Он дожидается меня и вот мы уже вместе идем к его машине.