Читать книгу Приручи, если сможешь! - Кира Стрельникова, Laki Tall - Страница 3

Пять лет спустя

Маленький аэропорт Мирстона встретил сухим горячим ветром, выцветшим от жары голубовато-белесым небом и запахом полыни. Вокруг высились горы, покрытые зеленым бархатом лесов и окутанные дымкой знойного марева. Впереди виднелось приземистое здание, к которому я и направилась вместе с остальными немногочисленными прилетевшими. Тут даже автобусов не было, только разметка на взлетном поле, и мы шли по условной пешеходной дорожке между двумя толстыми желтыми линиями.

Я шла позади всех, катила за собой не особо большой чемодан с пожитками, вдыхала необычный, густой и терпкий воздух юга, и в душе шевелилось что-то похожее на радость. Все-таки не зря начальник моего отделения выпнул меня в отпуск впервые за пять лет. Предыдущие года я успешно открещивалась от почетного отдыха, предпочитая с головой уйти в работу, а в этом не вышло. И вот я здесь, в Мирстоне, – билеты за счет отделения, конечно, как и полагается. Я была здесь пару раз в прошлой жизни, правда, не в самом Мирстоне, а подальше, в паре часов езды отсюда, на престижном Западном берегу. Там находились лучшие пляжи, шикарные виллы, отели экстра-класса и прочие атрибуты красивой и богатой жизни. Ну а Мирстон представлял собой скорее большую деревню, множество отдельных районов, которые разделялись балками и пустырями, поросшими жесткой высохшей травой. В многочисленных бухточках рыбаки промышляли ловлей морской живности, купались местные и те, у кого не хватало денег на Западный берег, но моря и солнца хотелось. Все это я вычитала в Сети после того, как мне вручили билеты и адрес комендатуры, где надо отметиться по прибытии. Предлагали, конечно, хороший отель на Западном, но я открестилась. Лучше сниму какую-нибудь комнатку в доме у пляжа у местных, хватит с меня роскоши прошлой жизни.

Между тем я наконец дошла до здания и перевела дух, ненадолго остановившись и оглядываясь. Я любила тепло и жару переносила вполне легко, но с непривычки дышалось трудно. Найдя взглядом указатель к стоянке такси, поспешила туда: до города полтора часа от аэропорта, в автобусе трястись не хочу, а денег достаточно, чтобы позволить себе с комфортом доехать. Подойдя к ближайшей машине с зеленой лампочкой, я наклонилась к открытому окну и показала листочек с адресом комендатуры.

– Довезешь, шеф? – спросила у таксиста, получила кивок и устроилась на переднем сиденье, закинув чемодан в багажник.

– Из одаренных? – уважительно уточнил водитель, выезжая со стоянки.

– Из них, – улыбнулась уголком губ, откинувшись на спинку и прикрыв глаза.

– А кто, если не секрет? – снова спросил он.

– Ведьма. Огненная, – невозмутимо ответила и добавила: – Я бы отдохнуть хотела, хорошо?

– Добре, – без тени обиды отозвался шофер, и в салоне воцарилась умиротворяющая тишина.

Меня слегка сморило, что неудивительно, учитывая ранний подъем и сон урывками в самолете. Дрема порадовала сумбурными видениями-воспоминаниями о школе для одаренных, как меня учили управлять силой и подчинять ее себе. Как я училась быть другой и завоевывала уважение однокурсников, преимущественно парней – порой даже с помощью кулаков. Драться пришлось научиться в короткие сроки, спортзал стал моим чуть ли не родным домом на весь первый год. Потом сборы, два года стажировки в отделе полиции под столицей, решение мелких неурядиц с шалящими привидениями, обиженным речным духом, оборзевшей ведьмой-травницей, вздумавшей проводить запрещенный ритуал вызова, и прочие потусторонние неурядицы. Как таковых отдельных подразделений для одаренных не создавали, слишком уж их мало было. Прикрепляли по двое-трое к полицейским участкам, этого хватало, чтобы время от времени решать проблемы, с которыми не справлялись обычные копы. При этом сидеть от звонка до звонка в душном кабинете нужды не было, если вдруг что случалось, мне просто звонили, и я ехала на вызов. Не работа, мечта, особенно учитывая, что платили вполне неплохо.

– Эй, уважаемая, приехали, – ворвался в мою дрему голос таксиста, и меня аккуратно потрясли за плечо.

Я встрепенулась, пару раз осоловело хлопнула ресницами и огляделась. Мы стояли на довольно широкой улице, видимо, в центре. Улица уходила слегка в гору, вдоль нее стояли дома с украшенными лепниной и колоннами фасадами, сплошь белоснежными или розовато-бежевыми. Комендатура располагалась в таком же, о чем свидетельствовала красная табличка. Вдоль улицы по обеим сторонам росли раскидистые каштаны, давая благословенную тень.

– Сколько с меня? – Я полезла в кошелек, сдвинув бейсболку на затылок.

– Сто пятьдесят кредитов. – Таксист кивнул на счетчик.

Ого, очень по-божески, между прочим, да еще и честно, без накрутки. Я расплатилась, вытащила чемодан и вошла в прохладный холл комендатуры. Справа за окошечком виднелся дежурный, к которому мне и надо.

– Привет, – поздоровалась я, достав паспорт и направление с билетами. – Вот, шлепнете, будьте добры.

Парень по ту сторону, где-то моих лет, оживился, забрал документы и бегло просмотрел.

– Из столицы, да? И как там? – живо спросил он, щелкая по клавиатуре.

– Потихоньку, – кратко ответила я, облокотившись на подоконник.

– На сколько к нам?

– Пока недельки на две, а там как пойдет. – Ну да, у меня же за пять лет накопилось, и начальство, отправив сюда нежным пинком, строго наказало, пока как следует не отдохну и не прополощу нервы в море, обратно не возвращаться.

– Ладно, ставлю на две недели, если еще останешься, не забудь заскочить потом, – легко перейдя на «ты», пояснил парень, поставив печать в справку и отдав мне документы обратно.

– Без проблем, – так же легко ответила я и, повинуясь наитию, спросила: – Слушай, может, знаешь кого-нибудь, кто комнату у моря сдает? Я существо неприхотливое, главное – душ и кухня. – Я улыбнулась парню. – Ну и море чтобы не в паре километров. А то в гостиницу не очень хочется.

– Да есть, конечно, моя тетка Варя. – Парень достал телефон. – Как раз, пару дней назад жильцы съехали, сейчас позвоню… – Он набрал номер. – Теть, привет. У тебя комната свободная найдется? Для своих, да. – Дежурный широко усмехнулся и подмигнул. – Есть? Супер, теть, тогда я направляю к тебе человечка, ага? Да, давай. Заскочу на выходных, обязательно. Держи адрес. – Это уже мне, бумажка с написанной улицей и домом. – Отсюда троллейбус, двадцать пятый, остановка – героев Сорна, там от остановки прямая дорога, по ней и пойдешь почти до конца. Теткин дом – с красным железным забором, она тебя ждет.

– Спасибочки. – Я искренне поблагодарила парня, забрала адрес и вышла обратно на улицу.

Остановка находилась недалеко, и нужный троллейбус подошел почти сразу. По пути я с интересом разглядывала в окно Мирстон, отмечая, как он отличается от столицы. Обшарпанные высотки времен молодости моей матушки перемежались обширными кварталами частного сектора в балках, с разнокалиберными домами, прятавшимися среди пышной зелени плодовых деревьев. Вместо цветущих клумб – щуплые кусты пыльной лаванды, золотистая, выгоревшая степная трава и пирамиды лохматых, нестриженых туй. Магазины, больше похожие на сельмаги, хотя и попадались сетевые супермаркеты, иногда даже среди квартала безликих домов с облупившейся побелкой мелькали современные многоквартирные башни.

Вообще весь Мирстон казался выцветшим, блеклым, разморенным от жары, сонным и вялым. Народу мало, особенно чем дальше от центра уезжаешь, собаки с высунутыми языками в тени, похожие на пыльные тряпки, такие же неподвижные коты, спящие под деревьями. Время от времени между бесчисленными холмами, на которых стоял Мирстон, синими лоскутами мелькали бухты, пожалуй, единственное яркое пятно в этом городочке. Но странное дело, он не вызывал отвращения или скуки, как следовало ожидать, и я решила сегодня вечером, как отдохну и приведу себя в порядок, обязательно поехать в центр, прогуляться и познакомиться с Мирстоном поближе. Троллейбус между тем уже доехал до нужной мне остановки, и я сошла, разглядывая район частных домов – они начинались практически от дороги, а по другую сторону стояли обычные многоэтажки.

– Так, ну, вперед и с песней, – пробормотала под нос и бодро направилась по улице вниз, разглядывая таблички с адресами.

По пути, к собственному удовольствию, обнаружила магазин, рядом кафе, из которого вкусно пахло жареным мясом – надо будет продегустировать, как тут шашлыки готовят. Еще спустя десяток минут я дошла до нужного дома, увидела красный забор и калитку и нажала кнопку звонка. Спустя несколько мгновений раздался зычный женский голос с характерным мягким южным акцентом:

– Иду, иду, обождите чуток!

Еще пара минут ожидания, щелкнула щеколда, и калитка распахнулась, явив мне невысокую, пышнотелую женщину средних лет с круглым лицом, лучиками морщинок в углах глаз и добродушной улыбкой. Голову покрывала цветастая косынка, поверх платья из такого же ситца был надет фартук, запачканный в земле, а на босу ногу – резиновые сапоги, тоже все в жирном черноземе. Тетка Варя, а это была она, если не ошибаюсь, – отряхнула руки в перчатках, стянула их и вытерла тыльной стороной ладони бисеринки пота со лба.

– Добрый день, – поздоровалась я. – Мне сказали, у вас комнату снять можно…

– Да-да, проходи, – радушно улыбнулась тетка Варя и посторонилась, пропуская меня. – Как зовут-то?

– Элис, – назвалась я, осматриваясь.

Впереди – добротный двухэтажный дом с белеными стенами, окнами с кружевными занавесками, и под самой крышей еще одно чердачное окошко. Около ворот площадка для машины, сейчас пустая, несколько деревьев с довольно пышной кроной, скамейка под ними.

– Имя чудное какое! – Женщина покачала головой и пошла по бетонной дорожке к дому, я за ней. – Ты смотри, там сзади хаты беседка и веранда есть. – Тетка Варя давала по пути краткий обзор владений. – У меня огородик в углу, так я там сама копаюсь. Если лучок какой, зелень надо, я грядки покажу, ты бери, Эля – ничего, если я так? – Она оглянулась через плечо, и я покачала головой, привычно улыбнувшись уголком губ. – Яйца, творожок, сметанка натуральная – тут баба Тоня, у нее все свеженькое, от своих курей и коровки, я познакомлю, лучше у нее покупать.

Мы дошли до двери, я разулась в небольшом коридорчике и пошла дальше за хозяйкой.

– Тут общая комната, можешь отдыхать, дальше, в конце коридора, у веранды – кухня, там серебристый холодильник как раз для гостей. У тебя сосед будет, пару дней назад снял, но его дома почти целыми днями нет, так что, может, и не увидитесь. – Тетка Варя остановилась посреди гостиной.

Помещение выглядело очень мило и уютно, несмотря на простоту и скромность обстановки. На полу – коврик из лоскутков, у окна слева диван, накрытый гобеленовым покрывалом, кресло с ушами и клетчатым пледом, полки с книгами и всякими безделушками, фото в рамках. Старенький, слегка потертый буфет с хрустальными вазами и бокалами и набором праздничной посуды, круглый стол с бахромчатой скатертью. Единственный современный предмет – это плоский экран телевизора. Кухню я решила осмотреть позже, все равно продуктов пока нет. А хозяйка между тем подошла к лестнице.

– Комнаты наверху, ванная одна на этаже, но если что, можешь и моим душем внизу пользоваться. Я рядом с кухней живу, – продолжила пояснения тетка Варя.

Хм, сосед. Ну, не смертельно, в конце концов, я дома не собираюсь сидеть тоже.

– Ничего страшного, что сосед, я тоже планирую на пляж ходить и с местными красотами знакомиться, – успокоила собеседницу.

– Ну и славненько, – кивнула она. – Вот твоя комната, заходи.

Она отступила, пропуская меня вперед, и я шагнула через порог, разглядывая мое новое жилище на ближайшее, а может, и отдаленное будущее. Внутри оказалось вполне мило: узкая старинная кровать с толстым матрасом под лоскутным покрывалом, горка подушек, накрытая кружевным тюлем. Шкаф, тумбочка, овальное зеркало на стене и под ним что-то вроде антикварного туалетного столика на гнутых ножках и со множеством ящичков. Ну и последний предмет мебели, окончательно примиривший меня с действительностью, – кресло-качалка у окна. На полу такой же коврик ручной работы. Мило, уютно, и как будто окунулась в бабушкино детство, которого у меня не было…

– Постельное белье на смену в шкафу, стиральная машинка на кухне. Если что понадобится, говори, не стесняйся. – На лице хозяйки снова появилась добродушная улыбка, и от уголков глаз разбежались лучиками морщинки.

– Спасибо. – Я кивнула и поставила чемодан у стены.

Следующие несколько часов обживалась. Помылась, переоделась, дошла до магазина и закупилась на первое время. Сметану и молоко заказала тете Варе, решив, что грех не воспользоваться ситуацией. Познакомилась с кухней, светлой, просторной и с выходом на веранду. Там стояли плетеные кресла и стол, а от солнца прикрывал плотный ковер винограда сверху, создавая приятную прохладу. Я сразу отдала деньги за месяц, переоделась в купальник и отправилась разведывать пляж – до заката еще оставалось несколько часов, и дома торчать не хотелось.

До моря оказалось минут пять вниз по улице, она упиралась в небольшую бухту, ограниченную с двух сторон известняковыми скалами. Галечный берег, народу не так много, как я опасалась, отсутствие волнения и камней в воде – чудное местечко. Я втянула бодрящий, ни с чем не сравнимый запах йода, соли и нагретой гальки и наконец-то искренне, широко улыбнулась. Я на море! Отдых! Господи, как хорошо, и правда, чего оттягивала? Не верю, что в таком замечательном, уютном городке со мной может случиться какая-то бяка. Вечером, перед сном, покопаюсь в Сети и разведаю, как добраться до ближайших достопримечательностей, и завтра утром, пожалуй, съезжу, пока не так жарко. А после обеда – снова море. Отличный план, мне нравится.

Несколько часов пролетели незаметно. Я купалась, загорала, дремала под солнышком и в который раз убеждалась, что идея начальства отправить меня отдыхать была очень своевременной. Несмотря на смену деятельности, прошлое цеплялось, душило, как плющ живое дерево, незаметно, но верно. Постоянное напряжение, что встречу кого-то из той жизни, что внезапно появится матушка с попыткой объясниться и наладить отношения, может, даже вернуть меня обратно в лоно семьи, настороженность, усталость и бесконечная тоска, разъедавшая изнутри все эти пять лет… А сейчас я дышала полной грудью и даже улыбалась. Может, на новом месте таки отпустит и я научусь жить заново, не оборачиваясь? Собрав вещи и поглядывая на заходящее светило, уже одним боком полоскавшееся в море, я поспешила домой, зная, что темнеет на юге очень быстро, без сумерек. К калитке подходила, когда уже зажглись фонари и на небе выступили первые крупные, яркие звезды.

Дома меня встретила тетка Варя:

– О, Элечка! Ну, как море? А я сырничков сделала, будешь ужинать?

Ой. Неожиданно и приятно, и поскольку я в самом деле проголодалась, а готовить было банально лень, отказываться не стала. Сполоснулась, переоделась в короткие джинсовые шорты и свободную рубашку, завязанную узлом под грудью, и спустилась обратно на кухню. Сырники с жирной домашней сметаной оказались божественными, заела я все персиками и абрикосами, причем своими, с огорода тетки Вари. И как-то… что-то вдруг защемило в груди, сдавило, и дышать стало тяжело. Такой домашней атмосферой пахну`ло, такой искренней заботой, что в стене, которой я отгородилась от окружающих, появилась трещина. Поспешно допила чай и поднялась.

– Спасибо, теть Варя, – пробормотала я и заторопилась выйти из дома.

Черт. А ведь сегодня ровно пять лет, как я стала огненной ведьмой. Маленький юбилей своего рода. Отлично, есть что отметить, поэтому – вперед и с песней. Транспорт еще ездил, я села на троллейбус и поехала – на нем конечной значился центральный рынок Мирстона, от которого, насколько помню сведения из путеводителя, и начиналась главная бухта города, вдоль которой выстроились многочисленные кафе и рестораны, где бурлила злачная вечерняя жизнь. Я вышла на остановке у сквера, остановилась и задрала голову, любуясь бездонным, удивительно низким небом, до которого, казалось, можно дотронуться рукой. Заноза из сердца не желала вылезать, оно щемило и ныло, не желая успокаиваться. Вдохнула воздух, пьяняще свежий, сладко-терпкий, с едва уловимым вездесущим ароматом моря. Южный и вкусный, им хотелось дышать полной грудью. Мутная тоска, вцепившаяся в душу гнилыми зубами у тети Вари, заворчав, убралась вглубь, она не любила такие моменты, и на ее место, тихонько ступая на мягких лапах, пришла светлая грусть. Это мне нравилось больше, в таком состоянии я хотя бы могла улыбаться и не сожалеть о прошлом, не гонять мучительно мысли по кругу, а правильно ли поступила. Правильно, и точка. Поправив рюкзачок с кошельком и документами, я решительно направилась в сторону, откуда доносилась музыка.

Набережная сияла огнями многочисленных заведений, по ней безостановочно двигалась толпа отдыхающих, и в первые несколько минут шум оглушил. Я встряхнулась и двинулась вдоль кафе, выбирая, где бы зависнуть или для начала опрокинуть в себя что-нибудь вкусненькое. Одно из побочных и крайне полезных свойств моего дара – возможность контролировать обмен веществ, например, алкоголя. Так-то я не любитель, но, вращаясь в коллективе, на две трети состоящем из молодых людей, сложно оставаться абсолютной трезвенницей, особенно если не хочешь выделяться и стать «своим парнем». И огонь в крови помогал оставаться на попойках самой вменяемой и потом помогать остальным освежать память, смакуя детали. Вот и сейчас хотелось чуть-чуть развеяться и забыть полынный, сухой привкус воспоминаний о прошлом. Неторопливо шагая вдоль набережной в потоке отдыхающих, я, наконец, заглянула в очередное кафе, взяла разноцветный коктейль и позволила алкоголю разлиться в крови, смешаться с огнем, но не сильно. Так, чтобы в голове сделалось легко и звонко, а невеселые мысли благополучно растворились.

– С юбилеем тебя, Элька, – пробормотала под нос и сделала еще глоток коктейля.

Я позволила ногам нести меня вперед, неторопливо потягивая кисловато-свежую жидкость, вдоль целой вереницы ресторанов, кафе и танцплощадок под открытым небом. Вдруг подумалось, что давно я не танцевала… А ведь когда-то любила это дело и с удовольствием отрывалась в лучших ночных клубах столицы. Сейчас крайне редко позволяла себе такую роскошь, разве что наедине с собой, когда совсем тошно становилось. Танец в какой-то степени помогал выплеснуть эмоции, которые я запретила себе испытывать, и хотя бы иногда позволял ощутить себя прежней… Беззаботной девчонкой, живой, наивной и верящей в мечты и любовь. Я сама не заметила, как свернула в один из ресторанов, откуда неслись знакомые южные ритмы, а бедра уже двигались в такт, подхватывая мелодию. Ой. Кажется, кое-кто слегка утратил контроль над телом, и это тело решило нагло захватить контроль над разумом. А с другой стороны… Да пошло все. Лучше уж танцевать, чем давиться слезами и орошать подушку, тихо ненавидя себя за слабость. И я решительно направилась к танцующим, высматривая свободное местечко.

Таковое нашлось, и вскоре я позволила себе отдаться на волю музыки и заводных ритмов, закрыв глаза и полностью погрузившись в южную атмосферу праздника. Не надо было сдерживаться из опасения привлечь ненужное внимание возможных знакомых. Не нужно напрягаться от случайных прикосновений окружающих. Я просто расслабилась и танцевала, позволив себе на некоторое время выпасть из реальности и побыть собой, дать волю эмоциям. И, кажется, это помогло, меня отпустило. Решив чуть передохнуть и промочить горло – на этот раз каким-нибудь соком, – я пробралась к стойке, заказала бармену попить и потихоньку успокаивала дыхание, чувствуя умиротворение в душе. Однако ровно до тех пор, пока не почувствовала взгляд, настойчивый и не особо приятный. Внутри зашевелилась досада, я напряглась, не желая сейчас никаких знакомств и лишних переживаний. Приехали, блин. Потанцевала, называется, отдохнула.

– Приветик, – раздалось рядом, и я скосила глаза на подсевшего молодчика в белой футболке, чуть не лопавшейся на раздутых бицепсах. – Скучаешь? Слушай, ты классно зажигала там, на танцполе, может, давай вместе оторвемся?

– Нет, спасибо, я уже ухожу, – вежливо улыбнулась я, не желая затевать переполох, в несколько глотков выпила сок и поднялась со стула.

– Как уходишь, постой, зовут-то как? – настойчиво спросил бугай и попытался ухватить меня за локоть.

– Молча, – растянув губы в резиновой улыбке, я ловко увернулась и поспешила к выходу.

Найду другое место, а может, вообще сяду на набережной и подышу воздухом. Выйдя на улицу, успела сделать даже несколько шагов в сторону от кафе, когда настойчивый кавалер, недовольный, что его отшили, таки догнал. Упорный, а.

– Подожди, как так, я только начал знакомиться, а ты уже удрала. – Сильная ладонь сжала мне плечо, и, признаться, я слегка озверела.

Так, чуть-чуть, самую малость. Просто потому, что какой-то самец с недоразвитым мозгом испортил мне отличный вечер и настроение и посмел не услышать мое «нет», которое стопроцентное «нет». И церемониться не стала. Выпустила ярость, рванувшуюся по венам жидким огнем, резко развернулась, зажав наглую конечность в жестком захвате, и выпустила из пальцев огненную веревку. Отрегулировала силу, чтобы не сжигала, а лишь припекала, обмотала запястье мужика и дернула назад, вынуждая его опуститься на колено со сдавленным воплем. Да, милый, я – ведьма, и моя хрупкость обманчива.

– Ты плохо услышал, что я не хочу знакомиться? – сквозь зубы процедила я, дернув завернутую руку и упершись коленом в согнутую спину.

Хорошо, нас загораживала от основной массы гуляющих чья-то машина и эта часть площадки перед кафе освещалась слабо. Мужик всхлипнул, попробовал повернуть голову, но не получилось.

– Нет, хорошо, – произнес он с запинкой.

– Тогда в чем проблема? Иди, ищи посговорчивее, – отрывисто отметила, отпустила его руку и несильно толкнула неудавшегося ухажера.

Он поднялся, и я увидела, что никакой не мужик, может, чуть старше меня, а так – парень. Одарив мою скромную персону хмурым взглядом, но не попытавшись снова напасть – ну да, я же не убрала огненную веревку, она так и свисала с пальцев, – он пробурчал что-то под нос, подозреваю, ругательство, и ушел. Я выдохнула, дернула кистью, убирая магию, и тут мой взгляд за что-то зацепился. На асфальте лежала странная штука, необычный кулон. Овальной формы, из тусклого металла, с зеленоватым, покрытым трещинами камешком в центре. По кругу шли какие-то письмена, похожие на следы от жучков. Все бы ничего, но в плечо как будто мягко толкнуло, хотя я не ощущала никакой чужой силы от амулета. Однако татуировка отозвалась. Интересно… Выпала из кармана того типа, что ли? Я подошла и подняла штуку, повертела в пальцах и сунула в рюкзак, решив утром разобраться подробнее.

И тут в спину снова воткнулся чей-то взгляд.

Он сидел за стойкой одного из многочисленных открытых кафе, выстроившихся вдоль набережной центральной бухты, Извилистой – Вилки на местном жаргоне. Гремела музыка, смеялись и разговаривали посетители, на танцполе было довольно людно, все места за стойкой и столиками заняты. После дневной жары, когда все или прятались в домах под кондиционерами, или нежились на пляже, теперь отдыхающие и местные пришли расслабляться и веселиться. От бухты долетал теплый, но свежий ветерок, и, несмотря на обилие гостей, душно тут не было. Однако он едва сдерживался, чтобы не морщиться: его иной уровень восприятия позволял различать совсем другие запахи, и от них ничего не могло спасти.

Сладковатый, приторный аромат – вожделение, похоть. Половина из присутствующих здесь пришла в поисках быстрого секса и, скорее всего, найдет его. Он отпил маленький глоток коктейля, скользя рассеянным взглядом поверх голов. Вот отдающее плесенью равнодушие, гнилостный запашок обиды, от которого рот наполнился горькой слюной. Мужчина сделал еще один большой глоток, почти не ощущая вкуса алкоголя, и попытался отвлечься воспоминаниями. Он сегодня снова летал… Пусть не так, как когда-то, всего лишь на параплане, но летал! Сбежал с самого утра на ближайший к Мирстону утес, порадовался, что больше желающих попрыгать не нашлось, и остался там почти до самого заката. Пьянящее ощущение бьющего в лицо воздуха, легкость во всем теле, и пустота под ногами, когда шагаешь туда со скалы, и сердце ухает, мячиком отскакивая от ребер и норовя выскочить через уши. Потом рывок – и плавный полет, почти как на крыльях. Только не вверх, а вниз, в зеленую долину под обрывом. И все-таки несколько восхитительных минут он летел!

Полные губы тронула тень улыбки, янтарные глаза, казалось, засветились изнутри, а зрачок на доли мгновений вытянулся и стал вертикальным. Даже удалось отвлечься от окружающих запахов эмоций, пока вдруг на внутреннее чутье не обрушился настоящий шквал, от которого мужчина едва не задохнулся. Горьковато-терпкий – застарелая тоска, бодрящий, пряный, как свежезаваренный кофе, – радость, но какая-то отчаянная, как будто в напиток забыли добавить сахар. И все это яркое, сильное, пылающее, как факел в ночи… Он выпрямился, жадно шаря по толпе взглядом и желая найти обладательницу такого богатого коктейля, зверь, почти не реагировавший на внешние раздражители с момента наложения печатей, вдруг встрепенулся и тоже словно принюхался. Рисунки на тыльной стороне ладоней предупреждающе закололо, и мужчина шумно выдохнул, мысленно с изумлением присвистнув. Это, должно быть, необыкновенная девушка, если все его существо так отозвалось на ее настрой… Еще один пристальный взгляд, и наконец он увидел.

Невысокая, изящная, с короткими рыжими кудряшками, непокорной копной обрамлявшими лицо. Красивые длинные ноги, крепкая попка, обтянутая джинсовыми шортами, плоский обнаженный живот под завязанной узлом рубашкой. Глаза были закрыты, а губы беззвучно шевелились, повторяя слова песни. Она танцевала, и как танцевала! Двигалась, как единое целое с музыкой, как ее воплощение, самозабвенно и полностью погрузившись в мелодию, и, кажется, даже не подозревала, какое пристальное внимание привлекла не только мужчины за стойкой, но и доброй половины представителей мужского пола. Роман не сводил с нее глаз, наблюдая, как незнакомка закончила танцевать и пробралась к стойке отдохнуть. И едва он собрался подойти и узнать имя, как его опередили. В груди неприятно кольнуло, янтарные глаза сузились, однако мужчина с удивлением смотрел, как девушка недовольно нахмурилась и поспешно сбежала от кавалера. А он направился за ней…

Прежде чем успел понять, что делает, Рома торопливо направился за парочкой, пробираясь через толпу гостей, и уже буквально у входа его обожгло острой, как щепоть жгучего перца, эмоцией – злость. Она полыхнула так, что Логинов аж споткнулся и поспешил выйти на улицу, чтобы оказаться свидетелем неожиданной картины. Помощь девушке точно была не нужна, да еще и незнакомка оказалась… огненной ведьмой.

– Занятно как, – пробормотал Роман, понимая, что момент для знакомства выбран крайне неудачный.

Но заставить себя уйти он был не в силах, как и отвести взгляд от хмурого лица и сверкающих глаз ведьмы. И тут она его заметила.

Вот этот уж точно не мальчик и не парень. На меня внимательно смотрели глаза необычного янтарного оттенка. Светлая футболка обтягивала бицепсы, только не гипертрофированные, а свои, родные, полученные в результате тренировок и занятий в зале, – естественно, за время учебы научилась отличать такие вещи. Короткий ежик светлых волос, правильные, хотя и грубоватые черты лица. Брутален, решителен, и от такого не отвяжешься, если ему взбредет в голову продолжить знакомство… Но в отличие от моего неудавшегося кавалера у этого ощущалась та самая харизма, с помощью которой нахальство превращается в обаяние и от которой женщины пищат. Только не я.

– Что, тоже хочешь потанцевать? – буркнула недружелюбно, готовая в любой момент снова воспользоваться силой.

– Не отказался бы, но вижу, ты не в настроении, – хмыкнул незнакомец, не торопясь, однако, подходить.

– Хоть кто-то умный оказался. – Я поджала губы и, сунув руки в карманы, направилась прочь от кафе, глядя прямо перед собой.

А проходя мимо незнакомца, вдруг ощутила терпкий аромат можжевельника и лаванды, необычное, но приятное сочетание. Сердце дернулось неизвестно от чего, и я совершенно машинально ускорила шаг, стараясь оставить как можно больше расстояния и гуляющих между мной и странным мужчиной. Все, пожалуй, хватит на сегодня приключений. Поеду-ка домой, а завтра утром погуляю в окрестностях Мирстона.