Читать книгу Точка. Книга 2 - Кира Уайт - Страница 5

Не знаю сколько я спала, но совершенно не выспалась. Голова болит, но я заставляю себя открыть глаза. Темно. Комнату освещает только слабое мерцание экрана-окна. Протягиваю руку, чтобы включить ночник, и шиплю от боли в запястье. Что с моей рукой?

Сажусь и дотягиваюсь до ночника левой, щурюсь от ярко вспыхнувшего света. Хмуро смотрю на забинтованное запястье. Что за?..

Поворачиваю голову в сторону "окна", экран транслирует рыжие барханы пустыни. Над песком поднимается марево от палящих лучей солнца. Облизываю губы и сглатываю. В горле сухо, как в той самой пустыне.

На прикроватной тумбочке очень кстати стоит графин с водой и перевернутый дном вверх пластиковый стакан.

Встаю и вскрикиваю от боли в лодыжке. Сажусь обратно и, прикусив губу, борюсь со слезами. Что Смит сделал со мной на очередном тестировании? И почему я ничего не помню?

Тянусь к сложенной аккуратной стопкой одежде, лежащей в изножье кровати. Белые спортивные брюки, того же цвета футболка и носки. На полу нахожу кроссовки. Тоже белые. Одеваюсь очень медленно, потому что помимо запястья и лодыжки у меня, оказывается, болит все тело. Меня били? Ничего не понимаю. Обычно тесты направлены на какую-то одну область. Все мое тело еще ни разу не истязали.

Подползаю к подушке, опираясь только на здоровую ногу, отодвигаю в сторону книги, беру стакан, наливаю воду и делаю несколько маленьких глотков. Хмуро смотрю на книгу, лежащую сверху. Ставлю стакан на тумбочку и беру ее. Рассматриваю красочную обложку, глаза цепляются за название "Природа Северной Америки. Водоемы и пещеры".

Пещеры…

Воспоминания лавиной обрушиваются, туманя сознание и зрение. Книга выпадает из рук и с грохотом приземляется на пол. Ошеломленно смотрю по сторонам.

Нет.

Не может этого быть.

Меня вернули обратно в лабораторию. В мою прежнюю комнату.

Зачем? Почему не убили? Где Нейт?

А потом я вспоминаю…

Эмерсон…

Килиан…

Нет!

С трудом поднимаюсь на ноги, держась за стену и прикусив губу от боли, плетусь к двери, намереваясь бить в нее кулаками и кричать до тех пор, пока кто-нибудь не придет и не…

Что не? Не выпустит? Не пристрелит? Не объяснит, что происходит?

Мне все равно.

Добираюсь до двери, наваливаюсь на нее и едва не выпадаю в коридор, в последний момент хватаясь за косяк. Не заперто. Почему не заперто?

Выглядываю в коридор. Пусто. Те же стены, те же лампы, те же двери.

Я и правда вернулась.

Что делать? Сидеть в комнате? Нет. Не смогу. Стук сердца и тревога, наполняющая меня до предела, не способствуют спокойному сидению на месте.

Иду по коридору и останавливаюсь у двери в комнату Дейзи. Тяну ее на себя, и она легко поддается. Заглядываю внутрь, поднимаю раненую руку, игнорируя боль, от которой на глаза наворачиваются слезы, и хватаюсь за горло. Спазм сковал его и не дает нормально дышать.

Я никогда не заходила внутрь, но тысячи раз заглядывала сюда из коридора. Ничего не изменилось. Кажется, что Дейзи сейчас выпорхнет из комнаты, и мы отправимся в душ, а потом в столовую.

Набравшись смелости, шагаю внутрь. Бросаю взгляд на экран, который, словно насмехаясь надо мной, транслирует бескрайнее поле, так похожее на то, где не стало моей подруги. Сажусь на кровать и провожу рукой по подушке, не сдерживая слез, которые медленно капают на белые простыни.

Что я за чудовище? В кого я превратилась? За считанные недели я изменилась до неузнаваемости. Я – та, которая не признавала никакого насилия, начала убивать направо и налево. Я убила свою подругу, того военного из ARO – сержанта Крейга, Уайета и Дага.

И я сожалею только о смерти Дейзи. Она не заслуживала такого конца. Она была слишком молода и только начинала жить. Жить счастливо.

Что же касается остальных? Я убила их, но мне все равно. Они заслужили то, что получили. Вот только кто я такая, чтобы решать подобное? Чудовище. Самое настоящее. Килиан хотел, чтобы я думала о себе. Я думала. И это сделало меня убийцей. Монстром без жалости и сожалений.

Замечаю на тумбочке единственную книгу. Дейзи не очень любила читать. Из-под обложки торчит обтрепанный белый уголок. Тяну за него и вытаскиваю сложенный вдвое лист бумаги. Разворачиваю, пробегая глазами по строчкам. Ком в горле разрастается, и я вздыхаю, сложив лист обратно. Стихи. Джейден написал их, когда им с Дейзи было лет по двенадцать. Помню, как разозлилась подруга, смяла и выкинула листок в мусорку в столовой. Но тем не менее он у нее.

Беру с тумбочки книгу, собираясь убрать стихи обратно. Чувствую, что залезла не в свое дело. Раскрываю обложку, из-под которой выпадает что-то маленькое, мягко опускаясь мне на колени. Убираю листок, откладываю книгу и смотрю на предмет. Оригами. Небольшой цветок. Его тоже сделал Джейден. Как и тысячи других ему подобных. Судя по всему, Дейзи кое-что сохранила. Знал ли об этом Джейден?

Кладу книгу обратно на тумбочку, а цветок убираю в карман. Если когда-нибудь мне удастся встретиться с Джейденом, я отдам оригами парню, чтобы у него была хоть какая-то память о Дейзи.

– Мисс Роузвуд? – вздрагиваю и резко оборачиваюсь.

Так меня называют нечасто. Иногда я забываю, что когда-то у меня была фамилия. Я же Лав. Просто Лав.

На пороге комнаты стоит полковник Донован. С опаской смотрю на мужчину, который с холодным сосредоточением смотрит на меня, заложив руки за спину. Его каштановые с легкой проседью волосы коротко подстрижены, подбородок гладко выбрит. Мужчина выглядит безупречно, как всегда.

– Мисс Роузвуд, – повторяет он, – что вы здесь делаете?

С трудом поднимаюсь на ноги и заставляю себя не отступать. Он и без того знает, что я боюсь. Незачем давать ему еще больше оснований так думать.

– Почему я все еще жива? – вместо ответа спрашиваю я. Мужчина вопросительно поднимает брови, и я добавляю. – Я сбежала, нарушила целый свод правил. За нами велась охота. Почему вы передумали меня убивать?

– У нас больше нет причин убивать вас, – отвечает полковник. – Наши ученые на пороге нового открытия. Но об этом позже, сначала я хочу вам кое-что показать. Вы не против прогуляться?

Недоверчиво смотрю на него. Этот мужчина убил сотни людей в муравейнике, взорвал его, а потом прострелил мне запястье, чтобы я не выстрелила в одного из его людей. А теперь разговаривает со мной, словно ничего этого и не было, будто мы старые добрые друзья.

– Где Нейт? – спрашиваю я, не двигаясь с места. – Он жив?

Полковник внимательно смотрит на меня. По его лицу ничего невозможно прочесть, но мне кажется, он не особо доволен тем, что я задаю вопросы, а не бросаюсь выполнять его распоряжения.

– Жив, – подтверждает он, но не отвечает на первую часть вопроса.

С облегчением выдыхаю и шагаю в сторону двери, то и дело морщась от боли.

– У меня есть кое-что для вас, – говорит мужчина и отходит в сторону, подкатывая ко входу инвалидное кресло. – Чтобы вы не перетрудили ногу. Прогулка предстоит долгая.

Вряд ли я могу отказаться. И если идти далеко, моя нога совсем разболится. Было бы глупо спорить с человеком, который является чуть ли не самым главным здесь.

Сажусь в кресло, мужчина становится сзади и толкает его в ту сторону, куда мы бежали, когда совершили побег.

Полковник молчит, и я тоже помалкиваю, раздумывая, что же поменялось. Почему они передумали меня убивать? Скорее всего это не несет в себе ничего хорошего, по крайней мере для меня. Я почти на сто процентов уверена – будут новые тесты и издевательства.

Сворачиваем в один из коридоров, в конце которого расположился большой лифт со стальными дверями. Полковник останавливается возле него и подносит к сканеру руку с часами. После этого створки открываются, и мы заходим внутрь. Мужчина нажимает на самую нижнюю кнопку, на которой написано 7С, и лифт плавно трогается и ползет вниз. До этого момента я даже не подозревала, что уровень, на котором мы жили не самый нижний. Обычно все тесты и эксперименты проводились выше. Что находится там, куда мы направляемся в данный момент? Не имею ни малейшего представления и, честно говоря, сомневаюсь, что хочу это знать.

Лифт останавливается с легким толчком, створки разъезжаются, и полковник выкатывает кресло в короткий узкий коридор, стены, пол и потолок которого выкрашены в белый цвет. Коридор оканчивается широкими двойными дверями. Полковник снова подносит часы к сканеру, загорается зеленая лампочка, он толкает дверь и завозит меня внутрь.

Огромное белое помещение с мебелью того же цвета, прикрученной к полу. Столы, стулья, диваны, шкафы с книгами – все закреплено. А еще люди, множество молодых мужчин и женщин в белой, такой же как у меня, одежде. Они сидят и стоят, безучастно глядя прямо перед собой. Мне становится настолько жутко от одного вида этих странных людей, что я не сдерживаюсь и ежусь. Крепче вцепляюсь в подлокотники кресла и нарушаю тишину:

– Что с ними?

К моему удивлению полковник удостаивает меня ответом:

– Эти люди под сильными седативными препаратами, – секунду молчит, а потом добавляет, – для их же блага.

Оборачиваюсь и через плечо бросаю на него скептический взгляд.

– Слабо в это верится, – тихо бормочу я.

– Тем не менее это так. Это самые буйные наши подопечные. Вы не присоединились к ним по одной только причине. В анкете доктора Смита вам дана характеристика покладистой девушки, не доставляющей проблем, – обманчиво мягким голосом говорит полковник, а потом добавляет вкрадчиво. Явственно слышу угрозу в его голосе. – Если это окажется не так, вы рискуете оказаться среди них.

– Поняла, – выдыхаю я.

Характеристика доктора Смита устарела. Я больше не та послушная девочка, которой была два месяца назад. Но Доновану об этом знать необязательно.

Полковник толкает кресло к дальней стене, где я вижу большие смотровые окна, за которыми скрываются небольшие комнаты, в каждой из них есть по одному человеку в белом. Подходим к одному из окон, на узкой койке, скрестив ноги, сидит старик, который смотрит прямо перед собой. Вокруг него по комнате летают листы бумаги, книги, восковые карандаши и еще какая-то мелочевка. Удивленно моргаю, глядя на происходящее.

– Способность мистера Ар'Борна – телекинез, – поясняет полковник, хотя я и без него поняла.

– Кто он? – спрашиваю я, переводя взгляд на военного.

Не зря же он привел меня именно сюда. Значит, преследует какую-то цель.

Донован поднимает руку и подзывает к нам мужчину в белом халате, которого я изначально даже не заметила.

– Познакомтесь, мисс Роузвуд, – это доктор Крист, – именно он занялся вашим делом, когда доктора Смита не стало, – безразлично смотрю на врача. Если бы я узнала, что Смит умер, когда мы только сбежали, я бы страдала и винила себя в том, что мы бросили его и не помогли. Но сейчас мне почти все равно. Полковник продолжает. – И именно доктор Крист обнаружил некоторое сходство в ваших с мистером Ар'Борном геномах.

Перевожу взгляд на старика. Что это значит? Он мне родственник?

– Кто он мне? – спрашиваю я, не в силах скрыть волнение из голоса.

– Никто, – вступает в разговор второй мужчина. – Между вами нет родственных связей. Схожесть вашего генома состоит в том, что способности у вас обоих долго не могли раскрыться.

Застываю. Они знают, что моя способность проявилась? Но откуда? Скорее всего взяли кровь, пока я была в отключке.

– Мистер Ар'Борн, – тем временем говорит полковник, – чуть ли не единственный носитель S.K.G., который все пятнадцать лет с момента обнаружения генов дает нам необходимый для тестов и исследований биоматериал.

– Биоматериал? – тупо переспрашиваю я, глядя на старика.

– Кровь и костный мозг, – поясняет доктор.

Меня начинает тошнить, и я прижимаю ладонь к животу, чтобы хоть как-то успокоиться.

– Сколько ему лет? – спрашиваю я.

Мужчины хмуро переглядываются, а потом полковник отвечает:

– Пятьдесят пять.

Потрясенно смотрю на мужчину за стеклом. На вид ему не меньше восьмидесяти.

Со мной будет то же самое? У меня будут откачивать "биоматериал" до самой смерти?

– Дело в том, – продолжает полковник, не замечая моего состояния, – что ваш набор генов выглядит более перспективно, чем у мистера Ар'Борна-старшего. Но, к счастью, мы нашли одного из его сыновей, которых искали все последние годы.

– Сыновей? – произношу я, не понимая, к чему он вообще клонит.

– Да, – с воодушевлением отвечает доктор Крист. – Гены Ар'Борна-младшего почти столь же сильны, как и ваши, что дает нам большие надежды на положительный исход испытаний. В скором времени мы можем открыть вакцину, которая защитит людей и сделает их неуязвимыми перед укусами психов.

Устало потираю глаза. Вообще не понимаю, зачем они рассказывают все это мне.

– К сожалению, у нас есть небольшая проблема, – сообщает Донован, – которую вы поможете нам решить.

– Да? – недоверчиво спрашиваю я.

– Мистер Ар'Борн-старший сообщил нам, что у его старшего сына точно была защитная способность. Гены гораздо сильнее, когда способность уже проявила себя. Но нам не удалось найти Ар'Борна-среднего, только младшего, но его способность пока спит. Ее придется разбудить, – с нескрываемым воодушевлением говорит полковник.

– И вы поможете нам, – не менее счастливым тоном сообщает доктор Крист.

– И как же я это сделаю? – не скрывая неприязни в голосе, интересуюсь я.

– Вы послужите мотиватором, – говорит полковник.

– Это как?

– Нейт Ар'Борн был обнаружен вместе с вами, значит, вас что-то связывает. Если мы будем причинять вам вред, это послужит отличной мотивацией для пробуждения его дара, – взмахом руки полковник указывает на ближайший к нам стол.

Прослеживаю взглядом в указанном направлении, замечая объект разговора. Нейт сидит в инвалидной коляске за столом лицом к нам. Он смотрит прямо перед собой безразличным взглядом, и я понимаю, что его тоже накачали успокоительными.

Вздыхаю с облегчением. Он жив. Полковник не соврал мне.

Перевожу взгляд на старика за стеклом. Отец. Это отец Нейта и Килиана. Голова пухнет от мыслей. У Нейта есть S.K.G.? Но еще нет способности?

А потом до меня доходит… я была права. Меня будут пытать. Снова. Но на этот раз не ради моей способности.