Читать книгу Cемейные узы не в счет - Кира Витковская - Страница 40

Ксюша думала, что Оля – перевернутая страница в ее жизни. Конечно, не легко вычеркнуть из памяти общие радости и печали многих лет. Ксю и не собиралась этого делать. Оля ведь была хорошей подругой – просто обстоятельства так сложились. Ксюша уже не сердилась на нее, она поняла мотивы Олиных поступков и простила. Но доверять ей по-прежнему не могла, потому дружбы у них настоящей не вышло бы. Лучше мирно и спокойно разбежаться в разные стороны.

Но это было только Ксюшино мнение. Судьба еще не закончила использовать Олю, чтобы направить Ксению по выбранному пути. Поэтому Ксюше предстояло еще немало неприятностей из-за этой девушки.

Разговаривала Ксюша с Олей во вторник, а в среду, на следующий день, Оля не пришла в школу. Не пришла она и в четверг, а в пятницу классная руководительница сообщила, что Мекото Ольга попала в больницу из-за большой потери крови. Она попыталась вскрыть себе вены.

Ксюша, услышав об этом Олином поступке, была поражена. Ничего себе Олька отколола! Сумасшедшая! Но на этом Ксюшино участие было исчерпано. От той же классной все узнали, что Оля поправится, только проведет в больнице около двух недель. Поэтому волноваться не стоило.

У Ксюши сейчас было совсем другое на уме. Ее отношения с Андреем лихо катились под откос. До сих пор, эти шесть недель, парень проявлял поистине ангельское терпение и понимание к нервным вспышкам Ксю, приписывая их ее плохому настроению. Но и у него нервы стали сдавать. Все чаще и чаще их общение заканчивалось грандиозной ссорой. И если честно, то Ксюша не могла понять, что ее больше расстраивает: что она поссорилась с кем-то или что она поссорилась с Андреем. Но чем чаще девушка об этом думала, тем чаще приходила к выводу, что ее расстраивает сам факт ссоры, потому что Ксю не любила ругаться с кем бы то ни было, но вот что ссора с Андреем – ее едва ли терзало. Она вообще иногда с трудом сдерживалась, чтобы не отослать его по известному адресу.

В субботу Ксюше позвонила Олина мама, Юлия Викторовна, и попросила зайти к Оле в больницу.

– Олечка просила, чтобы ты зашла. Ей надо с тобой поговорить там о чем-то.

Было заметно, что Юлия Викторовна выведена из равновесия, напугана поступком дочери. Еще бы, Оля пыталась покончить с жизнью. Что должна чувствовать ее мать?

– Хорошо, я зайду, – пообещала Ксю. – Где она?

Под диктовку Олиной мамы Ксюша записала номер больничного корпуса, отделения, этажа и палаты, спросила, что можно приносить, и положила трубку. Ненадолго задумалась. Конечно, она зайдет к Оле, возможно, даже сегодня. Не до такой же степени она черствая. Может, Оля хочет сказать что-то важное…

Но в субботу зайти не получилось, только в воскресенье Ксюша собралась и отправилась в больницу.

Оля выглядела слабой, бледной. Щеки ее впали, под глазами и в уголках губ залегли темные тени, спутанные темно-каштановые волосы заколоты на затылке. О том, что Оля резала вены, свидетельствовали белые марлевые повязки на запястьях. Девушка была в очень плохом состоянии. В другое время Ксюша бы расплакалась от жалости, но сейчас ей было просто тяжело смотреть на Олю, давило чувство гнета – казалось, что больно дышать.

Ксюша села на табуретку возле Олиной кровати и осмотрелась по сторонам. Обычная палата, только что одиночная. На то ведь психосоматическое отделение. Ксю перевела взгляд на Олю.

– Как у тебя дела? – спросила Ксю.

– Не очень хорошо, – слабо отозвалась Оля. – Спасибо, что пришла.

– Твоя мама звонила. Говорила, что ты сказать что-то хочешь…

– А так бы ты не пришла ко мне? – спросила Оля. – Если бы я через маму не попросила прийти?

– Не знаю, – пожала плечами Ксюша. – У меня дел столько…

– Каких?

– Разных, – ответила Ксеня уклончиво. Не собиралась она распыляться про свои дела. – Ты хотела поговорить?

– А ты торопишься? Посиди у меня, здесь так скучно…

– Так ты меня сюда в качестве сиделки вызвала?

– Зачем ты так, Ксю…

– Вот что, Оля. То, что я пришла, вовсе не значит, что я с тобой мирюсь. Я не жестокая и не безжалостная, но наша с тобой дружба в прошлом.

Оля заметно расстроилась.

– Совести у тебя нет, Ксю, – сказала она. – Я лежу здесь в таком состоянии, а ты даже из вежливости промолчать не можешь.

– Ты мне о совести еще говорить будешь? – воскликнула Ксю. Видит Бог, она не хотела грубить! Оля сама нарвалась. – Ты меня подставила, это раз. Теперь ты пытаешься сыграть на моей жалости, это два. О матери же ты не подумала, когда вены вскрывала. Она же с ума сходит, думая, что у тебя за проблемы такие! Это три. Где в этих трех твоих поступках совесть? Ее нет, а меня ты учишь! Какой вежливости ты хочешь? Не я принудила тебя к попытке самоубийства, не по моей вине мы поссорились! И можешь говорить что угодно – что я дрянь, безжалостная, бессовестная и черт знает, какая еще – я с тобой мириться не буду.

– Ксюша, пожалуйста, не надо так. Я потеряла парня, я не хочу потерять еще и подругу! Ты у меня единственная подруга, со мной только ты дружишь, больше никто…

– А о чем ты думала, когда подстраивала мне такую западлянку? Что я буду по-прежнему тебе радоваться? Что я дура и все прощу? И теперь думала, что примчусь к тебе, потому что тебе вздумалось покончить жизнь самоубийством? Не на ту напала, Оля. Можешь со своей жизнью делать все, что угодно, меня это не касается.

– Ксю, пожалуйста…

– Знаешь что, пожалуйста, оставь меня в покое. Я тебе не враг пока, но если будешь продолжать в том же духе, то я им стану. Пока.

Идя по улице до автобусной остановки, Ксюша думала, как неожиданно, резко меняются люди, причем до неузнаваемости. Буквально несколько месяцев назад если бы ей сказали, что она будет так «общаться» с Олей, Ксю просто не поверила бы. Ведь Оля ее лучшая подруга, разве может случиться что-то такое, что рассорит их на всю жизнь? Как выяснилось, может.