Читать книгу Мой выбор. vita military est - Кирилл Арнаутов - Страница 5

ГЛАВА II
«УБЬЮ, КОГДА БУДУ ГОТОВ…»

Оглавление

Звонок мобильного телефона, разбудил Малыша. Открыв глаза и еще не придя в себя от сна, он повертел головой, пытаясь определить по звуку, где лежит телефон. «Вот черт, – подумал Малыш, – сейчас всех перебудит». И словно в ответ на свои мысли, он услышал заспанный голос матери.

– Антон, возьми телефон. Кто в такую рань может звонить?

– Сейчас мам, – откликнулся Малыш и протянул руку в сторону тумбочки. Кажется вчера, когда ложился спать, он положил его именно туда. И действительно, проведя рукой по поверхности тумбочки, он наткнулся на телефон. Схватив его, он нажал кнопку вызова и поднес его к уху.

– Да.

– Хорош спать, – раздался в трубке, насмешливый голос Бизона, – проспишь все.

– Слушай, ты чего в такую рань звонишь? Сам не спишь, другим не даешь. – Малыш упал на подушку и закрыл глаза.

– Ты по поводу сегодняшнего мероприятия в курсе? Я еще вчера хотел тебе позвонить, сказать, да замотался и забыл совсем.

– Какое мероприятие? – Малыш чувствовал, что начинает засыпать. – Нельзя было попозже позвонить и сказать?

– Придешь и там все узнаешь. Сбор в 12 часов, во дворе, за кафе «Магнит». Смотри не опаздывай, Шторм сказал, чтобы все были как штык, ни минутой раньше, ни минутой позже.

– Ладно, буду. А теперь дай поспать.

Малыш нажал кнопку «отбой» и посмотрел на часы. Половина седьмого утра, можно было еще поспать немного. «Надеюсь, больше никому не придет в голову звонить мне, чтобы о чем-то предупредить, – подумал Малыш». Он закрыл глаза и задумался. С того самого дня, как он сошелся со Штормом и его компанией, вступил в их ряды, прошло два месяца. За это время, он привык ко многому. К виду крови, к обезображенным телам, к откровенному цинизму, которого хватало с лихвой. Теперь он сам мог спровоцировать драку и если раньше, бил только для того, чтобы причинить боль, то сейчас, как минимум для того, чтобы покалечить. В скольких акциях принял участие, сейчас уже не сосчитать. После того, самого первого таджика, жертв было несметное множество. Избили хозяина кафе «Жасмин», затем двух предпринимателей, то ли чеченцев, то ли дагестанцев, никто не разбирался и не придавал этому никакого значения. Не русский? Получай! Что случалось с жертвами их нападений, живы или умерли, если живы, то здоровы или покалечены на всю жизнь, все это Малыша не интересовало. Ему было безразлично это, тем более он понял, что если воспринимать все близко к сердцу, то будешь испытывать жалость. А ее быть не должно…

…Малыш шел по центру города. Он не знал, который сейчас час, но понимал, что опаздывает. Прогретая земля, отдавала полученное тепло и согревала воздух. В окнах зданий, отражались блики солнца, и казалось, что эти громадные, многоглазые сооружения, подмигивают ему. Малыш поднял голову и посмотрел на небо. Ни одного облачка, судя по всему, погода будет неизменчива. «Ну и хорошо, – подумал Малыш, – не очень то и хотелось, чтобы сейчас полил дождь». Кто-то задел его плечом и он, чуть было не упал.

– Извините, – сказал высокий мужчина и поспешил дальше.

– Ничего, – вдогонку ему, сказал Малыш. Сейчас, в данный момент, ничто не могло испортить его настроения и даже если бы его сбили с ног и затоптали, он наверно все равно не стал бы этому огорчаться.

Подойдя к перекрестку, Малыш взглянул на светофор. Тот весело подмигнув зеленым светом, переключился на красный. Малыш остановился у края проезжей части и повертел головой. Справа, на стоянке, метрах в пятидесяти, стоял черный джип. Возле него, о чем-то спорили с таксистом, двое нерусских. Разговор шел на повышенных тонах и их раздраженная интонация и характерный акцент, долетали до Малыша, частичными репликами. Вот нерусские, сказав что-то таксисту, залезли в джип, хлопнув дверями. Машина взревела и начала выезжать со стоянки.

Загорелся зеленый свет и Малыш, ступил на дорогу. Он уже дошел до середины дороги, когда услышал пронзительный звук сигнала. Он бил по барабанным перепонкам и казалось, разрывал мозг изнутри. Малыш повернул голову и увидел, что прямо на него, несется тот самый, черный джип. Времени, чтобы увернутся или отпрыгнуть в сторону, не было. Джип на огромной скорости, летел прямо посередине дороги и был уже близко. Малыш зажмурился. Звук непрерываемого сигнала, продолжал врезаться в каждую клетку мозга…

…Звук не прекращался. Малыш открыл глаза и подскочил на кровати. Рядом с подушкой, трезвонил будильник на мобильном телефоне. Малыш посмотрел по сторонам, оглядывая стены родного дома, словно не веря всему этому. Это был сон, всего лишь кошмарный сон и ничего более. Протянув руку, Малыш отключил будильник и взглянул на часы. Половина девятого утра. Вздохнув, он слез с кровати и потянулся. Хотелось еще немного поспать, но нужно было вставать. Размявшись, он отжался несколько раз и присел, затем, шлепая босыми ногами, дошел до ванной и принял душ. Еще вытираясь полотенцем, он почувствовал, как по квартире, разноситься аромат кофе. Выйдя из ванной, он прошел на кухню. У плиты хлопотала его мама.

– Мам, привет, точнее доброе утро! – Малыш чмокнул ее в щеку и сел за стол.

– Доброе утро сынок! Кто это тебе по утрам звонит, спать не дает?

– Не обращай внимания, это Бизону не спиться, вот он и решил найти того, кто тоже спать не будет. – Улыбнувшись, Малыш налил себе в кружку кофе.

Мама покачала головой и поставила на стол яичницу и бутерброды.

– Все бы твоему Бизону, дурака валять. Когда он за голову возьмется?

– Поздно мам, за голову браться. – Малыш улыбнулся и, протянув руку, взял бутерброд. – Он такой, какой есть и ничего с этим не поделаешь.

– Что, правда, то, правда. – Она посмотрела на Малыша. – Я так понимаю, ты сейчас опять уйдешь?

– Я не поздно, мам. Постараюсь во всяком случае.

– Антош, – мама села за стол напротив него, – я тебя только об одном прошу, будь осторожней. Не лезь никуда, чтобы не пришлось, потом жалеть.

– Да я и не лезу никуда, – Малыш пожал плечами, поедая бутерброды, – а я тебе, кстати, не рассказывал, что недавно с Бизоном случилось? Он по улице шел, а тут к нему двое подошли…

– Ты с темы не уходи. Пообещай мне, что не ввяжешься ни в какую историю.

– Мам, ну я же тебе сказал, все будет хорошо. Не волнуйся.

Малыш не мог сказать своей матери, всей правды. Хоть она его во многом и поддерживала, но была против применения физической силы, а ее было, слишком много. Малыш обожал свою мать. Все время, что он помнил, она воспитывала его в строгости, но в тоже время, никогда не навязывала свою точку зрения на жизнь. Если ей что-то в сыне не нравилось, то она просто высказывала ему, свое мнение, но не более. А там, Малыш уже сам решал, как поступить в той или иной ситуации. И знал, что даже если бы он решился и рассказал ей обо всем, что они творили, она все равно поддержала бы его, хотя многим была бы, мягко говоря, недовольна. Вот отцу, Малыш рассказал бы все, так как уже не раз, слышал от него, нелестные отзывы о приезжих.

– Знаешь Антон, – сказал он как-то сыну, когда они сидели вдвоем на диване и смотрели телевизор. По телевизору как раз показывали репортаж, о погроме торгового центра. – Правильно делает молодежь, что приезжим жизни не дает. По-другому с ними нельзя, ну не понимают они. Гнать их надо, а тех, кто сопротивляется, как в военное время – расстрел на месте. Мы даем слабину, а они садятся к нам на шею.

Но отцу, Малыш тоже ничего не рассказывал. Поддерживать поддерживает, но все равно, лучше им не знать о той, о другой жизни Малыша. Пусть они продолжают думать, что их Антон, все тот же студент, который нашел компанию друзей и проводит с ними все свое свободное время. Ходит по дискотекам, сидит в кафе, короче, прожигает свою жизнь, почем зря. Во всяком случае, они тогда волноваться меньше будут.

Малыш неспеша доел бутерброды и, помыв посуду, пошел в комнату. Мама собиралась на работу.

– Сына, будешь если уходить, оставь ключи тете Томе, от греха подальше. А то потеряешь, как уже не раз было.

– Хорошо мам, оставлю, – Малыш сел на диван и включил телевизор. По телевизору, шли какие-то мультфильмы, остальные каналы также не отличались большим разнообразием. Не найдя ничего более или менее интересного, Малыш выключил телевизор и подошел к шкафу, выбирая книгу с которой можно было скоротать время. Взяв книгу в руки, он пролистывал несколько страниц и ставил обратно на полку, не найдя ничего интересного.

– Антон, – послышался из коридора голос матери, – я ушла. Не забудь про ключи и иди закрой за мной дверь.

Малыш вышел в коридор, подождал пока мама выйдет и закрыл входную дверь. «Ну вот, – подумал он, – теперь можно и музыку нормально послушать». Подойдя к музыкальному центру, он включил его, и какое-то время щелкал кнопками, настраивая. Наконец из динамиков полились первые аккорды песни «герои РОА» в исполнении группы Коловрат. Малыш прибавил громкость и лег на диван, подложив руки под голову. Всегда, когда он слушал эту песню, внутри просыпалось ранее не знакомое, но в тоже время приятное ощущение. Ощущение того, что ты являешься потомком великих людей, сделавших для своей земли невозможное, проливших кровь для светлого будущего, его Малыша будущего. И в этот момент, больше всего хотелось, чтобы эта кровь, была пролита не зря.

Когда до времени сбора оставалось минут сорок, Малыш достал черный спортивный костюм, одел его, обулся, подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение, подмигнул ему и вышел из квартиры. Закрыв дверь, он позвонил в соседнюю квартиру. Открыла соседка, женщина, невероятной доброты. Малыш никогда, сколько ее помнил, не видел, чтобы она ругала кого-либо, всегда оставалась вежливой и доброй.

– Тамара Егоровна, я оставлю у вас ключи?

– Конечно Антоша, – она улыбнулась, – гулять пошел?

– Свежим воздухом дышать, – он протянул ей ключи. – Спасибо.

– Да не за что, заходи если что.

Малыш развернулся и сбежал вниз по ступенькам. Выйдя из подъезда, он направился на автобусную остановку, которая находилась недалеко от его дома. Через двадцать минут, он уже подходил к кафе «Магнит». Само кафе, располагалось в жилом, пятиэтажном доме. Обогнув здание, Малыш вошел во двор, где был намечен сбор. На лавочке, у крайнего подъезда, сидели Бизон, Михей и Кил. Недалеко от них, стояли человек тридцать, незнакомых молодых парней. Малыш подошел к лавочке.

– Здорово, что-то конкретное намечается? Что за собрание?

– Да мы и сами не знаем, – Кил протянул руку и поздоровался. – Вон, Шторм сказал Бизону обзвонить всех и предупредить о сборе. Вроде бы акция какая-то намечается, не знаю.

– А это кто такие? – Малыш кивнул в сторону стоящих неподалеку парней.

– А это уже Шторм собрал, нам в помощь. – Кил вздохнул. – Молодежь, которая хочет защищать свою землю. Отморозки – малолетки короче. Зачем он только их собрал? Думает, что сами мы не управимся?

Малыш пригляделся и действительно, никому из них, больше двадцати лет, нельзя было дать. В это время, во двор въехал микроавтобус. Развернувшись, он начал движение задним ходом и остановился возле лавочки. Двери открылись, и из автобуса вышел Шторм и остальные ребята.

– Ну, наконец-то, – негромко сказал Бизон, – заплесневеешь, пока дождешься их.

Шторм подошел к лавочке.

– Парни, – махнул он рукой, стоящим неподалеку, – подходите, подходите.

Те неспеша подошли к лавочке и замерли в ожидании.

– Так, насколько я вижу, – он оглядел присутствующих, – пришли все. Это хорошо, значит, дисциплина у нас не хромает. Ну, а теперь перейдем к главному, для чего мы все здесь и собрались. Сразу за этим домом, – он показал рукой на жилой дом, – через улицу, находится небольшой торговый центр «XXI век». Торгуют всем, чем придется, начиная от дешевых духов и заканчивая плазменными телевизорами и компьютерами. Хозяева – чурки, причем самые наглые и борзые чурки, из всех, которых я видел. Торговые места, сдаются тоже в основном чуркам. Так что товара там, не на один миллион. Деньги там находятся тоже не малые, но бабки мы не трогаем, предупреждаю сразу. Если увижу или узнаю, что кто-то что-то взял, пеняйте на себя, расправа будет жестокой. Мы идем туда, вовсе не для того, чтобы брать эти грязные деньги. Мы идем туда для того, чтобы черножопые поняли, что жить им здесь не суждено, я уже не говорю про то, чтобы они здесь работали. У них не может быть заработка на нашей земле. Все поняли? – Шторм посмотрел на часы. – Начало первого, у них сейчас обед. Гостей они не ждут. Так что разнесем это место нечисти, к чертям собачьим, не оставив камня на камне.

Все одобрительно загудели. Послышались радостные крики, постепенно перерастающие в злой рокот. Толпа заводилась и нельзя было позавидовать тому, кто сейчас окажется на ее пути.

– Так, раз все поняли, – Шторм показал рукой на микроавтобус. – Вооружаемся и по команде выдвигаемся.

Он подошел к задней двери и открыл ее. Малыш подошел поближе. В багажнике лежали бейсбольные биты, обрезки арматуры, обмотанные изолентой, цепи. Все начали разбирать все это и вскоре, багажник опустел.

– Помните, действуем быстро. У нас всего две-три минуты и по истечении этого времени, нас там быть не должно. Все поняли? Если да, то выдвигаемся.

– Даешь черной крови! – Крикнул Бизон и вскинул вверх руку, в которой была зажата бейсбольная бита.

Все присутствующие, мгновенно среагировали и подхваченный крик, прокатился волной. Толпа, вытянувшись в колонну, шагом направилась со двора. Оказавшись у дороги, напротив торгового центра, четверо, что шли впереди, встали на дороге, загородив движение с обеих сторон. Остальные, перейдя на бег, ринулись через дорогу. Первые ряды мигом преодолели крыльцо и ворвались в торговый центр. Сзади напирала толпа, послышался звон разбитого стекла.

– Мочи черножопых!

Входные двери, задрожали под тяжелыми ударами и наконец, не выдержав, рухнули во внутрь. По ним тут же, подобно разбушевавшейся реке, побежала толпа, растекаясь во все стороны. Торговый центр, действительно готовился к закрытию и поэтому посетителей внутри не было. Один из охранников, находился возле входной двери. Он так и не успел понять, что происходит. Короткий взмах арматуры и он упал на пол с пробитой головой. Эта первая пролитая кровь, только подхлестнула остальных и теперь, их уже ничто не могло остановить. Те, кто в данный момент, крушил все на своем пути, не замечали ничего, в том числе и лежащее на полу тело. На него наступали и бежали дальше. Охранник застонал и попытался перевернуться на бок, но на него тут же обрушился град ударов и он уже навсегда остался лежать на холодном кафельном полу. Из под головы, тонкой струйкой, побежала кровь.

А обезумевшая толпа, уже устремилась дальше, словно смерч, не оставляя после себя ничего уцелевшего и никого, кто мог бы оказать сопротивление. Хотя сейчас, наверно, только умалишенный мог бы попытаться остановить это безумие. Он тут же был бы сбит с ног и безжалостно забит и затоптан, десятками ног.

Витрины, прилавки, стеклянные двери – все это разлеталось под градом ударов. Продавщицы, еще не успевшие уйти домой, прятались под уцелевшими прилавками, замирали от ужаса, сверху на них сыпались осколки разбитых стекол. Вокруг стоял такой невообразимый шум, что казалось на земле твориться ад. И это самое пекло.

Из комнаты охраны, выскочили трое в униформе. Все трое, на свою беду оказались выходцами с Кавказа. Увидев дикую, обезумевшую толпу, которая двигалась прямо на них, лица их перекосились от ужаса, они попятились и попытались скрыться в комнате.

– Вон они! Вали черных!

Толпа, кинулась на них, словно бык на красную тряпку. Они даже не успели переступить порог комнаты, как их настигли страшные удары. Первый из охранников, запнувшись, упал у самого порога, загородив своим телом проход остальным. В этот момент, судьба была к ним безжалостна, твердо решив, что жизнь их на этом, закончиться. Охранники, один за другим, рухнули на пол, толпа окружила их. Уже лежа на полу, они пытались защищаться, выставив руки, но арматура и бейсбольные биты, пробивали эту защиту, ломая руки и пробивая головы. И уже через несколько секунд, все трое, лежали на полу, в луже собственной крови. Никто из них не подавал признаков жизни, но озверевшая толпа не успокаивалась, продолжая бить уже мертвые тела.

Внезапно все, словно по команде, отхлынули, оставив лежать на полу, три покалеченных тела, замерших в самых разнообразных позах, тех, в которых их настигла смерть. Все вокруг, было забрызгано кровью, проломленные головы, с обнаженным головным мозгом, изуродованные лица, вытекшие глаза и оскаленные рты, с обломками зубов. Сейчас и здесь, всем правила смерть.

Повисла тишина, которая с каждой секундой тянулась все дольше и дольше и внезапно продавщицы, спрятавшиеся под прилавками, зажавшиеся там в угол, поняли, что всё, погром прекратился. Они осторожно выглянули из-за прилавков и увидели, что в здании, никого нет. Их взору, предстал финал того ужаса, что здесь творился. Осколки стекла, смешанные с кровью, были повсюду. Ничего уцелевшего не осталось, все было разрушено. И среди всего этого хаоса, среди трупов и луж крови, слышался женский плач.


&


Следователь прокуратуры, Денис Араев, шел по коридорам Следственного Комитета. Одет он был, в серый, поношенный костюм, под мышкой держал такую же, видавшую виды, кожаную папку. На душе было не спокойно, тревожное чувство, не покидало его. И было от чего. Его вызвал к себе начальник Следственного комитета, и это не сулило ничего хорошего. Араев догадывался, что сейчас речь пойдет об участившихся погромах в городе, об избиениях иностранных граждан. Возбуждались уголовные дела, проводилось расследование, но проходило время и было видно, что «следственная машина», стояла на месте. А жители города, с каждым новым нападением, все больше и больше, открыто высказывались за то изгнание приезжих из города. Все это, угрожало перерасти в гражданскую войну.

Араев подошел к кабинету начальника, на секунду замер, затем постучал и, услышав разрешение войти, потянул дверь на себя.

Кабинет начальника Следственного комитета, отличался скромной обстановкой, которую не понимали его коллеги. У него не было, ни картин известных художников, висящие на стене, ни люстр, выполненных в средневековом стиле. Простые деревянные стулья, заменяли кожаные диваны и кресла. Сам начальник – Романов Иван Сергеевич, был высокого роста, подтянутый, в хорошей физической форме. На вид ему было лет тридцать пять, хотя по паспорту, через два года, ему должно было исполниться пятьдесят. Следящий за своим здоровьем, он не пил, не курил и старался к этому же приучить и своих подчиненных. Единственным минусом, среди всего этого, был его свирепый нрав. Он был скор на расправу и если кто-то из его подчиненных не справлялся со своими обязанностями, то он мог наорать на него. Если же к своим обязанностям, намеренно относились халатно, делая все спустя рукава, то тут не обходилось без применения физической силы. Нет, он не бил подчиненных, но вот оплеуху, отвесить мог, причем так, что потом еще полдня, в голове звенело.

Когда Араев вошел в кабинет, начальник стоял возле окна и смотрел на улицу.

– Разрешите, товарищ полковник? – Араев топтался на месте, не решаясь пройти дальше.

– Заходи, заходи, – полковник отошел от окна и указал на один из стульев, стоящих возле стола – присаживайся.

Араев мелкими шагами, осторожно ступая, прошел к столу и сел. Не решаясь ничего сказать, он молчал, ожидая, что полковник начнет говорить первым.

– Ну, расскажи, как продвигается дело, об избиении иностранцев? – Полковник прошел к столу и сел напротив Араева. – Что удалось выяснить?

– Иван Сергеевич, – начал было Араев, но осекся, заметив недружелюбный взгляд начальника. Тот был служакой и иначе, как по званию, обращаться к себе не разрешал. – Товарищ полковник, за последнее время, а конкретно за последние два месяца, в городе совершено, около сорока двух нападений на почве национальной ненависти. Жертвы нападений, самых разных национальностей, тяжесть нанесенных побоев, тоже разная. Есть те, кто отделался испугом, синяками и ушибами, а есть и такие, кто отправился на родину, в цинковой оболочке. Никто из выживших, не может сказать ничего конкретного. Спокойно шел, внезапно налетели, избили и также внезапно исчезли. Ни описаний, ничего конкретного.

– Хорошо, – перебил его полковник, – что по погрому торгового центра?

– Во-первых, во время погрома, пострадали четыре человека, трое из них убиты, четвертый по счастливому стечению обстоятельств, выжил, но находиться в очень тяжелом состоянии и допросить его, пока не представляется возможным. Все пострадавшие, граждане сопредельных государств, проще говоря, не русские. Примечательно, что кроме убитых, в торговом центре, находились еще несколько человек, это женщины-продавцы, славянской внешности, – отметил Араев. – Но не их, не деньги, которые находились в кассах, не тронули. А это довольно таки большая сумма. Все эти факты, позволили выдвинуть две версии. Одна из них – это разборки конкурентов, но она была отвергнута практически сразу, после того, как ее начали отрабатывать. Торговый центр, находиться там уже давно и всех возможных конкурентов, он вытеснил. Даже если это конкуренты, то они наверняка забрали бы деньги, находящиеся там.

– Если их только не спугнули.

– Да, действительно, если их не спугнули. – Согласился Араев. – Но вот вторая версия, то, что погром был устроен одной из неонацистских группировок, так называемых скинхедов, – Араев при этом поморщился, словно сказал, что-то неприятное, – более правдоподобна.

Полковник заметил, как скривился Араев

– Что ты морщишься? Не согласен с их идеями?

– Да я вообще не представляю, как такая мразь может ходить по земле.

– Почему это мразь? – Полковник откинулся в кресле. – Ты их не любишь, потому что сам черножопый и при случае, они бы и тебе проломили голову, вот и все. Ладно, не будем спорить, что у тебя еще?

Араев от услышанного потерял дар речи, но нашел в себе силы собраться и продолжил.

– Версия о нападении по мотивам национальной ненависти, более правдоподобна, она подтверждается свидетельскими показаниями. Те самые продавщицы, которые находились в торговом центре во время погрома, слышали крики, именно расистской направленности, а именно «мочи черных», «Россия для русских». Ущерб от погрома еще не подсчитали, но по предварительной информации, он составляет несколько миллионов рублей. Не уцелело ничего, разбито и разрушено, все, что только можно. Возникает чувство, что нападавшие хотели причинить, как можно больший ущерб. Отсюда вопрос, для чего же им это было нужно? Ответ прост, хозяин торгового центра, личность довольно известная, это Файзула Алиев, владелец сети магазинов и ночных клубов в городе, человек хоть и богатый, но разгром торгового центра, ощутимо ударит по его карману. Мало того, убиты его сотрудники, а это, наверное, сейчас, самая главная головная боль для него и положение, в котором он сейчас оказался, мягко говоря, незавидное. И знаете, я не удивлюсь, если после начнется, начнется самая настоящая бойня.

– М-да, а вот это нам сейчас совсем не нужно. – Полковник провел ладонью по голове. – Еще не хватало, чтобы в этом городе, развязалась война. В этом случае, полетят головы, в первую очередь моя. Но прежде чем ее снимут с плеч, я четвертую тебя. Значит, слушай внимательно, делай, что хочешь и как хочешь, но нужно попытаться во чтобы – то не стало, найти погромщиков, быстрее людей Алиева.

– Товарищ полковник, мы делаем все возможное, но пока это не представляется возможным. На месте погрома, не обнаружены, ни орудия преступления, ни отпечатки. Все было сделано настолько четко и слаженно, словно к этому долго, упорно готовились.

– Вы вообще, хоть что-нибудь сделали, для того, чтобы их найти?

– Определяем круг лиц, которые каким-либо образом, имеют отношение к скинхедам. Вышли на контакт с отделом по борьбе с экстремизмом, они предоставили списки тех, кто состоит в группировках. Сейчас пробиваем их по базам, будет вызывать, допрашивать. Определимся с кругом подозреваемых, установим лиц причастных к нападению и будем работать совместно с «экстремистами».

Полковник встал, вышел из-за стола и начал нервно ходить по кабинету. Араев, с неспокойным сердцем, внимательно следил за ним. В кабинете повисла тишина. Наконец полковник заговорил.

– Дело взято там, – он показал пальцем на потолок, – на контроль. Замять, спустить на тормозах, не получиться, тем более, там столько трупов. Журналисты, уже не дают покоя, им нужна сенсация, и всем нужен результат, Ты читал, что они уже написали?

Полковник подошел к столу, выдвинул верхний ящик, достал оттуда газету и бросил ее на стол. Араев придвинул ее поближе. На первой полосе, большими буквами, было написано – «Фашисты атакуют, милиция бездействует. Кто нас защитит?». Быстро пробежав глазами статью, Араев отодвинул газету.

– В пух и прах нас разносят, – недовольно сморщился полковник, – и чего им не сидится спокойно? Кстати, у тебя списки этих молодчиков, которые нам коллеги предоставили, с собой?

– Так точно. – Араев достал из папки несколько листов бумаги и протянул начальнику. – Вот, пожалуйста.

Полковник взял протянутые листы и начал просматривать их.

– Так, я смотрю тут практически все их связи и контакты.

– Это те, кого удалось установить, – сказал Араев, – а сколько еще не выясненных.

– Это понятно. Если бы все было так просто, их бы уже посадили. Держи, – полковник протянул листы, – прочитай, что они там накопали.

Араев взял бумаги и начал читать.

– Ежов Роман Александрович, 1985 года рождения, кличка «Шторм», главарь одной из неонацистских бригад. Агрессивен, умен, физически развит, в экстремальных ситуациях, ведет себя хладнокровно. Имеется костяк группировки, так сказать приближенные к нему. Это Холодов Иван Андреевич, 1987 года рождения, кличка «Бизон». Вспыльчив, агрессивен. Щепкин Денис Сергеевич, 1986 года рождения, кличка «Фил». Хладнокровен, способен на неординарные поступки. Его брат, Щепкин Сергей, 1988 года рождения, кличка «Кил». Вспыльчив, неуравновешен. Батошин Михаил Александрович, 1985 года рождения, кличка «Михей». Мастер спорта по боксу, в группировке выступает за здоровый образ жизни. Гранатов Александр Юрьевич, 1987 года рождения, кличка «Гранд». По предварительной информации, занимается изготовлением взрывчатки. Бороздин Игорь Сергеевич, 1986 года рождения, кличка «Славян», ничем особо не выделяется, держится наравне со всеми. Недавно в группу пришел новый участник, всего этого беспредела. Некто, Болонов Антон Александрович, 1986 года рождения, кличку получил «Малыш». Ежов, практически сразу взял над ним покровительство и держит постоянно рядом с собой. Все они, являются основой группировки, но по информации наших коллег, в группировке на сегодняшний день, насчитывается около 50-ти неустановленных лиц, может больше. Но то, что погром был организован с привлечением именно этих лиц, это, несомненно.

– Как это удалось выяснить?

– Жильцы дома, что напротив торгового центра, видели, что за некоторое время до погрома, в их дворе, собрались молодые люди, численностью около 30 человек. Никто этому особого значения не придал. Старичок там один, собаку выгуливал в это время и видел въезжающий во двор, микроавтобус, темного цвета, который подъехал к собравшимся, но больше он ничего не запомнил. Так что выяснить, кому принадлежит микроавтобус, невозможно.

Полковник встал из-за стола и подошел к столику, стоящему возле окна. Взял в руки графин и налил в стакан воды. Араев следил за его движениями. Молча выпив воду, полковник поставил стакан на стол, вытер губы и повернулся к Араеву.

– Вот объясни мне, может я чего-то не понимаю. Для чего ты и тебе подобные, приходите на работу? Просиживать штаны и на компьютере пасьянсы раскладывать? – Голос полковника, повышался, переходя на крик. Араев съежился, в ожидании предстоящего разноса. А полковник тем временем, разошелся не на шутку.

– Вы идиоты! – Орал он на весь кабинет. – Вас как детей малых, оставляют в дураках, а вы элементарного сделать не можете. Зачем вы вообще нужны? У вас убийцы на свободе ходят, а ты мне тут говоришь, что ничего установить не удалось. Как я должен это понимать? Ну, что ты молчишь? Объясни мне, что ты собираешься делать?

Араев испуганно, снизу вверх, смотрел на полковника.

– Мы планируем совместно с «экстремистами», вызывать всех на допрос и пока не будет результатов, не отстанем от них.

– Запомни, – полковник, подошел к креслу, где сидел Араев и наклонился над ним, – это я от тебя не отстану, пока ты не дашь мне результат. Я с тебя три шкуры спущу, пока ты не доведешь это дело до конца, и они не сядут. Запомни это.

Полковник прошел за стол и сел, закрыв лицо руками.

– Свободен! Иди, работай! – Сказал он.

Араев потихоньку встал и направился к выходу.

– Обо всем, незамедлительно докладывать мне. Обо всех продвижениях и изменениях.

– Так точно, – пролепетал Араев и выскочил из кабинета, тихонько притворив за собой дверь.

Уже в коридоре, он перевел дух и вздохнул. Постаравшись придать себе уверенный вид, он направился к себе в кабинет. «Психованный он какой-то. – Думал Араев, идя по коридору. – Нет, его можно понять, но зачем же, на подчиненных срываться? Хоть на него и давят сверху, но мне тоже сейчас, ни чуть не лучше».

Добравшись до кабинета, он вошел, бросил папку на стол и прошел к окну. На улицах города, кипела жизнь. Прохожие, как всегда, спешили по своим делам, сталкивались, сбивали друг друга с ног, извинялись и бежали дальше. Город жил своей жизнью, со своими маленькими и большими проблемами. И никому не было никакого дела, до проблем, следователя Араева.


&


Вся компания, сидела на набережной. Прохожие, которые шли мимо, приближаясь к стоящим молодым людям, сворачивали в сторону и старались обойти странную компанию стороной.

Шторм достал телефон и набрал номер.

– Малыш, ну ты где потерялся? Час уже почти прошел, как ты добираешься. Только тебя одного ждем.

– Да я уже подъехал, – ответил ему Малыш. – Автобус, будь он не ладен, сломался, пришлось пересаживаться.

– Значит нужно раньше из дома выходить. Все, давай бегом.

Шторм закончил разговор, положил телефон в карман и огляделся вокруг.

– Подъехал, – сказал он остальным, – сейчас будет здесь.

Через несколько минут, показался Малыш. Он вывернул из-за здания, метрах в двухсот от того места, где сидела компания. Озираясь по сторонам, он взглядом искал Шторма и остальных. Все засвистели и замахали руками. Увидев их, Малыш направился к ним. Подойдя, он поздоровался со всеми.

– Ну, что планируем?

– Планировать раньше нужно было, – скривился в усмешке Кил, – а сейчас самое время, осуществления планов. Хотя если не у кого предложений нет, то можно пойти рейверов погонять.

– Без меня и без кого-либо – отрезал Шторм. – Давай завязывай со своими детскими шалостями. Попадешь когда-нибудь из-за ерунды, взвоешь, а уже поздно будет, никто ничего не сделает.

– А что? – Кил сделал грустное выражение лица. – Скучно же, заняться нечем, а так бы пошли, размялись.

– Я тебе по-русски сказал – завязывай. Ладно ты попадешь, хрен с тобой, а других за собой затянешь, я тебе вообще тогда голову сверну. Запомни это, а лучше запиши, а то забудешь.

Внезапно у Шторма зазвонил телефон. Он ответил и отошел в сторону.

– Тоже мне учитель нашелся, – Кил оглянулся на Шторма, не слышит ли тот его, но Шторм был занят разговором. – Я сам знаю, что можно, а что нельзя. Где это видано, – обратился он ко всем, – что рейверов, этих обезьян, бить нельзя было? Он еще это ерундой называет, а то, что эти подражатели обезьяньему образу жизни, спокойно ходят и ничего не боятся, это не ерунда?

– Кил, успокойся, – Бизон разглядывал прохожих, которые только от одного его взгляда, шарахались в сторону, – слушайся старших и будь пай-мальчиком.

– Да иди ты… – огрызнулся Кил.

– Чего? Ты кого послал? – Бизон подошел вплотную к Килу. Некоторое время, они, молча, смотрели друг другу в глаза, затем внезапно рассмеялись и Бизон толкнул Кила. Тот ответил ему тем же. Все наблюдали за этим.

– Ну как дети малые, – сказал Фил, – вроде бы сражаются за чистоту нации, а сами еще с горшков не слезли и сопли не вытерли.

– Фил, ты если завидуешь, завидуй, молча, – Бизон толкнул Кила и отошел чуть в сторону. – Имеем полное право, на небольшую прогулку в детство.

– Что-то не похоже это на прогулку. Больше смахивает на вечное поселение в яслях.

– Ой-ой-ой, посмотрите на него, – Кил хитро смотрел на брата, – тоже мне, взрослый нашелся. Давно таким стал?

– Да что с вами спорить, – махнул рукой Фил, – что в лоб, что по лбу. Что хотите, то и делайте.

Шторм, закончив разговор, подошел к ним и с интересом прислушался к их беседе.

– О чем спорим, молодые люди? Успокаивайтесь давайте, еще не хватало конфликтов между собой. Представьте только, сколько нечисти обрадуется, если мы друг друга перегрызем.

– Шторм, да что ты, в самом деле, – возмутился Бизон, – какие могут быть конфликты? Мы же шутим.

– Ну-ну, – Шторм поглядел на него, – вот с этого все и начинается. Вначале шутки, а потом? Ты мне на ногу не так наступил? Ладно, все. Я сейчас исчезну на пару часов, – обратился он ко всем, – с человеком встретиться нужно. Встречаемся здесь же, через два часа. А пока можете дурака валять, у вас это неплохо получается. Все, я ушел.

Шторм вскинул руку, развернулся и пошел прочь. Бизон глядел ему вслед.

– Опять с какой-то шишкой встреча. И как всегда после этого, очередной, грандиозный погром.

Малыш подошел к Бизону.

– А с кем у него встреча? Важный кто-то?

– Да кто его знает, – пожал плечами Бизон, – он не говорит, а я и не спрашиваю никогда. Единственное, что я подметил, это то, что после таких встреч, в спешном порядке, готовиться и проводиться какая-нибудь акция. Наверняка, кто-то дает команду на ее проведение. Ладно, не забивай себе голову. – Он повернулся к парням. – Народ, чем займемся? У нас есть два часа.

Все молчали, не зная, что предложить. Обычно в таких случаях, вся компания или дожидалась на том же месте, или шла в ближайшее кафе, где и коротала время. Но тут, все обыденные планы, нарушил Кил. Он вышел чуть вперед

– А что? Я все при своем остаюсь. Два часа есть и их как-то нужно убить. А просиживать штаны здесь или в кафе, лично у меня, нет никакого желания. Так что, айда рейверов гонять!

– Тебе сказали, забудь про это. – Голос Фила, был серьезным. – И если у тебя в голове действительно пусто, будь добр, остальных не втягивай.

– Не хочешь, не иди, – сказал ему Кил, – без тебя веселей будет. Ну что, идем?

Все нерешительно поддержали эту идею, но Кил все – таки сумел их окончательно убедить, и все выдвинулись в сторону парка, где обычно проводили свое свободное время, рейверы. Фил покачал головой.

– Ну и братец мне достался. Не сидится ему спокойно. Он чудит, а я смотри, чтобы все было в порядке. И не бросишь же… – Фил догнал компанию.

До парка дошли быстро и уже подходя ближе, Кил махнул рукой.

– Обойдем с другой стороны, там стена и нас видно не будет.

Парк представлял из себя территорию, которая занимала целый квартал. Администрация города, не найдя денег на реставрацию, отдала парк, в пользование городской молодежи, а та в свою очередь, мигом переоборудовала парк, в скейт – площадку. С одной стороны парка, возвышалась высокая, кирпичная стена. Для чего она была возведена, уже никто и не помнил. Противоположенная кирпичной стене сторона, была засажена деревьями и абсолютно все, с самого начала существования парка, были убеждены в том, что загораживать их не имеет смысла. Две остальные стороны парка, были огорожены металлической сеткой. Компания направилась к кирпичной стене. Через пару минут, они подошли к углу стены, за которой и начинался парк. Кил вышел вперед.

– Слава России! Слава России! – Начал скандировать он. Все, кто шел за ним следом, подхватили.

– Слава России! Слава России! Слава России! – Вывернув из-за стены, вся компания, оказалась на территории парка. От того места, где они стояли, до центральной площадки, где и катались рейверы, было метров пятьдесят. Основной возраст, проводивших здесь свой досуг, составлял 14—16 лет, но были и постарше, 18—20 лет. Сегодня, как и в остальные дни, здесь было оживленно. Человек 20—25, одетых в широкие штаны, разноцветные футболки, с проколотыми ушами, носами и бровями, увлеченно занимались своим делом, а именно, катались на скейте.

Когда компания бритых молодых людей, вышла из укрытия и быстрым шагом, скандируя «Слава России!», направилась в сторону площадки, некоторые от неожиданности попадали со скейтов. Хотя, неожиданность, не была главной здесь. Первопричиной всему, был страх, леденящий сердце, сковывающий ноги и заставляющий не думая ни о чем, с ужасом наблюдать за происходящим. Все, кто был в тот момент в парке, прекрасно знали, кто такие скинхеды. Знали они также и о невероятной жестокости последних, когда не щадили никого, втаптывая, буквально вминая в асфальт всех, кто попадался им под руку. Помнили случаи, когда сталкиваясь с так называемыми «бритыми», многие попадали после этого, на долгое время в больницу. Переломы рук, ног, ребер, пробитые головы, разбитые лица, многочисленные синяки и ушибы, пожалуй, это был стандартный набор травм, которыми заканчивались столкновения со скинхедами. И никто, никогда не решался дать отпор, потому что страх быть избитым, страх за свою жизнь, всегда останавливал, не давая самой идее мести развиваться.

– Слава России! Россия для русских! – Изо всех сил кричал Кил.

Все, кто еще недавно со спокойной душой катался на скейте, сейчас бросились врассыпную, Хватая на ходу свои вещи, они, спотыкаясь и падая, бежали прочь. Ими руководил животный страх, который гнал их, подобно стадо антилоп, заметивших гепарда. И им было неважно, что по численности, их больше, гораздо больше. Вовсе не количество играло сейчас роль, а моральное превосходство, которое было на стороне бритых парней. Не прикасаясь к противнику, они сломали, психологически подавили его, заставляя бежать подальше от опасности.

Не успели Малыш и компания, пройти и двух десятков метров, как площадка опустела и они остались одни.

– Ну вот, – засмеялся Кил, – бояться уроды. И правильно делают. Хотя нет, могли бы хоть раз собраться и дать нам отпор, а то скучно становиться.

Он прошел немного вперед, как вдруг заметил какое-то движение за одной из установленных тумб. Метнувшись туда, он за шиворот, выволок одного из скейтеров. На вид ему было лет 20, может чуть больше, одет в широкие цветные штаны и такую же футболку. На голове бандана, а поверх одета кепка, в ухе висели две серьги. Кил встряхнул его.

– Чего не убежал? – Издевательски спросил он.

– Да я, это… – начал лепетать обладатель широких штанов, размазывая слезы по лицу и с ужасом, глядя на окруживших его парней – Рюкзак я забыл, хотел забрать, смотрю, а бежать уже поздно, вы уже близко.

– Что такое не везет, и как с этим бороться. – Философски изрек Славян.

Скейтер, в руках Кила, буквально висел, ноги не держали его, каждый раз подгибаясь. Бизон, чтобы напугать его, подошел к нему поближе и, наклонившись над ухом, тихо сказал:

– Даже не рассчитывай, что он тебя отпустит. Когда сюда шли, он мечтал пролить здесь как можно больше крови, но все разбежались. Так что ты сейчас будешь за всех сразу отвечать. Знаешь, что я могу тебе посоветовать? Попроси, чтобы убили сразу, не мучали, а то он любит, чтобы жертва ногами сучила, хрипела, кровью захлебывалась. Мы сами не можем с этим маньяком справиться.

Услышав все это, скейтер взмолился.

– Отпустите меня, пожалуйста. Я вас прошу, не надо, ну отпустите. – Разрыдался он.

– Слышишь ты, обезьяна, я сейчас тебя так отпущу, – Кил чуть оттолкнул его, размахнулся и со всей силы, ударил его по зубам. Тот рухнул на землю, с разбитого носа, потекла кровь, верхняя губа, была разорвана. Не пытаясь встать, он попытался отползти назад.

– Куда ты, сука? – Взревел Кил. Сделав два шага вперед, он ногой, обутой в тяжелый ботинок, ударил отползающего скейтера по лицу. От резкого удара, голова дернулась назад, руки подогнулись и он, потеряв сознание, беззвучно распластался на земле. Все рассмеялись.

– Неплохо ты его приложил, – сказал Малыш. Он подошел к телу поближе. – Оклемается хоть?

– Да куда он денется? А вы чего стояли? – Повернулся Кил к остальным.

– Да тебе там одному мало. – Ответил ему Гранд. – Было бы их, хотя бы с десяток, тогда другое дело. А так, каждый по удару и получиться, что мы его тупо, как на бойне забьем. Не интересно же.

– Ладно, хрен с ним, пойдем, – махнул рукой Кил, – здесь все равно делать уже нечего.

В это время, все увидели, как по направлению к ним, идет молодой человек. Судя по всему, он решил срезать путь и пройти через парк. Но, пожалуй, самым главным в этот момент, было то, что данный молодой человек, имел азиатские корни. Это было видно невооруженным взглядом. Правда, издалека, было не видно, какой конкретно он национальности, кореец или китаец, а может кто-то другой, сейчас это никого не волновало. Стая увидела свою жертву, отличающуюся от них, цветом кожи и разрезом глаз и сейчас была готова разорвать ее на клочки.

Молодой человек, шел, опустив голову, ничего не видя перед собой и даже не догадываясь, что сейчас, он шагает навстречу своей смерти. Судя по всему, это был заплутавший студент, спешащий вернуться к себе в общежитие.

Когда до стоящей компании оставалось метров десять, он все – таки поднял голову. Вначале на его лице отразилось удивление, которое впрочем, очень быстро сменилось обеспокоенностью. Он увидел лежащее на земле тело и стоящих рядом, бритых молодых людей, обутых в тяжелые армейские ботики, камуфляжные штаны и темные футболки. В институте, где он учился, им неоднократно, проводили инструктаж о техники безопасности и правилах поведения на улице. Особое внимание, уделялось именно нападениям на иностранных граждан. Рассказывали о тех, кто совершает эти нападения, кажется, их называли скинхеды. И вот сейчас те, о ком ему рассказывали, стояли перед ним, устремив на него, тяжелые, полные горящей ненависти, взгляды. Студент, по инерции сделал еще несколько шагов вперед, остановился и когда, наконец, осознав, что происходит, он развернулся и побежал назад.

– Стоять! – Заорал Кил и бросился за ним вдогонку. Остальные побежали следом, стараясь каждый, настичь жертву первым. Негласное соревнование, когда первый нанесший удар и сбивший жертву с ног, повышал свой статус. Каждый старался повысить свой авторитет, сделать что-то такое, что возвысит его в глазах других.

Студент бежал изо всех сил, выкладываясь полностью, но он не привык бегать, в отличии от своих преследователей, которым было не привыкать догонять и убегать. Кил настиг азиата, в самом конце парка. На бегу подпрыгнув, он ногой ударил убегающего в спину. Тот, получив удар, споткнулся и, не останавливаясь, упал на землю. Еще не оправившись после падения, он попытался встать на ноги.

– А-а-а, тварь косоглазая, убегать вздумал? – Кил ударил его ногой по лицу. Удар был такой силы, что тело азиата, дернулось вверх, приподнялось над землей и, развернувшись в воздухе, рухнуло на землю. Раздался крик боли и ужаса, крик который исходит от обреченного, крик бессилия. Кил подпрыгнул и двумя ногами, приземлился на лицо жертвы, сминая под грубой, рифленой подошвой, все то, что еще недавно было лицом.

В этот момент, подбежали остальные и на лежащего на земле, обрушился град ударов. Каждый бил куда придется, главное посильней, чтобы было больно. Тело, голова, неважно, самое главное чтобы жертва испытала адскую боль. Азиат, еще первое время пытался закрыться от ударов, но силы очень быстро покидали его и он, прикрыв только голову, громко кричал.

– Да заткнись ты урод! – Закричал Бизон и прыгнул на лежащее тело. Даже среди всего этого шума, был четко слышен, неприятный хруст ломаемых ребер. У человека на земле, не осталось теперь сил, даже кричать. Да и о каком крике, может идти речь, если каждый вздох теперь, отзывался резкой, невыносимой болью в груди. Теперь он, ощущая каждый удар по телу, мечтал только об одном, чтобы это, как можно быстрее закончилось и не важно каким образом, останется он жив, или умрет. Лишь бы все они исчезли, только бы все закончилось…

Малыш, ударив несколько раз по лежащему телу, отошел в сторону, наблюдая за всеми. К остальным подскочил Кил и начал расталкивать всех. Когда все отошли, не понимая, что происходит, Кил наклонился к еще живому, стонавшему студенту.

– Живой что ли? – Спросил он у него. – Ничего, я тебе сейчас помогу, облегчу твои страдания.

Он перевернул его на живот и достал из кармана нож. И прежде чем кто-либо успел что-то сказать, Кил схватил азиата за волосы, дернул голову назад и резким движением руки, перерезал ему горло. Азиат задергался, захрипел, из разрезанного горла, изо рта, фонтанируя, хлынула кровь. Стонать он прекратил, и теперь звуки, лишь отдаленно напоминавшие стон, с неприятным бульканьем, вырывались из страшной, зияющей раны. Руки и ноги, еще какое-то время, конвульсивно дергались, но вскоре, жертва затихла. Вытекающая кровь, на теле была красной, но попадая на землю, становилась черной. Она текла все тише и тише, иссякая и лишая тело жизни.

Все вокруг притихли, наблюдая за предсмертной агонией студента. Шок, вызванный произошедшим, привел за собой могильную тишину. Наконец все потихоньку начали выходить из ступора. К Килу подбежал Фил, выхватил у него из рук нож и толкнул брата в сторону.

– Ты чего наделал, идиот? Ты что, совсем с ума сошел?

– Да Кил, – нерешительно вставил Бизон, – на хрена ты его завалил?

– Хорош орать, – Кил с невозмутимым видом стоял рядом с телом убитого. – Что вы как размазни? В конце концов, так ему и надо. Россия для русских!

Фил покрутил пальцем у виска и покачал головой.

– Ты больной, вот что я тебе скажу. Голову включи и подумай, зачем нам этот труп? Опять шумиха поднимется, а нам сейчас наоборот нужно быть тише воды, ниже травы.

– Кто это такое сказал? А может я не собираюсь сидеть сложа руки? – Кил посмотрел на брата, потом перевел взгляд на остальных. – Если хотите, можете, ничего не делать. Сидите себе спокойно, только вот что скажу вам, вы, так и будете бояться и дрожать от каждого шороха. Но это не по мне, я так жить не хочу.

– Ладно, потом разберемся, – Фил вытер нож носовым платком и убрал его в карман. – Уходить нужно, пока нас никто не видел.

– Не-а, никуда мы сейчас не пойдем. – Кил усмехнулся. – Ты забыл кое-что. Или точнее кое-кого.

Он показал рукой, на лежащего без сознания скейтера.

– Придет в себя и все. Нас он видел, а это значит, что у ментов, будут наши описания, а это значит, что поедем мы на нары. Не думаю, что кому-то охота в тюрьму. Ведь так парни?

Фил остановился и ошарашено посмотрел сначала на Кила, затем на лежащего на земле скейтера. Сознание отказывалось принимать мысль об убийстве, но между тем, он понимал, что Кил прав. Никакими уговорами и убеждениями, они не заставят этого парня молчать. А он действительно, все расскажет ментам и день, максимум два и их закроют. Оставался лишь один выход, но Фил, не мог пойти на это.

– Никто тебя или кого-то еще, не заставляет, – Кил протянул руку, – давай, я сам все сделаю.

Фил в нерешительности стоял, не зная, что делать, как поступить.

– Не тяни время, – сказал ему Кил, – у нас его и так совсем нет.

В душе Фила, все перевернулось, он знал, что сейчас, он поступает не так, как на самом деле, должен, но он достал из кармана нож и протянул его Килу. Тот взял его и не слова не говоря, подошел к лежащему на земле скейтеру. Присев, он коленом надавил ему на грудь. Короткий взмах и нож, вонзился в горло, распоров артерию. Парень дернулся, но колено, давившее на грудь, мешало ему встать. Для верности, Кил еще несколько раз ударил его ножом и лишь после того, как лежащий под ним затих, он встал.

– Ну вот, а вы боялись, – он довольно улыбнулся, – теперь все будет отлично, это я вам обещаю. Надо уходить отсюда, а то мы тут задержались, по-моему.

Он пошел прочь. Остальные, оглядываясь на лежащие тела, пошли за ним, один лишь Малыш, остался стоять на месте.

– Малыш, – окликнул его Бизон, – пошли отсюда.

Малыш не ответил ему.

– Твою мать, – заорал Бизон. У него у самого сдавали нервы. – Сваливаем отсюда. Какого хрена ты там встал?

Он пошел к Малышу и толкнул его.

– Ты вообще оглох? Уходим.

– А? Что? – Очнулся Малыш. – Да-да, пошли.

Они бегом догнали остальных, и зашли за стену, из-за которой, несколько минут назад, вышли.

– Стойте. – Кил, шедший впереди, остановился. – Нам разойтись нужно, глупо возвращаться и спокойно сидеть на одном месте. Сейчас этих обнаружат, – он кивнул головой в сторону парка, – шум поднимется, так что нам лучше не мелькать здесь.

– Что ты предлагаешь? – Фил мрачно посмотрел на него. Остальные окружили их двоих.

– Разойдемся, каждый, кто куда. Неважно, домой, в гости или еще куда, главное отсюда подальше.

– Нас же Шторм будет ждать. – Малыш огляделся. – Нужно хотя бы предупредить его, иначе мы его подставим.

Кил задумался, но по его выражению лица, было понятно, что особого желания идти куда-то, предупреждать кого-то, у него не было. Единственное его желание – уйти отсюда и как можно дальше.

– Не пойдем же мы всей толпой, его предупреждать. – Сказал он через мгновение. – Вот ты и пойдешь. А мы пока, разойдемся.

– Бежишь, да? А как же твоя идея? Земля же твоя, ты же хозяин. И бежишь прочь? – Фил смотрел брату в глаза. – Зачем тебе нужно было все это? Зачем было их убивать?

– Прекращай истерить, братец, – Кил с усмешкой посмотрел на него, – ты в последнее время, как размазня стал, я тебя прямо не узнаю. Не задавай глупых вопросов, ответ ты и так знаешь.

– Да ты больной, ты это понимаешь? – Закричал Фил. – Ты хоть понимаешь, что сейчас сделал?

– Я убил тех, кто не с нами. Ты сам знаешь, тот, кто не с нами, тот, против нас.

В разговор вмешался Бизон, стоящий до этого рядом и слушавший их разговор.

– Фил, друг, но он же прав. Что еще делать с этим узкоглазым? А так, хоть одним, но меньше. А этот малолетка, ну что же, он сам виноват. В данной ситуации, нам свидетели не нужны.

– Вы что все рехнулись здесь? – Фил ошарашено оглядел всех. – Вы, по-моему, многого не понимаете и в этом ваша главная проблема. Ладно он с головой с детства не дружит, но вы? С вами что?

– Ладно, хорош трепаться, завязывай со своими нравоучениями, – сказал Кил, – и так все понятно. Нужно расходиться, а ты Малыш, иди и предупреди Шторма, да и уходите оттуда сразу.

Все пошли в противоположенную сторону от парка, Малыш же, остался стоять на месте. Он взглядом проводил всех, видел, как они все вместе прошли квартал, а потом направились в разные стороны. Малыш вздохнул и посмотрел на стену, окружавшую парк. Совсем недавно, буквально несколько минут назад, там произошло убийство. Хотя нет, это было не убийство, а вполне естественное уничтожение врагов. Перед его глазами, вновь возникло хрипящее тело азиатского студента, дергающееся в конвульсиях, булькающая кровь, которая фонтаном, вырывалась из перерезанного горла. Малыш содрогнулся от всего этого, он не привык к таким зрелищам. «Да, конечно, – рассуждал он, медленно идя к месту встречи, – можно бить, избивать, даже калечить, в конце концов. Но убивать – то, для чего? С какой целью? Или может просто дело во мне? Слишком уж я мягкотелый и не понимаю многого? Ведь Шторм предупреждал, что будет трудно, что моя жизнь измениться, что пора выходить из детства и быть взрослым. Вот она, осознанная жизнь и ею нужно жить, а не бежать от нее».

Он дошел до места встречи, но Шторма еще не было, что не удивительно, до времени встречи оставалось еще полчаса. Малыш сел на парапет и стал разглядывать прохожих. Никто из них и не догадывался, что произошло. Да и откуда они могли это узнать? Малышу показалось, что все смотрят на него, как-то странно, с каким-то ужасом. «Может в крови испачкался? – Подумал он». Соскочив с парапета, стал вертеться, оглядывая себя со всех сторон. Крови нигде не было видно.

– Что, в модели собрался? – Послышался насмешливый голос. – Вертишься как на подиуме.

Малыш резко обернулся и поднял голову. Перед ним стоял Шторм и улыбался, прищурив глаза.

– Да я, это… – растерялся Малыш, – смотрел просто.

– Ага, типа сам себе понравился и все такое, – Шторм внимательно смотрел на него. – Рассказывай, что опять натворили?

Малыш испуганно взглянул на него. «Может на мне действительно кровь, и он это заметил? – подумал Малыш и украдкой посмотрел на свою обувь и штаны.

– Так и будешь на себя любоваться? – Судя по голосу, Шторм начинал сердиться. – Говори, что произошло?

– Да с чего ты, в конце концов, взял, что что-то случилось?

– Слушай Малыш, ты не думай, что если я всю сознательную жизнь дерусь, то мне все мозги отбили. Я не такой дурак, как ты считаешь.

– Мы скейтеров решили погонять немного. – Малыш понимал, что сказанное им сейчас, мягко говоря, Шторму не понравиться. Но как не странно, но тот, был спокоен.

– Я так понимаю, – сказал он, – это Кил всех подбил? И вы пошли?

– Да. Пошли. Но не в этом дело. Мы их толком даже не трогали, они убежали, как только нас увидели. После этого, там какой-то азиат шел, то ли студент, то ли еще кто, неважно. Мы его помяли немного и…

– Что и…? – Только сейчас, голос Шторма, не предвещал ничего хорошего. – Что вы сделали?

– Ну, вообщем, – Малыш заговорил шепотом, – Кил ему горло перерезал. Там еще сопляк, скейтер какой-то был, он и его, чтобы свидетелей не оставлять.

Шторм сел на корточки, облокотившись спиной о парапет, и закрыл глаза. Малыш, молча, смотрел на него, переминаясь с ноги на ногу.

– Рома, что с тобой? Тебе плохо?

Шторм открыл глаза и посмотрел на Малыша снизу вверх.

– Нормально, если это можно так назвать. Ты мне только одно объясни, почему, когда стараешься сделать как лучше, всем на это наплевать? Каждый считает, что он прав, что ему лучше знать.

Малыш пожал плечами, не зная, что ответить на это.

– Я же им сколько раз объяснял, что никаких радикальных действий, без моего разрешения, тем более в дневное время, да еще по такой мелочи. Это же все не игра, не на один день. Это жизнь и такими действиями, они ставят под удар не только свою жизнь, но и жизнь остальных. А-а-а, – махнул рукой Шторм и встал, – что об этом говорить, они считают себя, умнее всех. Их ждет горькое разочарование. Пойдем, нечего лишний раз маячить перед глазами прохожих, тем более после того, что вы там натворили. А с Килом, я поговорю и на этот раз, хорошо поговорю, так, чтобы он запомнил и надолго.

Они пошли по набережной, вдоль парапета.

– Слушай Ром, можно вопрос?

– Давай.

– Как ты догадался, что что-то произошло?

Шторм усмехнулся.

Да ты бы свое лицо видел в этот момент, на нем все написано было. А если честно, то я себя таким же, как ты, помню. Тоже, когда на моих глазах, первый раз чурку какого-то зарезали, мне казалось, что я весь в крови испачкался. Так же, как и ты, вертелся испуганно, осматривая себя. Увидел тебя сейчас, вот и вспомнил…

Они прошли квартал, свернули с набережной и побрели по улице.

– Малыш, слушай, ты хоть с нами и не так давно, но знаешь, я почему-то тебе доверяю. Доверяю даже больше, чем им остальным. Ты упрямый, целеустремленный, для тебя все это, действительно идея, дело чести, а не пустые слова и развлечение, как для остальных.

Шторм замолчал, Малыш шел рядом и не проронив, ни слова. Они остановились посередине тротуара. Прохожих на улице не было, так что они, да и им, никто не мешал.

– Не буду ходить вокруг, да около. Вообщем, я тут с человеком встретился, переговорил с ним, – Шторм вновь замолчал, видимо не решаясь продолжить. – Короче, у нас, по-моему, завелся стукач. И единственное, что я могу сказать точно, он из тех, с кем ты и я, встречаемся каждый день.

– Ты хочешь сказать… – перебил его Малыш.

– Да, именно. Других вариантов просто нет. Уходит именно та информация, которую знают, Бизон, Кил и Фил, Славян, Михей, Гранд, ты и я.

– Я поверить не могу в это. Чтобы парни, работали на ментов?

– Я и сам в это поверить не могу. Кроме как на ментов, ему больше работать не на кого. Но если бы это было так, то нас уже приняли бы на одной из акций. А здесь по другому получается. Тщательно готовиться акция, информация, дальше нашего круга, не уходит, но за несколько дней до акции или в тот, же день, все срывается. Из-за какой-нибудь мелочи. Жертва, например, вопреки своим привычкам, меняет что-нибудь, в привычном графике. Что-то такое, что полностью рушит всю подготовленную акцию. И самое странное, что менять что-то, у него причин нет. Вот такие дела и самое плохое, это то, что все становиться систематическим. Кто-то нацелено срывает нам все акции. С каждым разом все наглее и уверенней.

– Ром, но как мы его искать будем?

– Не знаю Антоха. Но найти его нужно и как можно скорее, пока не поздно. Чует мое сердце, что-то должно случиться…


Лучше сражаться среди немногих хороших людей

против множества дурных,

чем среди множества дурных против немногих хороших.


Аристотель

Мой выбор. vita military est

Подняться наверх