Читать книгу Падре Педро. Из загнивающей Европы - Кирилл Батраков - Страница 4

Церковь старого испанского городка Асно была не просто архитектурным шедевром с веками закаленных камней. Она являлась душой и сердцем этого маленького поселения, объединяя вокруг себя жителей, от мала до велика. Каждый камень в её стенах был свидетелем множества событий, добра, бед и, конечно, духовного взлета и падения. Восходя к своему входу, она приветствовала прихожан величественным портиком, резными дверями, за которыми скрывались многочисленные капеллы – маленькие алтарные комнаты, наполненные ароматами восковых свечей и благовониями. Внутренность церкви была освещена мягкими солнечными лучами, пробивающимися сквозь витражи с изображениями святых и библейских сцен, окрашивая интерьер в фирменные цвета веры и надежды. Священники и монахи становились здесь не просто служителями религии, а настоящими чудотворцами для сельского населения. Внешнее величие церкви на фоне полей, овец и виноградников отлично работало во благо короны. Во все времена напускной лоск и убранство изощренно пускали пыль в глаза простого люда.

Такой приход и достался нашему падре Педро. Чтоб получить собственную вотчину, естественно, ему требовалось соответствовать двум основным канонам истинной духовности: быть идеологически «своим» и пройти сквозь плотские притязания высших по сану. С первым Педро разобрался достаточно быстро – восхваляй корону, оправдывай войну, хули неверных. Ему в целом со временем стало плевать, что транслировать через проповеди.

А со вторым проблем не возникло тем более – годы в семинарии сделали молодого служителя достаточно искушенным и умелым в делах любовных. Внутри его по-прежнему разрывали сомнения, но чисто технически он исполнял все безукоризненно – все последние годы ходил в «отличниках» и на личные беседы вызывался чаще остальных.

Ежедневно, на рассвете, падре Педро, новый священник церкви, поднимался по извилистой дорожке, ведущей к храму. Его старания были рассчитаны на то, чтобы поддерживать порядок и святость этого места, ведь именно от этого зависело его будущее благосостояние и роль в обществе. Вместе с ним к церкви приходили не только старейшины города, но и дети, которые, глядя на своего наставника, учились любить родину и ненавидеть ее врагов. Асно был уникален тем, что, несмотря на малые размеры, мог похвастаться невероятной сплоченностью своих жителей, и эту информацию они прививались через литургию и совместные молитвы в церкви. При этом что нищий, что богач были достаточно приземленными существами – верили в спасение через служение, боялись греха и были готовы впитывать буквально все, что шло «свыше». Каждый воскресный день был особенным, ведь в храм стекались не только жители Асно, но и множество паломников из соседних деревень и городков, чтобы услышать мудрые проповеди нового падре. Его слова оставляли неизгладимый след в сердцах людей – как утверждали многие, он обладал даром проникать в душу своих прихожан, помогая им осознать свои грехи и стремления к искуплению. С первых дней пребывания на новом месте у Педро возник план, воплотить столь благодатную почву в сугубо личных интересах. Он метался, сопротивлялся внутренне, но идея… Идея штука неизлечимая… Стоит ей поселиться в голове, она заразит ей, как самая страшная чума. Особенно если идея ваша так сладостно греховна. Даже мучения совести, которые неизбежно будут возникать, имеют сладкий привкус.

Особенными днями в церковном календаре были великие праздники: Рождество, Пасха, а также дни святых покровителей. В эти дни церковь преображалась до неузнаваемости: её стены украшались гирляндами и цветами, алтарь сиял в свете многочисленных свечей. Местные женщины и девочки приходили сюда заранее, чтобы готовить специальное украшение и испечь вкусные пироги для всех прихожан. Мужчины же брались за более тяжёлую работу, устанавливая праздничный декор и организуя торжественные шествия. В такие вечера церковь становилась не только местом молитвы, но и центром культурной жизни, скрепляя невидимую, но прочную нить, связывавшую жителей городка. Конечно же, это было на руку Падре – его очень скоро начали буквально боготворить. Именно в эти моменты, когда звучали праздничные звуки колоколов и хоровое пение, можно было по-настоящему почувствовать то пьянящее искушение, которое поселилось в искалеченной душе священника. Через эти праздники и будни, через дни радости и печали, церковь успевала показать городку Асно и его жителям, что вера и любовь являются неисчерпаемыми источниками силы и надежды в их повседневной жизни. И никакие поборы со стороны государства, бедность, жестокость, несправедливость – не могут пошатнуть единство, потребляемое через веру.

Молодой и статный падре стал за короткое время настоящей иконой, самой сияющей из всех в его приходе. Его жаркий дар красноречия доводил до исступления и слез счастья молоденьких девушек и старушек. Его пылкие речи о несокрушимости родины и избранности испанского народа в истории доводили до восторга мужчин и стариков. Многие из них по его зову становились рекрутами и еще большими героями в глазах сельчан. Война прожорлива, без свежей плоти и рек крови она не может продолжать свой разрушительный путь. Педро прекрасно это осознавал. Ему было плевать на судьбу этих людей, хотя со многими из них он уже успел подружиться. Он был идеален на своем новом месте именно в роли наставника. И получал огромное удовольствие от установившегося собственного величия над этими несчастными наивными людьми. Мучала ли его совесть за грех гордыни? О, да. Он истово молился, разбивая колени и лоб земными поклонами. Но его уже было не остановить. Столько лет унижений и укрощения своего эго того, безусловно, стояли. Они платили своими жизнями за его беды и лишения.

Власть разрушает душу. Абсолютная власть лишает души. Маленькая же власть – самая коварная. Человек так жаждал обладать ею, что оправдывает своим тернистым путем любые прегрешения, вольные и невольные. И так боится ее потерять, что готов лгать, предавать и приспосабливаться – столько, сколько придется, чтобы продлить это пьянящее чувство. Педро, однако, осознавал, что она не вечная, этим он отличался от большинства служителей, таких же недалеких, как их паства. И именно поэтому он и решил оторвать вместе с этой властью кусочек своего счастья, с которым он потом исчезнет.