Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Предисловие составителя
Все оттенки черного
Андрей Царёв. Хранитель мира
Игорь Книга. Сила веры
Юрий Табашников. Падший
Александр Гуляев. Холмс против Потрошителя
Василиса Павлова. Мэри и Мадлен
Алла Кречмер. В Москву!
Илья Криштул. Картинка на шкафчике
Дарья Странник. Нирвана с побочными действиями
Александр Грубиноски. Оз
Дмитрий Иванов. Куда уходят клоуны?
Дарья Странник. Берёзка
Анна Семироль. Лесной олень
Дмитрий Вагнер. Бабайка
Андрей Загородний. Печень
Владимир Марышев. Ерундистика
Серст Шерус. Зелёная фея
Сергей Резников О том, как стать богатым
Сергей Калабухин. Махмудыч
Валерий Цуркан. Сын вечного мрака
Павел Веселовский. Огонь и кровь
Мария Еремина. Экзамен по латыни
Юлия Рубинштейн. Птенчик
Сергей Резников. Памятник
Кирилл Берендеев. Возрождение
Татьяна Нестерова. Жалко аистов
Елена Сандрова. Миссия
Сергей Фокин. Петровна
Игорь Маранин. Степаныч, Верка и Мурзавчик
Анастасия Пушкова. Шутка
Борис Богданов. Виктор Павловски, чудовище
Андрей Загородний. Хочется замуж
Анна Семироль. Так не доставайся же ты…
Сергей Фокин. Зажечь звезду
Елена Шмидт. Суаре на костях
Анна Рэйвен. Добрый Некромант
Андрей Царёв. Что посеешь
Далия Трускиновская. Правосудие
Юлия Рубинштейн. Собственноручно
Женя Сторонка. Моя дорогая
Вадим Астанин. Дежурная игла Кощея
Анна Рэйвен. Назло
Александр Лещенко. Зараза к заразе липнет
Евгения Юрова. Гуманист
Эльрида Морозова. Болезнь под названием «Любовь»
Женя Сторонка. Мой друг – оптимист
Ольга Дорофеева. Трое, не считая
Вместо послесловия
Илья Криштул. Не паникуйте!
История черного юмора уходит корнями в далекое прошлое. В то самое время, когда человек только научился шутить, он понял, как это лучше делать. И оценил прелесть того жанра, что зовется низким, подвергается уничижению, а то и вовсе прямым или косвенным запретам. Ничего удивительного, ведь, черный юмор направлен на осмеяние сакральных основ и прежде всего смерти, болезни и богов, – всего того, перед чем благоговеют люди, и о чем боятся говорить неподобающим образом. И дело не столько и не только в обществе, вводящем патриархальные заветы и поддерживающие нерушимые традиции – в самом индивиде. Как ни крути, но страх перед неизбежным, перед могущим придти в любой момент и отнять самое дорогое и самых дорогих, пребывает с нами с того момента, как мы осознаем себя в этой жизни. Именно тогда мы понимаем, насколько она хрупка, ненадежна и недолговечна. А потому «молим богов в юдоли, из тех, что мы помним пока», как говорил Суинберн в переводе автора этих строк – желая продлить бренный свой удел и дойти до далекого предела существования избежав как можно большего числа хворей и неприятностей. Мы надеемся, что нас услышат, хотя и понимаем подсознательно, что говорим с пустотой. Но на то мы и люди, чтоб мыслить одно, а воспринимать иное. Наш разум не способен пребывать в плену реальности, он жаждет надежной опоры и гарантий своего существования, а вот где их взять? Только из него же. Неудивительно, что мы строим дивный новый или давно забытый мир из собственных иллюзий, желая или добраться до него или вернуться в него – поразительно прекрасный, волшебным образом успокаивающий одним своим явлением в нашем сознании.
Вот только временами оно, сознание наше, дает сбой. И чтоб защититься от глядящей на нас неотрывно бездны реальности, мы смеемся над ней. Смех тем силен, что имеет власть над всеми, возвышая смеющегося и уничижая объект насмешки. И в миг, когда мы смеемся над величием неизбежного, бездна моргает, отступая. Иллюзия возвращается, нам снова хочется жить так, как мы о том мечтаем. Лишь временами задумываясь, почему мы хотим жить именно так.
.....
Мэри и Мадлен молчали. Каждая думала о том, насколько они схожи с этим странным человеком в его беспощадной откровенности.
Жизнь продолжалась. Конечно, ни Мэри, ни тем более Мадлен и не подумали заявлять о Мефисто властям. Наоборот, после того разговора они еще больше сдружились и в один прекрасный день рассказали ему о себе всю правду, без утайки. Откровенность за откровенность. Мефисто был ошарашен и даже не пытался этого скрыть. Он стремительно вышел во двор, обвел глазами розовые кусты, закрыл лицо ладонями, затряс плечами. Мэри и Мадлен застыли на пороге в тревожном ожидании. Постоялец обернулся и разразился громовым хохотом. Глаза его сияли.
.....