Читать книгу Фан-клуб колдовства (сборник) - Кирилл Кащеев - Страница 22

– Тебя ни на минуту оставить нельзя. – Танька осуждающе воззрилась на подругу. – Придется мне, наверное, с тобой поселиться, может, тогда за тобой летающие руки перестанут гоняться! Буду здесь дневать и ночевать.

– Еще не хватало, – пробормотала Ирка, потирая слипающиеся глаза. – Я и так не высыпаюсь. После вчерашних скачек в семь часов спать завалилась, думала – выдрыхнусь! И ни фига! То кот ворочался, будил, то сны дурацкие!

– Какие сны? – вдруг насторожилась Танька.

Ирка пожала плечами:

– Говорю же, дурацкие! И, главное, одинаковые!

– Что значит «одинаковые»? – с нетерпением переспросила Танька. – Ты давай поподробнее.

– Да ну! – отмахнулась Ирка. – Еще когда я в гостинице в обморок хлопнулась, мне женщина привиделась. Старая, но знаешь, красивая. Как в фильмах бывают. Платье строгое, брошка у горла, волосы пучком. И говорит мне: «Загляни в подвал!» – Ирка задумалась. – Пока я у Рады жила, ни разу больше не снилась, я даже забыла. А сегодня опять всю ночь: «Загляни в подвал, загляни в подвал!»

– Заглянула?

– Как? У нас и подвала нет, только погреб. Я из-за какого-то сна должна бегать, подвалы искать?

– Ты что, не понимаешь? – Танька пришла в страшное волнение. – Если ты ведьма, значит, твои сны – не просто так!

– Ага, а потом мне Богдан приснился с коробкой, а в ней – половина торта-мороженого, конечно, это не просто так! Это мне мороженого хочется! Так мне его всегда хочется!

– Привет, девчонки! – Припозднившийся Богдан влетел в калитку. – У родителей вчера опять гости были. Гляньте, чего я в холодильнике надыбал!

Ирка завороженно уставилась на круглую прозрачную коробку в руках у пацана. Внутри коробки виднелся торт. Торт-мороженое. Ровно половина.

– Эй, вы что? – удивился Богдан, вглядываясь в лица девчонок. – Мороженое! – Для убедительности он потряс тортом, не понимая, почему на такую вкусную вещь они глядят с почти мистическим ужасом.

– Мы видим, что мороженое, – процедила Танька и тут же заорала: – А ну марш подвал искать, сновидица ты наша!

– Может, сперва торт? – жалобно попросила Ирка. – Растает!

– Я тебе покажу торт!

– На фига его показывать, его и так видно! Давайте есть! – возразил недоумевающий Богдан, но девчонки, не слушая его, уже бежали к дому.

– Бабка! Бабушка! – Ирка остановилась у входа в гостиную.

– Видчипись, Яринко, тут кино дуже добре, – не оглядываясь, отмахнулась бабка.

– Это срочно, бабушка. У нас… – Она с сожалением поглядела на коробку в руках у Богдана и тихонько добавила: – У нас торт тает.

– Вообще-то его можно снова в холодильник сунуть, – предложил пацан, а Танька ткнула Ирку в спину:

– О деле спрашивай!

– Чего там спрашивать, пока кино не кончится, она даже не обернется, – хмыкнула Ирка, но все-таки поинтересовалась: – Ба, а что, у нас в доме подвал есть?

Тут Иркиным глазам предстало нечто невиданное! Медленным движением, словно принуждая руку шевелиться, бабка потянулась к пульту.

И выключила телевизор.

Обернулась и пристально уставилась на внучку. Когда молчание стало совершенно невыносимым, тяжело обронила:

– Значит, час прийшов. Все, як вона и казала.

– Кто сказал? – шепотом переспросила Ирка.

– Та хто ж! Бабка твоя!

– Ты?

– Та не я! Другая твоя бабка! Елизавета Григорьевна покойная, земля ей пухом! – Бабка широко перекрестилась. – Ой, добра була жинка! Строга, но и добра! И тэбе любила! Мамку твою николы не привечала, так я ее за то и не виню, я сама мамку твою, шлендру, бачити не можу… А тэбе крепко любила! Ты ж с ней жила, мабуть, аж до четырех годиков. Не помнишь?

– До четырех годиков… Бабушка… Бабушка, задуй пальчик, – будто в трансе прошептала Ирка. – Не помню. Ничего не помню.

– Я не понял, – вмешался Богдан. – Откуда еще одна бабушка взялась?

– Ох и дурни зараз диты! – возмутилась бабка. – Як то откуда? Отца Яринкиного мать – ще одна бабушка.

– Какого еще отца? Ты ни про какого отца не говорила! – возмутилась Ирка.

– А сама ты як думала – святым духом народилася? – резонно возразила бабка. – Не говорила, бо я його николы не видела. Мабуть, такий самый шлендра, як твоя мамка, два сапога – пара. У порядных жинок, як мы з Елизаветой Григорьевной, – и таки диты! Бог наказав, а за що – не сказав.

– Бабушка, ты про бабушку давай! – поторопила ее Ирка.

– А я про кого? – возмутилась бабка. – Приехала она сразу, как твою мамку «Скорая» до родильного дому забрала. Прямо тут у меня на пороге и встала. – Бабка ткнула в сторону входной двери. – З роддому не выходыла, за все платила: и за лекарства, и докторам, и акушерке. А як все закончилось, каже: «Я девочку забираю с собой, ее следует воспитывать особым образом». Мамка твоя аж подпрыгнула от радости, шо за дытыной доглядаты не трэба.

При этих словах Ирка даже не почувствовала боли, все перевешивало отчаянное желание узнать о неизвестной бабушке.

– Забрала, а дальше? – с жадностью спросила Ирка. – Где она теперь?

– Так через четыре года померла! Тебя ко мне отправила, заботиться велела. – В словах бабки прозвучала крохотная заминка. Посторонний человек бы не заметил, но Ирка с бабкой всю жизнь прожила. Стоп, теперь получается, что не всю?

– Ты давай все рассказывай, – с некоторой даже угрозой в голосе потребовала Ирка, и бабка, ее властная, скандальная бабка, неожиданно засмущалась:

– Та ще подумаете, бабка с ума зъихала на старости лет.

– Ну что вы, не подумаем, – с жаром заверил бабку Богдан и тихо добавил: – Мы это давно знаем.

Ирка метнула на друга яростный взгляд.

– В зеркале она явилась, – таинственно понизив голос, сообщила бабка. – Я до ванной зийшла, глядь в зеркало, а позади меня Елизавета Григорьевна стоит. Обернулась – никого. Снова в зеркало – там она! Як я не померла, сама не знаю! А она мне и велит: посылаю, мол, тебе внучку нашу, хотела б я сделать для нее больше, да уже не смогу, теперь твой черед. И сгинула. А через три дня тебя глиняный человек принес.

– Какой? – в один голос спросили ребята.

– Та странный такой! Лицо будто из глины сделано, и двигается: тык, тык! – Бабка сделала несколько угловатых движений. – Как робот в телевизоре. Но, видно, добрый. Ты у него на руках спала. Маленькая, волосики нежные. – Улыбка мелькнула у бабки на губах и тут же исчезла. – Хороша була дивчинка, не така неслухняна, як сейчас! Человек мне тебя оставил и еще сберкнижку. Повезло, мамка твоя здесь все перерыла, но я ту сберкнижку от нее хорошо спрятала. Ты ж росла, трэба було новый одяг покупать, и хворала тож…

– А подвал? – напомнила Танька.

– Человек тот мне ключ оставил. И наказ от Елизаветы Григорьевны, щоб я тот ключ берегла, а як час прийде, ты, Яринка, про подвал спросишь. – Бабка прошаркала к старому трюмо. Выдвинула ящик, долго копалась в нем.

– Тогда, сказала, ключ тебе отдать. – Она вложила Ирке в ладонь длинный ключ.

– А подвал где, бабушка? – спросила Ирка, разглядывая ключ.

– А я почем знаю? – возмутилась бабка. – Твой подвал – ты и шукай, – и щелкнула пультом телевизора. – Я вон вже скильки пропустыла: и шо то вона казала тому Леонсию? Чи Хулию?

– Спасибо, бабушка, – тихо прошептала Ирка, но бабка ее уже не слушала, целиком погрузившись в события на экране.