Читать книгу Народный мститель - Кирилл Казанцев - Страница 2

Утреннее солнце перевалило через крышу шестнадцатиэтажки, и золотые лучи скользнули на мрачную стену жилого дома, стоявшего по другую сторону улицы. Запыленные стекла бетонной коробки вспыхнули веселыми огоньками, и безрадостный до этого пейзаж западной стороны улицы в спальном районе столицы мгновенно преобразился. Так преображается, вспыхнув бриллиантами росы, мрачный утренний луг в лучах восходящего солнца.

Андрей Ларин открыл глаза. Сон до этого, как обычно, был крепким. И, как всегда случалось в первые секунды после пробуждения, бывший наро-фоминский оперуполномоченный, бывший зэк на ментовской зоне «Красная шапочка» не сразу вспомнил, кто он теперь и где находится. Прошлая жизнь не ушла бесследно, она иногда возвращалась во снах, возникала в так и не осуществившихся мечтах. Проснувшись, Андрей увидел над собой все ту же белую плоскость потолка с врезанными в нее круглыми светильниками.

– Да, я все еще здесь, – проговорил он.

Ларин уже давно привык к тому, что у него, по большому счету, нет своего дома. Конспиративные квартиры, на которых он жил, приходилось менять после каждого выполненного задания. Сколько их было, Андрей уже и сам сбился со счета. Вот и здесь, скорее всего, он доживал последнюю неделю. А в дальнейшем…

На днях предстояла встреча с Павлом Игнатьевичем Дугиным – руководителем тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти. А там, скорее всего, и новое задание… Почему-то именно эту квартиру Ларин невзлюбил, хотя она была не хуже и не лучше предыдущих. За что, он и сам не мог бы сформулировать. Об исходившей от нее опасности ему подсказывало шестое чувство, присущее любому человеку, ведущему двойную жизнь. А это давит. У тебя не может быть постоянной женщины, друзей, знакомых; приходится привыкать к новым документам, именам и фамилиям, по которым какое-то время предстоит жить. Ты как бы существуешь, и в то же время тебя нет. Ты служишь справедливости, но на тебя охотится и милиция, и спецслужбы. А в короткие периоды отдыха тебе просто нечем себя занять. Ты словно выпадаешь из бытия, и время останавливается.

«Хватит жаловаться на судьбу, – оборвал сам себя Ларин. – За эти несколько дней, оставшихся до встречи, следует привести себя в идеальную форму. А то разленился».

Андрей собирался недолго. Привел себя в порядок, выпил кофе и, принципиально проигнорировав лифт, сбежал на улицу по ступенькам. Возле подъезда он застал не совсем обычную картину. Около тесно припаркованных машин стояло несколько соседей по подъезду и двое милиционеров. На асфальте валялись мелкие осколки битого стекла. Криминалист сидел на корточках у соседского мини-вэна с выбитым боковым стеклом и сосредоточенно наносил кисточкой на ручку дверцы порошок для проявления отпечатков пальцев. Участковый милиционер окликнул Ларина:

– Гражданин, вы здесь живете?

– Снимаю квартиру, – уклонился от прямого ответа Андрей.

– Ночью ничего подозрительного не слышали? Может, шум какой-нибудь, звон стекла…

– У меня, лейтенант, окна спальни на другую сторону дома выходят. Так что ничего не слышал и, к сожалению, не видел. А что случилось?

– Обычная история. В трех машинах разбиты боковые стекла, магнитолы повырывали с корнем. Думаем, подростки постарались.

– Что ж, бывает. Не повезло людям.

Участковый милиционер перевел взгляд на связку ключей в руке Ларина, среди прочих был и автомобильный.

– А с вашей машиной все в порядке? Вы ее здесь ставите?

– Я воробей стреляный. Для меня главное не престиж, а то, чтобы машина ездила, – усмехнулся Андрей. – На мое корыто ни один вор не позарится. А музыку в салоне не держу принципиально, от движения отвлекает. Извините, что ничем не смог помочь. Спешу.

Старый синий «Форд», на котором последнее время разъезжал Ларин, и в самом деле ничем не мог привлечь грабителей. С виду машина никудышная: мятый правый бок, краска давно потускнела и потеряла заводской блеск, потертый салон. Правда, под капотом прятался новый двигатель, мощнее положенного по техпаспорту в два раза. И вообще вся механика в автомобиле работала четко, как фирменные швейцарские часы.

Потерпевшие от воришек соседи по подъезду смотрели теперь на машину Андрея завистливыми взглядами, хотя раньше разглядывали ее с легким презрением – мол, мог бы и поновее себе что-нибудь купить. Минут через десять Андрей уже и думать не думал о происшествии во дворе. На этот раз он решил воспользоваться не машиной, а мотоциклом, который за небольшую плату ставил в гараже одного инвалида из соседнего подъезда. Места там хватало не только для микролитражки с ручным управлением.

Рассиживаться в своей конспиративной квартире Ларин не собирался, а проблемы соседей казались мелкими и незначительными по сравнению с теми многомиллионными преступлениями, которые находились в поле зрения тайной организации по борьбе с коррупцией.

Привести себя в форму означало не только регулярно совершать утренние пробежки, поднимать гантели и растягивать эспандер. В первую очередь следовало собраться с мыслями, вновь ощутить себя частью огромного города. А за последнюю неделю Ларин, практически не выбиравшийся из своего спального района, отвык от городской суеты. И лучшим способом вернуться к привычному образу жизни, почувствовать людскую доброжелательность и злобу было поколесить по Москве. К тому же Андрей уже давно поставил себе цель изучить город не хуже таксиста с солидным стажем.

Пробраться через центр города на мотоцикле – это будет покруче тренировки на самом навороченном автодроме. Через полчаса Андрей уже катил по Садовому кольцу, прикидывая, куда лучше свернуть. Впереди замигал светофор. Машины в крайнем левом ряду замерли, ожидая зеленой стрелки. Притормозил и Ларин. Толпа пешеходов хлынула на проезжую часть. Люди спешили перейти широкую дорогу, пока не загорелся красный. Но почему-то на островке безопасности посреди улицы, на половине пути задержались пятеро девушек и двое мужчин. Один из них сноровисто расчехлил телекамеру, другой – профессиональный фотоаппарат. Все девушки были рослые, как на подбор стройные. Они явно неплохо подготовились к проведению своей акции. Синхронно стянули через головы свитеры, оголившись до пояса. Вид голой женской груди тут же подействовал на некоторых водителей возбуждающе. Одобрительно зазвучали клаксоны. Оператор уже снимал на камеру, искрила вспышка фотоаппарата. Прохожие на тротуарах стекались к ограждению и рассматривали хеппенинг, происходящий на островке безопасности посреди широкой, запруженной машинами улицы.

Оголившись до пояса, девушки надели себе на головы похожие на новогодние колпачки детские синие ведрышки из пластика, внутри которых полыхали вспышки фонариков. Наконец-то до Ларина дошла суть эротической акции. Девушки с импровизированными мигалками на головах гуськом двинулись по осевой, развернув над головами плакаты: «ЕЗДИТЬ ПО ОСЕВОЙ – ЭТО КРУТО», «МОЖНО МИШЕ – МОЖНО И МАШЕ!» Замыкал процессию плакат «МИГАЛКИ ВСЕХ ДОСТАЛИ!». Телеоператор пятился посередине дороги, снимая хеппенинг; рядом с ним шагала упитанная молодая журналистка в вызывающе оранжевом платье и по мобильнику вела репортаж с акции. Магнитофон, висевший на шее одной из девушек, издавал звуки милицейской сирены, перемежаемые невнятным, но агрессивным бормотанием виртуального стража порядка: «Принять вправо… освободить дорогу…». Оголенная до пояса девица подняла над собой два искрящихся файера – синий и красный.

Естественно, движение застопорилось, водители проезжали мимо девушек так медленно, как не ездили и в своих дворах, отчаянно сигналили, высовывались в окна.

– Мужики! – кричала натуральная блондинка с распущенными волосами длиной по пояс. – Вас дрючат на дорогах мигалками и полосатыми жезлами! А вы терпите!..

Впереди Ларина послышался металлический стук. Зашипел пар. Один из водителей, засмотревшись на обнажившихся девиц, забыл о педали тормоза, покатился с горки и въехал радиатором в фаркоп стоящего впереди автомобиля. Раздались смех очевидцев и эмоциональная ругань пострадавшего автомобилиста. Машины на улице полностью остановились. Отчаянные топлес-девицы как раз проходили рядом с Лариным. Он поднял руку в мотоциклетной перчатке и оттопырил большой палец, показывая, что, мол, душой я с вами.

– Пристраивайся, – крикнула ему блондинка, – езжай с нами!

– В другой раз, – отозвался Андрей и стал прикидывать, сумеет ли проехать вперед между рядами машин.

И тут к клоунской милицейской сирене добавилась настоящая. Микроавтобус и патрульная машина, прокравшись по тротуару, остановились напротив места беспорядков. Милиционеры, лавируя среди остановившихся машин, побежали к девушкам, вышагивающим по осевой, как по подиуму. Народ, скопившийся на тротуарах, встретил их презрительным свистом. А звуки клаксонов слились в один сплошной устрашающий вой. Телеоператор тут же отбежал метров на десять и принялся снимать милиционеров с перекошенными от злости и растерянности лицами.

– Сейчас винтить начнут, – произнес стоявший в соседнем с Лариным ряду водитель, сунул два пальца в рот и оглушительно засвистел.

Девушки не растерялись – видно, с милицией им приходилось общаться не первый раз. Они прекратили шествие, повернулись к опасности лицами и голыми сиськами.

– Позор! Позор! – принялись скандировать они.

Один из милиционеров юркнул между машин и тут же принялся растопыренной пятерней закрывать объектив телекамеры. Фотограф, укрывшись за автомобилем, часто щелкал затвором, снимая эту картинку. Оказавшись в непосредственной близости от обнаженных девушек, милиционеры на какое-то мгновение растерялись, прикидывая, за какие части тела их следует хватать, чтобы окончательно не опозориться перед прессой и народом.

– Трýсы! – крикнула натуральная блондинка с распущенными волосами.

Наконец стражи порядка определились с тактикой. Они по двое хватали протестующих девушек за руки и волокли к микроавтобусу на тротуаре. Улицу наполнил отчаянный девичий визг, свист, улюлюканье и крики.

– Руки убери!

– Помогите!

– Да есть тут хоть один мужик?

Красномордые, как помидоры, милиционеры уже запихивали первых задержанных в свой микроавтобус. Однако тактика дала сбой. На всех девиц по паре правоохранителей не хватило. Блондинка с полыхающим вспышками ведерком на голове осталась один на один с рослым сержантом. Тот обернулся – все его коллеги были заняты, запихивая упирающихся девушек в микроавтобус. А возле него уже кольцом стояли любопытные, вывалившие из застрявших машин. Никто действия милиции не одобрял. А вот девиц, наоборот, поддерживали восторженными возгласами. Блондинка изловчилась, подхватила с асфальта пылающий синий файер и принялась махать им перед носом сержанта, как ножом.

– Только подойди, урод! Только посмей меня тронуть! В морду суну…

– Оскорбление при исполнении, – прорычал сержант. – Срок, ссыкуха, получишь!

Файер так и не ткнулся в грудь сержанту. Короткий выверенный удар, и пылающий факел отлетел в сторону. Сержант обхватил девушку двумя руками сзади и, оборачиваясь, стал пятиться. Но все же не рассчитал, задел бедром багажник одного из автомобилей. Блондинка не собиралась так легко сдаваться. Она нагнулась и впилась зубами в руку сержанту. Милиционер взвыл и от неожиданности выпустил жертву. С его кисти густо закапала кровь. Блондинка стояла, отплевывалась и тяжело дышала.

– Я же предупреждала тебя, урод…

– Беги, дура! – крикнул кто-то.

Но злость и стресс уже мешали девушке поступить рационально. Она осталась стоять. А зря. Ведь и у сержанта, привыкшего к тому, что форма служит ему защитой от агрессивно настроенных граждан, тоже поехала крыша. Тем более что унизительную ранку ему нанесла женщина, да еще на глазах у сотен зевак. Глаза милиционера налились кровью, сделались квадратными. Издавая утробное урчание вперемешку с матюгами, он схватил блондинку за волосы, бросил лицом на багажник машины и, выхватив дубинку, наотмашь ударил девушку по спине. Мгновенно на нежной коже вспыхнула кровавая ссадина.

Ларин и до этого с трудом сдерживал себя. Но смотреть на то, как здоровенный амбал дубинкой бьет женщину, он не мог. Занесенная для следующего удара резиновая палка так и не опустилась. Андрей перехватил руку и резко вывернул ее. Сержант побледнел от резкой боли и выпустил девушку. Автомобильные сигналы и крики стихли. В наступившей тишине было слышно лишь то, как работают двигатели. Затем кто-то несколько раз хлопнул в ладоши, и абсолютно не к месту зазвучали аплодисменты. Словно все происходило не всерьез, а зрителям демонстрировали постановочное шоу.

– Форму не позорь, – сдержанно произнес Андрей, разжимая пальцы, повернулся и двинулся к мотоциклу, проклиная себя за то, что оказался в это время и в этом месте, а еще больше за то, что нарушил данное Дугину обещание избегать конфликтов с правоохранительными органами.

Сержант тупо смотрел на повисшую плетью кисть, а затем потянулся к кобуре.

– Мужик, осторожней! – крикнул кто-то из толпы.

Ларин резко обернулся, глянул в нацеленный на него ствол пистолета. Рука сержанта подрагивала. Ну не привык он держать оружие в левой.

– Первый выстрел должен быть сделан в воздух, – проговорил Андрей. – Да и затвор передернуть не забудь.

Блондинка попыталась схватить руку с оружием, но получила удар в лицо.

– Мордой на землю, – прошипел милиционер, – а то урою!

– Ты сам это сказал…

Ларин понимал, что слова на взбесившегося сержанта, тем более от человека в штатском, не подействуют, а потому коротким ударом врезал милиционеру в челюсть. Клацнули зубы, ботинки оторвались от асфальта, и сержант рухнул. Правда, не мордой, а затылком, и не на асфальт, а на багажник машины.

– Есть же Бог на свете! – донеслось из толпы радостное восклицание.

Дальнейшее Ларин видел лишь отрывками, словно при вспышках стробоскопа. Милиционеры бежали от своего микроавтобуса, размахивая на ходу дубинками. Первой их жертвой стал телеоператор, хотя он был самым здравомыслящим из всех организаторов беспорядков. Телевизионщик, прижимая к себе камеру, попытался просто удрать, но его настигли, повалили и выдрали кассету из камеры.

Первого подбежавшего к нему стража порядка Андрей ударил по ногам, но тот смог-таки прыснуть из баллончика. Глаза Ларин успел закрыть, но отравленного воздуха все-таки глотнул. Каким-то чудом он успел поставить блок под занесенную над ним дубинку и свалить милицейского прапорщика с ног. Затем кто-то прыгнул на него сзади, повалил на землю. Вокруг слышались крики, ругань. Андрей вывернулся и увидел над собой перекошенное от злобы лицо милиционера. Недолго думая, он перебросил противника через себя и вскочил на ноги. Сделал он это вовремя. Сержант с окровавленной рукой уже пришел в себя и успел поймать болтавшийся на кожаном ремешке «табель». Только тут Андрей вспомнил, что в багажничке его мотоцикла лежат не только гаечные ключи и фляжка с моторным маслом – там еще и пистолет с глушителем и двумя снаряженными обоймами, завернутыми в промасленную тряпку. Если заберут в милицию, то придется долго объяснять, откуда у него оружие и вообще кто он сам такой. При подобном раскладе даже могущественный Дугин вряд ли смог бы ему помочь. Сержант уже клацнул затвором. Медлить было нельзя. Ларин ногой ударил по руке, сжимавшей оружие, а затем всадил локоть сержанту в грудь.

«Кажется, перестарался», – подумал он, заслышав, как внутри милиционера что-то хрустнуло.

Ларину еще повезло: толпа проявила солидарность. Люди сомкнулись вокруг дерущихся кольцом. И другие милиционеры теперь пытались проложить себе дорогу ударами дубинок. Но глаза на затылке даже у правоохранителей не растут. Кто-то свалился от подножки, кого-то просто оттащили и бросили на землю, топчась по спине. Водитель микроавтобуса, нервно посматривая на возникшую посреди Садового кольца свалку, вызывал по рации подкрепление.

Андрей ощутил, что на какое-то время оказался вне зоны всеобщего внимания. Драка уже шла без его участия и развивалась по своим законам.

– Эй, ты! – крикнул он блондинке, которая смотрела на дерущихся широко открытыми глазами и, кажется, не могла поверить, что все это происходит из-за нее. Из разбитого носа у нее текла кровь.

– А? – девушка тряхнула головой и глянула на Ларина.

– Если хочешь стоять здесь, стой. А я сваливаю, – он уже щелкнул подножкой мотоцикла и перебросил ногу через сиденье.

Блондинку не пришлось упрашивать дважды. Не трудно было представить себе, что начнется, когда сюда прибудет милицейский спецназ. Девушка вскочила в седло за Андреем и совсем не к месту спросила:

– Еще один шлем у тебя есть?

– Не любишь нарушать ПДД? А ментам руки, значит, до кости прокусывать можно? Держись, дура. Авось вынесет.

Взревел мощный двигатель мотоцикла. Плотная толпа перед Лариным вздрогнула и расступилась. Железный конь, приподнявшись на заднем колесе, рванул в узкий зазор между застрявшими машинами. Вслед уносящемуся мотоциклу понеслось радостное улюлюканье ротозеев, собравшихся на тротуаре. За спиной взвыла милицейская сирена. Андрей улучил момент, чтобы обернуться, – благо улица впереди, по причине создавшегося из-за драки затора, была более-менее свободна. Патрульная машина, полыхая мигалками и распугивая прохожих, мчалась по тротуару. На перекрестке она резко свернула вправо и понеслась вслед за беглецами уже по улице.

– Мама… – прошептала девушка и крепче вцепилась в Ларина.

– Вот же черт, увязались… – Андрей прибавил газу.

Прохожие оборачивались на завывание сирены и с удивлением смотрели на то, как мотоциклист с полуголой девицей, чьи распущенные волосы красочно развевались на ветру, пытаются оторваться от патрульной машины. Один из преследователей высунулся из окошка и, придерживаясь рукой за кронштейн полыхающей мигалки, поднял пистолет.

– Стой, мля! Стрелять буду! – закричал он.

– Ни хрена ты не будешь, – проговорил себе под нос Ларин, – людей вокруг море.

Выстрела действительно не последовало. На крыше милицейской машины затрещал-захрипел громкоговоритель:

– Водитель мотоцикла, немедленно остановиться.

– Может, не надо? – перекрывая свист ветра, прокричала возле самого уха Андрея девушка.

– Чего не надо? Останавливаться или мчаться?

– Не знаю.

– Ну, так и помолчи. Из-за тебя, кстати, вляпался.

По мере продвижения вперед поток автомобилей становился все более плотным. Водитель милицейской машины, к огорчению Андрея, был асом. Он сумел-таки догнать мотоцикл и теперь пытался прижать его к бордюру. Если бы не спутница, Ларин рискнул бы уйти на перекрестке на встречку. А пока он сдерживал себя. Особо не рисковал и водитель милицейской машины.

«Нормальный парень попался, – Андрей, кося глаза, разглядывал молодого лейтенанта за рулем. – Был бы я один в седле, он бы меня уже бортанул так, чтобы три раза через голову вместе с мотоциклом перевернулся. А девушку жалеет. Все-таки вид обнаженного женского тела даже самых суровых мужиков делает сентиментальными».

Впереди нарисовался очередной перекресток. Гнать дальше по прямой было рискованно. Наверняка улицу в паре кварталов отсюда уже перекрыли, остановив движение. Зазор между милицейской машиной и мотоциклом вновь стал уменьшаться. Еще немного, и подножка уже чиркнула бы по высокому бетонному бордюру. Андрей, наклонив мотоцикл, ушел на перекрестке влево. Милицейская машина, взвизгнув протекторами на асфальте, повторила маневр, чудом разминувшись с груженным песком самосвалом. Однако Ларину все же удалось вырваться вперед.

Город – не лучшее место для того, чтобы уходить от погони. Особенно если преследуют тебя не бандиты, а правоохранители. Повсюду понатыканы камеры наблюдения, и беглецов может вести оператор, передавая по рации все подробности маршрута преследователям. Это было еще одной причиной, по которой Андрей решил уйти с магистрали, отдав предпочтение уже досконально изученным за время предыдущих поездок боковым улочкам. Тут наверняка имелись «мертвые» для видеонаблюдения зоны. Все-таки не зря Ларин последние месяцы потратил на то, чтобы изучить город – особенно такие закоулки, как этот.

Вдоль тротуаров тянулись какие-то склады, автобазы, стоянки для техники коммунальных служб. Андрей точно знал, куда он сейчас направляется. Впереди маячил Т-образный перекресток. Как бы издеваясь над преследователями, Ларин включил правый поворот и немного сбавил скорость. Почувствовав, что спутница уже не так крепко прижимается к нему, Андрей посчитал нужным предупредить девушку:

– Держись изо всех сил. Сейчас полетаем.

Ларин как шел с включенным правым поворотом, так и влетел на перекресток. Но поворачивать не стал, выкрутил газ до предела. Двигатель взревел, переднее колесо приподнялось над асфальтом. Мотоцикл перемахнул через бордюр, пролетел над тротуаром и опустился на траву неухоженного пустыря. Клочья дерна полетели из-под заднего колеса, захрустела трава, замелькали кусты ивняка. Слева блеснул затянутый ряской пруд, на поверхности которого плавали пустые пластиковые бутылки. Ни Андрей, ни его спутница уже не видели, но вполне могли догадаться по звуку, что случилось с милицейской машиной. Водитель повернул руль, но было уже слишком поздно. Автомобиль ткнулся передним колесом в высокий бордюр, но не взлетел на него. Машину отбросило, и она замерла посреди улицы с заглохшим двигателем. Все еще завывала сирена, над крышей полыхали мигалки, матерился водитель.

Мотоцикл выехал с пустыря на выложенный бетонными плитами подъезд, ведущий к замороженной стройке. Объезжая лужи и кучи глины, Ларин некоторое время раздумывал перед замотанными проволокой воротами, а затем, проехав вдоль дощатого забора, свернул в первый же пролом.

– Ну, вот и приехали. Слезай. – Андрей заглушил двигатель и прислонил мотоцикл к недостроенной трансформаторной будке.

Невдалеке находился строительный котлован. С его дна из мутной воды торчали верхушки бетонных свай.

– Садись, – предложил Ларин, указывая на аккуратно сложенные под стеной облицовочные кирпичи. – Надо дыхание перевести да подумать.

Блондинка с распущенными волосами спорить не стала, послушно опустилась на кирпичи, села и, чуть заметно дрожа, прикрыла грудь скрещенными руками. Андрей тоже сел, прислонился к стене и смотрел на то, как галки перелетают с одной сваи на другую.

«День не задался, – думал он. – Ну почему самые лучшие намерения обязательно оборачиваются какой-то дрянью? Ведь собирался поколесить по городу с пользой для дела. А теперь вот сижу с полуголой девицей на какой-то стройке… А милиция усиленно разыскивает меня, и ее, кстати, тоже. И как я потом все это сумею объяснить Дугину? А ведь обязательно спросит же. Он-то поймет, что подобное на Садовом кольце мог затеять только я. Но и это не самое страшное. В конце концов, криво, косо, но с Дугиным я договорюсь. А вот то, что в моей жизни началась полоса неудач, так это точно».

Андрей от досады даже сплюнул. Покосился на худые, но стройные ноги блондинки, затянутые в узкие джинсы.

– Ну, что, стриптизерша, потрясла сиськами, допрыгалась со своими подружками? – спросил он довольно раздраженно. В конце концов, именно она была виновата в произошедшем.

– Я не стриптизерша, – обиженно отозвалась девушка.

– А кто же ты тогда такая?

– Правозащитница, – не без гордости проговорила девица.

– Ой, ой! Держите меня, – рассмеялся Ларин. – Оказывается, все так серьезно… И кого же ты сегодня своей грудью защитила? Твои подружки тоже правозащитницы?

– А что, по-твоему, когда по встречной ездят и всякая сволочь мигалками светит, ничьи права не нарушаются? От этих уродов в городе ни пройти, ни проехать, – агрессивно начала девушка.

Ларин прищурился, присматриваясь к ней.

– По-моему, вдобавок ко всему ты еще и феминистка. Кстати, мы не переходили на «ты». Я все-таки тебе в отцы гожусь.

– Не в отцы, а в старшие братья. Если хотите, будем на «вы». Просто так принято, что на дорогах все друг друга на «ты» называют.

– Я понимаю, то, что мы с тобой пережили, будет покруче ночи, проведенной в одной постели. Держись, стриптизерша, пока не замерзла. – Андрей снял и отдал девушке кожаную мотоциклетную куртку.

Та нырнула в нее, запахнулась, вытащила из кармана джинсов помятую пачку сигарет и хотела щелкнуть зажигалкой.

– На правах старшего брата курение отменяю. Не выношу табачного дыма. – Ларин забрал и разломал в пальцах сигарету.

– Еще один воспитатель нашелся, – пожала плечами девушка.

– Значит, так, – Андрей хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся. – Свой лимит благотворительности на сегодня я уже исчерпал. Так что давай расставаться. Ты идешь по своим правозащитным делам, а я отправляюсь по своим. Или ты ждала чего-то другого? – перехватив растерянный взгляд девицы, поинтересовался Ларин. – Может, у тебя ни рубля в кармане? Могу на метро мелочь подкинуть.

– Кое-какие деньги есть. – Девушка поддернула длинноватый ей рукав кожанки и потрогала разбитый в кровь нос. – Вы и так для меня уже постарались. Спасибо. А куртку я вам верну. Вы только адрес мне скажите… – Она тоже поднялась, посмотрела Ларину в глаза. – Я, наверное, ужасно выгляжу.

– Если тебя начали интересовать такие вещи, значит, приходишь в себя. Пока. И до встречи на дорогах.

Девица неопределенно махнула рукой, сделала пару шагов по направлению к пролому в заборе, негромко застонала и взялась за левый бок.

– Черт, болит-то как, – согнувшись, она вернулась к кирпичам и вновь опустилась на них. – А когда с вами ехала, то даже не чувствовала. Странно получается… Вы идите, не беспокойтесь. Со своими проблемами я сама разберусь, не в первый раз. Спасибо вам за все, обо мне не тревожьтесь.

Андрей продолжал стоять. Девица занервничала.

– Чего вы так на меня смотрите? Каждый борется за справедливость доступными ему средствами. Ну, не дано мне Богом таланта мужикам челюсти крушить и зубы выбивать. Признайтесь, ведь весело сегодня поначалу было. Мы еще хотели синие ведерки машинам на крыши ставить и скотчем клеить. Не успели, менты быстро нагрянули. Наверное, кто-то их о нашей акции предупредил…

– Да уж, повеселились, – глядя на побледневшее от боли лицо девушки, произнес Ларин и опустился перед ней на корточки. – Давай знакомиться. Тебя как зовут?

– Катя.

– А меня Андрей. В больницу тебе соваться не стоит. Давай я тебя домой завезу. Ты с родителями живешь?

– У подружки. Я из Питера приехала.

– Ну, тогда едем к подружке.

– Ее менты повинтили. Представляете, какой скандал мне ее родители закатят?

Ларин задумался и в очередной раз стал проклинать свою мягкотелость. Проблема, возникшая на Садовом кольце, никак не хотела разрешиться, а, наоборот, обрастала осложнениями. Причем осложнениями, о которых он и думать забыл с тех пор, как окончил среднюю школу. Родители скандал закатят… Андрей прикинул: пара свободных дней до встречи с Дугиным у него была. И он имел полное право распоряжаться ими по собственному усмотрению.

– Посиди здесь немного, я быстро. – Ларин не стал объяснять, что задумал.

Он закатил мотоцикл внутрь недостроенной будки, отщелкнул крышку багажника, сунул за пояс джинсов завернутый в тряпку пистолет с глушителем и прикрыл его рубашкой. Вскоре мотоцикл был замаскирован обломками досок и клочьями стекловаты.

– Держись.

Андрей оттопырил локоть. Катя оперлась на спутника и заковыляла вместе с ним.

– Я только до улицы так пойду. А там выпрямлюсь, обещаю.

– Иди как хочешь. Никому до тебя дела не будет.

Девушка пошатнулась и, чтобы устоять на ногах, схватилась за Ларина. Глаза ее округлились. Рука явственно нащупала рукоятку пистолета, торчавшего за поясом.

– Что-то не так? – без тени улыбки спросил Андрей.

– Нет, нет. Я вопросов не задаю. Самой иногда хочется завести дробовик, ходить с ним по городу и сшибать мигалки с машин.

– А вот этого делать не стоит.

– Почему?

– Лучше сразу в голову. А новую мигалку и прикрутить можно.

* * *

Катя осматривалась в квартире Ларина.

– Сразу чувствуется отсутствие женской руки, – вынесла она свой вердикт. – Вы не женаты?

– Когда-то был. Но это – в прошлой жизни. Вообще-то такие вещи не должны тебя интересовать.

– Такие вещи должны интересовать в первую очередь. А то вдруг жена-истеричка заявится и устроит скандал с мордобоем… С меня сегодня и ментов хватило. Или вам нравится смотреть, как дерутся женщины?

– Брось свои феминистские штучки. Со мной они не пройдут.

Андрей щелкнул тумблером. На экране, установленном на полке, появилось черно-белое изображение, разделенное на отдельные окна. Двор перед домом, на котором застыли припаркованные машины, крыльцо перед входом в подъезд, лестничная площадка у входной двери и детская площадка. Катя вопросительно посмотрела на хозяина квартиры.

– Обычно такими игрушками обзаводятся те, у кого есть дети, чтобы следить за тем, как они играют в песочнице… Ну, да ладно. Не мое дело. Перекусить что-нибудь найдется?

– Сперва займемся твоей раной. Снимай куртку.

Катя колебалась, не спешила сбрасывать кожанку.

– Ты чего? – не понял Ларин. – Сама же говорила, что болит. Надо глянуть, промыть…

– Я вас стесняюсь.

Андрей выразительно вздохнул.

– Это значит, в центре столицы на глазах у сотен людей оголяться можешь, а сейчас стесняемся? Да нет мне дела до твоего тела.

– Это же акция протеста была. А тут совсем другое.

– Ты сейчас пациентка, а я доктор, – не очень уверенно произнес Андрей, раскрывая шкафчик, и зашелестел пакетом с лекарствами.

Катя все же сбросила куртку, но прикрылась распущенными волосами. Села к Ларину спиной. Кожа в нескольких местах оказалась рассеченной, но не так сильно, чтобы накладывать швы.

– Обойдемся пластырем. Вот только промыть надо.

Резко запахло антисептиком. Андрей привычными движениями прикладывал влажный тампон к ране. Девушка вздрагивала.

– Щиплет?

– Терпимо. Просто щекотно и холодно.

Мужчина, ловко орудуя ножницами, отрезал пластырь и стянул полосками края раны.

– Вот и порядок. А теперь посмотрим, что с твоими ребрами, – присматриваясь к синякам, проговорил Андрей.

Он легонько надавил пальцами. Девушка вскрикнула.

– Понятно.

– Что вам понятно? – насторожилась Катя.

– Скорее всего, трещина. Но это не смертельно. Вот замотаем тебя бинтом, и будет полный порядок. Сможешь отправляться к себе домой в Питер.

– Никто там меня особо не ждет. С матерью живу. Но она второй раз замуж вышла. Вы только не подумайте, что я это рассказываю, набиваясь здесь остаться…

Катя придерживала распущенные волосы, а Ларин туго обматывал ее бинтом. Девушка уже не боялась его прикосновений. Напряжение спало. Катя и впрямь воспринимала своего нового знакомого как доктора. Вскоре она уже расхаживала по квартире в банном халате. С кухни доносился запах свежесваренного кофе, открывалась и закрывалась дверца холодильника.

Время уже было довольно позднее, за окном стемнело. Андрей сидел на диване и краем глаза смотрел телевизор, а сам в это время думал и прислушивался к звукам, наполнившим его обычно тихую квартиру. На кухне негромко играла музыка, причем хорошая – звучали старые песни Утесова. Хотя Ларин и не подсказывал Кате имя своего любимого исполнителя. Просто та сама поняла вкус Андрея, когда копалась среди дисков. Вот полилась вода из крана… Давно уже Ларин не чувствовал себя так спокойно и расслабленно. Он не был затворником, в его жизни попадались женщины. Но теперь происходило что-то особенное. Андрей воспринимал Катю не так, как других. Не подруга, не ребенок, а именно, как правильно выразилась сама девушка, младшая сестра.

– Кофе на кухне пить будем или в комнату нести? Я бутерброды в микроволновке приготовила! – крикнула из кухни Катя.

– Иди сюда, садись. Я сам все принесу. Тебе не стоит много двигаться.

– Да я в полном порядке.

Катя уже вносила в комнату поднос с тарелкой и кофе. Ларин придвинул к дивану журнальный столик, открыл бар и принялся перебирать бутылки. Затем задумался и спросил, обернувшись:

– Тебе сколько лет?

Катя засмеялась.

– Двадцать один уже есть, если вы об этом.

Негромко бубнил телевизор. Сквозь неплотно прикрытые шторы виднелись освещенные окна дома напротив. С каждой прошедшей минутой их становилось все меньше, они гасли одно за другим. Катя неторопливо пила коньяк из широкого бокала. Чувствовалось, что ей хватит этих пятидесяти граммов на весь вечер. Да и Андрей не спешил со спиртным – делал маленькие глотки и изредка запивал своим любимым морковным соком из пластиковой бутылки. Мужчина и девушка почти не говорили, обменивались лишь взглядами, жестами. На душе у Ларина становилось тоскливо. Он понимал, что пройдет совсем немного времени, и ему придется остаться одному. А ведь в этом есть свое счастье – чувствовать, что рядом с тобой кто-то есть.

Затрезвонил квартирный телефон. Дугин всегда звонил только на мобильник – больше никому этот номер Андрей не давал. Но он не успел среагировать: Катя нагнулась, сняла трубку с рычагов и протянула ее Ларину.

– Да, – проговорил Андрей в трубку.

– Валеру можно пригласить? – раздался из динамика мужской голос.

– А куда вы звоните?

– Извините, наверное, номером ошибся.

Неизвестный назвал номер.

– Точно, вы ошиблись.

Трубка вернулась на рычаги старого аппарата. Вроде бы обычное дело – ошиблись номером. Такое и раньше иногда случалось. Но никогда не спрашивали Валеру. Андрей старался не показывать Кате, что насторожился, но внимательнее присмотрелся к монитору на полке. Во дворе стоял микроавтобус, которого здесь раньше не было. Водитель находился за рулем. Его коротко стриженная голова четко просматривалась в свете фонаря. А затем случилось то, о чем Ларин и не хотел думать. Из микроавтобуса вышло трое милиционеров с автоматами.

– Что происходит? – приподняла брови Катя и поставила недопитый бокал на столик.

– Пока не знаю, – отозвался Андрей, не отрывая взгляда от монитора.

Еще оставалась надежда, что это простое совпадение и милицейский спецназ прибыл не по душу Ларина. Однако Андрей уже спинным мозгом чувствовал – черная полоса в его жизни, начавшаяся сегодняшним утром, продолжается.

– Черт! И все-таки я не ошибся, – произнес Ларин, глядя на монитор.

Из лифта вышли двое милиционеров в бронежилетах и касках, после чего последовал звонок в дверь. Андрей не стал открывать. Звонок уже буквально разрывался, а из-за двери доносилось насквозь фальшивое:

– Сосед, открой! Ты же нас заливаешь…

Ларин уже сбрасывал на пол из шкафа одежду, одеяла; снял с антресолей канистру с бензином, плеснул им на шторы, диван. За дверью уже сменили тон:

– Открывайте, или мы вскроем дверь!

– Чего стоишь? Быстрей переодевайся по-походному.

Андрей вытолкал Катю в соседнюю комнату, окно которой выходило на другую сторону дома. В кучу тряпья Ларин бросил несколько коробок с пистолетными патронами. Не стоило облегчать задачу противнику. Андрей уже понимал, что случился прокол. И каким-то образом квартиру, предоставленную ему Дугиным, просчитали. Не хотелось думать, что это произошло из-за его сегодняшних приключений. Но в любом случае следовало максимально уничтожить следы, указывающие на его связь с тайной организацией. Пусть потом ковыряются в пепле.

Бензин ярко полыхнул. Ларин еле успел отступить в прихожую, уже прижимая к уху трубку мобильника. Он продиктовал пожарному диспетчеру адрес своего дома, а затем и трубка полетела в огонь.

С той стороны двери уже визжала болгарка, вгрызаясь в бронированное полотно. Ларин схватил пистолет из ящика, свернул со ствола глушитель и несколько раз выстрелил в дверь, целясь повыше, чтобы не зацепить тех, кто стоял за ней. В конце концов, прибывшие милиционеры ничем перед ним и Дугиным не провинились. Они просто выполняли свою работу.

Катя в растерянности стояла посреди спальни.

– Это все из-за меня? – спросила она.

– А ты как думаешь?

– Думаю, что – нет.

– Вот и правильно.

Андрей распахнул дверь на лоджию. Густо разросшиеся тополя подступали к самому дому. Дым, подхваченный сквозняком, сначала втянулся в спальню, потом густыми клубами повалил на улицу. Стало слышно, как один за другим взрываются патроны в соседней комнате.

– Пусть думают, что я еще там, – не очень внятно объяснил Андрей Кате и перебросил ногу через поручни лоджии.

Света у соседей не наблюдалось. Ларин резко толкнул рукой застекленную раму, та открылась.

– Не бойся, – позвал он Катю, – подстрахую.

Девушка, забыв о боли, напуганная разгорающимся пожаром, села на поручни. Ларин помог ей перебраться на соседний балкон. В комнате ярко вспыхнул свет. Андрей и Катя нос к носу столкнулись с испуганной женщиной в ночной рубашке. Она порывалась что-то спросить, но от страха не могла вымолвить и слова – только заикалась.

– Пожар! Горим! – крикнул ей в самое лицо Ларин.

За лоджией клубился дым. Адские отблески огня плясали в кронах тополей. Внизу послышалось завывание пожарной сирены. Больше ничего не объясняя, Андрей потащил Катю в коридор, вытащил на площадку. Девушка уже справилась с испугом и хотела побежать по лестнице вниз, но Ларин потащил ее наверх.

– Звони в двери, кричи, – и сам вдавил кнопку звонка, пару раз стукнул ногой в дверь.

– Пожар! Горим! – разнеслось по подъезду.

Вскоре Ларин с Катей уже оказались на последнем этаже. Внизу хлопали двери, звучали тревожные голоса, слышался топот сбегавших во двор людей.

– Ну, все. Паника началась. Что и следовало доказать. Пошли и мы.

Вскоре Ларин и Катя уже выбирались с другими жителями подъезда на улицу. Наконец-то до девушки дошло:

– Мы же из соседнего подъезда вышли.

– А ты как думала?

В вышине полыхало пламя, вырывавшееся на улицу сквозь лопнувшее стекло. У пожарной машины пререкались офицер МЧС и двое милиционеров. Вокруг них толпились жители дома и любопытные. Наверху все еще слышались «выстрелы» – звуки взрывавшихся в огне патронов.

– А вот нам здесь лучше долго не торчать, – Андрей приобнял Катю за плечи и повел прочь от дома.

– Ни хрена себе, – выдохнула девушка, когда они оказались на тротуаре.

– У тебя воспитание хромает, – Ларин еще раз обернулся, глянул, как к окну его квартиры поднимается люлька с пожарными, и махнул рукой, останавливая убитые «Жигули».

Машина резко вильнула к тротуару, скрипнула тормозами и замерла. За рулем сидел улыбающийся бомбила – таксист-кавказец.

– В Москву вернуться не спешишь? – спросил у него Андрей. – Нам за город.

– При должном финансировании хоть на Луну, – осклабился бомбила.

– Значит, поехали.

Было уже далеко за полночь, когда Ларин и Катя выбрались из машины в тихом дачном поселке, расположенном в полусотне километров от столицы. Небо усыпали крупные звезды, где-то в низине за лесом устроили концерт лягушки. Таксист, получив заработанное, развернул машину, и ее задние габариты вскоре замелькали между домов и деревьев.

– Надеюсь, хоть здесь я никому не понадоблюсь…

Андрей отпер калитку и повел Катю к небольшому бревенчатому дому. Давно не кошенная трава газона полегла от вечерней росы.

– Сегодня я вообще отказываюсь что-либо понимать. Кто вы такой, в конце концов?

– Ты обещала не задавать вопросов. – Ларин пропустил Катю в дом и щелкнул выключателем. – Такой вечер испортили…

– А сюда они не нагрянут? – осторожно поинтересовалась девушка, оглядываясь по сторонам.

– Я и сам тут нечасто бываю. Хорошо, хоть перекусить успели, а то здесь шаром покати.

– И прохладно, – поежилась Катя.

– И зачем только я тебе помогать взялся, – пожал плечами Андрей. – Ладно, что случилось, то случилось. Дрова принесу, печку протопим.

Ларин открыл невысокую дверь в бревенчатой стене.

– Я помогу, – Катя шагнула следом и тут же присвистнула.

В просторном сарае, кроме дров, стоял новенький, поблескивающий лаком внедорожник без номеров.

– Впечатлениями поделимся завтра. А сейчас – спать. У тебя мобильник есть?

– Конечно.

– Дай-ка сюда.

Ларин взял отливающую розовым перламутром дамскую трубку, выключил ее и сунул себе в нагрудный карман.

– А это чтобы ты не вздумала никому звонить.