Читать книгу Дневники. Книга первая - Кирилл Новоженов - Страница 11

Часть девятая

До приезда родителей Кирыч наслаждался бездельем, сходил еще раз к Катейке, которая, вопя от радости, сообщила, что в понедельник ее наконец-то выпустят из этих казематов. Душа у Кирыча просто пела, и к приезду родителей он даже пропылесосил свою комнату, а со стола исчез «творческий хаос».

Ключ заскрежетал в замке, дверь открылась, и в квартиру вошли родители. Батя довольно улыбался, а мама первым делом чмокнула сына в лоб и пошла проверять, что ее непутевое чадо съело и ело ли оно вообще. Исчезновение варенья было встречено нотацией, что столько сладкого есть нельзя, одинокая котлета в сковороде вызвала лишь фразу, мол, мог и доесть.

Ага, десять штук. За два дня. Поинтересовавшись, как дела у Катейки и обрадовавшись, что девушку завтра выпишут, мать посмотрела на сына, а потом перевела свой довольный взгляд на отца и сказала: «Ну и чего ждешь? Или самой идти?». Кирыч удивленно поднял глаза на отца, тот кивнул и скрылся за дверью. Вернулся он, спустя несколько минут, неся в руках одеяло, которое тихонько поскуливало.

– Ну, принимай пополнение, сын. И отец аккуратно передал сверток в руки Кирыча. Медленно опустившись на кровать, Кир отогнул край старенького одеяла, и на него уставилась пара хитрых глаз. Не веря своим глазам, Кирыч посмотрел на родителей.

– Спасибо.

Отец довольно улыбался в усы.

– Ну, родословной эта бестия не имеет, зато красавишна.

Развернув одеяльце до конца, взгляду Кирыча открылся щенок колли, рыжая, словно огонь, шерсть, снежно белый воротник, хитрые глаза и мокрый черный нос, который принюхивался к новой обстановке.

– Ма, откуда она?

– Откуда, откуда – от верблюда. У Филипповых знакомая разводит колли, ну и осталась последняя, которую никто не брал. То ли уши у нее не те, то ли морда длинная, короче, забраковали эту девку. Ну а тебе же не на выставки с ней носиться. Вот и привыкай заботиться хоть о собаке, а то вырасти – вырос, а в голове один ветер.

– Кличку собаке придумай, охламон. Ошейник, поводок в сумке, миску тоже купили.

«Однозначно, день полон сюрпризов», – подумал Кирыч и нежно потрепал щенка.

Два часа семейство убило, чтобы придумать имя рыжей бестии, которая плотно обосновалась у Кирыча на кровати и, свернувшись клубочком, спала, чуть подергивая лапой. Перебрали море вариантов, но Кирыч, на правах хозяина, выбрал Люцию.

– Ну, Люська, так Люська, – подытожил отец, и хитрая морда, навострив уши, звонко тяфкнула, выражая полное согласие.

Батя встал, потер руки и сказал, что неплохо бы было и пожевать. Мать бросилась на кухню и, гремя кастрюлями, что-то разогревала на плите.

– Как сам, сын? – голос отца стал серьезен.

– Да вроде нормально.

– Ну и хорошо.

Мобильник Кирыча зазвенел на столе, и Люська затяфкала от непривычного звука. «Марина» светилось на экране, телефон звенел, а Кирыч не решался поднять трубку. Батя посмотрел на экран мобильника и сделал жест, мол, отвечай.

– Слушаю

– Кирюшенька, а чего так долго трубку не берешь? Или думаешь, я тебе по пустякам звоню? – Маринка пьяно засмеялась в трубку, – знаешь, я еще вчера тебе хотела сказать, но ты весь такой несчастный шел, аж жалко стало…

– Говори уже.

– Ой, какие мы нетерпеливые. В общем, не строй иллюзий. Я с самого начала все назло маме делала. Так что твоя любовь-морковь меня не волновала. Забудь, если сможешь или живи и мучайся. Чао, малыш.

В трубке раздались гудки отбоя, рука Кирыча разжалась и телефон выпал на пол. Мир вокруг сжался до точки и взорвался в голове на миллиарды осколков.

– Па… ты слышал?

– Лучше бы не слышал.

– Па, можешь отвезти меня на дачу?

– А учеба как?

– Я нагоню потом.

Отец встал, дошел до двери и, обернувшись, сказал: «Собирайся, Люську с собой возьмешь, понял?»

Кирыч кивнул и достал из шкафа свою спортивную сумку, в которую начал сваливать вещи: тетрадь, зарядное, мобильник.

По стеклу машины бежали струйки дождя, разгоняемые дворниками. Свет фар выхватывал на поворотах деревья у обочины и дорожные знаки. На заднем сиденье дремала притихшая Люська.

Как батя разговаривал с матерью и что он ей сказал, Кирыч не слышал. Не слышал он и как отец матерился вполголоса, пока растапливал печь и выкладывал собранную матерью еду на полки холодильника.

– Люську кормить не забывай, понял? Я приеду дня через три.

Кирыч кивнул, и отец вышел. Машина тихо прошуршала по гравию дорожки, и Кир погрузился в тишину, нарушаемую лишь треском поленьев в печи…