Читать книгу Пёс - Кирилл Рябов - Страница 4

Минут через пять он очнулся. Ничего не изменилось. Телевизор продолжал транслировать безумие.

Бобровский вернулся на кухню. Тесть сидел за столом и, шкрябая дном, нервно крутил чашку против часовой стрелки.

– Ну что? – спросил старик.

– Что?

Бобровский сел и медленно выпил свой остывший чай.

– Ты подумал, Алексей?

– Да.

Он подумал: «К чёртовой матери вас всех!» – И что ты скажешь?

– Ладно, я съеду, – сказал Бобровский. – Квартира и правда ваша. А Настя умерла.

– Ну вот и решили. – Тесть потёр ладонями тощие коленки. – Хорошо.

Потом они некоторое время неловко молчали. Бобровский подумал: «Вот бы атомная бомба сейчас упала». Он даже посмотрел в окно, с некоторой надеждой.

А тесть, выполнив миссию, похоже, не знал, что делать дальше. Он сопел, кряхтел, покашливал, почёсывался, игрался с пустой чашкой, но не двигался с места. «Наверно, мы так можем просидеть хоть всю неделю, пока не умрём от обезвоживания».

– Какой сегодня день? – спросил Бобровский.

– Тридцать первое июля, вторник, – ответил тесть. – Фильм такой был.

– Какой? «Тридцать первое июля, вторник»? – спросил Бобровский.

– Нет. Просто «Тридцать первое июля», – ответил тесть.

– Про что?

– Фильм-то? Ой, я не помню. Что-то революционное. А почему ты спрашиваешь?

«Действительно, – подумал Бобровский. – Бред какой-то. Причём тут фильм? Сейчас важно другое».

– Когда съезжать? – спросил он.

Тесть посмотрел на часы, и Бобровскому стало не по себе. Он представил, что уже сегодня ночью может оказаться на вокзале. Куда ещё можно пойти, он понятия не имел. Близких друзей у него не было. Да и неблизких тоже. Бобровский вдруг отчётливо понял, что остался совсем один, никому ненужный. Но как так получилось?

– Недели тебе хватит, Алексей? Собраться, потом устроиться где-то.

– Не знаю, – ответил Бобровский. – Понятия не имею. Хватит или не хватит.

– Давай будем ориентироваться так: через неделю тебе надо будет уже куда-то переехать, – сказал тесть. – Мы тут ремонт хотели начать…

Он посмотрел наверх.

– Потолок побелить.

Затем посмотрел вниз.

– Линолеум постелить.

Огляделся.

– Обои поклеить.

– Вы же продавать собирались, – сказал Бобровский.

– Конечно. Только после ремонта цена поднимется, сам понимаешь.

Тесть встал.

– Ну вот, значит, решили, неделя. Там и встретимся, да, Алексей?

Бобровский вышел вслед за ним в прихожую. Старик надел шляпу, посмотрел по сторонам, будто вспоминая, не забыл ли что-то важное.

– Ты не держи на меня зла, Алёша. Я не так уж много решал. Просто донёс информацию, так сказать.

«Да, донёс, не расплескал», – подумал Бобровский.

– Ну я пойду, – сказал тесть. – Будь здоров, Алексей!

И ушёл вниз по лестнице, по-стариковски громко шаркая.

Бобровский вернулся в комнату и попытался обдумать случившееся. Получалось плохо. Голова была пуста. В телевизоре какие-то люди швырялись друг в друга едой и громко матерились. Бобровский лёг и закрыл глаза. Прислушался к себе. Ничего. Разве что сердце билось чуть быстрее обычного. Дыхание с хрипотцой от многочисленных дешёвых сигарет. В животе странно булькает, наверно, оттого, что не ел уже несколько дней. И больше ничего.

Он открыл глаза и уставился в телевизор. Люди барахтались в еде. Бобровский переключил канал. На экране мужик лет сорока в деловом костюме, стройный и загорелый, орал прямо в камеру: «Почему ты такой вялый неудачник? Где твоя сила? Встань, оторви зад от стула, встань в позу победителя. Скажи себе: я хочу, могу и сделаю!» Бобровский медленно моргнул. Настя умерла неделю назад. А он даже не смог ни разу заплакать. Теперь ему говорят, чтобы уходил из квартиры, где прожил десять лет. А он не нашёл в себе сил и желания схватить гадкого старика за шиворот и выкинуть за дверь. Хотя слезами ведь ничего не изменишь. А тесть бы всё равно вернулся, и не один, а с тёщей, тупым сыном и нарядом милиции.

«И что мне теперь делать?» – подумал Бобровский.

Мужик в телевизоре улыбался и показывал большие пальцы. Это была реклама какого-то тренинга успешности. Мужик обещал изменить жизнь каждого, кто придёт на его выступление.

– Билетов почти не осталось, – сказал он. – Не упусти свой шанс.

И подмигнул.

Бобровский выключил телевизор. Хотелось пить. Он вышел на кухню. Напился тёплой воды из-под крана. Под окнами завопила сигнализация на одной из машин. На водостоке сидел голубь и смотрел в окно. Бобровский постучал пальцем по стеклу. Но голубь не сдвинулся с места. «Подглядывает», – подумал Бобровский и заплакал.