Читать книгу Дирижабль - Кирилл Рябов - Страница 14

Его опять разбудили стоны. Фёдор открыл глаза и в полумраке увидел потолок. Близилось утро. В комнате было холодно. От окна тянуло сквозняком. Крапал дождик, постукивая о стекло. Ворковали проснувшиеся голуби, и Фёдор вспомнил, что там, над потолком, не соседская квартира, а чердак. Может, и правда бомжи поселились? Надо будет сходить проверить. Но что он с ними сделает? Выгонит? Скорей они сами его выгонят, да еще и отлупят. Или прирежут. А звать ментов как-то неудобно. Главное, бесполезно.

Фёдор замерз и натянул плед. Сон пропал. Мешало похмелье и беспорядочные мысли. Вспомнился вчерашний вечер. Он хоть и напился, но вел себя прилично. К Зофии не приставал, не говорил похабных шуток. Она ему понравилась – красавица восточного типа, с уютным запахом и шелковистой кожей. Кажется, и он ей приглянулся. Фёдор слегка затрепетал, и это не было похмельной трясучкой. Может быть, обсудив договор, они посидят в кафе, выпьют по рюмке, и он, поборов смущение, тронет невзначай ее руку.

В голову лезли глупые, пока еще невинные фантазии. Например, как он смешит ее и заглядывает в приоткрытый рот. Или легонько гладит средним пальцем прозрачную кожу на тыльной стороне ее ладони. Фантазировать дальше он не решился.

Выбравшись из-под пледа, Фёдор вышел на кухню и умылся. За окном плавал сумрак. Закурив, он поглядел на Львиный мостик. Тот был похож на черно-белую фотографию. Поискал коньяк, но вспомнил, что его допил Карцев.

Инна всегда злилась, когда Фёдор пьянствовал. Стоило ей унюхать даже самый легкий выхлоп, как начинался скандал.

– Я не собираюсь ложиться с пьяным, – кричала она. – Ни в каком смысле! Ложиться с пьяным мужиком – себя не уважать!

И уезжала к себе домой.

Впрочем, был период, когда он не пил ради нее полтора года. Оказалось, это не так уж сложно. Но потом Инна устроила на пустом месте сцену ревности, раскидала вещи и умчалась, хлопнув дверью. Помаявшись, Фёдор сходил в магазин и купил бутылку пятилетнего «Бастиона». Коньяк этот имел сильный запах шоколада. Какой-то кондитерский. Но Фёдор все равно его выпил в течение вечера. И даже сходил за добавкой. Утром Инна приехала мириться, увидела, что он с похмелья, и закатила новый скандал. Пить он стал тайком от нее. Чувствовал себя бесхарактерным трусом. Но побороть себя не мог. Собираясь в Петербург, уже знал, чем займется в дороге. И ждал этого. Но теперь впереди большая работа. И пьянство надо на время прикрутить. А лучше приколотить гвоздями.

От этой мысли стало легко и спокойно. Он вернулся в постель, поворочался, заснул и увидел подряд два кошмара. В первом Фёдор убил Карцева. Он бегал за ним по двору-колодцу, стрелял из пистолета, но мазал. Карцев петлял, как заяц, и кричал:

– Федька, опомнись, перестань! Я тебе все деньги отдам.

– Хуй ты мне чего дашь! – крикнул Фёдор.

Он загнал Карцева в угол, схватил за шею и выстрелил в висок. Крови не было, а из маленького пулевого отверстия посыпался песок. Карцев рухнул на грязный асфальт лицом вниз. Фёдор перевернул его и заглянул в остекленевшие глаза. Зачем он это сделал? Ведь Карцев его друг. К тому же им предстояла работа. А теперь его посадят в тюрьму, откуда он выйдет больным стариком. Фёдор сунул дуло в рот и спустил курок. Но пистолет не выстрелил, а развалился на мелкие осколки. Во втором кошмаре Фёдор занимался сексом на крыше дома с какой-то женщиной. Они сплелись в причудливой полусидячей позе. Он внимательно смотрел, как его член входит в ее вагину. И от этого возбуждался все сильнее. Потом поднял взгляд. У женщины не было головы. Фёдор завопил, попытался высвободиться, но не сумел. Она крепко держала его. Внизу собралась толпа народу. Фёдор обхватил безголовую женщину, приподнял, кое-как дотащил на себе до края и столкнул. Но она увлекла его за собой. Фёдор успел выматериться и проснулся.

По тумбочке, жужжа, ползал смартфон. Звонила Инна.

– Разбудила тебя? – спросила она.

– Да. Но хорошо. Мне кошмар снился.

– А что снилось?

– Будто я Карцева убил.

– Зачем?

– Понятия не имею. Просто застрелил зачем-то.

– И все?

– Ну да.

– Ты вчера поздно пришел.

– Разве?

Кажется, Инна хмыкнула.

– Значит, пил.

– С чего ты решила?

– Раз не помнишь, во сколько пришел, точно пил.

– Ладно, выпил.

– Ого! Вот так новости! Ты вдруг правду сказал.

У него разболелись виски. Фёдор потер ладонью лицо и почувствовал запах перегара.

– Знаешь, – сказала Инна. – Как только ты приедешь, пойдем к наркологу. Считай, это ультиматум. Если откажешься, мы расстанемся. Вот так! Точка.

– Кстати, теперь я не знаю, когда приеду. Все-таки мне вчера предложили работу. Я остаюсь тут писать сценарий.

Инна немного помолчала.

– Врешь! Ты это сейчас специально выдумал. Чтобы остаться там и пить. Со своим сраным дружком. А когда все пропьешь и надоешь ему, так сразу и припрешься. Но меня ты уже не найдешь.

– А где же ты будешь? – спросил Фёдор. – Переедешь?

– Оу, – сказала Инна. – Решил похамить?

– Надоело постоянно оправдываться.

Он встал с кровати, протопал в туалет и стал мочиться. Инна в это время говорила ему в ухо обвинительную речь.

– Ты оправдываешься, потому что виноват! Ты все время косячишь! Косячишь, а потом юлишь. Ты специально делаешь мне больно. Пьешь, зная, как я к этому отношусь. А еще провоцируешь ревность.

– Вот поэтому я и не оправдываюсь сейчас. Потому что ни в чем не виноват.

– Ты сам признался, что пил вчера!

– Теперь жалею. Лучше бы соврал.

– Это бесполезно, Федя. Я тебя насквозь вижу.

Он смыл воду.

– Ты что, из туалета со мной разговариваешь? – спросила Инна.

– Да, в туалет зашел. А что, терпеть?

– Надеюсь, хотя бы по-маленькому.

– Слушай, чего ты хочешь от меня?

– От тебя? Да мне от тебя вообще ничего не надо!

Инна отключилась. Фёдор успел умыться. Она перезвонила и прокричала:

– Больше ты никогда меня не увидишь! Понял?

– Инна, мне серьезная работа предстоит, а ты из меня душу выколачиваешь!

– Душу? А она у тебя есть?

– Господи боже мой! – заорал он.

Они ругались и пререкались еще примерно полчаса. Потом Инна остыла. А он выдохся.

– Я знаю, как проверить, что ты не врешь насчет работы, – сказала она. – Ты будешь присылать мне сценарий.

– Отлично! Вот и решение.

– Сегодня начнешь?

– Нет, конечно. Я даже договор еще не подписал. Да и не придумал пока ничего толкового.

– Даю тебе неделю.

– Хорошо, попробую через неделю что-нибудь прислать.

– Не надо пробовать. Просто напиши и пришли. Хотя бы пару страниц.

– Ладно.

– Я люблю тебя!

– И я тебя люблю!

Помаявшись, Фёдор спустился на улицу. Дождь все моросил. Народу в рюмочной было мало. Он взял сто грамм. «Сама виновата, – подумал он про Инну. – Нечего было мне мозгоебку устраивать».

Подошел мужик с синеватой щетиной на одутловатых щеках и в мятой коричневой шляпе.

– Вроде знакомы? – сказал он.

– Нет, – ответил Фёдор.

– Лукьянов.

– Кто?

– Я.

Фёдор промолчал. Хотелось поскорее выпить и чтобы никто не маячил поблизости.

– У меня на языке какая-то опухоль выросла сбоку, – сказал Лукьянов. – Посмотришь?

– Нет.

– Почему?

– Я не врач.

– А кто ты?

– Никто.

– Плохо быть никем. Зачем тогда жить?

– Мне нравится.

Лукьянов вытер пальцами сальный нос, дотронулся до шляпы.

– Ладно, пей, не тяни, смотреть уже невозможно.

Фёдор влил водку в рот и с легким отвращением проглотил. Она проползла по пищеводу будто кусок стекловаты и опустилась в желудок тяжелым комом. Он не сдержался и горько рыгнул.

– Приятного аппетита, – сказал Лукьянов и отошел.

«Мудак», – подумал Фёдор.

Заказал еще сто грамм и выпил, не отходя от раздачи. Никто не смотрел. Кассирша игралась со смартфоном. Прошло легче. Стало теплее и веселее.

Он вдруг почувствовал, как сильно любит Инну. Но до чего же ему с ней тяжело и больно! Кто в этом виноват? Его дурь? Или ее дурь? Или им обоим хватает дури?

В легкой прострации Фёдор взял еще сотку, выпил в один присест, поднял ворот и вышел на улицу. Мир слегка перекосился. Предметы утратили четкость. Легко на старые дрожжи и развезло сильнее, чем ожидал.

«Инна, Инна. О чем мне писать? А жить для чего?»

Захотелось повеситься, так чтобы всех прожгло от горя, когда узнают. Но пока поднимался в квартиру, забыл о своем желании и стал думать о Зофии. Почему-то он был уверен, что она не позвонит. И тогда вечером он похмельный сядет в поезд и уедет отсюда навсегда.

Зофия позвонила через пару часов. Он даже успел немного проспаться.

– Разбудила вас? – спросила она.

– Нет-нет-нет, – ответил Фёдор.

И зачем-то встал с кровати. Будто она могла увидеть и уличить в обмане.

– А голос сонный, – сказала Зофия. – В любом случае пора просыпаться. День такой прекрасный! Поглядите в окно.

Фёдор послушно поглядел. День был такой же серый и неряшливый, как и утро. Он взял сигарету и закашлял до того, как успел прикурить.

– Давайте встретимся через час. Сможете? Успеете? Нет, через полтора часа. А то вдруг не сможете, не успеете.

– Хорошо, через полтора. Но и через час смогу, – сказал Фёдор, прикурил и снова закашлял.

– Тогда через час.

– Напомните, пожалуйста, адрес офиса.

– А мы не в офисе встретимся. У входа в зоопарк. Знаете, где это? Могу такси вам заказать.

– Да я справлюсь. С такси-то.

– Вот и умница! Жду.

Она отключилась.

Фёдор сходил в душ и смыл остатки сна и опьянения. А выйдя, снова испытал обжигающее желание выпить. Внутри трепыхалась безумная черная птица. Она цеплялась когтистыми лапками за сердце, билась в животе, лезла в горло. Успокоить ее можно было только водкой. Имелась, правда, альтернатива – залезть под одеяло и лежать сутки напролет в невыносимой тошноте и кромешном ужасе, прислушиваясь к каждому шороху, моля Бога, чтобы проклятая птица наконец угомонилась.

Но валяться в кровати было некогда. Его ждала Зофия. И большая работа.