Читать книгу Первому ворону снится - Кирилл Сергеевич Щедрин - Страница 1

В мире нет очевидного, понял я в тридцать и продал квартиру.

Положил деньги в прозрачный файл, бросил посередине пустой комнаты и вышел на балкон.

Едкий зеленый чай в термосе, сверток на полу, тугой бесформенный рюкзак – и я.

Сел на перила, удивился, как легко держать равновесие, теперь-то. И меня съела разноцветная влажная ночь.

Луна разливалась темной зеленью по небу, двор отвоевывали фонари – осенней рыжиной, в которую провалились подслеповатые пятиэтажки. У железнодорожных путей притаился туман, готовый подступать ближе и ближе. Плавил очертания. Растушевывал свет.

Нельзя смотреть на туман, подумал я. Только сквозь него.

И тогда же спрыгнул на пол, забыл о чае и поспешил к рюкзаку, распаковывать ноутбук.

Если в мире нет очевидного, лучше держаться за воздух.

Дальше было труднее: оказалось, предсказать туман непросто, и сайты прогнозов молчали. Только на следующий день, сидя в кафе, прислонившись к остаткам своих вещей, я навел справки: кому позвонить, сколько заплатить. Вечером сел в поезд, и он повез меня в соседний областной центр.

Когда мы подъезжали, а я едва разлепил сонные веки, понял: работает, не обманули. Двойные очки: я смотрел сквозь стекло с белесыми следами пальцев и сквозь негустую, слабую дымку. Потом – плотнее и плотнее.

Мои маршруты ломались, складывались на карте в мешанину линий – сначала рисовал их, смотрел, думал найти в этом узоре смысл. Потом уже не старался.

Везде туман был особенным. Светился огнями фонарей разных цветов, таил в себе: просторные и узкие дворы, новостройки в двадцать пять этажей и покинутые избы, леса, поля, одинокие деревья, коров, бизнесменов, слепых старух, нелепо раскрашенных школьниц, трехногих собак.

Они все казались другими, когда туман их отпускал. Но что я знал о каждом этом доме или человеке? Через месяц погони я понял, что туман не скрывает, а показывает главную правду: горизонта не существует, вещи размыты, очевидного нет.

Когда в очередном городе ко мне подошел бездомный, я уже нашарил пригоршню монет. Как обычно бывает, он сцепился со мной глазами еще за несколько шагов, я знал заранее – попросит.

– Извините, можно у вас спросить… – начал он, и я выдал ему заготовленные кивки и достал руку из кармана. – Что вы ищете в жизни?

Я смешался. Посмотрел на лицо бездомного и увидел там улыбку такую добрую, какую не видел на лице ни одной возлюбленной. Такую, что крошит все щиты в пыль.

– То, что нельзя найти, – подходящие слова нашлись едва ли через полминуты. – То, что не могу догнать.

– Так, может, и не надо бежать? – с усмешкой спросил он и развел руками, почти театрально – я покрылся мурашками. – Встань и жди, когда оно само тебя догонит.

Туман и так был настолько густым, что в нем будто заваривалась эта улица с толпами людей, гуляющих в воскресный вечер, с песнями уличных музыкантов, перекрикивающих друг друга, с визгливой рекламой на повторе. Звуки глушили спокойствие, которое осело во мне, но я не двигался. Закрыл глаза.

Когда открыл – ровно на том щелчке внутреннего секундомера, где я сбился со счета – все стало серым. Ослепительно-серым, идеально пустым, щемяще никаким.

Осталось ли мое тело? Я уже ничего не видел и только чувствовал, как расщепляюсь на мелкие капли.

Секунда – и через меня побежали прохожие, бродячие собаки, полился струей свет ближайшей витрины.

Очевидное есть. Это туман.