Читать книгу Пощекочи нервишки. Матч вурдалаков. Horror - Кирилл Шакиров - Страница 8

Было уже около десяти часов замечательного майского вечера. Ляма возвращался домой. Над головой бархатное темное небо, на котором скоро зажгутся звезды, а в душе неудовлетворенность. Весь день он выведывал у мирного населения, не случилось ли в городе чего-нибудь паранормального. Однако после таких вопросов начинающего уфолога мирное население вело себя отнюдь не мирно. Пару раз ему задали маршрут, который любой навигатор отказался бы построить. Несколько раз ему пообещали сдать в поликлинику для опытов, если он еще раз спросит их об инопланетянах. Но кое-кто четко сказал ему, что инопланетянином является владелец химической фабрики. А далее по ходу разговора еще выяснялось, что директор не только инопланетянин, но еще и черт знает что.

Перед тем как пойти домой, Ляма позвонил Правдину и пожаловался на общение с мирным населением.

– Ох, Ляма, чего от меня хочешь? Почитай больше книг. Узнай о местных суевериях. Короче, отстань от меня, – сказал краевед и отключился.

Ляма засунул теплый смартфон в карман. Книги он не любил, но в книжный магазин наведывался, там была такая молоденькая продавщица в классном готском прикиде. Вспомнив о ней, Ляма пообещал себе завтра же заскочить и поболтать с ней.

Ляма жил на окраине города, где стояли старые частные дома. Дом Лямы был самым крайним. Дальше лес и химическая фабрика. Они мрачно вырисовывались на фоне темного неба. Чуть поодаль большой дом местного миллионера и владельца фабрики Боброва. Дом походил на готический замок и всегда был озарен светом. Поэтому был виден издалека. Жители городка со смешанным чувством ненависти и зависти иногда останавливались на улице и смотрели, как горят вдали эти радостные огоньки.

Ляма остановился. Вдыхая майский воздух, он фантазировал, что бы он мог делать сейчас, если бы проживал в таком особняке. У Боброва было пять заносчивых сыновей и одна дочь. Несколько раз Ляма видел ее. Она была красива, но с некоторой скрытой чернотой в душе. Все люди чувствовали это и сторонились ее. Но и сыновья восторга не вызвали у местного населения.

На небе появились звезды. На их фоне уродливая антенна на крыше дома Лямы выглядела как фантастическая ракета, которая готова стартовать в космос. Дом и антенна достались Ляме от отца, который умер два года назад. Виной была болезнь, вызванная работой все на той же химической фабрике. Он, как многие жители города Жуткеево, умер, не дожив до пятидесяти лет. Но в отличие от жителей Жуткеева у папы Лямы было хобби. Он был астрономом, который приехал сюда из столицы. Он считал, что Жуткеево является идеальным местом, откуда можно послать сигнал внеземным цивилизациям. Он построил антенну и стал методично прочесывать Вселенную. Чтобы содержать семью, он устроился на химическую фабрику, которая и сгубила его. Умирая, он взял слово с Лямы, что тот продолжит посылать сигналы в космос. Ляма дал согласие – чего не скажешь умирающему, – но после смерти отца, сам от себя не ожидая, стал следовать плану отца – посылать сигналы во Вселенную. Согласно составленному папой плану он менял параметры сигнала. Он, конечно, обрадовался, когда аппаратура сегодня ожила – она получила ответ из другого мира, и принтер выдал загадочное послание, которое оказалось чьим-то розыгрышем.

Ляма вздохнул. Всего лишь чей-то розыгрыш.

Он двинулся к дому, когда заметил у леса машину «матис». Из машины вышла группа людей, которая направилась к темным зарослям. Ляма нырнул в кусты и оттуда стал наблюдать за людьми.

Он достал свой смартфон, чтобы заснять происходящее.

Но далеко.

Темновато.

Нужно подобраться ближе. И Ляма, скрытый в ночи, как заправский ниндзя, стал по кустам пробираться за людьми. В темноте он видел как кошка. Среди людей он увидел человека, у которого голова была неестественно повернута назад. То есть он затылком шел вперед.

«Вот это материалец, – думал он, – Правдин обалдеет, когда увидит видеозапись. Интересно, куда они идут в такой поздний час?»

Ляма посмотрел по сторонам. Впереди находилась территория химической фабрики. Вернее, самой старой ее части.