Читать книгу Контакт - Кирилл Вадимович Задырко - Страница 16

***

Проходя мимо торговых рядов, профессор, услышал нехарактерный, моментами специфический, но такой знакомый и ни на что не похожий прежде запах одновременно. Dejavu, пропитывало темно-фиолетовые тона, не позволяющие разуму абстрагировать видимые образы человекоподобных фигур, в полу-мрачном проблеске которых, можно было – лишь прищурившись – уловить присущий городской суете фоновый характер окружающих вещей. В глаза бросались голографические, выполненные в духе «Neo» рекламные плоскости (бирюзово-желтые) и различные информационные таблички стиля сюрреализма. Названия, обозначения в виде гиф-изображения, лишь приближенно напоминали профессору о родных берегах вечно бушующих ветров Питерской Невы.

Рубеж, есть этакая стилистически-духовная смесь различных эпох, мест и конкретно существовавшие вещи со страниц футуристического журнала когда-то, теперь же не являлись фантастикой. Лишь, в пародийном смысле наблюдаемых объектах, можно было интуитивно ощутить прочные связи долгосрочной перспективы, которые развивалась на протяжении тщедушного временного отрезка. В окружении местных представлений о нормальности – что считается нормой теперь, нормой, на чьи выведенные пером истории псевдо-истины равняются эти люди, – не известные переменные, стали значимым витком развития цивилизации. Один город, но какая тут история? Что делает из него непреодолимую внутри и такую высокую, неприступную стену для тех, кому по велению слепой фортуны не довелось стать частью его периметра? Это Антону и предстоит выяснить. Город, существовал сам по себе. Его пульс – мириады судеб, что в безумно крутящемся моменте двигателя системы со скоростью проносящихся мимо планеты звездами угасают, но не умирает желание внутри них. А представления – размазанные маревом туманной осознанности физического подчинения оболочки в палитре потребностей соответствовать степени всеобщего представления об окружении – нечёткие, но почему-то кажутся человеку явью. И многие люди, их действия, пространство вокруг них – потому так напомнили профессору родной дом. Всё же, некоторые вещи остаются таковыми и теперь.

Тёмно-неоновая клякса на стене: «Капсульный отель».

– Я бы хотел воспользоваться услугами вашего заведения.

– Двадцать минут. – Из-за деревянной стойки в зоне reception, выглянул паренек на переносице которого лютневая оправа бифокальных, потрескавшихся у основания душек очков. Из непримечательных по размерам и максимально минимизированных лютневых инструментов, создавалась завораживающая своей простотой музыка. – Какого уровня нужен допуск? – поинтересовалась маленькая голова head-бота за своего перебирающего провода платы хозяина. Обтянутая кожей и плотью голова, причудливо, в непроизвольных потоках магнитного электричества подергивалась, словно джонка5 в азиатских водах.

– Уровень «Б» подойдет.

– Ожидайте.

Еще некоторое время, профессор в безуспешных попытках понять: каким образом эти фриссон звуки вообще способны воспроизводиться, наблюдал за целой коллекцией таких head-ботов. Под музыку из лютни, – воспроизводимые к жизни электричеством – маленькие фигурки (стеклянные, выграненные зубья у основания каждой из них: «Авраам Линкольн», «Франклин Рузвельт», «Бенджамин Франклин», «Джордж Вашингтон», «Адольф Гитлер», «Владимир Путин»), танцевали, раскидывая своими маленькими руками и однородного цвета лаптями искры. Эффекты – больше напоминавшие взрывающейся в ночном небе предновогодних московских будней салют, – привлекли ещё большее внимание Антона после, но не поразили его теперь. Когда переизбыток впечатлений, то последующие, воспринимаешь со степенью некой убеждённости в том, что само собой разумеющиеся явления просто не могут быть фантастикой. Настолько, это кажется обыденным теперь. И освобождается мысленное пространство в голове, а барьеры, закладки понимания – ещё более относительны, но не ограниченны конкретными рамками теперь, что и создает степень движущихся по наклонной поверхности их сил.

Антон, спускался по скрипучей, местами заляпанной краской лестнице. После проследовав по длинному коридору стеклянных стен и визуальных преломлений, (что в отражении оставшегося наверху города, в реальном времени воспроизводили происходившие с наружи перемены: «Не меньше двадцати двух и порукам», малорослый торговец из соседнего ларёчного типа строения с парусной крышей, общался со своим покупателем; одетую в белую сеточку и стильно рваную по бокам краев хаки блузку девушкой) Антон, приложил перешитую чип карту старого мира к замочной полости.

В помещениях уровней от «A», до «Б2», было всё необходимое для полноценного времяпровождения. Чего не скажешь о менее дешевых коробках капсульного типа (маленький гроб размерами шесть на шесть, после погружения в который сон, разве что может только приснится; громкие, гонящие воздух по всей поверхности капсулы пропеллеры, не циклично шумели и время от времени громыхали). Здесь даже имелась маленькая душевая кабинка (там, по правую сторону позвякивающими колбами жидкостей автономного мини бара, чьи клешни протирали и без тог чистые бокалы) с порционным запасом сухого вещества, что при соприкосновении с поверхностью полностью дезинфицирует и в зоне обработки создает эпидемиологический, временный барьер.