Читать книгу Вечно синее небо - Кирилл Владимирович Заговора - Страница 3

– Кажется, где-то здесь скучали декабристы, или я что-то путаю? – осведомился Алексей у встречающей их в иркутском аэропорту девушки в очках, похожей на учительницу младших классов.

– Да-да, здесь они жили, мечтали и страдали, – девушка оживилась и сразу же начала перечислять имена декабристов и связанные с ними события в этих местах.

Представители компании «Фикс» в количестве девяти человек уселись в микроавтобус и отправились в гостиницу. Алексей чувствовал себя очень неважно после пятичасового перелета. Рейс «Москва-Иркутск» производила авиакомпания «Е2-Е4», известная настоящим культом заботы о пассажирах. Например, во время турбулентности в салоне начинала звучать расслабляющая музыка, и женский голос с эротическими интонациями напоминал, где находится кислородная маска, и как ее надевать. Параллельно стюардессы начинали ходить вдоль кресел в «бизнес-классе» и предлагать фирменный массаж головы для снятия авиастресса.

Алексею крайне не повезло получить место рядом с пухлым потеющим логистом по фамилии Загробный, который, как выяснилось уже на борту, страдал аэрофобией. На протяжении всего полета Загробный сидел с немигающим взглядом и чутко прислушивался к работе двигателя. Как только ему чудился посторонний звук, он поворачивался к Алексею и вонзал в него испепеляющий взгляд.

– Ты слышишь?! – начинал истерично и горячо шептать логист в самое ухо. – Левый двигатель стучит! – Затем он вцеплялся в подлокотники и вжимался затылком в сиденье, – вот-вот опять: цок-цок-пссс. Слышишь?! – Загробный безумными глазами смотрел на Алексея. – Куда подевалась стюардесса?! Дура, чем она там занимается?! Смотри-смотри, кажется, она душит того толстого в «бизнес-классе»!

– Она массирует ему затылок…

– Массирует затылок?! Он что потерял сознание?!

Турбулентность Загробный пережил в туалете, вернувшись оттуда бледный и поникший, словно сдутый шарик. Во время посадки произошел какой-то сбой, и в салоне погас весь свет, померкла даже надпись «Аварийный выход». Загробный был на грани истерики. Он обхватил себя за плечи руками и зажмурил глаза. А скоро его вырвало в бумажный пакет, который Алексей успел выхватить из кармана на спинке переднего сиденья.

Сидя в микроавтобусе по дороге в гостиницу, Загробный оглядывал всех мутным взглядом и морщился от воспоминаний. Коллеги старались не встречаться с ним глазами. Разместившись в номере гостиницы, Алексей принял душ, немного повалялся на диване, после чего спустился в холл, чтобы отбыть вместе с остальными на конференцию в местный Дом культуры.

Конференции в Восточной Сибири еще не запретили из-за пандемии, и вообще, не смотря на обилие угрожающих текстов про маски и полтора метра, всем было плевать. Деловая конференция по развитию компьютерного бизнеса в регионе представляла собой череду докладов сотрудников «Фикс» с демонстрацией слайдов и убедительными доводами. Задача найти представителя «Двух богатырей» осложнялась тем фактом, что этого клиента Алексей получил по наследству от другого менеджера и не знал в лицо. Во время утренней части конференции Алексей безуспешно выискивал его глазами в зале, ориентируясь на словесные описания. Вскоре он понял, что «Двух Богатырей» на конференции нет, и вполне возможно не будет. Алексей разузнал, где находится их офис, отправился туда и больше часа прождал директора у ресепшена. Заподозрив неладное, он сказал секретарше, что придет завтра, а сам спрятался за углом неподалеку. Как он и предполагал, директор появился через несколько минут. Алексей узнал его по описаниям: сутулый, худой, с бородкой и в круглых очках. На нем был потертый серый пиджак, желтый галстук и неопределенного цвета рубашка. На вид ему можно было дать лет пятьдесят пять, и походил он скорее на преподавателя, чем на предпринимателя. Едва он появился в дверях, как Алексей быстро подошел к нему:

– Здравствуйте, вы Рождественский? Или Скат? Я – ваш менеджер из Москвы. Надо поговорить. Я писал вам и звонил…

Мужчина вздрогнул, посмотрел на него со страхом и быстро пошел к припаркованной машине.

– Я рад. Но я очень тороплюсь. У меня переговоры сейчас. Я опаздываю, понимаете? Подойдите завтра, хорошо?

Он попытался открыть дверь машины, но Алексей придержал ее коленом.

– Слушайте, меня увольняют из-за вас. Увольняют! Я останусь без работы.

Мужчина посмотрел куда-то вдаль. Наконец, он видимо понял, что деваться ему некуда, вздохнул и жестом показал следовать за ним. Они молча вошли в ресторан неподалеку и уселись за дальний столик. Алексей принял от официанта меню, но отложил его в сторону.

– Я – Алексей. А вы – Рождественский?

Человек забарабанил по столу пальцами, зачем-то оглянулся, хотя позади него была стена, и быстро заговорил:

– Ммм, видите ли, Рождественский и Скат, как вам объяснить… короче, я догадываюсь, зачем вы приехали. – Мужчина вдруг покраснел, поморгал пулеметными очередями, облизнул губы.

– В общем, Рождественский и Скат – это я. Гавриил Рождественский-Скат.

Он несколько секунд смотрел на Алексея, как будто ожидая, что тот страшно удивится разоблачению, но, не дождавшись, продолжил:

– Понимаете, Рождественский-Скат – это моя фамилия. Знаете, бывают такие двойные фамилии типа Лебедев-Кумач или Мамин-Сибиряк… . Это длинная история, я расскажу вам как-нибудь. Вы, наверное, насчет долгов, да?

Алексей кивнул.

– Эх, деньги, деньги…. Ну как же такое могло произойти, объясните мне?! Ведь в течении целого месяца тренд была похож на пруд в летнюю ночь, лишь рябь незначительных колебаний пробегала по его глади, и рост был такой стабильный, а потом… потом он рухнул как подкошенный, понимаете? И курс моего любимого новозеландского доллара опал, словно увядший кипарис. И все померкло! Вы не поверите, я очнулся в ванне под струей воды, а рядом плавает пустая бутылка. – Он закатил глаза, потом зажмурился и замолчал на несколько секунд, демонстрируя, как тяжело он переживает боль утраты финансового благополучия.

– Послушайте…

– Я вообще-то не пью… – перебил Алексея Рождественский-Скат. – Но как такое можно было спрогнозировать, скажите мне? Вы спросите меня: что теперь, Гавриил? Ведь вы хотите это знать, я вижу, я знаю, что хотите. А мои студенты… что будет с моими студентами? Я отнес к букинистам полное собрание сочинений Фейхтвангера, потом Фета, продал двухместный ортопедический матрас и с того дня почти не сплю. Давайте выпьем, Серафим, к чему этот некролог.

– Я – Алексей. Послушайте, Гавриил, так что нам делать с вашим долгом? Вы можете назвать сроки?

– Да-да, сроки… Мне надо вам что-то сказать… господи, сроки… дайте мне небольшой тайм-аут. У вас уставший вид. Как вы себя чувствуете?

– Голова болит.

– Ни слова больше. Официант!

Вяло приблизился юноша в красном жилете, с прыщами на подбородке.

– Принесите нам виски, мне и моему собеседнику, и что-нибудь закусить…

Алексей наблюдал за происходящим и размышлял, как ему теперь себя вести. Перед ним сидел его клиент-должник, который, оказывается, выдавал себя за двух партнеров, и не собирался возвращать долг его компании потому, что проиграл деньги на бирже. Тем временем официант принес виски в графине и салат. Они выпили, и Алексей поинтересовался:

– Вы преподаете? Литературу?

– Нет-нет. Литература – мое хобби. Я преподаю этнографию в местном университете. Это чудесная наука. Я несколько лет изучал культурно-исторические отношения и этногенез бурятов и якутов. Еще по одной?

Алексей попытался отказаться, но Рождественский-Скат был бескомпромиссен и убедителен как опытный хирург. В итоге Алексей признался себе, что ему не хочется возвращаться на конференцию. В любом случае, коллеги знают, что он игнорирует мероприятие ради встречи с клиентом-должником.

Время шло, они допили виски, и Рождественский-Скат предложил выйти на свежий воздух. На улице Алексей зажмурился от яркого теплого солнца и понял, что уже изрядно пьян. Погода располагала, и Алексей не мог отказаться от предложения прогуляться вдоль набережной. Люди вокруг беспечно болтали, на скамейке хохотала молодежь с пивом и гитарами, Ангара сверкала на солнце, и Алексей понял, что у него перестала болеть голова и настроение прекрасное. Рождественский-Скат дважды покупал пиво, и, в конце концов, уговорил его зайти в кафе. Там они выпили водки, и Алексей в последний раз попытался поднять вопрос о погашении долга, но скоро решил забить на эту затею. Гавриил, не переставая, рассказывал ему о своей этнографии и, наконец, предложил зайти в гости к приятелю этнологу, «хранителю местного колорита» как он выразился.

– А чего? Давай заглянем к нему? Он изучает сибирский шаманизм и является последователем тенгрианства. Называй его Еши. На языке древних шаманов, это имя означает «Ошеломленный Знанием».

Они миновали несколько старых двориков, пока не очутились перед убогим двухэтажным домом зеленоватого цвета с тяжелой деревянной дверью, обитой облупившимся коричневым дерматином. Гавриил потянул ржавую ручку, и они поднялись по деревянным ступенькам на второй этаж. Нажать кнопку звонка они не успели, потому что мгновением раньше дверь распахнулась, и перед ними предстал бурят лет пятидесяти в очках с толстыми стеклами. В его длинные черные волосы были вплетены разноцветные ленточки и шнурки.

– Я знал, что вы придете, – сообщил он таинственно и жестом пригласил их войти.

Гавриил нетрезво покачнулся, повернулся к Алексею с серьезным и многозначительным выражением лица, махнул ему рукой, и они шагнули через высокий истоптанный порог.

– Откуда ты знал, что мы придем? – заплетающимся языком вопрошал Рождественский-Скат.

– Вы видели большой тополь во дворе? – внезапно спросил Еши. – Боги внутри него и боги вовне, единство проявленного и непроявленного. Он – есть Вечное движение в самое себя.

Еши прищурился и подвел веский, но еще менее понятный итог:

– Он никогда не врет.

Гости переглянулись, и стали сосредоточенно снимать обувь.

Алексей принялся осматривать жилище. В доме Еши было на что посмотреть – повсюду виднелись предметы национального бурятского быта, создающие атмосферу сумасшедшего краеведческого музея. В комнате было почти темно из-за опущенных штор, однако Алексей смог разглядеть, что по стенам развешена одежда и бубны.

– Еши, это Алексей, мой коллега, – представил своего спутника Рождественский-Скат и неожиданно добавил, – он очень интересуется шаманизмом. Алексей посмотрел на него, удивленно подняв брови, и ухмыльнулся.

– Может за встречу? – внезапно предложил Рождественский-Скат и потер руки с хитрой улыбкой.

– У меня есть тарасун – дар Усть-Ордынского Общества Охотоведов, – сообщил Еши.

– Что такое тарасун? – с тоской спросил Алексей и подумал, что Усть-Ордынское Общество Охотоведов сокращенно звучит как УООО.

– Это тонизирующий бурятский напиток, – сообщил Рождественский-Скат, и тут же шепнул Алексею, – отказываться нельзя. Не принято.

Алексей понял, что отказываться у него уже все равно нет сил и мысленно махнул рукой – было очевидно, что избежать суровой пьянки ему сегодня не удастся. Еши пригласил всех к столу, подвигая табуретки и звеня стаканами. Гавриил потирал руки и напевал себе под нос что-то колоритно-национальное. Алексей посмотрел на стол и вздрогнул от неожиданности – посередине небольшой ровной горкой лежали мелкие черепки, принадлежавшие то ли змеям, то ли ящерицам. Они были розовые и поблескивали при свете лампы. Еши сдвинул их в сторону, постелил несколько газет на стол, и пригласил всех садиться.