Читать книгу Обычное дело - Кирилл Юрьевич Аксасский - Страница 4

На электронных часах задника 13–40. Комната свиданий в СИЗО Руграда. По центру сцены стоят два высоких листа оргстекла. Между листами примерно полтора метра, и там ходит туда (удаляясь от зрительного зала) и обратно (лицом к зрительному залу) охранник. Слева от левого стекла за столиком сидит Екатерина Прохоровна Куропаткина с трубкой телефона в левой руке. Напротив неё, справа от правого стекла, за столиком сидит её сын Егор (мужчина лет под сорок боксёрского телосложения) с трубкой телефона в правой руке. Голоса матери и сына слышны в зрительном зале как прослушка их разговора.

Куропаткина (ласково-успокоительно). Всё-всё, Егорушка, потерпи, пожалуйста, до понедельника. Выпустят тебя, обещаю.

Егор (мрачно). Откуда такая уверенность, мам?

Куропаткина. Все трое, как это, а, потерпевших отзывают свои иски против тебя. Мне вчера их заявления показывали. Они их в понедельник отдадут и тебя выпустят.

Егор (удивлённо). Кто показывал?

Куропаткина. Сыночка, дома всё расскажу. Сейчас здесь не надо про это.

Егор (зло). Понял! Кто всё это заказывал, тот и показывал!

Куропаткина. Дома, сына, давай всё дома уже.

Егор. Та-а-к! А почему они их только в понедельник отдадут, мам? Почему не сегодня, например?

Куропаткина (опустив голову). Егорушка, так надо, так мы договорились.

Егор (ласково). Мам, ну-ка посмотри на меня.

Куропаткина (со слезами в глазах, глядя на сына). Сыночка, я тебя умоляю, давай дома поговорим про это.

Егор. Всё понятно мне. Можешь ничего не отвечать. Я вспомнил, завтрашняя суббота последняя в месяце, а по последним субботам у вас же сессии думы проходят. Тебя ломают, чтобы ты за что-нибудь нужное ему проголосовала. Для этого меня сюда и засунули! Мам, не делай этого!

Куропаткина (плачет). Егор, замолчи, ты всё испортишь!

Егор. Мам, не плачь! И не бойся, я выйду отсюда через суд. Адвокат уверен, потому что, кроме жены и дочки, ещё три свидетеля есть. Они уже дали ему письменные показания, как всё было на самом деле. И в суд придут, и подтвердят. Эти три урода сами нарывались. Да и не бил я их вовсе. Так только, для успокоения. Каждому хватило по одному разу.

Куропаткина (вытирает слёзы). Егор, не будь идиотом. На нашу семью одной идиотки вполне достаточно.

Егор. Мам, не бойся! Здесь меня никто пальцем не тронет: кто не уважает, тот побаивается. Я тут уже вторую неделю – и ничего. Книги читаю. А анекдотов сколько новых узнал! (Смеётся.) С интересными людьми познакомился и общаюсь. (Приложил палец к губам, а потом очень громко говорит). И не вздумай отзывать свою жалобу в Генеральную прокуратуру о бездействии городской и областной прокуратур по твоим заявлениям о злоупотреблениях при исполнении городского и областного бюджетов!

Куропаткина (опять плачет). Господи, похоже, идиотизм передаётся по наследству.

Егор (смеётся). Точно, мам, передаётся.

Охранник (останавливается между матерью и сыном, говорит в зрительный зал). Ваше время закончилось.

Куропаткина. До свидания, Егорушка. В понедельник тебя выпустят.

Егор. До свидания, мам. Помни завтра, что я тебе говорил. (Кладёт телефонную трубку на аппарат и уходит, насвистывая «Тореадор, смелее в бой».)

Куропаткина (кладёт телефонную трубку на аппарат и уходит. Говорит сама себе сквозь слёзы). Всё, Катя! Хватит! Сына хоть пожалей. В понедельник его выпускают, а во вторник отдаёшь заявление о сложении с себя депутатских полномочий. После завтрашнего позора иначе нельзя уже будет.