Читать книгу …и никогда не сдавайся - Клара Архипова - Страница 7

Меня стали ставить в угол, и я начала ненавидеть себя. Ещё, нас сильно начал избивать отчим. Я не помню, как это было со мной, лишь знаю от матери и сестры с братом, что он сильно избивал, да так, что вся синяя была. Как он бил брата и сестру, я не помню. У меня только осталась телесная боязнь мужчин.

С сестрой мы гуляли меньше, но гуляли. Как-то нас вдвоём в магазин за хлебом послали. Надя его купила и выйдя из магазина дала мне две булки хлеба. Одну снизу, а второю сверху, в общем, всё на меня сгрузила. Деревенские булки это не городские. Они ого-го какие здоровенные были! Мне тяжело, сестра идёт налегке, истории рассказывает. Идёт и на сад пальцем тычет: это мой сад, мы с тобой туда скоро за вкусными яблочками пойдём.

Я глазки выпучила и с восторгом смотрю на те деревья, где же яблочки думаю про себя, при этом пытаюсь справится со своей ношей. Я не видела, что она между буханок деньги положила, сдачу. Пыхтела-пыхтела, сопела-сопела, успеваю истории слушать и с хлебом бороться.

Устали ручонки, я естественно ни о каких деньгах уже бы и не вспомнила, даже если и знала бы. Разделила и взяла по булки под каждую «мышку». Чувствую облегчение. Иду довольная. Говорю сестре, смотри, как я ловко придумала. Смотрит она на меня и одобрительно качает головой, и в самом деле ловко. Идём и тут её словно ошпарило «Алёнка, а где деньги?!». Где, где, улетели деньги! Искали, так и не нашли. Я сначала от Нади получила, всю дорогу она меня лупила, а потом ещё и от мамы досталось.

Мы многое с Надюшкой пережили смешного и грустного. С моей старшей сестрой-выдумщицей вряд ли заскучать можно было, и мы помнится мне, были не разлей вода, куда нам друг от друга деться. Я хоть и дулась на неё со старшим братом, но всё равно любила.

Было, что мама пол красила в нашем новом доме. Одна сторона у порога подсохла, вторую только покрасили. А мы с Надей играли, она мне что-то рассказывала. Ну, и как-то забылось, что мама про порог наказ дала. Мы сели на порог беседы задушевные вести. Я на сухой стороне, а она на окрашенной сидим. Да, долго мама пыталась выяснить, чья «попа» была запечатлена на пороге. А мы как-то не хотели подводить друг друга, но и ничего ей не сказали. Мы те трусики вместе спрятали подальше за шкаф, чтобы мама не догадалась, что это были мы. Она поддала нам обеим. Я не жаловалась на сестру, а она никогда не жаловалась на меня.

Помню, случилось так, что сестра играла со мной на кроватке. Мы за край держимся и вокруг друг за другом в «догоняшки» ходим. Тут Надя, думая меня обхитрить решила через кроватку залезть. Резкое движение и вдруг зависла. Благо, что она за трусики свои подцепилась, убилась бы разом. Я медленно слезаю с кроватки и отхожу в сторону. У самой дыхание перехватило, смешно до безобразия! Истерический смех так и рвётся наружу. А сколько счастья-то в моих глазах! Она беспомощно, висит, всё её величие передо мною пало.

Надя хитрая была, чуть что ласковым словом звала. Так что и в эти минуты мне послышалось «Алёнушка, миленькая, ну подойди ко мне, помоги мне, пожалуйста, солнышко».

Я стою и думаю «идти не идти», самой страшно, а она видит, что я колеблюсь и не иду, а ей уже быстренько надо, висит уже сколько, ага, сейчас мама зайдёт, так она и рявкнет на меня «а ну иди сюда, дебилка, корова бестолковая, вот слезу, дам тебе „трей“!».

Вот-вот, давай над этим просто посмеёмся! Забавная ситуация. Тогда-то меня тут же прошибло дрожью, всё, думаю, конец света настал.

Надя обычно толкала двумя руками и по лицу била. Если первые удары ещё можно было перетерпеть, то с каждым ударом ладони становились горячее и прижигало хорошо. Поэтому я расслаблялась и впадала в состояние бесчувственности.

Под конец я становилась просто безвольной и меня можно было уже бить и бить, я не защищалась. Видя мою беспомощность, сестра тут же бросалась ко мне и начинала успокаивать, но боль была на столько сильной, что моя психика просто вырубала датчик чувствительности. Я сопротивлялась её ласкам и это сильно раздражало сестру, поэтому почувствовав, что я скована, и что я как камень, она снова отталкивала меня.

У нас в деревне ещё и рыбная ферма была, там разную рыбу в ваннах выращивали. Кажется, это был рыбзавод. Мне запомнилось это название. Сестра про осетров рассказывала. И где-то в тех краях однажды мы будем купаться. Там были такие штуки сделаны, условно назову их «бассейнами». Они были квадратной формы. По краям были выложены бетонные плиты. Вода была не во всех.

Мы пошли в те края купаться. Надя тогда мамину «комбинашку» одела, так называлась ночная рубашка, лёгкое платьице, оно было жёлтеньким и пока мы купались подошла корова. Нам так и не удалось забрать у неё комбинашку, хоть и тянули обе, она её съела. Странная корова!

Пошли домой без неё. Сначала боялись идти, медлили. Ну, а что поделать идти-то всё равно пришлось. К нашему счастью, мама так и не хватилась её.

С Сашкой ходили на речку. Там ещё ребёнок нырнул в камеру, их использовали как надувные баллоны для бассейнов, которая стояла на мели. Ударился головой и отключился. Сашка ему спас жизнь, вытащив его за ноги. Там какая-то запруда была, и мы в ней плавали, как лягушата. Сашка улиток жарил, нахваливал гусениц, говорил, что на вкус они, как жаренный лук. Ловили головастиков. Охотились на водомерок. Ещё, я тогда познакомилась с растением, оно на болотистых местах растёт. Вытаскиваешь его из воды и кушаешь сочные белые побеги. Его вкус мне не описать. Но съедобно было.

Я уже привыкла, что меня всё время обижали старшие. Я это так воспринимала. Поэтому, сначала я копила в себе отвагу подойти к ним, но заканчивалось всегда одинаково, от их ответов у меня замирало сердце, перехватывало дыхание, начинала трястись нижняя губа и наружу рвались горькие слёзы, я очень обидчивой была, моя тонкая натура, остро реагировала на грубые слова и насмешки, это забавляло старших, но я держалась до последнего, унося весь ком с собой в своём горле.

Всю свою жизнь я слышала, что не надо плакать и потому сдерживалась, слёзы бежали сами, бывало, что за них я получала. Так, я получала запрет на слёзы. Каждый раз во мне была борьба, между желанием от души поплакать и желанием запретить себе это делать.

Тем не менее, во многом благодаря сестре и брату моё детство всё равно было волшебным и счастливым. Да и мама, у меня в большей степени, ассоциируется с хорошими воспоминаниями.

Что случилось с нашими родителями для нас, конечно, было головоломкой, жизнь менялась, менялась и изменилась на столько, что жить с родителями стало просто не безопасно.