Читать книгу По ту сторону черты - Клара Колибри - Страница 2

Нога поехала, и устоять на краю не получалось. Маши не маши руками, а тело начало неумолимо соскальзывать вниз, в пустоту. Морозный воздух как сгустился вокруг, но за него не ухватиться, на него не опереться. И в досягаемости совсем ничего, что могло спасти от падения. Был еще, правда, снег. Мои расширившиеся глаза в него так и вцепились. Снежинки будто бы увеличились в размере и количестве, словно переполошились и начали не падать или парить, а подниматься вверх. Но толку! Я же летела… вниз, и, как никогда, чувствовала тяжесть своего тела.

–– Ах! – короткий вздох, всхлип, вскрик все же вырвался.

Сейчас неумолимо должен быть удар о землю. В страхе закрыла глаза, сжала зубы и крепко-крепко губы. И никакого хмеля в голове, только одна мысль, что сейчас умру.

–– Ах! – а этот новый возглас выбило из меня, когда сильно тряхнуло и сжало.

Стало больно ребрам, но всего на миг и терпимо. А я ожидала жуткой боли. Или все так и должно быть? Господи! Как умирать расхотелось! И хоть и имела жизнь никчемную, но я бы в ней еще побарахталась.

–– Ух, успел! – кто-то выдохнул мне в лоб.

А это чей голос раздался над… моей макушкой? Стоп! Голова цела? И слух при мне? Погодите! Мужчина?..

–– Поймал! – он громко заорал.

Зачем так-то? Мое ухо же рядом… оглушил, ей богу. Но что же получалось? Мужчина выкрикнул, что поймал, что успел. Так… я точно не умерла? Я не умерла! Вот и ощущения подсказывали, что меня держали на руках.. на крепких таких. Но открывать глаза все же было страшно. А надо. Потому что начала различать непривычные звуки и запахи. Последние довольно сильные. Так мог пахнуть чей-то мех, к нему примешивался лошадиный пот, дым костра, горчинка коры, вроде бы, аромат хвои и что-то еще. И спаситель… он принялся хохотал и меня тискать, а потом потерся подбородком о макушку.

–– Курт, тебе привалило счастье, – раздался где-то справа еще один мужской голос. – Не успел приехать, а уже обнимаешь девицу. Везунчик.

В отличие от первого, веселого, этот был… будто привык всем выговаривать и ставить на вид, но в нем чувствовалась усмешка. И мне нестерпимо захотелось взглянуть на его обладателя. Разлепила веки и… откуда на городской улице всадник? Да я такого огромного коня в жизни не видела… так близко. А верхом сидел мужчина в меховом плаще. Нет, не в дубленке, не в шубе и не в парке, а именно в широком меховом плаще. Капюшон сполз всаднику на широкие плечи, поэтому на его темную шевелюру падал снег. Надо же, какие густые и длинные волосы были у этого мужчины. И, надо же, снег! Он продолжал идти. А вот улицы не было видно, потому что она исчезла… совсем. Кругом простиралась девственная природа. Поля, леса и над нами нависал утес. А недалеко угадывалась дорога. Припорошена снегом, но под ним точно был грунт, а не асфальт. На белом снегу различимы следы от саней и копыт. И та дорога извивалась, вторя берегу бурливой речушки, шла под уклон и стремилась пересечь белоснежное поле, за которым угадывался населенный пункт. Пока виднелись только дымы, предположительно, из печных труб. И свет! В пасмурном небе пыталось пробиться солнце. Как так? Сейчас, разве, не ночь? Ничего не понимала.

–– Где я? – вскрикнула и завертелась-завозилась в руках своего спасителя.

Кстати, он тоже был наряжен в меха. И тоже имел длинные волосы, но завязанные в хвост кожаным шнурком, только светлые. И своими серыми глазищами смотрел на меня очень весело.

–– Сомлела, девица? Да, я такой. У меня от вашей сестры отбоя нет. А как дотронусь до какой, так все, считай, пропало ее сердечко.

–– Хорош балагурить, Курт! – в голосе темноволосого мужчины послышалось недовольство. – Поставь девчонку на землю. И уши ей любовной ерундой тоже нечего заливать. Не то… допрыгаешься у меня, герой-любовник…

–– Все грозитесь, Ваша светлость. А я, может, и не прочь жениться, – хохотнул блондин и поставил меня довольно резко на ноги. – Взгляните, какая ладная девушка, – сказал так, а сам уже больше не смотрел в мою сторону, а направился к стоящей неподалеку группе всадников, один из которых держал за повод гнедого коня под седлом. – Носик точеный, глаза ореховые, ресницы длинные и густые, а губы… такие так и хочется целовать. Больше-то в этих тряпках и мехе ничего не рассмотреть, закутана от мороза, что капуста, но думаю, под ними есть, что может полюбиться мужчине.

Я так и впилась глазами в темноволосого командира. Его Курт назвал светлостью? Не ослышалась? С ума сойти, что творится! И поймала на себе оценивающий взгляд синих прищуренных глаз. Им по мне темноволосый мазнул и выдал своему подчиненному следующее:

–– С каких пор стал смотреть в сторону простых крестьянок?

–– А как они стали мне в руки с утесов падать! Не знак ли это Светлого? А ребята, что скажете?

Ребята что-то там загомонили, а я перевела взгляд на себя. И тогда чуть ни оступилась и не осела прямо в сугроб. Что это на мне было? Тулуп безразмерный? А сверху еще перевязанный-перепоясанный огромным шерстяным платком. И такой же плат был накручен на голове. Может, и не один, по ощущениям. А на ногах красовались… нет, не валенки, а грубо сшитые меховые сапожки. Потом подняла руки и осмотрела варежки из толстой пряжи. Крестьянка… Он так сказал?

А где мои джинсы и футболка, в которых сидела на бабушкиной кухне, полезла на подоконник и… Стоп. Я, значит, не вывалилась в окно? Это радует. Это очень и очень радует. Но что тогда сейчас происходит? А! Тут меня озарила догадка. Я же просто напилась до беспамятства и заснула, должно быть. Прямо там, за столом. Или смогла добрести до дивана? Черт, совсем ничего не помнила.

Но и ладно. Главное, что жива. Вот высплюсь, соберусь с силами, приведу себя в порядок и начну заново строить жизнь. С нуля. А что? Хм, а это, значит, мой сон? Вот этот утес, всадники, Светлость, взявшийся снова откровенно разглядывать. Не нравился мне его взгляд, потому что какой-то пронизывающий. Нет, это надо! И сновидением судьба обидела! Подбросила в голову видение из какого-то исторического прошлого, и тут же чуть все ни угробило, сбросив с утеса. И еще! Кому-то снится, что они принцессы, графини, а тут… крестьянка. Обидно.

От таких мыслей ушла в себя совершенно. Как перестала замечать, что творилось вокруг. А Светлость, оказывается, подал сигнал своим людям, что больше не намерен задерживаться. Все эти мужики тут же развернули коней за главарем, поехавшим в сторону виднеющихся дымков. А меня оставили. И что теперь? Половину сна топать по снегу до деревни или, что там было за пригорком?

Но нет, не успела испугаться и даже ойкнуть, а меня чужая сила потянула вверх. За загривок, ага. Чужая рука вцепилась в полушубок и оторвала от стылой земли, в один миг забросив на конскую спину.

–– Как звать-то тебя? – поинтересовался Курт, пуская своего гнедого шагом.

–– Та-а-тьяна, – судорожно вцепилась обеими руками в черную гриву.

–– Тьяна? – по-своему расслышал блондин. – Нежный цветок. Красивое имя.

Курт тихонько засмеялся. И мне понравился его смех. Когда он был негромким и не на самое ухо. И голос у этого молодого мужчины казался приятным, и лицо, насколько успела после перепуга рассмотреть. Теперь-то сидела к нему спиной и прижималась к груди. Это чтобы с коня не упасть. И Курт еще обнимал за талию. Вернее, за то место, где она должна находиться. Все же ну очень просторный и толстый тулупчик на мне был надет…

–– А ты, значит, местная?

–– Ну… да.

А зачем особо напрягаться с ответами, если это сон? С него же нечего взять. Так, дым, который обязательно рассеется. И это же полный карт-бланш. Говори, твори, что хочешь, и тебе за это ничего не будет. Ха!

–– Из поселения, что за стеной, или из самого города?

–– Из самого.

–– Вот оно как… – по голосу поняла, что мне не верили.

Н-да, тулупчик-то на мне был совсем простеньким. Поэтому, наверное. И отчего-то стало обидно. И за недоверие, и за более чем скромную одежду. Еще вспомнилось, что меня сразу и бесповоротно крестьянкой окрестили. Вот и надумала течение этого сна подправить. А то, и настоящая жизнь серой получилась, так теперь и тут… Нет, мне барышней родовитой захотелось во сне быть.

–– А ты знаешь, что спас дочку хозяина этого города? – решила выпрямиться и плечи распрямить, чтобы весу словам добавить, да конь в тот же момент начал отчего-то башкой крутить. Естественно, испугалась, ойкнула и вцепилась в гриву сильнее.

–– Не бойся, я тебя держу, – мужская рука, и правда, обозначилась в районе талии ощутимее. – Так что ты говоришь? Какого роду племени?

–– Благородного, естественно.

Курт на такое признание хмыкнул, а потом снова тихонько посмеялся. Но заметив мое недовольное сопение, посерьезнел.

–– А как же ты, Тьяна, оказалась на утесе? Не скажешь? Одна. Без сопровождения. В таком вот виде…

–– Потому и одна, что в таком виде. Я же из дома сбежала. А в чем легче от чужих глаз ускользнуть? Тулупчик прост, да неприметен. Платок… да у нас многие такие носят.

–– Ловко разъясняешь, милая. И манера говорить у тебя такая интересная…

–– Или не веришь мне? – изобразила голосом обиду.

–– Как можно! Это я просто удивлен, что довелось такую девушку спасти… А ведь я точно вовремя подоспел…

И тут я почувствовала его руки у себя под тулупом. Как это умудрился туда пробраться и сразу же нащупать грудь? Вот же!..

–– Полегче, любезный! – дернулась от негодования. И макушкой заехала незамысловатому соблазнителю в подбородок.

Крепко, наверное. Потому что расслышала, как у него зубы лязгнули. Может, еще и язык прикусил. Это решила, услышав от Курта шипение. Или у них здесь ругательства все сплошь из шипящих? Но в себя мужчина пришел быстро. Склонил ко мне голову и обиженно произнес на ушко:

–– Ведь я твой спаситель, Тьяна. А ты нисколько не желаешь меня отблагодарить…

–– Благодарность бывает разная. Лапать себя точно не позволю.

–– Как ты сказала? – он точно удивился. – Как все же странно изъясняешься…

–– Надо, чтобы совсем стало понятно? Тогда заявляю сразу, что вольности в отношении себя никому не позволяю. Так лучше объяснила?

–– ЭЭЭЭ! Строга! Да я всего-то…

–– Никаких! И никому! – пришлось повысить голос.

–– Ладно! Как скажешь, – подвигался немного блондин в седле.

Отодвинулся? О! И руки с моей талии убрал. Эй, я же другое имела в виду. А держаться на спине этой зверюги как буду? Или оказалось, что сидеть тесно, прижавшись друг к другу, здесь считается из ряда вон? То-то, смотрю, Светлость, был момент, бросил в нашу сторону недовольный взгляд. Надо же, прямо не сон, а истинное средневековье!..

–– Ты хотела мне рассказать, Тьяна, почему на утесе оказалась, и как вышло, что с него упала, – продолжил разговор, как ни в чем не бывало.

–– Поскользнулась, наверное, вот и… А оказалась?.. Мне надо было срочно побыть в одиночестве.

–– Даже так? И отчего же в городе места для уединения не нашлось? Все же до этой горы… одним словом, девушка идти точно устанет.

–– Думы серьезные имела, печаль…

–– В твои годы не печалиться надо, а радоваться жизни. Кстати, тебе сколько исполнилось?

–– Двадцать семь.

Вот же я святая простота! Даже во сне не могла себе лет убавить. Что значит, въелась в меня правдивость…

– Зачем так-то? Тебе же на вид только девятнадцать, ну двадцать, дать можно, – как дернулся за спиной Курт. – Вот же сказала! Для чего? И я что же, замужнюю дору от свободной не отличу?

Черт! У меня на лице написано, что ли, что с личной жизнью не все ладно? И почему назвал какой-то «дорой»? Или только послышалось, а на самом деле сказал «даму»?

–– Да в двадцать семь некоторые доры уже не по одному ребенку имеют и присматривают женихов для малолетних дочерей, – гнул свое блондин.

–– А я!.. А меня саму на днях просватали, вот!

–– Поздравляю… – по голосу нисколько не поняла, он радовался за меня или нет.

Но точно удивился. Снова. И мне это не понравилось. Я что же, и на просватанную невесту не тянула? Вот дела! Что эти мужчины себе думают!

–– Да. А меня жених не очень устроил, вот и…

–– Убежала из дома, – закончил фразу Курт. – Занятно! Все интереснее и интереснее. Уже пару лет, как достигла брачного возраста, а только оказалась просватана. И… замуж идти не очень хочешь… А скажи-ка, Тьяна… – продолжил затем задавать вопросы блондин. – Ты назвалась дочерью… кого, Тьяна?

Мне отчего-то почувствовался подвох. Подловить на вранье хотел? В отместку, что на место поставила? И он знал здешнее руководство, наверное. Или как их там?.. Но погодите! А, чего я напрягаюсь? Это же все не по правде! Уф, забыла, что сплю.

–– Кого же, если не князя! – вовремя нужное словечко в памяти всплыло, надеялась, что этот титул вполне подходил для плавного течения сновидения.

Ну, а уверенности мне никогда было не занимать. Она очень помогала из разных ситуаций выходить. У нас в театре всякое бывало: кто-то, или сама, реплику перепутал, кусок текста пропустил, в роль не успел войти. А действие прерывать нельзя. Вот и выбирались потом из затруднительного положения…

–– Вот как. Интересно. Я знаю, что у князя Отто Штильта две дочери. Ивонна и Паула. А ты говоришь…

Ух, ты! Отто, Курт, Паула, Ивонна… Это куда же меня занесло во сне? Пруссия, какая-то? Или Саксония? Эх, не очень была сильна в истории. И задумываться глубоко еще некогда стало, потому что в голосе блондина уже откровенная насмешка послышалась. Думал, меня поймал, но как бы ни так…

–– Да. Они законные дочери. А я прижитая.

–– Как, как? – Курт отчего-то очень сильно удивился такому слову.

–– Обыкновенно. Внебрачная дочь.

–– Так дор Отто не признал бастарда, значит? Или ошибаюсь? – голос блондина сделался задумчивым.

Почему, интересно? Что так пристал? Говорить больше не о чем? Нет, следовало тему срочно менять.

–– А вы… кто такие? Ну, отряд и Светлость?..

–– Ха! Дочь князя и не знает, кого повстречала? А наш флаг ничего тебе не сказал?

–– Флаг? Так я падение только пережила… испуг и прочее!.. И не проще ли взять и ответить, а не пытать девушку, не успевшую еще прийти в себя?

–– А мы, милая, едем к твоему отцу!..

И чего, спрашивается, принялся паузу затягивать?

–– И?

–– И выходит, его сиятельство скоро станет тебе родственником, дора Тьяна!

И Курт принялся громко хохотать. Чему радовался? Или издевался? Или тоже стресс недавно получил, когда меня под утесом спасал?

–– Адлар! – заорал потом вдруг во всю мощь своих легких, обращаясь, так поняла, к князю, ехавшему впереди. – Я тут столько интересного услышал…

Их предводитель неохотно обернулся, нисколько не прекращая движения. Густая челка упала на глаза, снег запутался в разметавшихся по плечам черных длинных прядях, взгляд из-под нахмуренных бровей серьезный, губы сжаты.

–– Представь, брат, со слов девицы, ты можешь стать ей родней!..

Князь лишь окатил нас недовольством, так и исходившим от него, и, не проронив ни слова, отвернулся. А следом приказал всему отряду ускориться. Это чтобы мы с Куртом не могли никчемные разговоры вести и ему надоедать?

–– Брат? – недоуменно спросила у блондина и даже отважилась посмотреть ему в лицо, чтобы убедиться, что между этими двумя нисколько не было общего.

–– Ты не ослышалась, милая, – широко улыбнулся мне веселящийся Курт. – Мы, как есть, родные братья… по отцу. Наш родитель был большим ценителем женской красоты, знаешь ли. И сотворил за свою жизнь пятерых детей. Из них законный его наследник лишь один, Адлар. И надо отдать должное родителю, он не отказался от своих бастардов. После его ухода за грань, нам всем достались в наследство поместья и флаг рода, с чертой, разумеется, как и положено в этом мире бастардам. А основной стяг принадлежит теперь Адлару, как и титул, и родовой замок, и земли, и… обязательства следовать обычаям рода. Ха! Вот и приходится объезжать теперь земли Пралма. И все из-за них, из-за обычаев!

Не могла ни расслышать странное новое словечко. Пралм! Это что такое? По смыслу выходило, что географическое название. Может, некая область в старину так называлась? Или это мои сонные мозги такое в одночасье выдали?

–– Князю положено иметь супругу и рожденного в браке наследника. Само собой, его сын должен тоже быть одаренным. А для этого, что нужно?

Я решила смолчать, а в голове-то крутились слова об уме и способности впитывать знания обоих родителей.

–– Разумеется, жениться на девушке из знатного рода, способной передать дар отца ребенку. И все было бы просто, если бы сговоренная за Адлара невеста не заболела бы год назад ардовой лихорадкой и не ушла за грань.

–– Сочувствую, – кивнула головой и впилась взглядом в широкую спину ехавшего впереди Светлости. – Наверное, поэтому он такой угрюмый?

–– Кто? – не понял меня Курт. – Адлар?

–– Явно, не ты. Это же он невесту потерял недавно. Тоскует!..

–– Скажешь тоже. Чего бы убиваться, если не знал ее совсем.

–– Как это? И даже в лицо не видел?

–– Возможно. Точно не могу знать. Но для рождения наследника та дочь маркиза подходила, иначе не заключили бы родители договор.

–– Надо же! А я думала, что мужчины всегда и везде имеют выбор…

–– Имеют. Но не всегда он нужен. И вот теперь Адлар уж точно навыбирается по самое-самое.

–– То есть! – я даже подпрыгнула от догадки. – Он едет выбирать себе невесту в этот город?

–– Ты, правда, что ли, ничего совсем о его поиске жены не слышала? Признаться, впервые такую девушку в Пралме встречаю. Да. Едет. Выбирать. И не только в этом городе. Но у вас ему подошла только Ивонна, вроде бы. Зато в других городах…

–– Ничего себе! У него безграничный теперь выбор?!

–– Чем слушаешь, Тьяна? Очень даже ограниченный. За месяц поиска всего трех девушек отобрали. И вот еще луч святыни храма Кохоса указал сюда, в Торос, в семью дора Отто Штильтера.

Ух, ты! Во, мои пьяные мозги во сне фразочку загнули!

–– Еще храмовники в книги родов заглянули, откуда и узнали имена двух дочерей вашего князя. Но ритуал с чашей жизни выявил, что с даром Адлара совместима только кровь старшей дочери. Именно она сможет выносить не просто ребенка от него, а одаренного.

О, все интереснее и интереснее! Еще и магия приплелась. Что за каша была в моей многострадальной голове?

–– Вот так все непросто с наследниками родов, милая. Они просто обязаны оставить после себя сильного мага на земле королевства. В отличие от меня…

Я не обозналась? Руки Курта снова принялись… шалить?

–– Не распускайся, брат его светлости. Кому говорю?!

–– Ты разве не поняла, Тьяна, что могу, если что, и жениться? Мой дар не так важен роду. И он наследуется, даже если у невесты окажется малая искра способностей. А ты… если внебрачная дочь князя, то обязательно должна иметь…

–– Нет в ней ничего! – вдруг крикнул нам Адлар. Он резко остановил коня, что тот чуть на дыбы не встал. – Ни одной искры. Пуста, как вон то ведро на колодезном срубе. Я сразу же проверил.

Это он про меня так высказался? Ведро! Пустое ведро! Что себе позволял Светлость? Черт! Все настроение испортил. Так мило беседовали, и нате вам! Нет, это сновидение, определенно, следовало изменить. Хозяйка я ему, или нет?

–– Есть у меня дар! – получилось огрызнуться.

И тут же пожалела. Потому что Светлость теперь резко развернул коня и поскакал к нам. Вот и Курт у меня над ухом как-то витиевато выругался и потом зашептал:

–– Зря ты, Тьяна, голос подала. И не положено это девице-то! А теперь брат станет тебя с особым тщанием проверять. Ох, зря…

И в следующую минуту Светлость уже оказался рядом. Лицо строгое-строгое, а глаза так и блестели ультрамарином. Это же противоестественно иметь такой цвет радужки! А еще там были всполохи молниями. Очень они меня нервировали. И конь под князем отчего-то принялся бесноваться…

–– Нет, Курт, – произнес, наконец, Адлар, едва-едва разжимая губы. – Она – пустышка.

Вот! Новое оскорбление. Но после того его прощупывания взглядом, мне уже не было обидно. Не до того. Хоть отстал – и, слава богу! Уф, ускакал снова в голову отряда так же быстро, как и приблизился к нам только что. И будто груз с моих плеч долой. Я с облегчением выдохнула и осмотрелась по сторонам. Да, въехали в пригород. Тот колодец располагался в средневековом поселении, что раскинулось в широком поле перед высокими крепостными стенами, которые виднелись вдали.

–– Испугалась? – блондин ласково поглаживал меня по спине. – На него все так реагируют, если магию свою начинает применять.

–– Как… какую магию?

–– Светлую, разумеется, – в голосе Курта слышались снисходительные интонации. – И она у него немыслимо сильна. Именно его стараниями страна освобождается от ведьм и колдунов. Представь, от скольких уничтоженных темных его резерв еще и напитался…

–– Что, что?

–– Только не говори мне, будто не в курсе, что Адлар Вальтсор главный инквизитор Пралма. Королевский палач над нечистью, как его еще в народе называют. И да, – брат Светлости шептал в мое ухо все жарче. – Теперь ты, милая, уже дважды моя должница. Не поняла, о чем говорю? Поэтому так удивленно смотришь? Ну как, я же на тебя защитный полог втихаря бросил, чтобы облегчить экзекуцию, устроенную Адларом. Смягчил, его проникновение в твою суть. А долги отдавать надо, красавица. Так, где тебя в Торосе потом разыскать смогу?..