Читать книгу Приключения Элизабет. Книга 2 - Клара Колибри - Страница 2

Прошлую половину дня я провела за наведением порядка в собственной комнате. Устала от этого безмерно. Даже ужинать решила не идти, не спустилась в столовую, а взяла к себе легкий перекус. Тетка этим была не довольна. Она-то думала продолжить затачивать об меня свой острый язычок за общим столом. А тут такая незадача: племянница ухватила блюдо с бутербродами, чайничек с отваром и была такова. Мне понятно стало ее недовольство и бурчание в спину. Но имелись свои планы на остаток вечера. А ее слова о моей невоспитанности и про крошки в только что убранной комнате, вообще не тронули. И как иначе, если сама себя устраивала, а крошки у меня было кому подъесть. Кстати, друзья-зверушки тоже пока не жаждали являться на всеобщее обозрение и с нетерпением ожидали угощения в комнате.

– Лиз! Шикарный ужин! – Так встретили меня с тарелкой крысята.

– Приятного аппетита, Элизабет. – Зажал лапой хлебную корочку Питер. Он, кстати, облюбовал себе имеющуюся в комнате объемную люстру под насест.

И так, мы перекусили в теплой дружеской обстановке. Дальше была ванна, у меня, разумеется, и сон, у нас всех. В него провалилась, как с обрыва в бездну. Даже не слышала, крысят, устраивавших себе постельки под моей кроватью. Нет, вру, перед мысленным взором встал образ капитана «Стремительного». Мужественный профиль Ястреба даже вызвал глубокий вздох, но потом я дала себе мысленный щелбан и призвала к порядку. Да, так все было. А дальше уже усталость взяла свое, и я провалилась в сон.

Привиделось мне в том сне море, в общем, картинка из недалекого прошлого. Я четко в нем наблюдала за «Стремительным», скользящим по водной глади. Со стороны на него поглядывала. И тогда догадалась, что была птицей, потому что явно летела. Ощущение полета необыкновенно будоражило, и я как бы была в тот момент чайкой. Почему именно ею? А вокруг летали такие же птицы. Будь я, к примеру, ястребом, как раньше, то чайки от меня давно разлетелись бы в разные стороны. А если приняла образ попугая, то мне вряд ли удалось бы так виртуозно скользить с воздушными потоками. В общем, обращалась уже, знала, что и к чему, одни трепыхания вспоминались от полета попугаем.

Подозреваю, у меня на лице читался восторг и блаженство в то время, когда тетю Габи занесло в мою комнату. Нет, что ей в голову взбрело будить меня в такую рань? Я же когда приоткрыла один глаз, солнце только-только показалось над городскими крышами. Не иначе, старость не давала этой женщине насладиться самой утренним сном, а вредность погнала и меня разбудить.

– Элизабет?! Что за мечтательное выражение лица? – Ну вот, теперь можно было ждать, что запилит. – Явно, смотрела неприличный сон.

– Боги с вами, тетя. – Потянулась и сладко зевнула. – Я видела во сне море…

– Вода?! Грязная или чистая? – Сделала она вдруг напряженную стойку.

– Э…морская… А при чем тут чистота?

– Это важно, милочка. Грязная сулит неприятности через сплетни и наговоры. Чистая же вода во сне должна привести к чувственным удовольствиям. Для девицы такая примета – чистая беда. Надо поговорить с твоим дядей на эту тему.

– Да на какую же тему-то? – Округлились мои глаза от удивления.

– А на такую, что замуж тебе давно пора. Сбыть бы, выгодно, тогда и проблем никаких! А так…

– Скажете тоже! Сбыть!..

– Все нормальные девушки в твоем возрасте уже давно замужем и детей нянчат, а ты… Но, в общем-то, милочка, я не за тем к тебе пришла. А по делу! Твоя птица ужасно кричит с утра. Это не дело! И летает по всей комнате. Вдвойне не дело! Надо как-то решать эту проблему. У всех нормальных людей крылатые питомцы содержатся в клетках. Что ты на это скажешь?

– Спорить не буду. И клетку схожу и куплю. Но вы так всегда станете теперь меня будить с восходом солнца?

– Если попугай по утрам орать на весь дом не будет, то нет, не стану к тебе являться.

Вот так у меня наметилось дело на этот день. И я надумала его надолго не откладывать – решить сразу после завтрака. Но тогда же и встал вопрос, а кто меня на рынок за клеткой сопровождать станет? И его озвучила именно я, там же, за столом во время завтрака, а тетка после этого откинулась к спинке своего стула и закатила глаза. Нет, понятно, что у нее возраст преклонный, а на улице с самого утра случилась жара. Но сама же возмущалась вольными полетами Питера по комнате, и сама же назвалась моей дуэньей. Чего же теперь было губы поджимать и недовольство выказывать?

– Ладно. Поедем на рынок. Сейчас Агнес придет и тогда… Она нам хоть извозчика к подъезду добудет.

Я так поняла, что речь шла о приходящей уборщице. И не ошиблась. Еще эта самая Агнес оказалась миловидной девушкой из прилегающей к городу деревеньки, общительной и дружелюбной. Слава Богам, что хоть кто-то в доме нормальный оказался, а то дядя только в газету смотрел и помалкивал за теми несколькими листами бумаги, а тетка, напротив, обеспечивала нам здесь шумовые эффекты в виде шипения, усталых или возмущенных вздохов и скрипучих нравоучений. Она же выдала девушке, как только явилась в дом, что у нас здесь теперь непременно «грязи прибавится», а значит, Агнес придется больше работать, потому может поселиться в комнатке для прислуги в мезонине.

– Благодарю. – Радостно заблестели глаза девушки.

Так поняла, та ожидала прибавки к жалованию, ей и радовалась, не слова же про грязь так впечатлили девчонку, в самом деле. Но вот что-то сомневалась я, что она получила бы ожидаемую прибавку, уж больно крепко поджала при том разговоре тетя Габи свои тонкие губы. Ну да ладно, разберемся. А пока девица умчалась на улицу ловить наемный экипаж.

– Элизабет! А где твой зонт? – А это старушка уже поджидала меня в прихожей. Шустра, однако. Как это ей удалось? Вот я очень быстро же переодела домашнее платье, всего парой слов обменялась с друзьями и спускалась со второго этажа, а она, тут как тут, стояла у дверей и ждала.

А, поняла! Ее жилая комната располагалась внизу. Оно и понятно – возраст, щадит силы, избегая подъемов. Могла бы ей еще посоветовать не распылять себя в едких замечаниях. Но…похоже, они были у нее в крови.

– Хотя, у тебя уже так ужасно загорели лицо, шея и руки, что никакой зонт не поможет. О! Кстати о шее! Не слишком ли декольтировано твое платье, Элизабет?

Ха! Знала бы она, что мне его покупал предводитель пиратов со «Стремительного», то упала бы в обморок. Но ей совсем не надо было знать такие подробности.

– Тетушка, но у меня все такие. И если желаете, чтобы я сменила наряды, то нам придется их купить. А я очень ограничена в средствах, и не хотелось бы за деньгами обращаться к дяде. Он милый человек и, конечно, не откажется оплатить новый гардероб…

– Вот как?.. Своих денег не имеешь? Что, совсем?

– Их может хватить на шпильки, но не на платья. – Что мне Ястреб при расставании силой навязал увесистый кошелек с золотыми, тетке тоже ни к чему было узнавать, так как тогда ее уже удар бы хватил, а не просто упала бы в обморок. Да и сохранности своих денежек следовало позаботиться – кто их знал, этих благонравных старушек с длинным и острым языком, на что они были еще способны.

– А тогда, тогда пойди и повяжи на груди бант из какого-нибудь легкого шарфа!..

– Так считаете? – Я с грустью покосилась на крутую лестницу на второй этаж, перевела его на дверь, вот же она, и остановила потом его на тетке. – Но не вы ли, хотели побыстрее сбыть меня с рук? Считаете, если вся отгорожусь от мужских глаз, то так дело пойдет энергичнее?

– Хм! – Пожевала она губами. – Ладно. Идем так.

А за порогом нас уже поджидал наемный экипаж. И радостная Агнес приплясывала рядом с ним. Какая светлая, однако, была девушка. Мне, определенно, нравилась ее улыбка. И живость. При этой мысли покосилась на стонущую тетку Габи, заползающую на ступеньку нашего транспортного средства. Пожалуй, сама не справилась бы, следовало помочь. И мы с Агнес одновременно подтолкнули старушку под…в общем, получилось как-то уж слишком резво забросить бабульку в экипаж.

– Тихо вы, егозы! Ох, хоть насквозь тарантас пролететь не вышло! – Со стоном опустилась она на сиденье. – Давай, Элизабет, давай! Что мешкаешь? Солнце уже печет нещадно, а что будет через час?..

Но это она ворчала по привычке, так как я уже ангелочком сидела рядом с ней. И даже возница уже успел тронуть свою лошаденку с места, но попричитать-то тетушке надо было, как без того.

– Только купим клетку и сразу назад. Ведь так? – Расправляла она юбки, придерживая одной рукой свой старомодный зонт над собой, любимой. – Иначе, изжаримся. Почему-то там, над рыночной площадью, всегда нещадно палит солнце.

– Как скажете, тетя. – Что для спора с ней надо много времени и сил, уже знала. А в то утро была настроена на другой лад.

Мне желалось осмотреть из экипажа город. Что в нем случилось нового за время моего отсутствия, хотелось знать. Но, похоже, ничего особенного не смог подметить пытливый глаз. Хотя, нет! Он выделил из толпы знакомую женскую фигуру. Кто это там шел нам навстречу? От узнавания этого лица сделалось не по себе. Этого противного лица! Вот и то выражение смеси уверенности и заносчивости осталось при нем. А еще самодовольство отличало эту особу. И шла она вся такая спокойная и улыбчивая, но знали бы вы, какое у нее было нутро… О, да, это была та самая женщина, посчитавшая меня своей соперницей и убравшая со своего пути с помощью старухи ведьмы. Меня, законную супругу, от ее любовника. Эта служанка моего мужа сыграла уже свою роковую роль: обратила новобрачную любовника в крысу, а потом подбросила несчастную на отплывающий корабль. И тот ее поступок остался, ведь, безнаказанным! Ох, как сжались кулаки, при виде этой гадины. Но поделать с ней ничего не могла. Пока! Я в тот момент, прячась то за извозчиком, то за сухой фигурой тетки, от острых глаз этой прохиндейки, поклялась, что отольются ей мои слезы. Но потом. Сейчас нельзя было допустить нашей встречи и, чтобы она меня узнала – не готова я была к противостоянию.

И я от нее спряталась, а она прошла, вся такая довольная, мимо. С рынка шла. И в руках несла полную корзину. Ага! Ганса продолжала обхаживать, змея. Нет, тот супруг случился в моей судьбе обманом и неприятным фактом, но нельзя же было так со мной поступать! Она же, та гадина, опоила, обездвижила и сотворила над несчастным бесчувственным телом ритуал обращения! И в кого, в зверушку! Нет, это теперь я узнала, что крысы очень разумны, в своем кругу культурны и радушны, но тогда!.. Вспоминать то отчаяние, что испытала, и сейчас было горько.

– Отомщу! Непременно отмщу, но позже!

– Что ты там бормочешь, Элизабет?

– Прикидываю, какая клетка подойдет Питеру. Что вы так на меня смотрите, тетя? Это попугая так моего зовут.

– Ясно, что птицу, не мужчину же! Ох, чувствую, жениха ты еще долго не сможешь поймать…

На рынок я отправилась одна. Тетя не рискнула выбраться из тарантаса. Велела вознице остановиться в тенечке и расположилась посидеть и меня подождать. А что мне с того места пришлось протопать приличное расстояние до рядов с клетками, так это был пустяк, конечно же, главное, чтобы тете Габи не припекло голову. И вот шла я по рядам и осматривалась. И клетки, как пустые, так и с домашними птицами, давно присмотрела, но не очень к ним спешила. Меня донимал один вопрос. Откуда ко мне пристало ощущение, что за мной наблюдали? Неприятное чувство, будоражащее, разлилось по мне, начавшись жжением между лопаток.

Первым на ум пришло подозрение, что любовница Ганса заметила меня все же и выследила. Но, как ни приглядывалась тайком к окружающим, долговязая фигура служанки нигде обнаружена не была. И теперь пыталась невзначай обернуться или тайком заглянуть в развешанные неподалеку зеркальщиком его вещи на продажу, чтобы засечь подозрительный взгляд, просверливший мне спину. Но все было безрезультатно. Никто, вроде бы, мной не интересовался. Признаться, это не только не успокоило, но и прибавило напряжения. И только, когда уже выбирала клетку у одного мужичка селянина, подметила в соседнем торговом ряду знакомый мужской колпак.

Такие головные уборы не были в широком ходу у нас в Литании, хотя иногда и встречались. Но дело было в другом. Их часто надевали пираты. Уж поверьте, я знала, о чем говорила. Достаточно среди них пробыла. А теперь вся превратилась в струну и еще привстала на мыски, чтобы понять, кого там принесло. Что по мою душу того пирата надуло, нисколько не сомневалась. А как проявила к тому колпаку неотвязный интерес и внимание, так и обнаружила, что это был Безухий.

Так, так! Если он крутился здесь, значит, «Стремительный» все еще стоял в заливе, в нескольких километрах от города. Если корабль был там, то и его капитан должен быть там же. Из этого выходило, что Ястреб исполнил обещание и ждал моего решения вернуться к нему. Или нет? Мог же просто пополнять сейчас припасы, воду и продукты, например. И что же от этих рассуждений так забеспокоилось сердце? Даже руку к груди пришлось приложить, чтобы попытаться его утихомирить. А возможно, следовало разузнать, за каким делом шнырял по рынку пират с того корабля, и кровь во мне перестала бы бурлить?

– Ох, только бы не стало хуже!

И я направилась за тем колпаком. Шла за ним несколько десятков метров, пока не нагнала. А там подкралась вплотную и хлопнула мужичка по плечу, совсем забыв осознать, как такое мое действие выглядело со стороны. Ну и дьявол с тем, как это все смотрелось.

– Привет, Безухий! – Единственное, не сказала это громко, а постаралась голос приглушить. – Какими судьбами здесь? По заданию капитана, или как?

– Э… госпожа Эль! Какая встреча!

– Не мудри, дружок. Притворство – не твое. Говори сразу, зачем за мной следил, и тогда останемся друзьями. Так, что поведаешь?

– Э…

– Не тяни, Безухий. Я тебя вообще давно приметила и знаю, что к чему, но желаю от тебя услышать признание.

На лице мужика обозначилась борьба мысли и подозрительности, но в затяжных сражениях этот пират не был силен никогда, потому быстро решил влепить правду.

– Ястреб приказал. Велел разведать, как ты здесь устроилась. Вот я и того…

– А как он сам? – Развернулась все к тем же рядам птичников, зная точно, что Безухий последует за мной. Он так и сделал и нисколько не отстал.

– Лютует. – Выдохнул пират с шумом, желая передать и дыханием и еще выражением лица, как они там настрадались за те сутки, что я оставила корабль. – А ты к нам не собираешься, нет?..

– Игрушкой вашего капитана – нет. Но ты это ему не передавай.

– Сам знаю – не дурак! Мне еще зубы дороги. Хотя бы те, что остались надо бы сохранить.

– Вот, вот! Не стоит. А скажи ему, что детка его, мол, грустная ходит, но родственники взялись устроить ей спокойную и счастливую жизнь.

– Это как?! – Округлил пират глаза.

– Что услышал, мол, как старушка дуэнья чирикала что-то про осеннюю ярмарку невест.

– Это как?!

– У тебя заело, что ли, Безухий? Обыкновенно, знаешь ли! Допустим, ты подкрался к наемному экипажу, в котором я проезжала вон с той старой леди. – И кивком указала на пристроившийся в тени тарантас, в котором задремала к тому времени тетка Габи.

– Не про то сказал. – Обиделся мужик. – Что я ловок в слежке и подслушивании, капитан и так знает. Я не понял другое совсем. Как так они тебе судьбу хотят устроить? Замуж что ли выдать?

– Конечно! – Я и сердилась и умилялась от этого человека. – А зачем еще устраивают ярмарку невест?!

– Прямо так, ярмарку?.. Как вон телок тех?.. Ну и дела творятся у богатых!..

Вот с кем я говорила? Забыла, из кого была набрана команда Ястреба. Задумалась о своем, а в итоге разговор мог увести далеко.

– А тебе и не надо особенно ничего понимать, Безухий. Просто передай, как бы между прочим, что услышал такие слова. Какие-то невесты, ярмарка, бал, и речь шла про осень. Все понял?

– Сказал же, не дурак!

– Это я знаю. И твои умственные способности, Безухий, всегда ценила высоко.

– Чего?!!

– Тьфу! Если умный, то три слова уж точно не забудешь, понял? Невеста! Ярмарка! Осень! Все, можешь идти. Дальше ничего интересного со мной не произойдет. Сейчас куплю клетку, сяду в наемный тарантас и поеду к дяде. Дом ты, конечно же, разведал?..

– Обязательно!

– Отлично. И тогда, прощай.

– Стой! А…как там Питер? Дружок мой? Если бы не эта славная птица, то проткнул бы мне спину кинжалом тот урод при последнем штурме. Помнишь то сражение, госпожа Эль? Ты тогда обернулась ястребом и помогла капитану, а Питер – мне.

– Такое, вряд ли, когда забудется.

– Да. Так как там мой друг отважный попугай?

– Нормально. Комнату мою обживает. Вот договорились с ним, что иногда станет забираться в клетку, чтобы некоторых нервных особ не доводить. – Снова качнула головой в сторону тарантаса.

– Непросто вам с ним придется, так думаю. Вы у нас птицы вольные! А может, все-таки…

– Нет, Безухий. Уже сказала, что на «Стремительный» мы не вернемся.

– Жаль, жаль! Ну, передавай привет птице!

– Договорились.

На этом мы действительно расстались. Безухий буравчиком внедрился в толпу и растворился в ней, а я решила закончить дело с покупкой клетки. Что и сделала в следующую же минуту. А потом вернулась к экипажу. Но вот когда в него забралась, поняла, что полуденный зной серьезно разморил мою дуэнью. Она ничуть не проснулась от покачивания тарантаса, когда тот тронулся в путь. И мне на ум тогда пришла новая мысль.

– Любезный! Не спеши на Садовую улицу. И вообще не спеши, чтобы тетя могла и дальше дремать во время пути. И отвези-ка нас к магической академии. Да, ты правильно все понял – у меня там еще есть дело.

Пока ехали в нужную сторону, а путь был совсем близким, я нащупала в тайном кармашке платья рекомендательное письмо к ректору того славного учебного заведения. Получалось, что все складывалось вполне удачно. Только бы тетя не проснулась. Но, похоже, она почивала крепко, вон, даже слегка похрапывать начала.

– Подожди меня вон там, за теми домами. А если ничто не потревожит сон старой леди, то заплачу из своего кармана лишнюю монетку. Идет?

– Тогда я отъеду в другую сторону, барышня, под те раскидистые деревья, что дают хорошую тень, и там почти никто не ходит.

Удача подтвердилась еще и тем, что судьба послала мне именно этого возницу. И так, я входила в магическую академию. Вот только бы ректора еще застать!.. И, о счастье, расположение Богов не закончилось и на этом. Ректор был в своем кабинете, меня выслушать согласился и даже соизволил убедиться, что Отто Черное Крыло, маг и друг Ястреба и мой, написал правду про способности представшей под его очи девицы. Он велел немедленно продемонстрировать свои способности.

– И в кого обратиться? – Пошла я за громоздкий шкаф, что приглядела в качестве ширмы для раздевания. – Зверьком или птичкой? На мое усмотрение? Ладно… – Из-за шкафа к ректору вышла красавица полосатая кошка. – Этот образ пойдет?

– Хм! Неплохо. Так вы и говорить человеческим голосом при обороте можете, сударыня? Очень даже неплохо…

– А могу сейчас же поменять облик. Как вам?! – Один миг, и перед ректором встала огромная собака. Дальше, профессор-маг только разок удивленно моргнул, я уже сидела на его рабочем столе серой вороной. – Кар!

– Так вы можете говорить на нескольких языках во время оборота?

– О, да. – Я уже спряталась за шкаф, чтобы быстренько натянуть на себя прежнюю платье. – И в человеческом теле способность понимать зверей и птиц у меня не пропадает. Например, вон тот щегол сказал сейчас, вчера пил травяной настой из вашей чашки, господин ректор.

– Феноменально! – Всплеснул почтенный мужчина с бородкой клинышком руками. – И ведь действительно…да этот щегол стал почти ручным. Но речь не о том! Элизабет ли Косторанс! Вы приняты в академию на факультет общей магии. Через неделю, начнутся занятия, и вы сможете к ним приступить. Давайте сюда ваши документы.

Э, э! Вот незадача! А документов-то у меня и не было. И не то, что с собой, а вообще. А все из-за негодяя брата. Генри подло обманул меня с тем брачным ритуалом. Выдал замуж, воспользовавшись неведением девушки, живущей вдали от города и общества. Я тогда и подпись-то ставила, думала, что под договором по продаже городского особняка. А оказалось, что под брачным договором. И далее еще шла череда предательств, испытаний и боли. Чужой дом, коварство той служанки, колдовство ведьмы… И где теперь было искать мои документы? Наверное, у Ганса, у супруга?