Читать книгу Тряпичник - Клавдия Лукашевич - Страница 2

Мальчик тряпичник неожиданно проснулся от сильного толчка. Он сначала ничего не мог сообразить, не мог прийти в себя и понять, где он, что с ним…

– Мамка, Паранька… – проговорил он спросонок, протирая глаза и оглядываясь.

– Нет, брат, не мамка и не Паранька, а просто Ванька, – отвечал ему знакомый голос, и кто-то рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Это ты, Ваня… А я-то задремал, – проговорил спавший.

– Я… Давно тут стою… Жалко было будить тебя.

Перед ним стоял товарищ, такой же тряпичник, как и он, но только еще худощавее и поменьше ростом, чем он.

– Ну и спал же ты, брат… Храпел, свистел, как машина. Право…

– Замаялся! – ответил тот.

– Ну что, Васюха, какова добыча!

– Плохая!

– И у меня, брат, плохая… Ничего не осталось… А, поди, еще хозяин заругает… Достанется… Боязно идти домой.

– Конечно, заругает. Хорошо, если еще не поколотит… Ему что: разве он наши спины да бока жалеет… Не свои…

Мальчик, который назвался Ванькой, тоже присел около забора. Оба они были такие усталые, жалкие, грязные. Они поговорили о своих делах. Дела эти все вертелись около костей, тряпок, бутылок и банок. Вася рассказал про толстую кухарку, про то, как бы он мог выгодно купить товар, какие хорошие были кости: большие, чистые, белые, что сахар, и как много их было, и еще тряпка в придачу…

– Я уж вышел, смотрел, смотрел – нет ли кого из нашей артели, жалел-то как… Конечно, потом она продала… Поди, не торгуясь, взяли такое добро.

Оба погоревали над неудачей.

– Однако домой надо, – сказал Вася, поднимаясь и взваливая не плечо мешок.

Ваня тоже поднялся.

– Далеко тащиться… Придем, уже стемнеет… Еле ноги ходят. Право… Что свинцом налиты.

Мальчуганы пошли потихоньку, нога за ногу, изредка перекидываясь словом, другим.

Путь их, действительно, был дальний. Сначала они шли по улицам шумного города с большими домами, каменной мостовой, перешли несколько мостов, потом пошли по закоулкам с невзрачными деревянными домами. Прошли заставу. Потом улиц уже не было, а были пустыри да поля. Далее опять появились домики, редкие, плохие… Там ютилась самая беспросветная беднота города.

Прошло два часа, как шли к дому наши мальчики. Уже стемнело, когда они подошли к мрачному, кривому деревянному забору с полуразвалившимися постройками, стоявшему особняком.

От этого здания еще издали несся отвратительный, тяжелый запах. Мальчики прошли калитку и сначала вошли во двор, а затем уже в подвал деревянного строения. Оттуда неслись крики. Кричали, очевидно, женщина и мужчина. Женщина сердито взвизгивала, а мужчина бранился басом.

– Опять хозяин и хозяйка ругаются, – проговорил Василий.

– Верно Федьку да Гришку поедом едят.

– Несчастные же они ребята, бесталанные, – со вздохом проговорил Вася.

Мальчики вошли в большую, полутемную горницу, похожую на сарай. Здесь было ужасно для свежего человека. Воздух был такой душный, тяжелый, что, как говорится, топор мог бы держаться в этом воздухе. Сыро и смрадно… Горницу с нарами по краям освещала повешенная на стене маленькая лампа, которая коптела и дымилась. Окна были на самой земле, потолки низкие, черные.