Читать книгу Восставший из ада. Ночной народ - Клайв Баркер - Страница 8

На третьей недели сентября похолодало: арктические заморозки принесли с собой жадный ветер, который за несколько дней ободрал все листья с деревьев.

Перемена погоды потребовала перемены одежды и планов. Вместо прогулки Джулия поехала на машине. В середине дня она отправилась в центр города и нашла там бар, где в обеденное время было оживленно, но не шумно.

Посетители приходили и уходили: бунтари из юридических и бухгалтерских контор, говорящие только о своих амбициях; любители вина, чью трезвость гарантировали только дорогие костюмы, и, что куда интереснее, одиночки, которые сидели сами по себе и просто пили. Джулия уже собрала неплохой урожай восхищенных взглядов, но в основном от бунтарей. Ей пришлось просидеть здесь почти час, рабы зарплат снова отправились на галеры, когда она заметила, как кто-то наблюдает за ее отражением в зеркале над стойкой. Незнакомец следующие десять минут не сводил с нее глаз. Джулия пила, тщательно скрывала любые признаки волнения. А потом, без всякого предупреждения он встал и подошел к ней.

– Пьете в одиночку?

Ей хотелось сбежать. Сердце стучало так сильно, что Джулия была уверена: он все услышит. Но нет. Он спросил, не хочет ли она еще выпить; она ответила, что не против. Мужчина явно обрадовался и отправился к стойке, заказал два бокала и вернулся к ней. Он был чересчур румян и на размер больше своего темно-синего костюма. Волнение выдавали только его глаза, они лишь на секунду останавливались на Джулии, а потом принимались метаться потревоженной рыбой.

Серьезных разговоров не будет: это Джулия уже решила. Она не хотела ничего о нем знать. Разве только имя. Профессию и семейный статус, если он будет настаивать. А в остальном он останется лишь телом.

Оказалось, неожиданная исповедь ей не грозит. Джулия в жизни попадались булыжники поразговорчивее. Мужчина лишь улыбался время от времени – отрывистой, нервной улыбкой, показывающей слишком ровные зубы, – и предлагал больше выпить. Она ответила «нет», желая закончить охоту как можно скорее, и вместо этого спросила, не хочет ли он кофе. Незнакомец ответил «да».

– Дом в паре минут отсюда, – сказала Джулия, и они отправились к ее машине. Пока ехали, она думала – мясо сидело рядом – почему все так просто. Может, этот мужчина был прирожденной жертвой – с его беспомощными глазами и искусственными зубами – и сам знал об этом, отправляясь к ней? Да, наверное, так и было. Она не боялась, так как все шло совершенно предсказуемо…

Когда Джулия повернула ключ во входной двери и вошла в дом, ей показалось, что она услышала шум на кухне. Неужели Рори вернулся пораньше, может, заболел? Она окрикнула его. Ответа не последовало; дом был пуст. Почти.

С самого порога она все тщательно спланировала. Закрыла дверь. Мужчина в синем костюме изучал свои наманикюренные ногти и ждал отмашки.

– Иногда мне становится одиноко, – сказала ему Джулия, проходя мимо. Эту фразу она придумала, лежа в кровати прошлой ночью.

Он лишь кивнул в ответ, на его лице отражалась смесь страха и недоверия: явно все еще не мог поверить в свою удачу.

– Не хочешь еще выпить? – спросила она. – Или сразу пойдем наверх?

Он лишь снова кивнул.

– Так что?

– Думаю, я уже достаточно выпил.

– Тогда наверх.

Он нерешительно двинулся в ее сторону, словно намеревался поцеловать. Но Джулии не хотелось ухаживаний. Увернувшись от прикосновений, она подошла к подножию лестницы и сказала:

– Я поведу.

Он покорно последовал за ней.

Наверху она обернулась, и заметила, как мужчина платком вытирает пот с подбородка. Джулия подождала, пока он поравняется с ней, а потом повела его в сырую комнату.

Дверь туда была приоткрыта.

– Заходи, – сказала Джулия.

Он повиновался. Не сразу привык к сумраку, долго молчал, а потом прокомментировал:

– Здесь нет кровати.

Джулия включила свет и закрыла дверь. На нее она повесила старый пиджак Рори. В его кармане заранее спрятала нож.

Мужчина повторил:

– Здесь нет кровати.

– А что не так с полом? – ответила она.

– С полом?

– Снимай пиджак. Ты вспотел.

– Это да, – согласился он, но ничего не сделал, потому Джулия подошла и принялась развязывать ему узел галстука. Он походил на дрожащего несчастного агнца. Несчастного, не способного даже блеять. Когда она сняла с него галстук, мужчина принялся расстегивать пиджак.

«Интересно, а Фрэнк сейчас за нами наблюдает?» – подумала она. Ее глаза на мгновение уставились в стену. Он видит. Он знает. Он облизывает губы и чувствует, как подступает нетерпение.

Агнец заговорил:

– А почему ты… почему ты… не сделаешь то же самое?

– Хочешь увидеть меня голой? – подразнила его она. От этих слов его глаза заблестели.

– Да, – хрипло сказал он. – Да. Мне бы этого хотелось.

– Сильно?

– Сильно.

Мужчина принялся расстегивать рубашку.

– Может, и увидишь.

Он снова одарил ее своей недоразвитой улыбкой и решился на вопрос:

– Это игра?

– Если ты так хочешь, – сказала она и помогла ему снять рубашку. Тело у агнца оказалось бледным и восковым, словно мякоть гриба. Грудь – полной, живот тоже. Джулия положила ему руки на лицо. Он поцеловал ее пальцы.

– Ты прекрасна, – он плевался словами, словно они досаждали ему часами.

– Разве?

– Ты и так об этом знаешь. Красивая. Ты – самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

– Какой ты галантный, – сказала она и отвернулась к двери. Сзади послышался звон от пряжки и шорох штанов, скользящих по коже.

До сих пор и не больше, подумала она. Джулия не имела ни малейшего желания видеть его голым. Хватало и того, что он уже был тут…

Она залезла в карман пиджака.

– О боже, – неожиданно протянул агнец.

Она отпустила рукоятку ножа и повернулась:

– Что случилось?

Если бы кольцо на пальце уже не выдало его с головой, она бы поняла, что он женат по трусам: мешковатое и выцветшее от многократных стирок, это неприглядное нижнее белье явно покупала жена, которая давно перестала думать о муже в сексуальном смысле.

– Кажется, мне надо опустошить мочевой пузырь, – витиевато заявил он. – Слишком много виски.

Джулия еле заметно пожала плечами и снова повернулась к двери.

– И секунды не пройдет, – заявил он. Но не успели эти слова вырваться на волю, как она уже опустила руку в карман пиджака, и когда мужчина направился к двери, повернулась к нему, держа в руке мясницкий тесак.

Он шел слишком быстро, до самого конца ничего не замечал, и даже тогда на его лица отразилось изумление, а не страх. Но оно продержалось недолго. Уже через секунду в его тело вонзился нож, взрезав живот, рассекая плоть, как перезревший сыр. Джулия нанесла один удар, потом другой.

Стоило пролиться крови, комната замерцала, а кирпичи и кладка задрожали, когда на них полетели брызги, в этом Джулия была уверена.

Но у нее был лишь вдох, не больше, чтобы полюбоваться всем вокруг, прежде чем агнец хрипло выругался и – вместо того, чтобы увернуться от ножа, как она думала, – пошел прямо на Джулию и выбил оружие из ее руки. Оно зазвенело, упав на пол, и столкнулось с плинтусом. А потом мужчина накинулся на Джулию.

Схватил ее волосы и рванул вниз. Кажется, даже не хотел ее бить, а просто сбежать, так как сразу отпустил руку, как только оттащил Джулию от двери. Она упала, ударившись о стену, а он свободной рукой принялся сражаться с дверной ручкой, другой зажимая раны.

Теперь Джулия действовала быстро. Перекатилась, схватила нож, встала и ринулась к жертве – все одним плавным движением. Он уже приоткрыл дверь, но не успел. Джулия вонзила лезвие прямо в середину испещренной пятнами спины. Мужчина завопил, выпустил ручку. Джулия уже вытащила нож и нанесла второй удар, а потом третий и четвертый. Она сбилась со счета, ее охватила ненависть из-за того, что агнец отказался просто лечь и сдохнуть. Он, шатаясь, брел по комнате, кричал, умолял, а кровь лилась по его ягодицам и ногам. Казалось, этот фарс продлится вечность, но в конце концов жертва рухнула на пол.

В этот раз Джулия знала, что чувства ее не обманывают. Комната, или дух, заключенный в стенах, вздохнули от предвкушения.

Где-то зазвонил колокол…

Почти невольно Джулия заметила, что мужчина не дышит. Она прошла по заляпанному красным полу туда, где лежало тело, и спросила:

– Достаточно?

А потом отправилась умыть лицо.

Когда она спустилась, то услышала, как комната застонала – другого слова было не подобрать. Джулия замерла, борясь с искушением вернуться. Но на руках засыхала кровь, и от липкости Джулию уже тошнило.

В ванной она содрала с себя блузку с цветочным принтом, вымыла сначала руки, потом забрызганные кровью предплечья и наконец шею. Вода одновременно остудила и взбодрила. От нее было хорошо. Закончив с этим, она очистила нож, прополоскала раковину и вернулась к лестнице, даже не подумав высушиться или одеться.

Но ей было не нужно ни то, ни другое. В комнате наверху было как в топке, словно энергия мертвеца толчками выливалась из тела. Но далеко не уходила. Кровь уже ползла по полу к стене, где находился Фрэнк, капли, казалось, закипают и испаряются, стоит им приблизиться к плинтусу. Джулия смотрела на них, завороженная. Вдобавок что-то происходило с самим трупом. Из него высасывали все ценное, оно билось в конвульсиях, внутренности лезли наружу, газы стонали в кишках и глотке, а кожа обезвоживалась. Джулия увидела, как изо рта у мертвеца выпала коронка, так как вокруг нее иссохли десны.

И буквально за несколько минут все было кончено. Все, что тело могло предложить полезного, у него взяли; в оставшейся оболочке даже семейство мух не смогло бы найти пропитания. Джулия была поражена.

Вдруг замигал свет. Она посмотрела на стену, ожидая, что та сейчас выплюнет наружу ее любовника. Но нет. Лампочка просто перегорела. Остался лишь мутный полумрак, которые развеивали лучи, пробивавшиеся сквозь побитые временем жалюзи.

– Где ты? – спросила она.

Стены хранили молчание.

– Где ты?

По-прежнему ничего. Комната остывала. Джулия почувствовала, как на груди проступает гусиная кожа. Посмотрела на светящиеся часы, мерцавшие на иссохшей руке. Они по-прежнему шли, совершенно равнодушные к апокалипсису, который постиг их хозяина. 4:41. Рори вернется в 5:15, если не попадет в пробку. Предстояло много работы.

Скомкав синий костюм и оставшуюся одежду мужчины, Джулия рассовала ее по пластиковым пакетам, затем отправилась искать что-нибудь побольше для останков. Она ожидала, что покажется Фрэнк и поможет ей из благодарности, но все пришлось делать самой. Когда она вернулась в комнату, распад агнца продолжался, хотя гораздо медленнее. Похоже, Фрэнк выжимал из трупа последние капли, хотя в этом она сомневалась. Скорее, высосанное досуха тело, лишенное костного мозга и всех жидкостей, уже не могло поддерживать форму. Когда Джулия упаковала его в пакет, оно весила, как маленький ребенок, не больше. Завязывая тесемки, она уже хотела вынести все следы к машине, когда услышала, как открывается дверь в дом.

Паника, которую Джулия усердно держала поодаль, хлынула потоком. Джулию начало трясти. Пазухи защипало от слез.

– Не сейчас, – сказала она себе, но чувства просто отказались повиноваться ей.

В прихожей внизу послышался голос Рори:

– Милая?

Милая! Она бы засмеялась, если бы не ужас. Если он так хотел найти ее, то вот она – его милая, его дорогуша – с вымытой грудью и мертвецом на руках.

– Ты где?

Она засомневалась, не сразу ответила, думая, не выдаст ли ее гортань.

Он крикнул в третий раз, голос сменил тембр, так как Рори прошел в кухню. Через секунду он поймет, что жена не у плиты, не готовит соус; тогда он вернется и поднимется наверх. У нее осталось секунд десять, максимум пятнадцать.

Стараясь как можно меньше шуметь из страха, что он услышит, Джулия перенесла пакеты в свободную комнату на краю площадки. Слишком маленькая для спальни (разве что детской), они использовали ее под мусорку. Полупустые ящики, мебель, которой не нашли применения, всякий хлам. Сюда она на время перенесла труп, поставив пакеты за перевернутым креслом. Потом заперла за собой дверь, когда снизу лестницы раздался голос Рори. Он уже поднимался.

– Джулия? Джулия, милая, ты здесь?

Она проскользнула в ванную и посмотрела в зеркало, на свое раскрасневшееся отражение. Она подобрала блузку, свисавшую с края ванной, и надела ее. Пахла та затхло, и среди цветов несомненно зияли пятна крови, но больше Джулии было нечего надеть.

Рори уже поднялся на площадку; она слышала его слоновий топот.

– Джулия?

В этот раз она ответила – даже не пытаясь скрыть дрожь в голосе. Зеркало подтвердило все ее страхи; никаким образом она не смогла бы сейчас изобразить спокойствие. Ей было необходимо выдать проблему за добродетель.

– У тебя все хорошо? – спросил Рори, уже стоя за дверью.

– Нет. Меня тошнит.

– Боже, дорогая…

– Выйду через минуту.

Он дернул за ручку, но она заперла дверь.

– Можешь пока оставить меня одну ненадолго?

– Вызвать врача?

– Нет. Нет, серьезно. Но от бренди я бы не отказалась…

– Бренди…

– Буду через две секунды.

– Желание леди – закон, – съязвил он. Она считала шаги, пока он шел по ступеням, потом отправился дальше. Когда поняла, что Рори уже ничего не услышит, Джулия отодвинула засов и вышла на площадку.

Свет позднего вечера быстро угасал; верхний этаж напоминал темный туннель.

Снизу послышался звон стекла о стекло. Она, двигаясь настолько быстро, насколько хватало храбрости, отправилась в комнату Фрэнка.

Из мрака не доносилось ни шороха. Стена больше не дрожала, не звонили далекие колокола. Джулия распахнула дверь; та еле заметно скрипнула.

После своих трудов Джулия прибрала не все. На полу лежала пыль, человеческая пыль, и кусочки высохшей плоти. Джулия встала на колени и принялась старательно их собирать. Рори был прав. Какая же прекрасная домохозяйка из нее вышла!

Когда она встала, что-то дернулось в сгущающихся тенях. Джулия посмотрела туда, но прежде чем глаза смогли распознать форму в углу, раздался голос:

– Не смотри на меня.

Он был усталым – такой голос бывает у человека измотанного и выдохшегося – но вполне материальным. Звуковые волны от него расходились по тому же воздуху, которым дышала Джулия.

– Фрэнк.

– Да. Это я.

Снизу послышался вопрос Рори:

– Тебе уже лучше?

Она подошла к двери:

– Гораздо лучше.

За спиной притаившееся в тени существо неожиданно быстро и яростно произнесло:

– Не подпускай его ко мне.

– Все будет хорошо, – прошептала она ему, затем обратилась к Рори: – Спущусь через минуту. Поставь пока музыку. Что-нибудь расслабляющее.

Рори ответил, что все сделает, и ушел в гостиную.

– Я лишь наполовину восстановился, – раздался голос Фрэнка. – Я не хочу, чтобы ты меня видела… не хочу, чтобы вообще кто-то видел… не таким… – Слова стали сбивчивыми, а тон подавленным. – Мне нужно больше крови, Джулия.

– Больше?

– И скоро.

– Насколько больше? – спросила она у теней. В этот раз Джулия лучше разглядела то, что пряталось в темноте. Понятно, почему он не хотел попадаться кому-то на глаза.

– Просто больше, – ответил Фрэнк. И пусть голос его был чуть громче шепота, в нем чувствовалась настойчивость, которая напугала Джулию.

– Мне надо идти… – ответила она, услышав музыку внизу.

В этот раз мрак ничего не ответил. У двери она обернулась и произнесла:

– Я рада, что ты вернулся.

Уже выходя, услышала звук, похожий то ли на смех, то ли на всхлипы.