Читать книгу Медуза - Клайв Касслер - Страница 11

И снова Остин, стиснув зубы, смотрел, как трос выходит из океана без груза, погружаемый аппарат пропал. Он выругался, как матрос, – и позвонил на мостик.

– Трос ДУА перерезан так же, как у батисферы, – сказал Остин. – Похоже, кто-то поработал секатором.

– Но это безумие! – закричал капитан Гэннон. Успокоившись, он спросил: – Отправить вниз другой ДУА?

– Пока подождите, – ответил Остин. – Мне нужно подумать.

Он уставился на волнующуюся сапфирную поверхность моря. Постарался забыть о двух людях, запертых в стальном шаре на глубине, в полумиле под корпусом судна, и сосредоточился на технической проблеме подъема батисферы. Его острый ум начал конструировать план спасения и подбирать необходимое оборудование.

Вскоре он снова позвонил капитану.

– У меня есть идея, но понадобится ваша помощь.

– Скажите, что вам нужно, и оно ваше, Курт.

– Спасибо, капитан. Встретимся в мастерской.

Мастерская «Биба», расположенная под главной палубой, была жизненно важной частью операций судна. Исследовательское судно – это, в сущности, платформа, которая позволяет ученым спускать под воду инструменты и погружаемые аппараты. Мощные силы океана постоянно бьют по судну. Мастерская позволяла «Бибу» продолжать работу, хотя в ее штат входило всего три человека во главе со старшим механиком. Зато здесь были самые разнообразные инструменты, способные резать, шлифовать, поворачивать, формовать, фрезеровать и штамповать.

В мастерской постоянно шла работа, связанная с обслуживанием спуска батискафа. Директор проекта, Остин поддерживал тесную профессиональную связь со старшим механиком, коренастым, похожим на тролля мужчиной по имени Хэнк, который обычно встречал его заказы словами: «Недурно для правительственной работы».

Хэнк, должно быть, уже слышал, что произошло с Б-3, потому что встретил Остина с серьезным лицом.

– Чем могу помочь, Курт?

Остин развернул схему Б-3 и расстелил ее на столе. Показал на шарнир в форме подковы, которым трос присоединялся к батисфере.

– Мне нужно подхватить батисферу вот здесь. – Остин нарисовал на тросе крюк и показал Хэнку. – Можете сделать меньше чем за час?

– Сорок пять минут самое большое, – ответил Хэнк. – Я сращу трос с крюком. Но, честно говоря, сомневаюсь, что он выдержит все полмили подъема на поверхность.

– Мне нужны только первые пять или десять футов, – сказал Остин. – Как только Б-3 освободится от ила, он сможет включить систему всплытия.

– Подцепить крюком шарнир на такой глубине будет трудно, – сказал Гэннон. – Расстояние между шарниром и верхом батисферы – всего несколько дюймов. – Он поднял большой и указательный пальцы. – Все равно что пытаться подхватить с вертолета такую вот штукенцию на высоте в полмили. По-моему, это почти невозможно.

– Не согласен, – запротестовал Остин. – Это абсолютно невозможно. Поэтому я и не собираюсь делать это с поверхности.

– Но как тогда… – На лице капитана появилось задумчивое выражение. – «Бабблз»?

– А почему бы и нет? Он прошел испытания на глубине пять тысяч футов.

– Но…

– Поговорим об этом в станции управления, – сказал Остин.

Подвижная станция управления, длиной двадцать футов, выполненная в форме нормобарического скафандра, стояла рядом с судовым гаражом, где хранились погружаемые аппараты и прочее глубоководное «железо». В нем была консоль, отделенная от управления погружаемыми аппаратами, и мастерская, где хранился «Бабблз».

Остин и Гэннон стояли перед макетом человеческой фигуры с раздутыми конечностями, напоминающим мишленовского человечка. Прозрачный купол, венчавший конструкцию, походил на пузырь из жвачки.

Технически «Бабблз» назывался «скафандром, оснащенным системой для проведения водолазных работ с подачей воздуха с поверхности», но его считали антропоморфной подводной лодкой. С помощью этого аппарата можно было погружаться на большие глубины, не беспокоясь о смертоносном давлении и не нуждаясь в декомпенсации. Громоздкая система жизнеобеспечения, расположенная на спине алюминиевого корпуса, обеспечивала потребности пилота в течение шести-восьми часов, а в случае необходимости даже дольше.

Экспериментальный скафандр «Бабблз» был собственностью военно-морского флота США. Его предшественник, скафандр «Хардсьют-2000», был разработан для операций по спасению экипажей подводных лодок. Исследовательское судно просто перевозило его и после погружения Б-3 должно было передать военному кораблю возле Бермуд.

Гэннон стоял подбоченясь и энергично качал головой.

– Я не могу разрешить это, Курт, – говорил капитан. – «Бабблз» – прототип. Он еще не испытан в полевых условиях. Насколько я знаю, в последний раз его испытывали на глубине две с половиной тысячи футов.

– Джо подтвердит, что любой инженер, достойный своего звания, закладывает в свои разработки многократный запас прочности, – сказал Остин. – «Хардсьют-2000» на контрольных испытаниях погружался на три тысячи футов.

– Это были контрольные испытания, а не оперативные погружения. И это факт.

Остин посмотрел на капитана своими бледно-голубыми глазами.

– Факт и то, что Джо с Кейном замерзнут насмерть или задохнутся от недостатка воздуха, если мы что-нибудь не предпримем.

– Черт побери, Курт, я это знаю! Но не хочу других напрасных смертей.

Остин понял, что давит слишком сильно, и пошел на попятную.

– Я тоже, – сказал он. – Поэтому вот что я предлагаю. Вы готовите «Бабблз» к погружению, а я запрошу мнение флота о пределах безопасного погружения и буду их придерживаться.

Гэннон давно знал, что Остина остановить невозможно, как нельзя остановить восточный ветер.

– Какого дьявола! – воскликнул капитан с кривой усмешкой. – Подготовлю «Бабблз».

Остин одобрительно поднял большой палец и пошел на мостик. Спутниковый телефон соединил его с департаментом по вопросам подводного флота в Калифорнии. Он с растущим нетерпением ждал, пока его отсылали от одной инстанции к другой; он поговорил с несколькими людьми и наконец добрался до офицера из отдела систем жизнеобеспечения спускаемых аппаратов. Остин быстро изложил просьбу.

Офицер присвистнул.

– Сочувствую вашим трудностям, сэр, но не могу разрешить вам использовать «Хардсьют». Разрешение должно исходить сверху. Я соединю вас.

– С флотскими шишками я разберусь, – едва скрывая раздражение, ответил Остин. – Я только хочу знать, может ли новый «Хардсьют» погрузиться на полмили.

– Это как раз и должны определить испытания, – сказал офицер. – Слабыми местами системы подачи воздуха всегда были соединения. При новой конструкции сочленений теоретически можно погружаться и глубже, тысяч до пяти футов. Но если есть хоть малейшее слабое место, грандиозный провал обеспечен.

Остин поблагодарил офицера и сказал, что получит разрешение у его начальников, но не уточнил, когда. Он надеялся, что к тому времени, как флотская бюрократическая машина начнет действовать, он будет уже недосягаем.

Все время, пока он говорил с офицером, его, как голодный комар, преследовала некая назойливая мысль. Вернувшись в центр управления, он увидел женщину, пилотировавшую ДУА; она все еще сидела на своем рабочем месте. Остин попросил ее прокрутить последние шестьдесят секунд видеозаписи. Она щелкнула мышкой, и на экране появилось морское дно в полумиле под ними. Остин снова увидел ДУА, паривший как птица над колышущейся растительностью, покрывающей дно. Камера вскоре показала кольцо ила, созданное ударом батисферы о дно, а потом и купол самой батисферы, торчащий из кратера.

– Остановите изображение, – потребовал Остин. Он показал на темное пятно в левом верхнем углу экрана. – Теперь перематывайте. Медленно.

Тень ушла с экрана.

Оператор ДУА смотрела на экран, прикусив нижнюю губу.

– Не помню, чтобы я это видела.

– Проглядеть было легко, – сказал Остин. – Мы все сосредоточились на поисках батисферы.

Женщина откинулась на спинку кресла, сложила руки на груди и напряженно уставилась на продолговатую тень, едва заметную у границы освещенного прожектором пространства.

– Возможно, рыба или кит, – сказала она, – но что-то с ней не так.

Остин попросил увеличить изображение. Картинка распалась, словно взорванная, но Остин успел заметить в тени смутное подобие осьминога. Он попросил распечатать это изображение и прокрутить последнюю звуковую передачу с батисферы.

Оператор сделала распечатку, потом уменьшила изображение и перевела его в верхний правый угол экрана, на котором теперь было лицо Кейна. Тот взволнованно описывал светящихся рыб, плавающих вокруг батисферы, но вдруг замолчал и прижался лицом к иллюминатору.

«А это что?» – спросил Кейн.

Активируемая голосом камера повернулась к Завале.

«Увидели русалку, док?»

Снова Кейн.

«Не знаю, что я увидел, но оно было огромное».

Остин схватил распечатку и направился на нос. Двойные двери гаража были широко раскрыты, «Хардсьют» подкатили под кран, который должен был поднять его на палубу.

Остин показал Гэннону распечатку с ДУА.

– Этот объект крутился возле батисферы, когда трос был перерезан.

Капитан покачал головой.

– Но что это?

– Не знаю, – ответил Остин. Он посмотрел на часы. – Но знаю, что на Б-3 скоро кончатся воздух и энергия.

– Мы будем готовы через несколько минут, – сказал капитан. – Вы связались с флотом?

– Флотский инженер сказал, что теоретически «Бабблз» может погружаться на пять тысяч футов.

– Ого! – протянул капитан. – Получили разрешение на использование аппарата?

– Этим я займусь позже, – ответил Остин с быстрой улыбкой.

– Зачем я только спросил? – удивился капитан. – Надеюсь, вы понимаете, что делаете меня соучастником похищения собственности флота.

– Не все так мрачно. В федеральной тюрьме мы сможем попроситься в одну камеру. Как у нас дела?

Гэннон повернулся к стоявшему рядом старшему механику.

– Хэнк и его экипаж провернули черт знает какую работу! – сказал капитан.

Остин осмотрел работу механиков и хлопнул Хэнка по спине.

– Неплохо для правительственной работы, – сказал он.

Перерезанный трос батисферы был пропущен через крюк, загнут назад, чтобы получился классический узел-огон,[12] и десятки раз обмотан тонкой стальной проволокой. Остин поблагодарил механиков за хорошую работу и попросил прикрепить крюк к корпусу аппарата.

Пока механики выполняли его просьбу, Остин спустился в каюту и сменил шорты и футболку на термобелье, шерстяной свитер и шерстяные носки. Он натянул и застегнул судовой комбинезон и спрятал свою густую гриву под шерстяной шапочкой. Хотя «Хардсьют» был снабжен системой обогрева, температура на глубине могла упасть до сорока градусов.[13]

Вернувшись на палубу, Остин быстро объяснил план спасения. Молясь про себя богам слепой удачи, чтобы они одобрили эту авантюру, он поднялся по стремянке и втиснул мускулистое тело в нижнюю половину «Хардсьюта», разъятого по талии на две части. Когда надели верхнюю половину, Остин проверил электричество, связь и подачу воздуха. И отдал приказ к спуску.

Раму вместе со «Хардсьютом» подняли с палубы и опустили в воду. На глубине в тридцать футов Остин приказал остановиться и снова проверил системы. Все было в порядке, но Остина отрезвила мысль о том, что рекордное флотское погружение на две тысячи футов было проведено в результате нескольких лет планирования и работы большой группы специалистов. Вовсе не похожее на безумное путешествие на дно, которое он собирается предпринять.

Электронные часы в шлеме подсказали ему, что воздуха в батисфере осталось меньше чем на час. Он протянул руку – рука скафандра оканчивалась зажимом – и отцепил крюк от рамы. Предварительно убедившись, что крюк прочно зажат в «руке», он приказал опустить его на дно.

Лебедки, опускавшие крюк и скафандр, работая совместно, погрузили Остина на глубину. Быстрый спуск породил пузыри, закрывшие обзор. Часы отсчитывали уходящее время, а Остин сосредоточился на глубиномере.

Миновав отметку «две тысячи футов», Остин понял, что погружается в неведомые глубины, но его внимания требовало и многое другое, и он не стал анализировать, насколько вышел за пределы допустимого. На глубине 2800 футов никаких проблем по-прежнему не возникло; тут он почувствовал, что скорость спуска изменилась.

В динамике послышался голос Гэннона.

– Мы замедляем спуск, чтобы вы не пробили дыру в дне, Курт.

– Одобряю. Остановитесь на трех тысячах.

Вскоре лебедка остановилась.

Облако пузырей, окружавшее купол вокруг его головы, разошлось. Остин включил фонари, которые при спуске были выключены. Бледно-желтые лучи прорезали тьму, до того лишенную цвета, что любая попытка описать это потерпела бы неудачу.

Все системы работали, сочленения не пропускали воду. Остин попросил продолжить спуск и вскоре повис в пятидесяти футах над дном.

– Отныне вы сами по себе, – сказал капитан. – По мере ваших передвижений мы будем стравливать кабель.

За границами светового пятна, создаваемого прожекторами, светились целые скопления и отдельные точки; у лицевой пластины шлема проплыла необычная фосфоресцирующая рыба.

Остин надавил левой ногой; два вертикальных движителя заработали, приподняв его на ярд. Затем правой ногой он активировал горизонтальные движители и продвинулся на несколько футов вперед.

Остин попробовал пошевелить руками и ногами и обнаружил, что, несмотря на чудовищное внешнее давление, хорошо смазанные сочленения скафандра позволяют легко совершать разнообразные движения.

Он включил камеру и направил ее на рыбу-удильщика, привлеченную светом.

– Получаем картинку, – сообщил капитан. – Разрешение хорошее.

– Посмотрю, смогу ли найти что-нибудь для семейного альбома. Продолжаю движение.

Искусно манипулируя движителями, Остин повел «Хардсьют» горизонтально, слегка наклонившись вперед; кабель тянулся за ним.

Семисотфунтовый спускаемый аппарат утратил неуклюжесть и двигался под водой как на крыльях. Остин сосредоточился на маленьком экране сонара, который светился золотистым цветом, как спелая пшеница. Охватывая по пятьдесят футов с каждой стороны, экран показывал полосу шириной сто футов. Исследуя дно, считывая данные, машина регулировала свое положение, направление движения, скорость и глубину.

Справа и ниже на экране появился темный объект, примерно в двадцати пяти футах.

Остин заставил «Хардсьют» резко повернуть вправо и спускался, пока в свете прожектора не появилась блестящая пластико-металлическая поверхность ДУА.

ДУА лежал на спине, как мертвый жук.

Гэннон тоже увидел его.

– Спасибо за то, что нашли ДУА, – послышался в коммуникаторе его голос.

– Не за что, – ответил Остин. – Б-3 должна быть рядом.

Он увеличил дальность поиска до ста футов и медленно повернулся. Сонар засек поблизости другой объект. Чрезмерно увеличив скорость, Остин проскочил мимо батисферы и вынужден был, резко повернув, медленно вернуться.

Он повис в двадцати футах над Б-3. Температура внутри «Хардсьюта» упала, но на лбу Остина выступил пот. Он понял, насколько трудна его задача в этой враждебной среде: любая ошибка, допущенная в спешке, может стать гибельной. Он глубоко вдохнул, включил вертикальные движители и начал спускаться к погруженной в ил батисфере.