Читать книгу Гаванский шторм - Клайв Касслер - Страница 2

15 февраля 1898 года

Пот ручьями стекал по измученному лицу мужчины и падал с небритых щек. Прижав пару тяжелых деревянных весел к груди, он наклонил голову и вытер грязным рукавом лоб. Не обращая внимания на боль в руках, он продолжал медленно, но ровно грести.

Однако мужчина так сильно потел не только из-за физических усилий и влажного тропического климата. Солнце едва успело подняться над горизонтом, и неподвижный воздух, застывший над гаванью Гаваны, пока еще оставался сырым и холодным. Пульс гребца был таким учащенным из-за того, что его преследовали, собираясь убить. Он пустыми глазами посмотрел на воду и кивнул мужчине, сидевшему в лодке у него за спиной.

Прошло почти две недели с тех пор, как испанская милиция в первый раз попыталась прибрать к рукам его открытие, заставив обратиться в бегство. Трое его товарищей уже погибли, защищая реликвию. Испанцы убивали без малейших колебаний и с радостью его прикончат, чтобы заполучить предмет своих желаний. Они бы уже давно с ним разобрались, если бы не случайное столкновение с бандой кубинских повстанцев, которые помогли ему благополучно добраться до предместий Гаваны.

Мужчина посмотрел через плечо на пару боевых кораблей на якорной стоянке для торговых судов.

– Al estribor, – прохрипел он. – Направо.

– Si, – ответил коренастый кубинец, сидевший у него за спиной и так же упрямо работавший веслами.

Его одежда была такой же грязной и пропотевшей, как и у старшего товарища, а лицо защищала от солнца старая соломенная шляпа.

Они вместе направили протекавший баркас в сторону современных стальных боевых кораблей. Старик оглядел берег в поисках возможной угрозы, и у него сложилось впечатление, что им удалось оторваться от преследователей. Еще немного, и они будут в безопасности.

Беглецы медленно миновали меньший боевой корабль, на кормовой мачте которого развевался испанский флаг, и теперь приближались ко второму судну. На бронированном крейсере имелись спаренные орудийные башни, расположенные у бортов. Палуба и надстройки были выкрашены в соломенно-желтый цвет, выделявшийся на фоне чистого белого корпуса. Несмотря на рассвет, осветительные фонари еще горели, и корабль сверкал, точно желтый бриллиант.

Несколько часовых патрулировали нос и корму, и не вызывало сомнений, что они находятся в состоянии полной боевой готовности. На капитанском мостике появился офицер в темной форме, посмотрел в сторону приближающегося баркаса и поднес к губам мегафон.

– Остановитесь и сообщите о своих намерениях.

– Я доктор Эллсуорт Бойд из Йельского университета, – дрожащим голосом сказал старик. – Американский консул в Гаване договорился о том, что я могу найти убежище на вашем корабле.

– Пожалуйста, оставайтесь на месте.

Офицер исчез в рубке, но через несколько минут появился на палубе в сопровождении нескольких матросов. С борта спустили веревочную лестницу и баркасу предложили подплыть поближе. Когда лодка коснулась корпуса крейсера, Бойд встал и бросил линь одному из матросов.

– При мне очень важный контейнер, я должен взять его с собой.

Бойд отбросил в сторону пальмовые листья, скрывавшие массивный деревянный контейнер, стоявший между скамьями. Когда матросы опустили веревки, Бойд огляделся по сторонам. Убедившись, что опасности нет, он и его помощник привязали веревки к контейнеру, который матросы тут же начали поднимать наверх.

– Он должен оставаться на палубе, – сказал офицер, и два матроса отнесли тяжелый ящик к вентиляционному люку и привязали его.

Бойд протянул помощнику золотую монету, пожал ему на прощание руку и взобрался на борт по веревочной лестнице. Бойду недавно перевалило за пятьдесят, и он был в отличной форме для своего возраста. К тому же доктор каждый зимний сезон работал на Карибском море и привык к влажному тропическому климату. Бойду очень не хотелось признавать тот факт, что он уже не молод. Он старался не обращать внимания на мучительную боль в суставах и постоянное ощущение усталости, от которого никак не мог избавиться.

– Я лейтенант Холман, – представился офицер. – Мы вас ждали, доктор Бойд. Позвольте проводить вас в нашу гостевую каюту, где вы сможете привести себя в порядок. Попрошу вас не покидать каюту – ради вашей же безопасности. Позднее я с радостью проведу вас по кораблю, если вы того пожелаете, а потом организуем вам встречу с капитаном.

Бойд протянул руку.

– Спасибо, лейтенант. Я благодарен за ваше гостеприимство.

Холман ответил крепким рукопожатием.

– От имени капитана и команды я приветствую вас на борту корабля Соединенных Штатов «Мэн».

Легкий пассат развернул стоявший на якоре «Мэн» так, что его тупой нос уставился в сторону центра Гаваны. Часовые радовались поднявшемуся ветру, относившему в сторону зловоние грязных вод гавани.

Бриз доносил вечерние мелодии гаванских улиц, музыку хонки-тонк[1], веселые голоса пешеходов с набережной Малекон и цокот лошадиных копыт – по узким бульварам неспешно разъезжали фургоны. Все эти звуки бурлящей на берегу жизни служили военным морякам неприятным напоминанием о том, что за три недели, прошедшие после их прибытия в Гавану, никому из них так и не удалось получить увольнительную.

Крейсер прибыл для охраны американского консульства после беспорядков, устроенных сторонниками Испании – те были недовольны поддержкой Соединенными Штатами кубинских повстанцев, выступивших против деспотического испанского режима.

Дверь каюты Бойда задрожала от громкого стука. Доктор распахнул ее и обнаружил на пороге лейтенанта Холмана в идеально отглаженной синей форме, которая, казалось, не была подвержена влажности.

Холман коротко поклонился:

– Капитан приглашает вас разделить с ним обед сегодня вечером.

– Благодарю вас, лейтенант. Пожалуйста, ведите меня.

Горячая ванна и долгий дневной сон вернули Бойду силы. Он шел уверенной походкой человека, сумевшего, несмотря на все препятствия, одержать победу. На нем все еще оставалась прежняя одежда, но ее тщательно выстирали и выгладили, а Холман одолжил Бойду свой смокинг. Тот почти подошел, лишь рукава оказались коротковаты на несколько дюймов.

Они довольно быстро добрались до небольшой офицерской столовой, расположенной на кормовой палубе. В центре каюты стоял стол, накрытый льняной скатертью, белый фарфор и столовое серебро были расставлены и разложены с бе-зупречной точностью. За столом уже сидел капитан «Мэна».

Чарльз Сигсби обладал логическим умом и любил науку. Он пользовался заслуженным уважением на флоте и был настоящим лидером. Круглые очки и густые усы делали его похожим на банковского клерка больше, чем на капитана крейсера. Сигсби встал, чтобы приветствовать Бойда, и бросил нетерпеливый взгляд на Холмана, который принялся представлять их друг другу.

Они втроем уселись за стол, и тут же появился стюард, который предложил консоме. Бойд не обращал внимания на маленькую собачку, льнувшую к капитану.

Сигсби повернулся к Бойду:

– Надеюсь, вы нашли условия жизни на борту «Мэна» удовлетворительными.

– Все чудесно, – ответил Бойд. – Я благодарен вам за то, что вы согласились принять меня на борт – ведь я попросил об убежище в самый последний момент. Когда я увидел «Мэн» сегодня утром, он показался мне удивительно красивым.

– Боюсь, наш крейсер не слишком приспособлен для приема гостей, – заметил Сигсби. – Мы прибыли в Гавану для того, чтобы обеспечить доставку американцев на родину в случае возникновения опасности, но после нашего появления волнения в городе почти сразу прекратились. Должен признаться, я был удивлен, когда получил официальное послание из нашего консульства в Гаване, в котором меня попросили принять вас на борт и доставить в Соединенные Штаты – однако мне не дали никаких объяснений.

Бойд вздохнул:

– Местный консул является другом нашей семьи и был настолько любезен, что решил мне помочь. Однако без преувеличения скажу, что моя жизнь подвергалась серьезной опасности.

– Лейтенант Холман рассказал мне, что вы антрополог из Йельского университета.

– Да, я специализируюсь на карибских культурах и только что закрыл археологический полевой сезон на Ямайке, после чего совершил внеплановую поездку на Кубу.

Стюард унес пустые тарелки от супа и вернулся с блюдом жареной рыбы.

– В контейнере, который мы подняли на борт, находятся материалы ваших раскопок? – спросил Холман.

Бойд кивнул.

– Быть может, – сказал Сигсби, – после обеда вы покажете найденный вами артефакт и объясните, почему он так важен.

Бойд напрягся.

– Я бы предпочел сделать это после того, как мы вый-дем в море, – тихо сказал он.

– Как вы оказались в Гаване? – спросил Холман.

– Две недели назад я сел в Монтего-Бэй на отправлявшийся в Нью-Йорк пароход «Орион». Но вскоре после отплытия у судна начались проблемы с двигателем. Нам пришлось зайти в Карденас, где пассажиры сошли на берег. Нам сказали, что задержка составит не менее трех недель, которые уйдут на ремонт двигателя. Я решил добраться до Гаваны по суше, рассчитывая далее сесть на почтовый пароход до Ки-Уэста. Тогда у меня и начались неприятности.

Доктор сделал глоток воды, Сигсби и Холман ждали, когда он продолжит свой рассказ.

– Испанец Родригес, – сказал Бойд, и в его глазах появился гнев.

– Родригес? – спросил Холман.

– Археолог из Мадрида. Он оказался на Ямайке одновременно с нами и посетил наш лагерь. Должно быть, кто-то сообщил ему о моем открытии, вот он и сел на «Орион», чтобы наблюдать за каждым моим шагом. И это не простое совпадение… – Голос Бойда дрогнул. – У меня нет доказательств, но он каким-то образом вывел корабль из строя.

Капитан нахмурился:

– И что же произошло после высадки в Карденасе?

– Я двинулся в путь с двумя своими студентами и ассистентом Роем Бернсом. В Карденасе мы купили мула и фургон, куда погрузили контейнер и наши вещи. На следующий день мы выехали в Гавану, но после того, как разбили на ночь лагерь, на нас напали.

Он уставился в пустоту, вновь переживая события той тяжелой ночи.

– На нас напала группа вооруженных всадников. Они сильно избили Бернса и меня, захватили фургон. Тогда один из моих студентов бросился на них с ножом. Злодеи проткнули его мачете, а потом убили и его товарища. У ребят не было ни единого шанса.

– Это были испанские солдаты? – спросил Сигсби.

Бойд пожал плечами:

– Они были вооружены и одеты в форму, но мне показалось, что это отряд повстанцев. На их одежде я не видел знаков различия.

– Наверное, вейлериты, – сказал Холман.

Экстремистская группировка продолжала оставаться верной испанскому губернатору, генералу Валериану Вейлеру, который недавно покинул Кубу после того, как выступление кубинских повстанцев было жестоко подавлено.

– Может быть, – сказал Бойд. – Они были хорошо снаряжены, но не походили на солдат регулярной армии. Мы обнаружили, что они разбили лагерь в деревушке под названием Пикадура. Бернс и я твердо решили вернуть артефакт и последовали за ними в их лагерь. Бернс устроил пожар, чтобы их отвлечь, а я распугал лошадей и вернул фургон. Бернс получил пулю в грудь, и мне пришлось его оставить… – с горечью добавил доктор. – Я всю ночь ехал в фургоне, – продолжал он, – и едва сумел уйти от погони. На рассвете я спрятал фургон в джунглях и отправился на поиски пропитания для себя и мула. В течение трех суток мне удавалось ускользать от патрулей; днем я прятался, по ночам ехал по старым дорогам, надеясь добраться до Гаваны.

– Удивительно, что вам удалось избежать плена, – заметил Сигсби.

– В конце концов я все-таки попался, – покачал головой Бойд. – Они нашли меня на четвертый день. Меня выдал взревевший мул. Это был небольшой патруль – всего четыре солдата. Они поставили меня к фургону и подняли ружья, собираясь расстрелять, когда из джунглей последовал залп. Испанцы рухнули на землю, все четверо. Мне на выручку пришли кубинские повстанцы, разбившие неподалеку лагерь и привлеченные шумом.

– Они не попытались завладеть контейнером? – спросил Холман.

– Их интересовало только оружие мертвых испанцев. Они обошлись со мной как с соратником, увидев, что испанцы хотели меня расстрелять, и проводили до предместья Гаваны.

– Я слышал, что кубинские повстанцы, несмотря на отсутствие настоящей военной подготовки, превосходные бойцы, – сказал Сигсби.

– Могу это только подтвердить, – сказал Бойд. – После того как патруль был уничтожен, оставшиеся испанцы консолидировали свои силы и преследовали нас, чтобы отомстить. Повстанцы отчаянно отстреливались и переходили в короткие атаки, что заставляло наших преследователей терять время. На окраине Гаваны кубинцы рассеялись, но один из них связался от моего имени с консульством. Их лучший боец довел меня до берега, отыскал лодку и помог добраться до «Мэна».

Сигсби улыбнулся:

– Они вовремя вам помогли.

– Кубинские повстанцы сильно ненавидят испанцев и ценят вооруженную помощь, которую наша страна им оказывает. Они просят еще оружия.

– Принимается к сведению.

– Капитан, – сказал Бойд, – как скоро мы покинем Гавану?

– Не могу вам ответить, но мы находимся здесь уже три недели, и у меня складывается впечатление, что волнения в городе практически прекратились. В этом месяце нам необходимо отплыть в Новый Орлеан, так что, полагаю, довольно скоро мы отправимся домой. Вероятно, в течение нескольких следующих дней мы получим приказ покинуть гавань.

Бойд кивнул:

– Надеюсь – ради нашего же благополучия – это произойдет в самое ближайшее время.

Холман рассмеялся:

– Доктор Бойд, вам не следует беспокоиться. В Гаване нет более безопасного места, чем крейсер «Мэн».

После обеда Бойд выкурил сигару с офицерами на юте, после чего вернулся в свою каюту. Однако его не оставляло гнетущее ощущение тревоги. Доктор знал, что будет чувствовать себя в безопасности только после того, как крейсер оставит за кормой гаванский порт. В его сознании продолжали звучать голоса Роя Бернса и погибших студентов, посылавших ему предупреждения с небес.

Бойд никак не мог уснуть, поэтому вышел на верхнюю палубу, чтобы вдохнуть влажного ночного воздуха. Со стороны капитанского мостика послышался звук колокола, отбивавшего половину десятого. На берегу горожане начали празднование Марди Гра[2], но Бойд не обращал внимания на шум веселья – он смотрел на спокойные черные воды за бортом.

К крейсеру приближался небольшой ялик, и дежурный офицер приказал ему остановиться. В ялике сидел одетый в лохмотья рыбак, который взмахнул полупустой бутылкой рома, прокричал что-то невнятное в ответ и повернул прочь.

Бойд продолжал наблюдать, как ялик обогнул нос крейсера, и услышал металлическое звяканье со стороны воды. Небольшой ящик или плот задел корпус корабля. Деревянный предмет двигался вдоль крейсера, словно его что-то подталкивало вперед. Доктор присмотрелся внимательнее и увидел, что предмет привязан к корме ялика.

Внутри у Бойда все сжалось, он посмотрел на мостик и закричал:

– Вахтенный офицер! Вахтенный офицер!

Откуда-то из-под корабля раздался звук приглушенного удара. Бойд ощутил два гулких удара своего сердца, а затем последовал титанический взрыв.

Доктора отбросило на переборку, а передняя часть кораб-ля превратилась в яростный вулкан. Рваные куски стальной обшивки, дым и пламя поднялись высоко в небо вместе с дюжиной изуродованных тел матросов. Бойд не стал обращать внимание на боль в плече, когда на палубу посыпался дождь осколков. Рядом рухнуло «воронье гнездо».

Поднявшись на ноги, Бойд инстинктивно двинулся по палубе вперед. Звон в ушах заглушал крики матросов, оказавшихся под палубами. Но все это не имело значения – его волновала только реликвия. Доктор из последних сил брел к ней в красном адском сиянии. Каким-то удивительным образом контейнер не пострадал, а вокруг валялись обломки воздуховода.

Внимание Бойда привлек быстро приближающийся колесный пароход. Корабль подошел к тонущему крейсеру, остановился рядом с бортом, и на палубу бесшумно перепрыгнули трое мужчин в темной одежде.

Бойд подумал, что они являются частью спасательной команды, пока один из матросов «Мэна», механик в изорванной дымившейся форме, который стоял на посту, не встал у них на пути. Один из взобравшихся на борт вонзил нож в бок моряка, и тот молча рухнул на палубу.

Бойд был так ошеломлен, что никак не реагировал на происходящее. Затем он сообразил, что происходит. Эти люди пришли не для того, чтобы их спасти, – их послал Родригес, чтобы они добыли артефакт.

Археолог, прихрамывая, добрался до контейнера и повернулся лицом к врагу. Возле переборки валялась погнутая лопата, выброшенная взрывом из угольного бункера, и Бойд схватил это единственное оказавшееся под рукой оружие.

Первый противник размахивал окровавленным ножом, блестевшим в свете разгорающегося пламени.

Бойд взмахнул лопатой.

Мужчина в темной одежде попытался отскочить, но текущая по палубе вода замедлила его движения. Лопата угодила нападавшему в челюсть, он застонал и упал на колени, но два его спутника не теряли времени даром – оба подскочили к Бойду, помешав ему снова размахнуться, и отбросили лопату в сторону. В руках одного из противников появился тяжелый пистолет, и он в упор выстрелил в Бойда.

Пуля попала в левое плечо археолога, он упал на спину, а двое мужчин бросились к контейнеру и начали развязывать веревки, которыми он был закреплен.

– Нет! – закричал Бойд, когда они потащили контейнер по уходящей под воду палубе.

Доктор с трудом встал и на слабеющих ногах бросился за врагами. Однако мужчины не обращали на него внимания; они подтащили контейнер к борту и опустили его на руки нескольких человек, которые дожидались добычи на палубе парохода. Один из них был в шляпе с широкими полями, скрывавшими лицо, но Бойд сразу же узнал Родригеса.

Ослабевший от потери крови доктор практически упал на ближайшего врага. Тот посмотрел на него холодными черными глазами и схватил за руку. Но прежде чем он успел отшвырнуть Бойда в сторону, на его лице появилось недоуменное выражение. На него упала быстрая тень, и взгляд противника метнулся вверх.

Через мгновение он исчез под одной из орудийных башен крейсера, у которой треснули опоры, и она рухнула, словно срубленная секвойя. Мужчина умер на месте, а Бойда лишь слегка задело. Однако его нога оказалась придавленной к палубе.

Он попытался ее высвободить, но вес башни был слишком велик. Очень скоро Бойд оказался под водой и принялся отчаянно сопротивляться, пытаясь поднять голову над поверхностью и сделать вдох.

Потом он почувствовал, как крейсер накренился, когда его киль коснулся дна. Пламя на носу уже лизало патроны и снаряды оружейного погреба, послышались первые выстрелы. А потом и нос начал медленно опускаться на дно.

Чувствуя, как корабль погружается в воду, доктор отчаянно пытался сделать последний вдох и успел увидеть, что пароход с украденным контейнером на корме стремительно удаляется в сторону берега.

А потом «Мэн» утащил Бойда вниз, в чернеющие глубины.