Читать книгу В конце пути - Клэр Норт - Страница 17

Ане преподавала в школе. Ане сама была школой. Когда Ане не преподавала, она мастерила украшения из кости, кожи и камня. Работы Ане выставлялись в Нууке – одно украшение купил американец для какого-то своего знаменитого клиента, который якобы участвовал в кампании в поддержку коренных народов; правда, этого украшения Ане больше не видела и чем дело кончилось, не знала, да и вообще, она была полукровкой и не понимала, как люди в Лос-Анджелесе собираются ее защищать, и от чего именно, но что поделаешь, хоть деньги заплатили, и то хорошо.

Сейчас Ане стояла в кухне своего маленького домика, расположенного там, где соленая вода встречается с белым льдом, и тихо, тягуче перешептывалась с мужем, с которым жила пятнадцать лет, а в соседней комнате на старом мамином топчане, предназначенном для редких гостей, сидел вестник Смерти и безуспешно ловил сигнал мобильного телефона, и смотрел в огонь, и ждал.

Он же не…

…но приехал сюда…

…не значит…

…летний лед…

…Уле ушел без собак…

…всегда без собак…

Узнаем ли мы Смерть, если он появится?

Не знаю. Не знаю.

Наконец, когда тени вытянулись и небо приобрело фиолетово-серый оттенок, когда настала долгая, пропитанная светом ночь, тогда Ане со Свеном вошли в комнату к Чарли, и Ане сказала:

– Четыре дня назад Уле отправился в сторону Витувасскат. Без собак, почти без еды и воды. Он умрет?

– Не знаю, – ответил Чарли, затем торопливо добавил: – Меня отправляют вперед. Я не… Мое прибытие – это не конец. Иногда меня посылают как последнюю любезность, а иногда – как предостережение. Я никогда не знаю, в каком именно качестве выступаю.

– Предостережение?

– Предостережение, благодаря которому Смерть может обойти стороной.

– Вам об этом известно? – резко спросила Ане, маленькая женщина, шарик в плетеном пальто; она выглядела еще ниже на фоне своего высокого мужа, а тот на ее фоне казался тонким, словно жердь. – Известно о предостережениях?

– Я лишь посланник, – ответил Чарли с вымученной улыбкой. – Больше я ничего не делаю.

Муж посмотрел на жену, жена – на мужа. Дом у них был тихим. И городок был тихим. В таком маленьком поселении пересуды отравляли жизнь, и люди тут не судачили. С холма на востоке редко сходил снег, поэтому они не обсуждали изменение климата, или морей, или небес. В темные месяцы, с ноября по апрель, когда ни одно судно не рисковало сюда плыть, а вертолет прилетал лишь за умершими, тогда продуктовый магазин стоял пустым, если не считать мясных консервов да ферментированной птицы с костями и перьями. На льду или в море ветер уносил слова охотников прочь, а поселковый Интернет работал медленнее, чем ползли глушившие его ледники, – он был таким капризным и слабым, что не мог заполнить здешний мир цифровыми новостями и историями. С друзьями Ане говорила на калааллисут, с рыболовами – по-датски, со старшими учениками, которые мечтали куда-нибудь съездить и жутко боялись уезжать, – по-английски; удерживая в голове столько языков, Ане не испытывала потребности разговаривать во время отдыха. Их со Свеном брак протекал в тишине, и общались они молча – читали малейшие движения рук и глаз, выражали ими мысли, которые не привыкли выражать словами.

Таким вот способом Ане и Свен завели друг с другом долгую трудную беседу, стоя в дверях гостиной, и наконец Свен сообщил Чарли:

– Завтра пойдем искать старика вместе.

Обсуждение было закончено.