Читать книгу О ком молчала Кит - Клэр Твин - Страница 7

Если бы можно было бы остановить дождь в самом разгаре ливня. Остановить и с упоением наблюдать за волшебством и чудом. Ого, капли замерли в воздухе, как чудесно! Ты касаешься серебряных «жемчужин» и они лопаются, вмиг оказываясь на холодной земле. Это так необычно, и кажется, что ты упала в кроличью нору, где время, как и дождь, застыло; где все вверх тормашками, где все спрашивают «…наша Алиса?», разве не странно? А ещё было бы чудесно хотя бы задержать на несколько мгновений время и насладиться минутой тишины, раствориться в ней. Забыть и послать к черту любовь, друзей, учебу и какие-то там бредовые правила, типа не есть в гостиной, ибо мама против. Сказать честно, я всегда настаивала на том, что в будущем, когда съеду от родителей, буду делать все то, что они мне когда-то запрещали. Это было моим величественными планом мщения, вот только кому именно – предкам или своему организму, неизвестно. Годы проходили, сквозь пальцы утекли недели и наступил этот день – день моего шестнадцатилетия. Возможно бы многие устроили шумную вечеринку с пиньятой и фейерверком, однако я, находясь в самом дне своего подросткового возраста, предпочла своё внимание чипсам и роману «Хладнокровное убийство»².

Начнём с того, что я всю субботу игнорировала звонки и сообщения от Алекса, а также от Рокси и… все, больше мной никто не интересовался. Наверняка Алу было интересно а) почему я его избегаю; б) где, когда и с кем будет проводиться мой день рождения. Но знаете, когда человек, который тебе дорог повёл себя ужасно, ты постепенно разочаровываешься в нем. И связи с последними событиями, к Алексу Харрису я ощущала лишь неприязнь. Что-то в нем меня отталкивало, и я хорошо знала, что стоит мне раз взглянуть ему в глаза – и все, мое сердце позабудет про обиды и нанесённые шрамы. Поэтому надо держать колоссальную дистанцию.

Итак, мой день начался достаточно обыкновенно. Если по будням меня будоражит будильник, то в выходной, когда любой человек мечтает поспать подольше, мне начали названивать родственники. Кэрри. Родная сестра – это любое действие, даже во имя любви, назло. Ну объясните мне, как можно поздравлять в девять часов утра?! Человек же спит! Единственное мое желание ВЫСПАТЬСЯ!

Еле раскрыв веки, я дотянулась до чёрных очков, которые беззаботно, как и полагается, валялись под кроватью и надела их на глаза. Ура – картинка перестала плыть. Кэрри пожелала мне школьных успехов, удачи, любви и исполнения всех начинаний. Всю её речь мне пришлось разделить на три пункта:

1) Нет и не может быть никаких школьных успехов – я полный ноль.

2) Удача, она же фортуна, она же «черт подери, где же это везение», всегда обходит меня стороной. К примеру, во время важного теста, когда меня попросили передать шпаргалку, я уронила листочек и сдала всю операцию «не провалить тест 007», и меня выгнали. Или вот ещё, я решилась взять в китайском ресторане печенье с предсказанием, но увы в печенюшке не было никакой записки. И это можно перечислять до нового года.

3) Какие ещё начинания? Какое будущее с моим отношением к жизни и «оптимизмом»? Как найти работу, если тебя интересуют лишь книги, комиксы и еда. Сидеть на шеях родителей? Твёрдое «нет»!

В итоге, я лишь кивнула и сказала «спасибо огромное», а стоило «спасибо огромное за неправдивые пожелания и напоминание какое я ничтожество».

Прошло два часа. Я пыталась снова заснуть и насладиться покоем, но это слишком недосягаемое желание.

Схватив мобильник, я вышла в пижаме из своей комнаты в надежде, что дома только я, холодильник и коты мисс Крисберг, но и сейчас меня ждало разочарование. Больше всего на свете ненавижу в днях рождения именно момент произношение речи – эти слова, мимика, жесты – все нервирует, и появляется желание бежать со всех ног куда-нибудь прочь, подальше от суеты и людей, туда, где есть деревья и голубое ясное небо. В городе пóлном людей, хочется немного свободы.

Я слышу запах пригоревших тостов. Из кухни исходит шум воды и посуды, а это означает лишь одно – мама дома. Класс, день удался. Встаю на носочки и тихими шажочками крадусь мимо открытой двери кухни. Раз шаг, думаю о мультфильмах, которые сейчас прокручивают по местным каналам. Два шаг, вспоминаю утреннее поздравление сестры. Три шаг, начинаю улыбаться, ибо мое поведение забавляет. В собственном доме, словно воровка или убийца. Забавно же!

– Кит! – слышу за спиной звонкий тоненький голос мамы, которая рванулась ко мне со скоростью звука. Я не успеваю обернуться, как уже падаю в крепкие объятия женщины. Её ухоженные ручки гладят мою спину, а губы целуют все лицо, отчего я скручиваюсь и пытаюсь выбраться из этого плена ласок. Мне, конечно, приятно, но я боюсь замкнутого пространства… Кривлю недовольную гримасу.

– Мам, я сейчас… сейчас задохнусь! – моя рука пытается отодвинуть от себя женщину; сперва та противится, но затем сдаётся и отступает назад. Наконец вздыхаю полной грудью, стараясь перевести учащенное дыхание. Сердце в груди быстро и больно бьется, как при сильном испуге.

– Дорогая моя, мой цветочек! – продолжает мама, улыбаясь во все зубы. – Мой ангелочек! С днём рождения! Желаю тебе всего самого хорошего! Люблю тебя больше жизни! Только ради вас с Кэрри живу! – темноволосая женщина вновь обнимает меня и целует в макушку головы; от этого мое сердце растопилось.

И вот это я тоже не люблю в поздравлениях. Только родители способны вызвать во мне непонятные чувства – неловкость с ностальгией и каплей любви. Мы стоим с ней в тишине и минуты две просто обнимаемся. Как дороги эти мгновения. Цените родителей, ведь однажды не будет шанса их обнять. От такой мысли меня бросает в дрожь, я мгновенно покрываюсь мурашками.

– Да, спасибо, мам, я тоже люблю тебя. Ты лучшая…

* * *

Она подарила мне диск с записью моих любимых романов, которые я могу перечитывать бесконечно. Мама знает как обрадовать меня, жаль ей не всегда удаётся быть рядом. Всякий человек может тебя огорчить, но не каждый способен порадовать. И мои родители одни из таких людей.

Я уже около трёх часов лежу на диване, поедая шоколадные хлопья и смотря мультфильм про дятла Вуди. В детстве он мне очень нравился, я была без ума от его смеха, но сейчас, немного набравшись ума, я осознаю, что эта птица – исчадие ада. Только вообразите, что вас все время достаёт какой-то синий дятел с необычным смешком. Вы сразу подумаете, что больны или надышались краской и вам это мерещится. Однако… Думаю, авторы идеи этого мультфильма хотели донести до зрителей правду – в реальной жизни есть такие дятлы, которые все время капают на мозг, заставляя человека думать о самоубийстве. Выдыхаю. Все так бессмысленно. Никогда не понимала, почему люди так любят своё день рождение? Из-за подарков, излишнего внимания? Но ведь это на один день… Ценить надо людей, которые тебя вспоминают не только на день рождения. Однажды, когда я ещё училась в другой школе, где все меня презирали, одна девочка покончила с собой на своё двенадцатое день рождение. Она была моей одноклассницей. После её смерти пошли разговоры о том, что она была психически нездоровым ребёнком, что девочка курила и пила. Это ложь, сразу говорю. Лондон, так её звали, никогда не заикалась о самоубийстве, лишь один раз пошутила, сказав: «Был бы парадокс, умереть на своё день рождение…»; что и случилось. А знаете почему она так поступила?! Из-за монстров, которым помимо роскоши ничего не важно. Печально то, что у людей денег больше, чем совести. Да, у Лондон были финансовые проблемы в семье, ну и что?! Зачем смеяться над её одеждой, над тетрадками? Ты начинаешь разбираться в людях, когда они выпускают когти. Возможно, были и другие причины самоубийства Лондон, никто этого уже никогда не узнает, но мораль этой истории такова: главное всегда оставаться человеком, ведь красота, деньги и престиж на время, а человеком тебе быть всю жизнь. И вновь по коже прошли мурашки…

На плазменном телевизоре появилась заставка какого-то телешоу. Вуди закончился. Я хотела было переключить канал, как тут пришло сообщение на сотовый телефон. Краем глаза вижу имя.

Рокси: С днём рождения! Ты где пропала?

Нет желания отвечать. С самого начала я была против затеи с вечеринкой. Дни рождения лишь напоминают о том, какие нам ошибки удалось совершить. Давайте прокрутим все вместе:

1. 24 ноября 2015 года. Я настроила против себя весь педагогический состав и меня чуть ли не выставили из школы. (Ничего особенного. Просто было плохое настроение, и я оторвалась на учительнице по английскому).

2. 15 марта 2016 года. Неудачница Кит училась ездить на велосипеде и сбила пешехода, а именно взрослого дядьку, который чуть ли не убил меня на месте. Пришлось бежать.

3. 8 мая 2017 года. Мне позволили доучиться в (бывшей) школе и поставили условие, в котором говорилось о моем переводе.

А что поделать? Не сдружилась с одноклассниками, дралась и бурно реагировала на замечания. И мне страшно, что история может повториться. Я не хочу вновь быть изгоем, и кажется, Алекс этого не допустит. Однако, доверяя человеку, стоит всегда оглядываться назад. Возможно в лицо вам улыбаются, а затем медленно доводят до самоубийства.

– Праздничный завтрак! – говорит мама, проходя к дивану с тарелкой яичницы и газировкой. Я наиграно улыбнулась. Да, не это у меня ассоциируется с праздничным завтраком. Я привстала и взяла из рук мамы фарфоровую посуду. Женщина села рядом со мной, продолжая улыбаться. Класс, видимо будет наблюдать как я ем. Всегда замечала у мамы эту привычку. И, если честно, меня это нервировало… Тише, Кит, ты спокойное море… ты ветер… Кто-то перед сном пересмотрел китайские мультфильмы.

– Ну, какие на сегодня планы? – довольно заулыбалась мама, когда я положила в рот кусочек яичницы.

– Посмотрю телик, потом, может быть, загляну к мисс Крисберг, а затем спать.

Мама нахмурила брови, но старалась спрятать негодование за маской «поддержка глупой идеи дочери».

– А разве ты не хочешь сходить в кино с подружками или пригласить друзей в гости?

Честно, мне захотелось смеяться, но я физически не могла, ибо мой рот забит завтраком, и если я начну хохотать, то плазменный экран телевизора покроется кусочками пережеванного желтка.

– У меня нет друзей, мам, ты забыла? – проглотила комок в горле я, а затем отпила глоток содовой.

Мама замешкалась и вновь возмутилась. О нет, сейчас она заведётся и начнёт пилить мне мозг, повторяя все те же слова: «Кит, что ты такое несёшь?! У тебя есть друзья! У всех они есть!», потом начнётся спор и в итоге ссора. А мне этого вообще не надо. Я доела поздний завтрак и вручала пустую тарелку маме, которая была рада моему зверскому аппетиту, а то по словам родителей питаюсь я «как мышка».

– Пригласи в гости Алекса. Включите фильм, я дам вам денег, купите сладкого. Хорошая идея, м? – мама была почти горда собой. Она любила предлагать идеи, только вот никто их никогда не замечал, даже папа. Хотя порой мысли у мамы блестящие и достойны внимания со стороны.

– Не хочу, – отнекиваюсь я, поправляя очки на носу.

– Почему?

– Потому что в свой шестнадцатый день рождения я хочу остаться одна. Мне уже шестнадцать лет, а у меня нет друзей, целей и смысла жизни. Я просто мусор, который рано или поздно перестанет существовать!

– Кит! Что за пессимистические мысли? Ты думаешь неверно! Не «уже», а «всего лишь» шестнадцать лет! Ты ребёнок, у тебя все только впереди. Будут у тебя друзья, целая толпа! – мама жалостливо улыбнулась. Отлично, прекрасно! Она меня жалеет. Ненавижу это!

Я лишь фыркнула и закатила глаза, устремив своё внимание к телевизору, по которому показывали какую-то чушь. Вы никогда не замечали, что по будням, когда все на работе или на учебе, по телевизору идут хорошие фильмы и передачи, а по выходным показывают сплошное дерьмо. Закон подлости? И это тоже сильно бесит. Боковым зрением замечаю мягкий, но недовольный взгляд мамы. Она прямо-таки испепеляет своими глазами; от этого становится весьма неуютно. Жаль, что у людей нет панцирей, как у черепах. Миг – и ты спрятался в своём мирке, где людям до тебя не добраться. Я прямо-таки ощущаю неловкую тишину и напряжение между мной и женщиной, которая неуклюже поправила чёрные волосы вперёд и выпрямила плечи, обещая покинуть гостиную. Знаю, что должна сказать ей что-то, поддержать разговор. Может, «спасибо»? И все же верно – я болтаю в мыслях больше, чем наяву. Однако надо поступить правильно, но правильно порой мне не выгодно, а такое положение влечёт за собой череду неприятностей. Как бы мне сейчас сказали: «Ты и есть самая большая неприятность!»; и да – это правда.

Мама, тяжело выдохнув, встаёт на ноги и грустно смотрит куда-то вперёд то ли на стенку, то ли сквозь неё. В груди все замерло, и сердце предательски заныло. Чувство такое, что я что-то делаю не так, а по сути, я вообще все делаю не так.

– Мама! – окликнула я, и она резко повернула голову. – Ты огорчена? Прости…

На её бледновато-жёлтом лице расплылась слабая улыбка, которая появляется в те моменты, когда надо смолчать правду. Никто не хотел бы слышать то, после чего ему потом будет плохо.

– Нет, конечно же, нет, – она улыбнулась шире, и её сухие губы чуть потрескались, – просто ты должна веселиться.

– Мне весело, – вру я.

– Когда человеку весело он не сидит на диване в пижаме и не смотрит мультики, Кит.

Почему-то мне стало смешно, хотя с другой стороны хотелось горько плакать.

– У нас с тобой разные понятия о веселье. Честно, все хорошо, я счастлива… – опять эта наглая ложь.

Я вовсе не счастлива, я вовсе не довольна своей жизнью. Мне абсолютно все не нравится! Если бы можно было бы не рождаться, я бы не родилась, но кто меня спрашивал?

Мама лишь кивнула. А что ещё сказать? Верно – нечего.

* * *

«С днём рождения!»

«Поздравляю!!!»

«Кит, счастливого дня рождения!»

На все три сообщения я ответила скудным «спасибо», ибо они были отправлены мне не Алексом. Приятель наверняка развлекает Сару Бейкер. Обидно, когда тебя заменяют, особенно, когда это тот, кого ты любишь. Сейчас бы многие посоветовали мне бороться за любовь, но разве это честно? Почему я должна бороться одна? Ради кого? Бороться за чувства, на которые человеку плевать, справедливо? Мир – кусок дерьма, без логики, честности и цены. Дешёвая пародия на сказку со «счастливым» концом.

Вдруг меня охватила такая тоска, а по телу прошёл ток, и я почувствовала тяжесть в солнечном сплетении. Головокружение. Даже в праздник я одна. Одинока всю жизнь: ни друзей, ни парня, ни близких. Как бы мама не старалась создавать иллюзию счастливой семьи, у неё получалось неважно. Одиночество – это чёрная тень, в которой спрятаны все страхи человека, и пользуясь этими страхами, тень ломает нашу жизнь. Я в тени своей жизни.

В конце концов, собравшись с мыслями и приведя себя в более живой вид, я решила заглянуть в гости к старушке, что живет в доме в двух метрах от нас. Знаете, если потренироваться (советую этого не делать), то можно допрыгнуть с моего подоконника до окна спальни мисс Крисберг, если, конечно же, оно будет открыто. Но и это на вряд ли, ибо Анна боится за своих кошек. А вдруг они выпадут из окна? Моя комната похожа на что-то среднее между «помойка как вид искусства» и «здесь творческий кризис». Благо мама не ругалась – в честь праздника можно и не убираться. Никогда не понимала, что всех так тревожит беспорядок в моей комнате? Зачем в неё заходить? Она МОЯ комната, мой уголок тишины и личного пространства.

Под сугробом мятых вещей, я нашла легкий желтый сарафан с белыми клеточками, который раньше по неизвестным мне причинам я не носила. И вправду, почему? Зато сейчас этот наряд удовлетворил мои потребности «быть самой красивой». Затем я расчесала волосы или точнее сказать вырвала их с корня, потом нанесла блеск для губ и протерла очки своим платьем. Да, я готова идти к мисс Крисберг. Уверена, она сможет вывести меня из пассивного состояния, когда чувствуешь удар под вздох и в спину. Но не тут-то было. Слышу звук сообщения, и буквально подбегаю к мобильнику.

Алекс: Выгляни в окно своей спальни.

И внутри все затрепетало, словно сзади появились крылья, и теперь я могу летать наравне с птицами. Дурацкая улыбка застыла на лице, а в глазах загорелись огоньки. Это так странно и забавно одновременно – простой человек заставляет тебя улыбаться. Все перевернулось с ног на голову, и в данный момент хочется подбежать к окну, выглянуть из него и подобно Джульетте слушать речь прекрасного Ромео. Вдруг в сердце что-то щёлкнуло, а меня осенило. Раньше я не верила в любовь в пятнадцать лет, но сейчас, вспомнив о трагедии Шекспира, стало ясно, что «любви все возрасты покорны». Но вся сложность любви в том, что трудно понять, где она настоящая, а где фальшивая. Это обременяет. Хочу поступить так, как сказано в сообщении, но обида берет надо мной вверх, подобно демону, который шепчет на ухо: «Не смей прощать подлеца! Он лгун и предатель!», и хочется поддаться. Вспоминая телефонный звонок с вечеринки Бейкер, я впадаю в ярость, а ярость ослепляет. А после злости наступает переломный момент – боль. Испытывать боль очень неприятно, но необходимо, ибо она закрепляет в человеке сочувствие. И вот я покажусь ему, увижу его красивые карие глаза, алые губы, прекрасные шелковые волосы, подобные глянцу; и что же дальше? Вновь привяжусь к нему, как бесхребетная дворняга, вновь докажу себе, что не способна прожить без него и дня, а потом? Кромешная тьма. Когда человек тебя не любит, ты начинаешь строить иллюзии, после которых сложно принять горькую на вкус правду. Глупая! Зачем полюбила то, что тебе не принадлежит! Это как влюбиться в чужую игрушку, которая никогда не станет твоей; и ты просто смотришь на неё и ничего не можешь поделать. Однако… Выдохнув всю трусость из легких, я решительно подхожу к своему окну и отодвигаю шторы, репетируя своё приветствие. Лучше сказать «привет» или просто молчать, или, улыбаясь, помахать ручкой? Ах, к черту все!..

Я облокачиваюсь на белый подоконник и выглядываю во двор, сразу же получив мягкий поцелуй осеннего ветерка. Слышу шелест листьев, которые пока ещё не опали на бледно-зеленую лужайку. По воздуху витает запах скошенной травы, и сразу на ум приходит картинка альпийских гор… Красота. Наклоняю голову вниз и замечаю самую красивую улыбку на планете. Этой улыбкой можно заменить ночью полумесяц. Сердце начало выдумывать свой ритм биения, и стало на мгновение страшно. У меня что, жар?.. Алекс стоит, улыбается и держит в руке тридцать, а то и больше разноцветных воздушных шаров, которые таки рвутся к моему окну. Мною увиденное заставляет забыть обо всех обидах, я по-детски улыбаюсь. Невозможно устоять перед шариками – это моя слабость.

– Боже мой! – воскликнула я, прикрыв рот руками. Такой сюрприз застал меня врасплох, хочется смеяться и прыгать, визжа, как ненормальная, сбежавшая из психиатрической клиники. Ал подхватил мой смех. Подул ветер, и шарики наклонились в сторону.

– С днём рождения!!! – кричит парень, его голос доходит до меня глуховатым эхом, будто он находится в километре от окна.

– Не могу глазам своим поверить! Я думала ты забыл…

– Забыть о твоём дне рождении? – удивленно поднял брови Ал. – Никогда! Я готовил сюрприз, лови!

Брюнет отпускает шары, и они взлетели в небо, однако, я их успеваю схватить, но в комнату, а тем более в окно они не вмещаются. На меня набросился приступ смеха. Из-за десятков разноцветных шариков, я не вижу друга, да и весь мир кругом. Пытаюсь растолкнуть «сюрприз», но ничего не выходит. Это забавляет ещё больше.

– Алекс! – хохочу я. – Они не помещаются! Я застряла!

От услышанного брюнет дико рассмеялся, и кажется, упал на газон. Моя рука уже онемела. Мне смешно и больно в один момент. Вот и приключение на мою голову.

– Привяжи к ним что-нибудь тяжёлое, – кричит Алекс.

Я оглянулась. Поблизости ничего весомого.

– Как? Я не могу дотянуться! Мне нужна твоя помощь!

Больше его слышно не было. На секунду мне показалось, что друг бросил меня и убежал, но глупые подозрения развеялись, когда дверь открылась, и в комнату вошёл парень среднего роста. Увидев меня в позе «бабулька, у которой свело спину», Харрис расхохотался по-новому, тем временем я готова взорваться от злости, как вулкан Этна.

– Что стоишь?! Помоги уже! – сквозь стиснутые зубы рычу я. Ал бросается с места и бежит вызволять меня из «воздушной» ловушки. Либо он делал это специально, либо в комнате правда не было тяжёлых вещей, но брюнету потребовалось минуты три, чтобы найти что-то тяжкое. И это была стопка учебников, которую мы привязали к шарам, и они покорно и быстро опустились на зеленую лужайку. Я сразу принялась разминать руки и недовольно кряхтеть. ЛЧ смотрит на меня, не скрывая улыбки и молчит, хотя по его лицу было видно, что тот хочет начать беседу.

– Господи… – массирую шею я, мечтая о горячей расслабляющей ванне. Затем успеваю разглядеть и оценить внешний вид друга: сегодня на нем белая майка, джинсовый пиджак и голубые брюки. Он выглядел стильно и очень, ну о-о-очень красиво. Алекс облизнул нижнюю губу и поправил волосы набок.

– Зато мой сюрприз ты запомнишь надолго, – замечает тот.

– О, бесспорно это так! – начинаю смеяться.

Парень делает шаг ближе. Я замерла.

– Ну и это ещё не все… – Алекс с хитрой ухмылкой подходит ко мне и достаёт из кармашка джинсовой куртки пачку сигарет. Я с недоумением и каким-то не пренебрежением смотрю на сигареты, пытаясь понять шутка ли это? Но лицо парня было достаточно серьёзным.

– Эм, – прикусила губу я, – сигареты? Но я не курю…

Алекс украдкой поглядел на меня, таинственно улыбаясь, и протянул мне пачку.

– Ты сначала открой её.

Недоверчиво беру из его рук упаковку и поступаю приказу друга, переводя взгляд с сигарет на Алекса, а затем наоборот. Мысли в голове перевернулись. Они перекрикивали друг друга: что это может быть? Где подвох? Ал такой милашка…

Спустя время, мне наконец удаётся открыть пачку и я замечаю внутри… сигареты? Он правда подарил мне сигареты? Да, ему удалось вызвать у меня удивление.

– Даже не знаю что сказать… – хмыкаю я, сглатывая комок. – Сигареты… Спасибо, если начну курить, обязательно…

ЛЧ начинает хохотать, тем самым перебив мою речь. Я в полнейшей растерянности. Что тут смешного?

Приятель выхватывает из моих рук пачку сигарет и достаёт из неё кулон. Самый красивый и дорогой для меня кулон… Цепочка с китом. Я вмиг озаряюсь улыбкой и начинаю прыгать от восторга.

– Боже мой!!! Боже! Это же… А-а-а-а!!! Ты запомнил мой рассказ?! – кричу во все горло я, прикрывая покрасневшее лицо руками, откинув голову назад. Ал радостно улыбается. Ему приятно, что он попал в точку с подарком. Дело в том, что в детстве, когда я жаждала быть особенной, всегда хотела иметь подвеску с китом, которая бы олицетворяла меня саму. Это же прикольно – носить кулон, олицетворяющее твоё имя. Я поделилась мечтой детства с Алом, а он её воплотил в жизнь! Разве не чудесно?!

Не могу в это поверить! Меня прямо-таки распирает радостью и счастьем. Удивительно, ведь этот день обещал быть самым отстойным из всех дней в моей жизни, и лишь один человек изменил все… Алекс помогает мне надеть цепочку, а затем обнимает меня и шепчет на ушко «с днём рождения». От его голоса волосы встали дыбом. Он обнял меня… пусть это длится вечность… Я начинаю таять.

– Спасибо…

– Но и это ещё не все, – отодвигается тот, хватая меня за плечи.

– Что? Это не все? Ты сводишь меня с ума! – заключаю я, поправляя подвеску с китом.

– Милая, все только начинается, – подмигнул мне брюнет, – как насчёт прогулки?

– Но…

Ал перебивает меня, тараторя о чём-то своём; он берет мою лёгкую курточку и ведёт нас к двери, все ещё болтая без умолку.

– Ал…

– Все будет отлично! Давай-давай, пошли.

– Но Алекс!

В итоге парень не дал мне договорить и мы ушли, оставив воздушные шары под моим окном.

* * *

Мы бредём по улицам города и беззаботно смеёмся над лицами людей, которые смотрят на нас, как на ненормальных. Алекс копирует походку незнакомцев, а я начинаю громко хохотать, повторяя за ним. Солнце, которое било прямо в глаза, скрылось за пеленой перистых облаков, и над нами повисла слабая тень. Ветер развивает мои вьющиеся каштановые пряди и сарафан. В такие секунды понимаешь как прекрасна жизнь. Рука Алекса лежит на моем плече, и от этого я улыбаюсь, словно кто-то дал мне по голове тупым тяжелым предметом. Он рассказывает о том, как долго думал о подарке, как искал кулон, как был взволнован, понравится ли мне сюрприз. А мне все очень понравилось… Потом Ал начал рассказывать о том, как его встретила моя мама, и судя по его словам, она опешила. Зато позже обрадовалась, видя меня счастливой и жизнерадостной.

Улицы Форт Уэстенда³ особенно привлекательны по вечерам, когда весь город оснащается фонариками, светящимися вывесками и фонтанами с подсветкой. Словно мы все живём на праздничной новогодней ёлке с гирляндами и игрушками. Форт Уэстенд заманивает туристов своими волнами на песчаных пляжах. Любители сёрфинга приезжают каждое лето, чтобы укротить свою волну. И я бы не хотела покидать это место, оно по-своему райское. И здесь все мои воспоминания… пусть и плохие.

Спустя минут двадцать, мы дошли до велопарка, который располагался рядом с пляжем. Вокруг пальмы, кустарники разных фигур и форм, деревья, а затем открывается вид на Атлантический океан. Вокруг сплошная растительность. Время уже около пяти часов – солнце покидает Форт Уэстенд. Алекс идёт впереди меня, расхваливая этот парк, ибо здесь, как парень утверждает, мало народу. Но вдруг тут я вижу целую толпу велогонщиков, которые чуть было не сбили меня с ног. Я просто стояла и не могла двинуться с места; благо Алекс вовремя оттолкнул меня в сторону… Ха, если бы сейчас случилась маленькая авария, я была бы второй Лондон с парадоксом. Да, очень малолюдно… Мы усаживаемся за пустую деревянную скамейку, на которой открывался вид прямо на пляж, где загорали или играли в волейбол местные жители. Где-то неподалёку звучала зажигательная музыка, и ноги невольно двигались с ней в такт. Вновь подул уже прохладный ветер и пальмовые ветки принялись пританцовывать сначала быстро, затем нерасторопно, как будто засыпая. От чего-то мне стало весело. Это место было таким спокойным – я в раю. Поглядишь налево – увидишь обворожительную дорожку, усыпанную лепестками цветков; сзади нас целая лужайка, на которой люди устраивают пикники или занятия йогой, рисованием и даже игру на духовных инструментах. Так и хочется лечь на зеленую траву и смотреть на небо, разглядывая облака, думать о чём-то прекрасном, мечтая отправиться в космос, чтобы поведать весь мир разом. Жаль, что в шестнадцать лет бескрайние лишь мечты, а не возможности. Жизнь без забот хороша, но затем приходится вернуться в реальность, где только кромешная тьма и боль. Как же хочется сбежать подальше от людей…

– Черт, я бы прямо сейчас нырнул в воду, – простонал Алекс, облокотившись на скамейку.

Я кивнула и устремила свой взгляд на спокойный океан, который так и убаюкивал всех вокруг. Кристально чистая вода позволяла видеть песок и камни на дне, где-то были заметны кораллы, а в дали течения. Вдруг я резко начала разделять желание Алекса. Вернуть бы лето и переиграть бы все моменты.

– О чем ты думаешь? – внезапно прервал мои мысли брюнет. Я повернулась к нему, поправляя очки.

– Думаю о том, как было бы прекрасно изменить прошлое…

Парень шмыгнул носом и перебросил ногу на ногу.

– Зачем?

– Чтобы избежать ошибок.

– Все так, как должно было быть. Жизнь штука обманчивая – ты делаешь один шаг, а она два, ты три, а она десять.

– Что ты хочешь этим сказать? – я поправила волосы за ухо. Мимо нас прошла женщина с ребенком, который что-то говорил о мармеладе. Заметив мой взгляд, малыш умолк. Да, дети всегда меня боялись.

– Что как бы мы не хотели обмануть судьбу, она всегда на шаг впереди нас.

Он прищурил глаза и задумчиво поглядел вперёд, наслаждаясь наступившей тишиной. Интересно, о чем он думает? Ему хорошо в моей компании? В голову врезались воспоминания о разговоре с мисс Крисберг о соли и сахаре. Нет, это абсурд! Это плохая идея. Но все же желание объясниться с ним появилось и оно не отпустит меня, пока не добьётся правды, какой бы она не была. По спине прошел холодный пот, а сердце поразил укол. Нет, нет, это безумие… Надо подождать. Ещё не время.

– Ты очень красивая в этом наряде, – украдкой пялится на меня приятель, отчего мои щёки в секунду покраснели. На душе стало так тепло и нежно, как первое майское утро, которое сулит о приходе бессонных ночей и радостных моментов.

– Спасибо, – я обнажила зубы в расплывчатой улыбке.

– Кит, мне… Сара мне кое-что сказала, – Алекс взглянул прямо мне в глаза, и казалось, что очки нашим гляделкам не препятствуют, что они просто пустышка.

Теперь мной управляет паника. Что она ему сказала?! В крови зашкаливает адреналин, а мысленно я дерусь с Бейкер и выигрываю поединок. Время остановилось. Я набираюсь смелости и пытаюсь промямлить любое словечко, ибо Харрис скривил какую-то недовольную гримасу. Значит, Сара сказала что-то плохое.

– Правда?.. Что? – наигранное спокойствие.

Он облизнул губы и почесал правую бровь. Пусть уже скажет. Чего мешкает?!

– Что ты о ком-то молчишь.

От его слов мне стало в миллион раз хуже. Я просто не знала что ответить. В горле застрял комок слов, который не давал полноценно дышать, и на секунду мне показалось, что я начинаю задыхаться. Кругом все исчезло; остались только мы с ним. Я слышу как сильно бьется сердце в груди, переживая. В глазах застыл страх. Все происходит слишком быстро.

– Ч-что? – голос задрожал, но я прикрыла это за неловким смешком. – Вы там что, так много пили? Я не понимаю о чем она.

Парень недоверчиво прищурился. Судорожно выдыхаю. Так просто он от меня не отстанет. Я в полном дерьме.

– Ты врешь! – засмеялся ЛЧ.

– Нет! Честно!

– Да ты покраснела, как помидор! Давай колись, Кит!

Брюнет потрепал мои щёки, отчего лицо неприятно заныло. Пришлось отбиваться и дать ему кулаком в живот, тот скрутился в клубок и кашлянул. Видимо не рассчитала меру удара. Меня охватило два чувства: 1) ему очень больно, ненавижу себя; 2) паника, поскольку я не знаю куда спрятаться, куда бежать и как себя вести.

Он не должен узнать все вот так. Сара Бейкер – ничтожество, которое лишь портит всем жизнь. Я в безвыходном положении.

– Алекс, я не знаю, что там себе напридумала твоя Сара Бейкер, но!.. – завелась я, как приятель меня перебивает.

– Она не моя.

Вот тут я сорвалась с цепи. Ладони сложились в кулак, а сердце неимоверно быстро забилось и из ушей готов был выйти пар. Меня всю трясёт…

– Не твоя значит?! А когда ты просил позвонить тебе ради показухи, казалось уж совсем наоборот! Вы так мило ворковали! – перевожу дыхание. Алекс туманно глядит в мои глаза, пытаясь вспомнить момент, о котором пошла речь. Ха, дурочка включил! Ну почему людям так тяжело отвечать за свои поступки?! Я готова взорваться перед ним, но стиснув зубы, сижу и жду продолжение шоу… Как же неприятно.

– О чем это ты? Я не просил тебя ни о чем! – удивился Алекс, хмуря брови.

– Ох, наверное, мне это приснилось! Поиздеваться хотел надо мной?! Пошутить? Весело бы? Сара оценила? – последнюю фразу я выкрикнула. От боли стало слишком душно. Слезы наворачиваются на глаза, а все так хорошо начиналось. Боже, ну почему это все происходит со мной?! Мне становится мерзко от всей этой ситуации. И хочется, чтобы на меня свалилось небо. Эту боль невозможно описать. Фонтан эмоций… Приходится быстро моргать, чтобы парень не заметил пелену в глазах, которая вот-вот падет. Тем времен лицо брюнета помутнело; его скулы на лице затвердели, говоря о том, что Алекс раздражён. Отлично, без драмы не обойтись. Надо успокоиться. Держи себя в руках… надо считать до десяти… Один…

– Послушай меня, – начал Ал, – я не просил тебя перезвонить! – два… – Этого не было! Ты либо врешь, либо это какое-то недоразумение! – три. – И если даже, возможно, случайно набрал тебе, то какие проблемы?! – четыре… – Что тебя так обидело?!

Тишина. Он ждёт от меня объяснений. Я в тупике. Пять… шесть… семь…

– Я… – восемь…

– Кит, не молчи! Скажи мне, что тебя в этом взбесило?! – Алекс вскочил со скамьи. В глазах помутнело. Мне этого не вынести. Что придумать, что сказать?! Дерьмо, почему нельзя исчезнуть! Девять…

– Кит!!! – заорал Ал.

– Я заревновала тебя, ясно?! – десять.

Падение. Меня будто оглушили. В ушах звенит, в глазах темно… Я потерялась в пространстве и времени. По щеке прошлась первая, а затем вторая слеза. Сердце разбилось вдребезги, и кажется, что внутри все почернело и сгнило. Черт подери, остановите эту планету. Это слишком сложно! Сама прыгнула в огонь, сама себя убила! Не влюбляйтесь, – это самоубийство, легче сразу приставить револьвер к сердцу.

Он смотрит на меня… И я понимаю, что совершила огромную оплошность. Господи, пусть это все окажется сном, я сплю. Это все нереально… Ну, пожалуйста!

Я много раз моргаю и выпускаю солёную воду. Больно – признаться и быть отвергнутой. Его глаза о многом говорят – в них пустота и смятение. Всё-таки это соль…

– Кит… – жалостливо прошептал Алекс, и я ощутила между нами колоссальную дистанцию. Что же я наделала?

– Нет! Молчи, прошу тебя, ничего не говори… – проронила я.

Больше не могу держать все в себе. Ветер усилился и ударил прохладной пощечиной меня по лицу. Но ту боль, которую я испытываю, не сравнить ни с чем. Такое странное состояние, будто я мертва, но каким-то специфическим образом брожу по земле. Следующее, что я делаю – убегаю прочь. Куда угодно, лишь бы подальше от него. Бегу быстро, что есть силы… Бегу и бегу, проливая слезы.

– Кит! – слышу где-то позади. – Кит, стой! Кит!

Но я продолжаю бежать не от человека, а от чувств к нему. Это финал.