Отрывок из книги
Утро случилось сумрачное и промозглое. Мелкий холодный дождь, казалось лил не только с неба, но и со всех четырех проклятых сторон света. Шквальные порывы колючего ветра трепали оранжевую рыболовную палатку, растянутую на вершине небольшого, лысого, как череп, пригорка, по склонам которого стекали вниз бурые ручейки грязной воды. Из палатки валили густые клубы сизого дыма и высовывалась пара ног, так заляпанных грязью, что невозможно было различить обувь, как впрочем и её наличие. К длинным ногам прилагалось огромное дуло двадцатимиллиметровой тяжелой снайперской винтовки «Анцио», торчащее из под складок апельсинового брезента, конец которого покоился на воткнутом в землю, на расстоянии полутора метра от входа, упоре для рыболовной удочки. Владельца ног, ствола и оранжевой мечты рыбака, звали Монакура Пуу, это был очень худой и очень высокий мужчина с длинной светлой бородой, заплетённой в пару толстых кос, и копной густых, опускающихся ниже пояса, волос, частично скрученных в африканские дреды. В его огромных миндалевидных голубых глазах плескалась медитативная отрешённость, хотя ни облик, ни поведение данного субъекта никак не соответствовали образу продвинутого отшельника. Приклад семнадцатикилограмовой винтовки вдавил его в пляжное складное кресло, что было с трудом втиснуто внутрь означенной палатки. В правой руке Монакура Пуу держал самокрутку величиной с гаванскую сигару, левой же конечностью он придерживал двухлитровый алюминиевый термос с липовым чаем и самогоном, разведенными пятьдесят на пятьдесят. Монакура охотился, или, как он сам говорил своим немногочисленным домочадцам, покидая дом и сгибаясь под весом винтовки, как Христос под гнетом креста:
"Я на рыбалку, сидеть здесь, рыла наружу не казать".
.....
"Коллега", – подумал бывший сержант, прицеливаясь и собираясь разорвать захватчика в мелкие кровавые сопли, бронебойным, двадцатимиллиметровым Вулканом. Но вдруг отстранился от оптики и озаботился. Чисто профессиональный интерес.
«Что же за пушка у паренька?»
.....
