Читать книгу 7—7. Матрица Души. Психотерапия эмоциональных травм методом пустого стула - Валентина Кляйн, Кляйн Валентина - Страница 12

Тамара на стуле Зои: Я действительно чувствую себя сильной обузой для неё. Мне неловко перед своей дочерью, что ей так тяжело, со мной приходится возиться. Мне так стыдно, когда она меняет мне памперсы. Это, наверное, самое унизительное, что было во время этой болезни.

И я уже очень хочу побыстрее уйти наверх к моему деду. Я по нему сильно соскучилась. Мне поскорее хочется отмучиться и освободить свою дочь от этой тяжёлой ноши. Но я не могу это сделать усилием воли. Мое парализованное тело по-прежнему лежит на кровати и не умирает.

Когда Маша (дочь Зои, мама Тамары) кричит на детей, чтобы они не забегали в мою комнату и не тревожили меня, мне очень грустно. Я так радуюсь, когда вижу ребятишек. Когда они бегают, веселятся, кричат, мне так светло на душе, что жизнь продолжается. Пусть не в моем теле, но в моих внучках. И так печально, что Маша заставляет их быть тихими и серьезными. Словно раз я лежу парализованная, то и все вокруг меня должны жить в грусти, тишине и трауре.

Мне очень радостно, когда кто-то просто сидит рядом со мной. Когда старший внук, Андрюшкин сын, иногда заходил и рассказывал мне, как у него прошёл день в школе, я была счастлива. Я не могла ничего отвечать, но он все равно разговаривал со мной. Это были замечательные минуты.

Обычно все смотрели на меня с испугом, пытаясь скрыть слёзы, выбегали из комнаты. Они терялись и не знали, как себя вести рядом со мной. В их глазах был вопрос: а я вообще что-то понимаю? А внучек разговаривал со мной совершенно спокойно. Словно мы два одинаковых здоровых человека. Только один из нас не разговаривает, но полностью участвует в беседе. Я не ожидала, что его Душа такая мудрая.

Я уже очень устала. Я не хочу ни врачей, ни операций. Я хочу уже уйти.

Валентина: Хорошо, Зоя. Ещё твоя внучка Тамара тебе сейчас сказала, что у неё много невысказанной благодарности тебе. Она помнит, как светло и спокойно было просыпаться в твоём доме. Как ты готовила завтраки. Особенно Тамара помнит твои варенички и оладушки. Тамара сказала тебе, что после твоих похорон она забрала твой фартучек.

Тамара на стуле Зои: Приятно это слышать.

Валентина: Ещё Тамара тебе сейчас сказала, что она сильно горюет по тебе. Что не хочет признавать тот факт, что она больше никогда не сможет принимать твою любовь.

Тамара: Зачем это?! Каждый раз, когда ты вспоминаешь про меня с горечью, мне тоже сразу становится больно. Моя душа словно вздрагивает от твоих печалей. Отпусти уже меня наконец. Мне тут хорошо. Я тут с дедом. У тебя своя семья. Живи спокойно дальше. Мне больно, что ты плачешь по мне. Успокойся.

Я уже приходила к тебе в сон, объясняла тебе это. Отпусти меня. Мне здесь легко и хорошо. А любить я тебя всегда буду. В любой момент, когда тебе захочется почувствовать мою любовь, ты можешь это сделать. Вспомни меня – и тут же я поглажу тебя по голове. И все. И не надо плакать. Все просто. Не усложняй.

Валентина: Хорошо, Зоя. Ты хочешь ещё что-то на прощанье сказать Тамаре? Или уже все?

Тамара на стуле Зои: Я тебя люблю. И я устала, хочу уже уйти.

Валентина: Хорошо. Тамара, теперь пересаживайся обратно на своё кресло. Игрушку с пола ставь обратно в кресло бабушки. Теперь скажи вслух: «Я – Тамара, мне 31 год». Теперь сделай глубокий выдох в сторону бабушки, словно ты ее из себя выпускаешь. И представь, как она вылетела из тебя и села в кресло, где игрушка.

Тамара выдохнула и махнула рукой в сторону игрушки.

Валентина: Тамара, я тебе сейчас напомню, что тебе только что сказала твоя бабушка Зоя. Ты, конечно, помнишь, но ВАЖНО УСЛЫШАТЬ ЭТО СО СТОРОНЫ. Понимаешь меня сейчас? Готова? Пришла немного в себя? Хорошо. Поехали.

Твоя бабушка Зоя, как только села рядом с тобой, сказала, что чувствует к тебе то же, что и ты: теплоту, любовь, нежность. Она сказала: ты такая красивая и молодая, из тебя словно лучики, как от солнышка, светятся. Она сказала, что ни за что бы не хотела, чтобы ты приезжала к ней в ее последние дни перед смертью. Так как это было тяжелое зрелище. А ей хотелось, чтобы ты запомнила ее бодрой и активной.

Она спросила, как дела у твоего мужа Коленьки, как его работа, как растут сыночки, как сама, устаёшь, наверное? Когда ты ей сказала, что чувствуешь вину за Турцию, она начала тебя ругать, что у тебя своя семья, что вам нужно отдыхать.

Когда ты ей сказала, что чувствуешь вину и сомнения, что, может, нужно было ее забрать к себе, она ответила: «Ты что, с ума сошла?! Вы жили в однокомнатной съёмной квартире втроём, ты была беременна». Она тебя в этом точно не винит. И сердится, что ты себе придумала эту вину.

Когда ты ей сказала, что, наверное, ей не хватало твоих звонков, она ответила, что и вправду скучала по разговорам с тобой. Но не звонила, так как была уверена, что ты очень занята своей семьей. Но мысленно с тобой разговаривала.

Когда ты ей сказала, что, наверное, ей было плохо там лежать парализованной, она ответила, что уже давно хотела наверх к деду. Что ей не хотелось ни врачей, ни операций, а только побыстрее освободить Машу от обязанностей ухаживать за ней. Что она очень радовалась, когда старший внук заходил к ней и рассказывал, как у него прошёл день в школе.

Когда ты ей сказала, что очень горюешь и не хочешь принять, что больше никогда не почувствуешь ее любовь, она тебе ответила, что ее Душе больно каждый раз, когда ты печалишься. Что ей там с дедом хорошо и спокойно. Но при каждой твоей слезе ты ее дергаешь. Она просила отпустить ее. И чтобы ты жила своей семьей, своими детьми.

Душе умершего больно каждый раз, когда по ней печалятся на Земле живые близкие.

Ещё баба Зоя сказала, что если ты захочешь получить ее теплоту, тебе достаточно вспомнить о ней с улыбкой. И в этот момент она сразу же погладит тебя по голове. И даст тебе почувствовать всю ее поддержку и любовь. Вот вроде бы и все, что твоя бабушка тебе только что сказала. КАК ТЕБЕ ВСЕ ЭТО СЛЫШАТЬ?