Читать книгу 69 +/– 1 = Ad hoc - Князь Процент - Страница 3

– Женщины с большой грудью обожают носить мини-юбки, – произнес Акемгоним.

Он резал помидоры на убогой кухне съемной малометражки Бориса. Любовница Бориса Катерина и ее подруга Галя жрали шампанское за стенкой, откуда раздавалась воспроизводившаяся ноутбуком дрянная акустическая музыка.

– И в чём тут логика? – спросил Борис.

– Речь о больших сиськах, тут нет логики. А смысл такой: мы боимся признать, что нас ценят за одно-два качества. И пытаемся убедить всех, что обладаем другими, не менее замечательными. Чаще всего мы делаем это неосознанно.

Посмотри на Галю. Вот она нацепила это безвкусное закрытое грязно-белое платье. Это прямо-таки футляр. Под ним мы угадываем грудь третьего размера. Согласись, Галя порадовала бы нас, явившись в чём-нибудь декольтированном. А что она сделала взамен? Решила убедить присутствующих в красоте своих ног. Хотя ноги толстые и кривые. Как почти у всех обладательниц хороших сисек.

– А за какие качества ценят меня? – спросил Борис, отпив дешевого рома из горлышка.

Акемгоним и Борис подружились студентами. Отец последнего был еврей, мать – украинка. Евреи считали Борю русским. Русские, услышав фамилию Бори, делали вывод, что он еврей. По-украински он знал три слова, все – матерные. Борис дважды не сдал адвокатский экзамен и работал заштатным юрисконсультом. У него было десять часов стоимостью в пару тысяч рублей. В санузле жилища Бори отсутствовали шторка и зеркало.

– У тебя хорошее чувство юмора – правда, насквозь вторичное. Все твои шутки будто из «Симпсонов». И ты готов помочь друзьям. А я, например, хорошо трахаюсь и много зарабатываю. За это меня и ценят. Поэтому я не декламирую Тютчева, убеждая окружающих, что рассветы восхитительны. Рассветы-то восхитительны, да мне уже не поверят.

– Значит, Галя тебе не понравилась?

Шутливо пожав маленькую руку Гали, Акемгоним смекнул, что иные комплектующие организма женщины тем вечером ему не достанутся. Рукопожатие было ускользающим, завлекающе-неприветливым. Когда подобная женщина раздвигала ляжки без ужина/театра/выставки, ее извилина сигнализировала, что она шлюха, нарушившая мамин завет.

Вдобавок мамы завещали таким бабам, что педикюр это для жен олигархов.

– Ничего так, – сказал Акемгоним. – Симпатичная.

Обстановка дома к сексу также не располагала.

– Может, закрутишь с ней? Она сейчас одна. И ты один.

– Она старая дева.

Акемгоним стал заправлять оливье майонезом. Сам он майонез не употреблял и презирал другие кулинарные взгляды.

– То есть?

– Ей ведь уже исполнилось двадцать шесть?

– Ей двадцать семь.

Акемгоним достал из груды вымытой посуды ложку с застывшим жиром.

– Ей двадцать семь, и она не замужем. Вероятно, и не была замужем. Поэтому она старая дева.

– Ну и что?

– Из старых дев затхло пахнет. Я ужасаюсь, когда вижу самодельный женский маникюр. Думаю, половой орган у Гали, как и ногти, выпилен лобзиком. И меня бесят пьющие женщины.

– Сейчас Новый год, и она пьет всего лишь шампанское!

– Я Акемгоним Горгоной, и мне плевать.

– Ты слишком категорично судишь. Это потому, что ты сам не пьешь.

– Еще она стопудово из баб, что неправильно произносят мою фамилию. Такие не могут запомнить, что последний слог ударный. Лучше сам ее нагни.

– Я слишком люблю Катю, – понизив голос, сказал Борис. – Я не могу ей изменить.

– Это пройдет. Ты живешь с ней всего месяц.

– Какая разница, сколько я с ней живу? Она меня устраивает, и это не изменится.

Борис не встречался с женщинами дольше полутора месяцев: те убегали. За тринадцать лет Акемгоним не видел его дважды с одной бабой. Боря хотел жену, детей и страдал. Он не ведал, что легчайший путь заставить женщину хотеть твою фамилию это демонстрировать благосостояние и равнодушие к семейным ценностям.

– Ты очень цинично судишь о женщинах, это неправильно, – сказал Борис.

Акемгоним осмотрел нищенскую кухню в поисках терки для сыра. Хозяин конуры оказался бессилен помочь, и Горгоной решил направиться домой.

– Помнишь, я рассказывал об Инне? – спросил он. – Это однокурсница моих клуш.

– Ты еще жалел, что не успел с ней переспать, потому что был занят двумя другими?

– Ага, у нее хорошая такая задница и грудь второго размера.

Лицо Бориса приняло мечтательное выражение. Боря любил поговорить о недоступных ему красивых женщинах.

– Я смотрел ее фотки в «Контакте», – сказал он. – По-моему, она красивее той, с которой ты встречался… Женя ее звали?

– Вика. С Женей я гулял от Вики.

– И Жени она красивее.

– У Жени сиськи круче: целый четвертый размер, а в месячные – пятый.

– Лет в тридцать четвертый размер…

– Когда Жене будет тридцать, я ее не вспомню.

Горгоной не желал слушать домыслы о цинизме и прочих феноменах, чуждых Борису вследствие альтернативности умственного развития. Он сказал:

– Так вот, про Инну. Это расточительно: оставлять в старом году нереализованные планы. Дай-ка я звякну ей, авось в честь Нового года она пренебрежет условностями.

– Ты думаешь, она вот так возьмет и согласится переспать с тобой?

– Сегодня же Новый год. Да и я парень хоть куда.

Инна взяла трубку с шестого гудка. Ее голос звучал на фоне идиотического хохота молодежи.

– Инна, добрый вечер! – сказал Акемгоним. – Это Акемгоним Горгоной.

– З-здравствуйте, Акемгоним Валентинович.

– Вам удобно говорить?

– Да… Да, удобно.

Хохот и другие звуки стали приглушенными.

– Инна, приглашаю вас отметить Новый год у меня дома. Только мы двое: вы и я. Будем пить шампанское, и я расскажу вам море стихов.

Горгоной подмигнул напряженно слушавшему Борису.

– Акемгоним Валентинович, дело в том, что я…

– Отлично, записывайте.

Горгоной назвал адрес и сказал:

– Я вас очень жду, приезжайте.

– Дело в шляпе, – сказал он Борису.

– Так ты не останешься?

– Салат вам дорежу, чокнемся, и пойду.

Борис решил заглянуть к старым девам; Акемгоним принялся читать новости в Интернете. Его внимание привлекла фраза «Участники „Гниющей базилики“ сожжены заживо».

Кликнув заголовок, Горгоной прочитал:

«Жуткое преступление совершено в ночь на 31 декабря в Подмосковье. Участники группы «Гниющая базилика» Максим Грищук, Данила Ногович и Ада Мун были сожжены заживо в лесу около подмосковного города Железнодорожный.

Как стало известно ранее, музыканты были отбиты при конвоировании после утверждения обвинительного приговора Московским городским судом. Нападение было совершено группой неизвестных. Злоумышленники значительно превосходили сотрудников конвоя по численности. При столкновении пострадали двое конвоиров. Состояние одного из них оценивается как тяжелое.

В столице и Подмосковье был объявлен план «Сирена», однако злоумышленники успели вывезти членов «Базилики» за МКАД. Работающие с телами погибших медики сделали предварительный вывод о том, что музыканты были сожжены заживо.

Участники малоизвестной рэп-группы «Гниющая базилика» прославились в ноябре 2012 года, выступив в обнаженном виде с антирелигиозным гимном в московском католическом соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии. В отношении них был возбужден ряд уголовных дел, одно из которых завершилось приговором к отбыванию наказания в колонии».

Акемгоним заранее утомился от мнения Бориса и не стал делиться прочитанным, когда тот вернулся.

– Как она согласилась так быстро? – спросил Борис.

– Она давно меня знает. Мы часто переглядывались на лекциях. Кабы я не трахал двух ее однокурсниц, мы бы уже перепихнулись.

– Неужели тебя не мучила совесть?

– Ты о чём?

– Когда ты спал одновременно с Викой и Женей.

– Мы обсуждали это еще тогда.

– Я бы не смог изменить Кате. Ты всё-таки невероятно везучий. Женщины танцуют вокруг тебя, как у шеста.

– Да, бабы предпочитают успешных мужиков.

– Погоди, ты еще встретишь ту, которую полюбишь. Она скрутит тебя в бараний рог.

– Эта фраза возглавляет топ-лист прощальных слов моих баб. Со мной у них всегда цветы, трах, рестораны и кино. Поэтому им ужасно жаль расставаться. Напоследок они в благодарность пророчат мне что-то хорошее. Обычно эту самую фантасмагорическую бабищу, которая надерет мне задницу.

Акемгоним захотел в одиночестве посмотреть фильм с Кларком Гейблом. «Странный груз» подходил идеально; «Рекламисты», «Неприкаянные», «Могамбо» тоже котировались.

– Кроме того, дорогой мой, этот зловещий сценарий имеет шанс воплотиться, лишь если я полюблю. А насчет вероятности этого хорошо сказал Мишель Уэльбек. Это такой писатель. Мол, любовь это сосредоточение на одном человеке. Она невозможна, если ты много лет сношаешь всё, что движется. Боюсь, я вне зоны риска.

– Но признай, что изменять своей девушке это плохо.

Борис застыл посреди кухни. Вопреки гендерной принадлежности, он не умел единовременно разговаривать и делать что-либо.

– Да чего уж хорошего? Беспрестанная путаница в именах. Многочисленные дуры воспринимают пятничный трах как начало чего-то светлого и большого. То есть роскошного и выгодного. Опять-таки, лишние расходы; наконец, можно подцепить что-нибудь… А, ты про моральную сторону? Тут лучший рецепт выработал герой Набокова. Этот чувак ходил от жены налево и поначалу мучился. Ну, с этической точки зрения. С течением времени мужик догадался, что оподлиться нужно абсолютно. Вести себя подобно мрази легче, когда ты ею являешься. Всё, новогодний ужин готов. Я домой.

– Ты даже с девушками не попрощаешься?

– Скажи им, что мне пора, ждет кот.