Читать книгу Картак - Ког Гераклион - Страница 4

Сон или явь

– Бабушка! Я опять летал во сне!

– Та-ак! Надо спрятать подальше мои таблетки....

– Перегрузка питающего блока. Уок! – Прозвучал мужской механический голос. Причем мне понадобилось несколько секунд на осознание того, что говорил он на странном шипящем языке, но я его отлично понял.

Голограмма девушки пошла рябью и замерцала. Все стеклянные коробки и октаэдр резко начали приобретать насыщенный красный цвет. Двери в портальную комнату, шурша, стали открываться.

– Персоналу – немедленная эвакуация. Выбрана ближайшая стабильная точка переноса. Время до критического падения защиты димогамных капсул в питающем блоке приблизительно семь минут. – Продолжил вещать механический голос.

– Ммммээ!!!… – Возмущенно замычал я, стоя у открытой двери с ремнем в зубах и ошалелым взглядом смотря на пустое место, где раньше была голограмма. А вокруг, невзирая на мое недоумение, раздается этот противный резкий «Уок!» и менторским тоном «радио» сообщает, куда деваться при «бомбовом ударе».

Все бы ничего, сон как сон, чего в нем только не увидишь, но… Задница отчетливо начал сигнализировать, что нихрена это не забавно и надо бы рвать когти отсюда.

– Разрушение оболочки первой капсулы. Запускаю процесс переноса. Обслуживающему персоналу немедленно пройти в портальную зону, закрытие дверей через одну минуту. – Вырвал меня из ступора механический голос.

Я резко дернулся в сторону двери. Как назло споткнулся обо что-то и кубарем вкатился на портальную площадку. Распластавшись как морская звезда и ощущая всю гамму чувств от содранных ладоней и отбитых коленей, успеваю заметить, как ко мне подкатывается причина моего падения – черепок по имени Йорик. Отомстил мне сволочь за то, что я его кинул…

– Ууу шука!… – Это все что я успел высказать ему, не выпуская ремня изо рта.

Сзади через дверной проем послышался нарастающий гул и обрывки механического голоса. Двери начали медленно закрываться, а пол на портальной площадке стал наливаться свечением. Забегали строчки непонятных символов по нему, кругами расходясь от самого центра. На стенах материализовались полупрозрачные голограммы различных графиков и диаграмм, а в центре комнаты огромная карта материка, в левой части которой, на полуострове, замигала точка…

– Необратимая стадия разрушения питающего блока. Время до выброса димогамной энергии…

– Перенос данных завершен. – Перебивает механическое «радио» голос девушки-голограммы в голове.

И последняя надпись, высвеченная интерфейсом переводчика, перед яркой вспышкой – «Начать распаковку данных?»

***

Никто не знает, есть ли жизнь после смерти, есть ли то, что принято называть душой… Для живых это тайна покрытая мраком.

Старый шаман Эн’ори-сан-Баст думал, что знает. Он общался с духами предков, как он считал. Они иногда открывали ему суть вещей, давали знания, но никогда не говорили, что же находится там, за гранью. Иногда его одолевали сомнения, что это вовсе не духи, а сама кровь, ее память приносит все эти знания. Остальное же – бред затуманенного трансом разума, и все бестелесные существа, эти духи предков, всего лишь подсознательное отображение того, что ты ожидаешь увидеть, когда начинаешь камлать. Правда приступы неверия быстро проходили, когда он получал разгневанный тычок духов при очередном камлании…

Эн’ори-сан-Баст был себе на уме, искал нестыковки в том, что когда-то объяснял ему учитель, пытался понять, почему все так, а не иначе. Многие считали его дураком, который пытается попрать вековые устои, но он не обращал внимания на досужие сплетни и необоснованные, но не менее обидные обвинения. И добился признания. Его живой и пытливый ум помог стать ему одним из самых великих шаманов. Пусть не всегда он мог найти подтверждение или опровержение всему, что вдалбливали ему с детства, но эти тренировки научили его мыслить нестандартно, находить выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций.

Все, кто когда-то подшучивал над ним, а порой и откровенно издевался, теперь шли на поклон. Просили, молили, чтобы он помог им, благословил, излечил тело или же заговорил оружие. Но больше всего шли за советом, потому что он был одним из тех, кто не просто разговаривал с духами, а получал от них мудрость… Эн’ори-сан-Баст не был тщеславен, детство изгоя научило его понимать и различать, как относиться к соплеменникам и чего от них ждать. Поэтому он помогал достойным и ставил на место зарвавшихся.

Но все это было слишком давно, всего этого он уже не помнил. Да и не мог вспомнить. Даже тот день, когда он узнал, что же там за гранью, не остался в его памяти. Только тишина и непонятная тоска теперь окружали его….

Тишина пропала внезапно. Эн’ори-сан-Баст не понимал, куда она исчезла. Вокруг была серая мгла, сквозь которую иногда проглядывали очертания предметов. Он пытался сосредоточиться, рассмотреть тот источник, из-за которого ушла тишина, но сил было слишком мало… В памяти всплыли знания, что духу нужно не менее пары тысячелетий, чтобы накопить силу для того, чтобы просто видеть, видеть окружающий мир через призму души. Откуда он это узнал, Эн’ори-сан-Баст так и не понял, но знал он это точно. А еще он знал, что может подчинить себе живое существо, накопив достаточно сил для преодоления его защиты… Правда и живое существо может это сделать с ним, с духом.

Вот вклинилось еще одно ощущение… Ощущение… Кто-то взял частичку его, ту самую, к которой привязан дух. Это породило в нем гнев… и смятение. Раньше Эн’ори-сан-Баст думал, что у духов нет эмоций, что они оставили их там, при жизни. Новое знание пришло так же, ниоткуда. Чувства это одна из трех главных составляющих души, именно они дают ей свой «оттенок», отпечаток. Второй частью была мысль. Эн’ори-сан-Баст не знал, что где-то в другом мире кто-то сказал «Мыслю – значит существую», но именно это знание открылось ему. И третьей частью стала энергия. Все они были взаимосвязаны, чувства порождали мысли, а те в свою очередь энергию, и наоборот.

Гнев заставил Эн’ори действовать, осмыслить происходящее, сконцентрировать свою энергию для того, чтобы ощутить неизвестного, который потревожил его покой. И у него получилось. Он почувствовал его, это был живой… Живой!

Мысли заметались. «Зачем он пришел? Зачем взял частицу меня?» Подступил страх, паника: «Он пришел за мной! Он хочет захватить меня, сделать своим рабом, пока я не набрался сил!»

Последние мысли Эн’ори заставили его затаиться, закрыть свою энергию от живого, не отсвечивать, чтобы он не обнаружил его. Страх настолько сильно сковал дух шамана, что он не мог больше ни о чем думать, кроме своей участи.

Но вот прошло время, а живой ничего не предпринял. Легкая искорка любопытства начала точить оковы страха. Поначалу чуть-чуть, словно моллюск из раковины, Эн’ори стал выглядывать и «ощупывать» живого. И он этого не заметил! Осмелев, шаман решил пойти на дерзость и попытаться узнать, о чем же думает живой, чего он хочет.

Эн’ори был удивлен, если не сказать больше – просто ошеломлен. Живой даже не помышлял ни о чем подобном. Еще страннее было то, что он никак не защитил себя от чужого воздействия. Живой был словно чистый лист – хватай его и пиши, рисуй все что хочешь. Осознание этого ввело Эн’ори в ступор, он никогда еще не встречал такого глупца. Хотя даже не мог вспомнить об этом, но все равно знал, что не встречал…

Шаман решил воспользоваться нежданно подвернувшейся удачей. Ведь это так заманчиво, снова получить тело, почувствовать вкус, тепло, ощутить запахи… Но.

Все мечты рухнули в одно мгновенье. Живой наигрался с его частичкой и выбросил ее.

«Да как ты смеешь?!!» – Разгневался дух. – «Дай только шанс, малюсенькую возможность, и я отомщу тебе! Ты узнаешь, что значит быть безвольным духом! Что значит, когда кто-то играется с частицей тебя, как малое дитя, а, наигравшись, выбрасывает, буд-то огрызок!»

Дух Эн’ори-сан-Баста затаился в своей частичке, той, которую выкинули словно мусор. Он весь сконцентрировался в ней, бросив остальные свои останки бездушной кучкой праха. Эн’ори-сан-Баст, великий шаман, легенда – сейчас наблюдал за живым провалами глазниц желтого, потрескавшегося от времени черепа, в ожидании мести… И он сделает это, не будь он сыном Леса.

Долго ему ждать не пришлось. Через какое-то время пространство наполнилось вязкой, тягучей атмосферой опасности. От живого повеяло беспокойством, он собрался убежать. Тогда Эн’ори собрал все силы в кулак и сделал один единственный рывок.

«Если мне не быть, то со мной отправишься и ты!» – были последние мысли духа, когда лежащий в стороне череп сорвался с места и полетел к живому…

Сасус 4. Следующие сутки. Крайний запад материка....

Разбудил меня какой-то грохот. Наверно соседи сверху шкаф уронили… с кирпичами. Кожей я почему-то ощущал не свою любимую кровать, а холод и шершавую твердую поверхность, которая к тому же немного трясется. Правда тряска быстро прекратилась, как и грохот.

Удивительное дело, когда я открыл глаза, то понял, что нахожусь в довольно знакомом помещении. Это была портальная площадка, только немного не та, что была в информационном комплексе. Отличия сразу бросились в глаза, мелкие трещинки на куполообразном потолке, две двери…

– Какая-то нехорошая тенденция появилась у меня, видеть непонятные сны с порталами… – Пробурчал я переворачиваясь на бок. – Наверно сильно стукнулся, раз меня до сих пор не отпускает.

Поежившись от холода, встал и огляделся. Все было в серых тонах, словно отключили цвета и сильно приглушили свет. Одна из дверей была сломана и сквозь нее выглядывали острые осколки каменного завала. Вторая была целой и даже наполовину открытой. За ней виднелся небольшой коридор, оканчивающийся лестницей. Никаких окон в помещении не было, что наталкивало на мысль о подземном расположении портальной площадки.

Из одежды у меня остались штаны, комбинезон и ремень. Куртка с майкой и трусами видимо так и осталась на столике рядом с голограммой. Возле штанов на полу лежал еще один предмет – кипельно белый черепок Йорика. Теперь он не был похож на человеческий. Раньше он был желтым, покрытым сеточкой трещин и слоем пыли, сейчас же трещин на нем не было, он стал белым-белым, словно слепленный из снега, а размер его не превышал даже моего кулака. Узнал я его только по отсутствующему левому клыку. Это было странно…

От холода по телу побежали мурашки. Пришлось натягивать комбинезон до конца и одевать поверх него штаны с ремнем. Обруча переводчика на голове не оказалось, наверно остался в предыдущем сне. Жаль, интересная была штуковина.

Когда закончил облачение, я понял две вещи: комбинезон был мне все-таки великоват в области талии и не имел застежек на разрезе; а еще было не очень удобно орудовать руками без нормальных «пальцев» на конце рукава.

– М-да, прикольненький мне наряд достался… Ремнем тебя что ли затянуть? – Кряхтя, я начал сводить края разреза за спиной. – С «пальцами» бы еще что-нибудь придумать… А, хрен с ним! Потом придумаю…

Края постоянно выскальзывали из рук благодаря беспалым рукавам. Но вот что-то получилось, и, придерживая их одной рукой, а второй пытаясь обвернуть себя ремнем, я начал откровенно хихикать над всей чудаковатостью ситуации. Ремень упорно не хотел попадать в кольцо-застежку, а я представлял, как это выглядит со стороны и сдерживал смех, чтобы удерживаемые края на спине снова не разошлись.

Хиханьки продолжались до того момента, пока комбинезон не зарастил разрез на спине и не притянулся к телу, словно вакуумная упаковка, из которой откачали воздух. Кисти рук обтянулись, образуя перчатки. Да что там говорить, я почувствовал, как гениталии обтянуло материалом.... Тут же вокруг внезапно включилось освещение. Такое тускло-красно-аварийное. Вот только лампочек что-то не было видно…

Да и свет меня мало взволновал. После утяжки комбеза первой мыслью было «Скорее содрать эту гадость с тела!!!!» Но прежде чем я успел что-либо сделать, перед взором высветилась надпись. Гласила она о том, что лингво-анализатор принимает «шефство» в тандеме переводчик-комбинезон.

– Еп твою ж… А я думал переводчик остался в предыдущем сне. – Выдал я вслух, читая сообщение. Хотя ощупывание головы четко дало понять, что диадэмы на мне нет. Может быть это комбинезон такую надпись высветил?…

Стоп! Мысль пришла неожиданно. Вот что не давало покоя все это время! Текст! Во сне невозможно читать! Даже не так, читать можно, но если концентрировать внимание на отдельном слове, то оно превращается просто в набор бессвязных знаков.

Для уверенности я даже написал ногой на пыльном полу слово «шизофрения». Вгляделся в него, но бессмыслицы не появилось… Написал пару предложений, вглядываясь в каждое слово. И никакой абракадабры, я все четко понимал и осмысливал…

Впервые в жизни мне стало по-настоящему страшно....

Паника. Так можно описать мое состояние в тот момент. Я начал носиться по всей комнате, прикладывать руку ко всем найденным овалам. Пытался найти какой-нибудь терминал или просто кнопку с надписью «пуск». Все в надежде найти способ вернуться обратно домой, ведь порталом меня сюда закинуло, им же может и вернуть.

Но этот оказался безжизненным. Он не реагировал ни на что. Только аварийный свет давал надежду на жизнеспособность портала…

В отчаянии я начал кричать, просить и даже умолять, чтобы меня вернули обратно. Звал на помощь, выкрикивал проклятья, получая в ответ только насмешку отраженного от свода эха и молчаливое спокойствие монолитных стен.

Излазил весь пол в поисках символов, которые светились там, в предыдущем портале. Поскреб ногтями каждую трещинку. Но ничего не произошло, не появились голограммы с диковинными графиками и диаграммами, не засветился круг в центре, ничего… Пустота.

Сквозь панику пробилась мысль, что возможно управление площадкой находится не здесь. Это дало надежду. Я протиснулся сквозь полуоткрытые двери и побежал к уходящей вверх лестнице. Задыхаясь от пыли, перескакивая через три ступени, несся наверх, пока меня не оставили силы. Под конец, еле переставляя ноги, я дошел до конца лестницы…

Яркий солнечный свет заливал огромный кратер в несколько десятков метров, который находился в земле, и которым закончилась лестница. Еще не остывшие куски камня потрескивали, испуская тоненькие струйки дыма. Наклон кратера был таков, что один из его краев смотрел почти вертикально земле, а остальные образовывали выгнутые стены и пол. Запах гари и ощущение теплоты, исходящей от стенок кратера, давали понять, что недавно здесь что-то очень сильно взорвалось. Наверно именно этот грохот меня разбудил… Но страшным было не это, и даже не то, что я не нашел пульта управления.

Кратер находился на холме, с которого открывался вид на поистине гигантский лес… в буквальном смысле гигантский…

То же время. Восточнее… километров на двадцать…

– Хан’оэ! – Послышался недалеко юношеский возглас. – Хан’оэ, вождь зовет тебя к себе… – В хижину шамана влетел запыхавшийся молодец.

Судорожный кивок-приветствие и его сбитое дыхание говорили о важности вызова. Правда сам шаман уже знал, зачем вождь его зовет. Некоторое время назад он почувствовал возмущение земли, легкую дрожь и стоны духов. Вслед за ними пришел раскат, будто грозовое облако ворчало недовольно, но небо оставалось кристально чистым, а день все так же солнечным и светлым.

– Скажи, что сейчас приду. Пусть ждет у сухого абба… – Проскрипел шаман.

Мальчишка снова коротко кивнул и шмыгнул в дверь.

Вздохнув, шаман оперся о свою вечную спутницу – кривую клюку из кричащего дерева, и приподнялся на ноги. Ему еще предстояло взобраться на холм к сухому аббу, а ведь годы берут свое. Ему недавно стукнуло уже девяносто восемь штормов. Это не мало, но до ухода на священный остров еще далеко…

Кряхтя и постукивая клюкой, он выбрался из хижины. Зажмурился от яркого солнца и легкого ветерка, играющего с его седыми длинными волосами, заплетенными в миниатюрные косички. «Эх, хорошо…» подумал шаман, и, повернувшись в сторону холма, начал путь.

Восхождение поначалу давалось нелегко, но вскоре кровь активнее побежала по жилам, прогрела тело. Дыхание участилось, в глазах загорелся огонек, присущий уверенному в себе мужчине.

«Надо почаще совершать такие прогулки, а то совсем мхом зарасту…» подумал раскрасневшийся шаман, подходя к могучему, уже совершенно сухому дереву, возле которого стоял статный воин в серой накидке.

Лук за плечами, торчащие там же оперенные кончики стрел и два кривых клинка на поясе вкупе с твердым взглядом воина делали его по-настоящему грозным. Сразу становилось видно – это он, вождь. Но главным отличием вождя было не это, главным было ожерелье рода, покоившееся на его груди. Сто семнадцать клыков врагов племени, висящих на шнурке, вот настоящее подтверждение силы. И в доказательство – кривой шрам, пересекающий нос и щеку на суровом лице…

– Теплого дождя и яркого солнца росткам твоего племени, вождь. – Поприветствовал шаман воина.

– Мудрости предков и силы духа в твоем жилище, шаман. – Ответил традиционным приветствием воин. – Ты знаешь, зачем я позвал тебя?

– Да, вождь. Слух пока не отказал мне. Духи земли первыми зазвучали в унисон, вторили им и духи неба.

– Духи земли… – Нахмурился воин. – Этого я не знал.

Оба мужчины отправились вокруг сухого дерева, на западную сторону. Так велит обычай, когда шаман говорит с вождем, никто не смеет тревожить их поход. Движением они дают понять, что разговор еще идет, и только когда остановятся, станет ясно, что он закончен. Толщина старого абба превышала десяток обхватов, а вместе с торчащими толстыми корнями дорога становилась внушительней, как раз, чтобы обсудить все с толком и расстановкой. Если же за один оборот вокруг древнего дерева они не успеют, то пойдут на следующий, а за тем еще и еще, столько, сколько этого потребует разговор.

– Не мудрено, вождь. Это смогли бы услышать только слышащие. А они пока малы. Жаль, что когда они смогут перенять мои знания, я стану уже брюзжащей развалиной… – Покачал головой шаман.

– Не наговаривай на себя. Ты еще нас переживешь… – Усмехнулся воин. – Что насчет всего этого говорят духи?

– Молчат.

– Дай тогда совет, как поступить. Многие напуганы, никто не знает, откуда появился гром среди ясного неба и что он ознаменует. Шаман? – Воин не заметил, как Хан’оэ остановился. Только пройдя пару шагов и обернувшись, он увидел, что тот стоит позади.

– Я воззову к предкам. А ты, вождь, собери теней.

– Шаман, это же не война, зачем…

– Не перечь. – Перебил его старик и вытянул руку в ту сторону, куда смотрел последние несколько мгновений. – Отправишь их в сторону Священного острова. Пусть осмотрят все побережье, но на остров не заплывают.

– Но… – Хотел возразить вождь, и осекся, посмотрев в направлении указанном шаманом. – Все сделаю, Хан’оэ Аббарай-сан-Баст².

– Поспешим… – Сказал шаман, смотря на запад. Пристукнул клюкой и, развернувшись, зашагал к хижине.

А на западе, вдалеке над ковром зелени леса, поднимался в небо черный гриб дыма…