Читать книгу Литература (русская литература XX века). 11 класс. Часть 1 - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 21

Проблема человеческой свободы или несвободы – вот центральная тема всего творчества Горького. В первых рассказах писателя она прозвучала как гимн романтически трактуемой полной свободе личности от всех оков внешнего социального мира, но уже тогда содержала в себе сомнения в ценности такой свободы для человека. Последнее произведение Горького – «Жизнь Клима Самгина» – подводит читателя к выводу о невозможности обретения личностной свободы в трагических условиях российской действительности XX века.

Вопрос о свободе – вопрос философский, и каждая эпоха, в том числе и литературная, трактует его по-своему, опираясь на господствующие философские положения.

Человек и история в эпосе Горького

В конце XIX – начале XX века серьезные изменения произошли в реалистической литературе. Рядом с классическими реалистическими формами возникли новые, принципиально отличные от традиционных. Их новизна проявилась прежде всего в трактовке исконной для этого литературного направления проблемы взаимодействия характеров и обстоятельств.

В новом типе реализма, появление которого связано с именем Горького, формируется новая концепция личности: человек не просто реагирующий на окружающую его жизнь, но созидающий, реализующий себя не в сфере частной интриги, а на общественном поприще. Кроме того, в реализме нового типа в качестве типических обстоятельств, воздействующих на личность, утверждается историческое время, и человеку, герою новой реалистической литературы, доверено выступить творцом истории.

Исследование соотнесенности этих начал формирует проблематику творчества Горького, в том числе эпопеи «Жизнь Клима Самгина». Предметом изображения здесь оказывается конфликт личности и истории. Может ли, в праве ли человек сохранить свою независимость в столкновении с историческими катаклизмами? Обладает ли он собственной волей в решении своей судьбы или же он всего лишь песчинка, подхваченная ветром исторического времени? Плодотворно ли воздействие истории или же оно сродни насилию над человеком и губительно для него?

Писатель намечает два возможных типа взаимоотношений личности и исторического времени: контакт с ним и отчуждение от него. Эти полярные позиции, представленные в творчестве Горького, как бы формируют поле огромного идеологического напряжения. С одной стороны, жизнь в произведениях Горького осмысляется под углом позитивного, созидающего сознания (Алеша Пешков в автобиографической трилогии, повествователь в цикле рассказов «По Руси»). С другой стороны, писателем исследуется негативное сознание, как бы разрушающее реальность («Жизнь Матвея Кожемякина», «Жизнь Клима Самгина»). Если герой первых его произведений преодолевает отчуждение, становится вровень со временем, то в последнем он отчужден от времени, враждебен ему. Писатель в своих произведениях как бы создал два полюса, два гигантских разнозаряженных магнита, между которыми и формируется его концепция человеческой личности, во многом определившая те представления о человеке, что были предложены русским реалистическим романом XX века.

В «Жизни Клима Самгина», главной книге Горького, ставшей его завещанием, как бы два предмета изображения: историческое время и все отрицающее сознание, стремящееся отгородиться от его тлетворных влияний. Таким образом, в романе налицо глубокое эстетическое противоречие: между историческим временем и частным временем героя.

В самом деле, перед читателем проходят сорок лет русской истории, вместившей в себя несколько эпох, две революции, «Ходынку», взлет русского капитализма, 9 Января… Хроникальное изображение времени, отсутствие ретроспекций позволяет передать с максимальной полнотой объективность исторического процесса, его неподвластность воле человека, который хотел бы замедлить его ход, остаться вне его течения. Противоречие между объективным характером исторического времени и его субъективным восприятием Климом Самгиным определяет главный конфликт романа: это конфликт между героем и его эпохой.

В художественном мире Горького взаимодействие частного и исторического является общеобязательным и непременным. Герой горьковского романа, по словам современного исследователя С. Бочарова, «подвергается воздействию исторического процесса в целом, несравненно более широкому, чем воздействия среды. В этом «рандеву» с историей человек выступает прежде всего не как составная часть класса, а как личность, имеющая непосредственный контакт с ведущей исторической закономерностью. История больше не позволяет замкнуться в рамках среды, что ослабляло бы субъективную ответственность человека, властно выволакивает человека из этих рамок, заставляет встать к себе, так сказать, в личное отношение».

Традиционные пропорции взаимоотношений человека и времени в горьковском романе смещены. Теперь любому человеку, в том числе и Самгину, тесно в узких рамках среды, и он выходит один на один со своей эпохой, хочет он того или нет. Из-за этого в сознании героя возникает неразрешимый внутренний конфликт: с одной стороны, он желает уклониться от прямого контакта с действительностью, с другой – ощущает невозможность сделать это. Неведомая сила втягивает героя в свой оборот: «События, точно льдины во время ледохода, громоздясь друг на друга, не только требовали объяснения, но и заставляли Самгина принимать физическое участие в ходе их».

Иногда эта сила выступает как нечто иррациональное, чуть ли не как рок, довлеющий над Самгиным: «Всю жизнь ему мешала найти себя эта проклятая, фантастическая действительность, всасываясь в него, заставляя думать о ней, но не позволяя встать над ней человеком, свободным от ее насилий». Самгину доступно понять и очень точно охарактеризовать причины внутренней драмы, постигшей его. «Истина с теми, – рассуждает он, – кто утверждает, что действительность обезличивает человека, насилует его. Есть что-то… недопустимое в моей связи с действительностью. Связь предполагает взаимодействие, но как я могу… вернее: хочу ли я воздействовать на окружающее иначе, как в целях самообороны против его ограничительных и тлетворных влияний?»

Одна из особенностей художественного мира Горького такова, что в его эпических произведениях всегда присутствует герой, занимающий композиционно центральное положение. Ему дано осмыслить пестрый калейдоскоп событий, свидетелем которых он является. Таков автобиографический герой в ранних романтических рассказах и более позднем цикле «По Руси», Клим Самгин в эпопее «Жизнь Клима Самгина», Алеша Пешков в автобиографической трилогии «Детство», «В людях», «Мои университеты». Таким образом, в эпосе Горького присутствуют два предмета изображения: реальная действительность, с одной стороны, и воспринимающее сознание, приемлющее или отрицающее реальность, – с другой. Взаимодействие этих двух предметов изображения всегда формирует конфликт между реальностью и ее восприятием и в конечном итоге – проблематику произведения. Способность героя принять время, а не отвергнуть его, становится для Горького важнейшим критерием оценки личности.

В противоположность Самгину Алеша Пешков, герой автобиографической трилогии, радостно распахнут навстречу времени, вбирает его в себя. Он, как и Самгин, поставлен писателем в центре повествования, действительность в нем предстает как достояние субъективного психологического опыта героя, ибо это единственный герой, раскрытый изнутри. То, что Самгин и Пешков заняли в романной структуре центральное место, говорит вовсе не об их одинаковой ценности для автора, но о равенстве требований, предъявляемых писателем к любому герою. Суть в том, что Горький каждому без исключения доверил контакт с эпохой, лишил героя возможности «жить все в бедных мыслях про самого себя, как цыпленок в скорлупе» (именно так осмысляет свою жизнь Матвей Кожемякин). В этом – доверие к человеку, но и огромный груз исторической ответственности за все происходящее в мире, ибо таким образом утверждается взаимосвязь личности со всем происходящим в мире.

Отчужденный и не отчужденный от исторического времени человек – вот два полюса, два гигантских разнозаряженных магнита, созданных Горьким. С одной стороны, антигерои, люди, которые не смогли понять и принять свою эпоху и заблудились на перекрестках русской истории XX века: Клим Самгин, Матвей Кожемякин, последнее поколение Артамоновых. С другой стороны – герои, способные к интенсивному внутреннему росту, к активному взаимодействию со своей эпохой. Это Павел Власов и Пелагея Ниловна Власова («Мать»), это Алеша Пешков из автобиографической трилогии. Между этими двумя полюсами и аккумулируется нравственно-этический и философский заряд концепции личности, предложенной литературе Горьким.

Чтобы понять масштаб новых требований, предъявленных человеку Горьким, нужно задаться простым вопросом: чем так уж плох Самгин? Почему Горький сделал его антигероем? В самом деле, если мы представим подобного героя у Толстого, Достоевского или Тургенева, то поймем, что им не в чем было бы обвинить Самгина. Это человек, не способный переступить через нормы чести, живущий напряженной духовной жизнью. Для него более реальной и значимой является жизнь внутренняя, нежели внешняя; одним словом, это человек, воплощающий в себе традиционные взгляды и ценностные ориентиры русского интеллигента. Почему же он, более всего ценящий свою внутреннюю независимость и суверенность, удостаивается лишь авторской антипатии и даже презрения? Почему, имея право претендовать на роль положительного и любимого героя у художников XIX века, он становится антигероем в нашем столетии?

Дело в том, что, поставив частную человеческую судьбу в контекст исторического времени, настаивая на непременности этой связи, писатель изменил всю систему ценностей, предложенную романической традицией прошлого столетия. Самым важным, самым ценным мыслится уже не личность, не ее право внутренней жизни и тайной свободы, на чем настаивал еще Пушкин, но жизнь общественная, и ценность личности ставится в прямую зависимость от ее участия в этой жизни.