Читать книгу Гибкие этничности. Этнические процессы в Петрозаводске и Карелии в 2010-е годы - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 6

Политизация национальности и этничности и создание на их базе организационных основ гражданского общества наблюдались во время перестройки, а также в период, последовавший за перестройкой и распадом Советского Союза, и в 1990-х годах этничность получила прочные позиции в законодательстве и системе управления России. Тем не менее предпринимались попытки контролирования этничности посредством различных программ развития и форм финансирования, а также изменений в системе образования. Одной из вех на пути ограничения этничности можно считать требование о переходе в России на кириллицу как единую графическую основу для национальных языков регионов. Осенью 2012 года Министерство юстиции РФ приняло решение о приостановке деятельности общероссийской организации «Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» (The Russian Association of Indigenous Peoples of the North), представлявшей интересы коренных народов 41-го арктического региона. В присоединенном к России Крыму в апреле 2016 года была однозначно запрещена деятельность «Общественного совета крымско-татарского народа» (меджлиса). Во многих национальных группах населения органы власти создают свои конкурирующие организации, которые порождают конфликты внутри миноритарных групп (по принципу «разделяй и властвуй»). Так, например, Россия внесла предложение о создании новой организации финно-угорских народов, наряду с Консультативным комитетом, существующим и организующим Всемирные конгрессы с 1992 года.

Канадская исследовательница Элеанор Пирс (Peers 2015) изучила процесс формирования идентичности в Республике Саха. По ее мнению, в Советском Союзе этничность (национальность) была позитивной социальной и моральной категорией. Элита национальных регионов считала деятельность по поддержке национального правильной, и по-прежнему культивирование этничности считается важным, так как она слита со структурой чувств человека. В настоящее время действия России и политика президента Путина находят широкую поддержку также и со стороны граждан, говорящих на миноритарных языках, поскольку общественный климат поощряет эмоциональное единство и защищает ценности, сохраняющие общество. Культурные репрезентации этничности широко одобряются именно благодаря их кажущейся политической нейтральности и огромному эмоциональному заряду. Одновременно с деполитизацией этничность подвергается также поверхностной культурализации, что означает ограничение выражения идентичности до формы безобидной, но в то же время яркой культурной программы и предотвращение попыток защиты прав меньшинств. Перформативность может привлечь внимание к меньшинству также и в рамках стимулирования развития туризма, но при этом она не обязательно отражает собственные потребности и стремление к возрождению языка миноритарной группы населения.

Шенер Актюрк (Aktürk 2012) отмечает, что в постсоветской России произошел поворот от мультиэтничного режима управления этничностью к антиэтническому. По сравнению с советским периодом, когда национальность регистрировалась во внутренних паспортах граждан и на базе национальности была создана система для демонстрации и поддержки (или ограничения) национальностей, в современной России национальность не заносится в документы, удостоверяющие личность граждан и, таким образом, не является основой для дискриминации ни в положительном, ни в отрицательном смысле. С другой стороны, по мнению Ильи Кукулина (2013), понимание этничности за постсоветский период трансформировалось из расово-биологического явления советского времени в культурный феномен. Несмотря на то, что национальность не указывается в документах, ее культурная репрезентация (например, во время праздников) по-прежнему пользуется поддержкой. Также, например, и во время переписи населения людей просят назвать свою национальность. На уровне массовых представлений сохранилось советское, биологическое понимание национальности.

Влиятельный академик Валерий Тишков в своих работах, написанных в 1990-е годы, призывал граждан России «забыть о нации», то есть оставить советскую концепцию нации с ее биологическими обоснованиями в прошлом, и начать создавать гражданское общество и гражданскую нацию (Тишков 1998). Парадоксальным образом нацию современной России, по крайней мере в официальных документах, называют «гражданской нацией», хотя это и понимается как сплоченность вокруг правящих кругов страны. В то же время сложно полностью согласиться с тем, что биологический фактор отошел в России на задний план, поскольку в течение XXI века и особенно в 2010-х годах тело человека, пол и семья все в большей мере становятся объектами эссенциализации и натурализации в государственной политике и общественных дискуссиях. Это явление получило название «неоконсервативного поворота» в России: в официальных высказываниях со стороны государства Россию односторонне представляют как «традиционную страну», которая чтит православные религиозные традиции и диктуемые ими нормы семейного, мужского и женского поведения. Биологическое понимание этничности соответствует этой линии, поскольку однозначная этническая принадлежность воспринимается естественной и морально оправданной.

В России понятие этничности и национальности по-прежнему является важным инструментом формирования нации. В советское время проводилась регистрация биологической этничности/национальности и на ее основе – административно-территориальное деление и установление иерархии этничностей при одновременном формировании единства страны с помощью идеологемы советского народа. Представлявшие разные национальности люди и регионы рассматривались как неотъемлемая часть единого целого. После распада Советского Союза в государственной идеологии статус советского народа был передан сначала в 1990-е годы россиянам, затем русским и позже уступил место более широкой концепции Русского мира, в основе которой лежит не биологический принцип, а набор ценностей, опирающихся на новую интерпретацию истории. В то же время официальная Россия делает попытки включить в свои высказывания по вопросу национальности как риторику российского национализма, так и ностальгию левых по советским временам при том, что государство всячески предотвращает попытки политизации национальности и этничности (Никипорец-Такигава, Пайн 2016).

Поддержка этничности обусловлена и еще одной причиной – переходом страны к капиталистической системе экономики, в рамках которой этничность становится экономическим ресурсом и товаром. Этничность нужна для того, чтобы создавать различие, и не столько между людьми, сколько между формами культуры для усиления самобытности культурной репрезентации регионов. В современной России этничность требуется для создания брендов разных регионов и развития туристической индустрии. Это становится еще более важным сейчас, когда государство стремится ограничить контакты своих граждан с зарубежными странами и направить потоки туристов внутрь страны. Этничность в качестве двигателя развития экономики представляет собой новое явление, которое ожидает специального изучения, но на которое уже ссылаются авторы статей настоящей книги.

Перемены на арене этничности связаны также с «миграционной революцией», которую переживает Россия в XXI веке и которая означает не только более оживленное перемещение жителей внутри страны, но и этническую, прежде всего трудовую миграцию на территорию России из бывших республик Советского Союза. Для российской экономики, рост которой продолжался до 2014 года, было выгодно использовать дешевый труд мигрантов, и в это же время органы власти постоянно стремились к ужесточению системы управления и контроля миграционных потоков. С другой стороны, общественная дискуссия, развернувшаяся в контролируемых государством СМИ, носит однобокий характер и рассматривает трудовую миграцию главным образом как угрозу с точки зрения культуры, экономики и здравоохранения. В дискуссиях и деятельности, связанных с миграцией, этничность расиализируется: приезжающих в Россию граждан бывших республик Советского Союза называют «черными», считают необразованными и стоящими на более низкой ступени по сравнению с русскими. Этническая иерархия усугубилась по сравнению с советскими временами, и ксенофобия превратилась в доминирующий дискурс, посредством которого проговариваются вопросы миграции (Лярюэль 2014, Пайн 2014).

В России этничность является сложным и многоплановым явлением, за формы существования, контроль и направления развития которого постоянно ведется борьба на трех разных уровнях. Этничность – важный источник идентичности для многих людей в их личной жизни, на уровне гражданского общества она образует арену для различных действий, и, кроме того, ее стремится контролировать государство, которое считает этничность как ресурсом, так и потенциальным фактором опасности.